Паркер в квадрате

"Любовь - это когда чьи-то интересы ставишь выше своих."

      Она не выдержала уже через несколько дней.       Тони и Пеппер смотрели на нее все это время как на смертельно больную, боясь сказать или сделать что-то не так. А Мэй и Питер просто ничего не знали, хотя и прекрасно видели что что-то не так. Девушка сама чувствовала себя бомбой с часовым механизмом. И после того как малышка Морган однажды спросила у нее про Ника и почему он больше не приходит, не выдержала окончательно.       Ей так хотелось сбежать от себя все это время. Но ничего не помогало. Где бы она не пыталась спрятаться, возвращалась всегда на то же место. Где все напоминало о любимом человеке. Но убрать или выкинуть эти напоминания просто рука не поднималась. Даже кольцо до сих пор висело на шее, скрытое под одеждой от глаз окружающих.       Однажды Пэтти на свой страх и риск решила включить телефон, который через пару минут взорвался пропущенными звонками и сообщениями. Слушать забитую почту или читать смски девушка не решилась. И без этого было паршиво. Но что-то сделать, было невозможно. Только переждать. Когда время немного притупит эту боль. А наедине с собой можно и предаться страданиям.       Девушка остановилась возле знакомого кафе. Которое было закрыто. В квартире на верхнем этаже тоже было темно. Чему Пэт не удивилась.       У нее еще остались ключи чтобы попасть внутрь. Их квартира теперь была темной и пустой. Словно в ней, как в коробке, закрыли все воспоминания прошедших дней. И просто оставили.       Половица под ее ногой скрипнула, а показалось будто внутри что-то с треском сломалось. Пэт зажмурилась ухватившись левой рукой за комод возле входа.       Воспоминания всегда могут причинить боль. Даже хорошие. Если окрашены уже не в яркие цвета. И сейчас, Пэтти будто просматривала черно-белую пленку у себя в голове. И не могла ее выключить. Потому что она завелась автоматически, стоило переступить порог дома, где она была счастлива. Хоть и не так долго, как хотелось бы.       Брюнетка долго не могла пройти вперед, боясь утонуть в воспоминаниях и чувствах. Забыв даже, зачем вернулась? Отмазкой было - забрать вещи. Но на самом деле, она хотела вновь окунуться в свою жизнь с Ником. То как он пытался научить ее готовить, оставив одну на кухне на пару минут, из-за чего они едва не спалили плиту. Как смотрели кино на диване, в объятиях друг друга. Ник не хуже пледа согревал ее в такие моменты. А когда он шептал ей на ухо особо романтичные реплики героев, Пэт таяла не хуже шоколада под палящим солнцем. И хотя всегда начинала смеяться, внутри нее порхали бабочки. Которые теперь жрали изнутри с особой жестокостью.       Глубоко вздохнув, ей показалось что она почувствовала одеколон Ника. Но на самом деле, аромат шел от оставленной на спинке дивана толстовки. Пэтти взяла ее и глубоко вздохнула, прижав к лицу.       Она слегка дернула правой рукой, насколько позволяла ее подвижность и прошипела сквозь зубы от боли физической. Но это отрезвило не хуже пощечины.       Взгляд прошелся по гостиной и каждая вещь вызывала непроизвольную ассоциацию или воспоминание. Что с моральной точки зрения походило на настоящую пытку.       Потеря любви - это как повреждение органа. Как предсмертные муки. С одной лишь разницей: агония рано или поздно кончается, а это, это может длиться вечно. - Я знал что ты вернешься, - сперва Пэтти показалось что у нее начались слуховые галлюцинации, но когда прислушалась, распознала тяжелое дыхание, как после бега, а также очень быстрое сердцебиение. - Почему ты здесь? - не поворачиваясь спросила девушка. Она боялась повернуться и посмотреть на него. Потому что тогда не сможет произнести ни слова. - Ради тебя, - Ник прошел вперед и остановился почти вплотную к ее спине. - Я писал. Звонил на дню по сто раз. Но ты так и не ответила, - девушка прикусила губу и снова дернула рукой до боли. - Все исчезнувшие вернулись. А когда дядя рассказал о твоем звонке и передал твои слова, я… - Ник судорожно втянул воздух сквозь зубы. - Ведь ты знала, да? Когда звонила мне той ночью. Уже тогда ты все знала, - Пэт еле сдерживала рыдания, прикрыв ладонью рот. Но Дэвис видел как тряслись ее плечи и как сильно она дрожала. - Ты ушла, Пэт. - Я...я отпустила тебя. - Я не просил! - он резко повернул ее к себе лицом. Замечая лишь повязку на руке в полумраке комнаты. В то время как Пэт видела все. Его потухший взгляд, слегка осунувшееся, бледное лицо с тенями под глазами и щетину. А также слезы в его глазах. - А я и не спрашивала. - Почему? Почему ты приняла это решение за меня? - Какое именно? Я помогла вернуть всех, кто был стерт пять лет назад. Так, почему сейчас ты здесь, а не с семьей? - Потому что ты тоже моя семья! Забыла? Мы жили в этом доме вместе, работали и собирались пожениться, Пэт! Разве для тебя это ничего не значит? - Это уже не важно, - всхлипывая, Пэт смотрела на него, а потом приложила ладонь к его небритой щеке. - Все вернулось как и было раньше. Твои родные снова живы и твоя...Джули тоже, как и ваш с ней ребенок. Разве нет? - Детка, прошу тебя…не надо... - Я бы хотела быть эгоисткой, правда, - Пэт смотрела на него не отрываясь, чтобы иметь возможность запомнить его лицо, будто видит в последний раз. - Но не могу, - Ник запрокинул голову на пару секунд, вместе с тем прижимая рукой ладонь девушки к своей щеке. - У тебя все будет хорошо. Обязательно. Пускай даже не со мной. - Но я люблю тебя! - практически в полный голос крикнул он. - Так разлюби! - Не могу!       Они смотрели друг на друга тяжело дыша. Когда Ник резко притянул девушку к себе и поцеловал. Этот поцелуй был со вкусом слез и боли. Но также полный любви и вместе с тем отчаяния. - Я люблю тебя, - Ник прислонился лбом к ее и прошептал в губы, прежде чем обжечь очередным поцелуем. - Я… Пэт, я так не могу. Прошу. Я люблю тебя. Ты нужна мне. - Прости, - выдохнула она, перебирая одной рукой его растрепанные волосы. - Прости меня. Но так нужно. Пойми. - Ты не можешь все бросить вот так, - он покачал головой, всматриваясь в ее лицо и только в такой близи, заметил тонкий белый шрам на щеке. Проводя большим пальцем по отметине.       Он слышал о той битве что была в пригороде Нью Йорка на базе Мстителей. Узнал, когда приехал домой к Старкам, в надежде получить хоть какие то ответы. Ведь как раз перед этим ему позвонила его жена, погибшая пять лет назад. И тогда, все, казалось бы бессвязные слова что передал ему дядя Брен, обрели смысл. А теперь он воочию мог видеть отпечатки той битвы которую она пережила, чтобы все вернулось на круги своя. - Ты не можешь, Пэт. - У нас нет другого выбора, милый, - девушка вновь провела рукой по его щеке и спустилась к губам. Ник поймал ее ладонь и поцеловал.       "Выход есть всегда" - ворвался в память ее же голос. Тогда она кричала это Доктору Стрэнджу. А теперь вот противоречит сама себе.       "Не в этот раз." - Ты не сможешь бросить жену и ребенка, а я не стану рушить вашу семью. - Пэт… - Нет, послушай меня, прошу, - она накрыла его губы рукой. Вглядываясь в голубые глаза, полные слез. Это брехня что мужчины не плачут. Они плачут. Особенно когда им чертовски больно. - Ты нужен им. Особенно после всего что произошло. Я знаю, ты все еще любишь ее. Не можешь не любить. Как и меня. Но, родной, иначе никак, - Пэт вздохнула, стараясь не скатиться в истерику. Сейчас она должна сказать все что должна. - Я знаю, это будет трудно. Но со временем, эта рана затянется. Они помогут тебе. Особенно малыш. - Пэт… - Ник убрал ее руку, но имя - все что он смог произнести сейчас. Потому что отчетливо понимал, что она прощается. Отпускает его. И сжигает мосты. Возвращает его сердце, которое бережно хранила все это время, чтобы оно вернулось к Джули. Но он четко видел, что при этом, она сжигала и себя. Буквально жертвовала своей любовью и своим счастьем. Ради него. - Я не могу, милая. Не могу! - покачал головой парень, притягивая ее к себе и обнимая. Сейчас у них обоих сердца рвались на части. Прежде бившиеся в унисон. - Я не смогу отпустить тебя. Не смогу забыть. Не смогу разлюбить. - Я тоже, Ники, - девушка уткнулась носом ему в плечо, вдыхая такой знакомый и родной запах. А потом слегка отстранилась, чтобы снова иметь возможность видеть его лицо. - Ты стал моей первой настоящей любовью. Но сейчас, я должна отпустить тебя. - Нет...прошу тебя… - Ты будешь хорошим отцом, Ники, - она улыбнулась сквозь слезы. - И снова станешь хорошим мужем. Пускай и не моим. - Ты не можешь так со мной поступить! Не поступай так со мной! - А я, однажды стану лишь воспоминанием. Не знаю, хорошим или плохим, учитывая что сейчас разбиваю тебе сердце. Но поверь, мое тоже разбито. - Прошу, Пэт. Мы можем придумать что-нибудь. Я не могу просто отказаться от всего что между нами было. Ведь мы хотели строить будущее вместе. Помнишь? - Ник заметил цепочку на ее шее и вытянул из под ворота кофты кольцо. - И ты сможешь так просто всё отпустить? - Не просто, но необходимо. - Кому? - Тебе. Твоей жене и твоему ребенку. - Почему ты не можешь подумать о себе хотя бы сейчас?! - Потому что это неправильно. Я не могу эгоистично забрать тебя у них, - Пэтти печально хмыкнула, понимая что ее страх воплотился в реальность. - А ты не сможешь их оставить, - Ник слегка отвернулся в сторону. - Сам же понимаешь. Осталось лишь принять это. И отпустить. - Тебя? - Да.       Ник отошел в сторону и запустив пальцы в волосы от безысходности, вздохнул, расхаживая из стороны в сторону. Они оба находились в патовой ситуации, когда в выигрыше не останется никто. У Ника конечно были более выгодные условия, но тем не менее трудновыполнимые. Он не мог просто разорвать ту нить что связывала их все прошедшие годы. Но при этом, он понимал что она права. Он не сможет оставить Джули и ребенка. Как не сможет решиться с ней развестись. Ведь формально они были до сих пор женаты. Ник не стал возиться с документами пять лет назад, чтобы официально оформить себя вдовцом. А потом и вовсе забыл. Кто же знал, что однажды все снова вернется как было? Масштабы катастрофы тогда подкосили всех.       А Джули была так счастлива когда вернулась. Даже несмотря на то, что прошло пять лет. Она все также любила его. Пока муж засыпал и просыпался с мыслями о другой. - Как будто все против нас, - произнес он, упираясь руками в спинку дивана и сгорбившись. - Как будто для вселенной мы ничего не значили.       Пэтти закинула руку на свое плечо и продолжала ронять тихие слезы. - Почему все так? - Ник обернулся и на его лице осталось лишь обреченность. - Не знаю, - прошептала Пэт, севшим голосом. - Может, мы были просто нужны друг другу, чтобы пережить весь этот ад? Чтобы не очерстветь. И удержать друг друга от пропасти. - Хочешь сказать что мы - это просто стечение обстоятельств? Что мы встретились просто чтобы сейчас расстаться? Значит и вся наша любовь была ошибкой? - Ник, прошу, не надо. Мне и так больно. - Так и мне тоже! - он ткнул себя в грудь, снова повышая тон. - Мне больно, Пэт! Ведь ты сейчас буквально просишь меня перечеркнуть почти три года наших отношений. Сделать вид, будто ничего не было. Словно нас никогда не было! Ты это понимаешь?! - девушка лишь кивнула в ответ, пока он практически кричал это, с надрывом и болью. - Но как я могу? И как ты можешь так легко это сделать?! Я не понимаю. - Легко? - Пэт взглянула на него. - Думаешь мне легко?! - она шагнула вперед, ощущая тупую, сжимающую боль в голове. - А что мне по-твоему думать, когда ты так легко меня бросаешь?! - Я не бросаю тебя! Я лишь пытаюсь поступить правильно. Чтобы однажды тебе не пришлось делать это самому. Чтобы не пришлось страдать и жалеть. Просто представь какая жизнь нас ждет в нынешних реалиях, - махнула она рукой в сторону. - Ты готов оставить свою беременную жену? Развестись? Готов разбить ей сердце, сказав что любишь другую? А потом выплачивать алименты на ребенка? Для нее пять лет прошли всего за мгновенье, Ник. Знаешь на что правда о нас будет похожа с ее стороны? На предательство. На измену. А я стану разлучницей которая разрушила вашу семью. Ты это понимаешь?       Ник молчал, ведь головой понимал что она говорит правильные вещи. Но вот сердце было не согласно. И вовсю сопротивлялось. - Никому из нас не получить желаемого, Ник, - хрипло произнесла Пэтти, убирая волосы с лица. - Можно лишь попытался уменьшить потери, - она не сразу поняла что заговорила прямо как Стрэндж.       "Как же иронично, мать вашу!" - пронеслась мысль.       Ник по-прежнему молчал. Также молча он сел прямо на пол, прислонившись к спинке дивана. Потом зачесал волосы назад и всхлипнул не стесняясь. Пэтти медленно подошла и села рядом. Но никто не издал больше ни звука. Лишь голоса людей с улицы и рокот машин разбавляли тишину. Они оба морально выдохлись и перегорели, словно лампочки. Оба понимали что нужно делать и как поступить. И оба этого не хотели. Но все их желания упирались в слова: "долг" и "надо". - Ненавижу тебя, - тихо произнес Ник, а Пэт едва сдержалась чтобы не закричать в голос. Ей было чертовски больно слышать от него эти слова. - Я понимаю, - выдавила из себя ответ. - Ненавижу, - Ник не смотрел на нее. - Но все равно люблю. Просто не могу иначе.       Если бы Пэт могла, она бы вцепилась руками в волосы, сжавшись в комок. Но она лишь сцепила пальцы на запястье раненой руки. Не сдержав стона полного боли. - Прости. Прости меня, - зажмурившись, она продолжала сжимать руку, но казалось, что физически, что душевно, но боль была одинаковой.       Ник ушел также незаметно и тихо, как пришел. И Пэтти понимала что больше его не увидит. - Я люблю тебя, - прошептала она в пустоту. - Люблю, - а потом наконец смогла разрыдаться как следует. До этого, заталкивая слезы внутрь она будто травила себя ядом. Но теперь можно было отпустить себя.       Было больно. Чертовски. Что задней мыслью она в очередной раз убедилась в том, почему именно душевная боль считается самой сильной. Потому что физическая рано или поздно заканчивается. Еще ее можно приглушить обезболивающими. Но вот как избавиться от боли в душе? Этого не знает никто. И сейчас, Пэт хотелось просто исчезнуть. Испариться, лишь бы не чувствовать всего этого. Не разрываться на части сжимаясь в комок на холодном полу. Давясь слезами и задыхаясь как от потери кислорода. - Пэтти?! - рядом с ней кто то сел и крепко обнял, но девушка не сразу сообразила кто это был. Потому что пелена слез застилала глаза, а в ушах гудело. - Тшш, тихо, родная, все будет хорошо. Слышишь, Санни? - Мне больно, - проревела она, утыкаясь куда то в живот брату и не переставая плакала. - Пусть это прекратится. Пожалуйста.       Визг что разрезал тишину через секунду, навсегда отпечатался у Питера в сознании. А этот момент стал самым страшным в его жизни. Момент, когда он понятия не имел как помочь сестре или сделать так, чтобы ей полегчало. Хотя казалось, такого способа просто нет. Поэтому он просто сидел на полу и прижимал ее к себе, дав ей время чтобы выплакаться. Забывая на время обо всем.       А когда сестра уснула у него на руках, вымотавшись окончательно, Питер взял ее на руки и закрыв за собой дверь, понес Пэт к машине, где их ждал Старк.       Тони стоял на улице, прислонившись к двери водительского сидения, когда Питер наконец вышел. И мужчине хватило одного взгляда на бледное лицо пацана, чтобы понять насколько все хреново. Но он промолчал, лишь вернулся в машину. А всю дорогу до дома, поглядывал в зеркало заднего вида на Паркеров. Думая о том, что ради победы, им пришлось жертвовать не только жизнями и физическим здоровьем себя и друзей, но и личным счастьем.       "И почему снова досталось именно ей?" - сжав руль руками, про себя спросил Тони.

***

Говорят: «Следуй зову своего сердца». Но когда твоё сердце разбито на миллионы частиц, какому из них ты последуешь?

      В помещении было пусто и тихо. Но это потому, что двери были закрыты. Впрочем, они не откроются еще достаточно долго. Пока все недочеты не будут устранены. Среди которых: сан-инспекция, проверка противопожарной безопасности, ремонт проводки, водопровода и электричества. А также, в этот список входил косметический ремонт помещения.       Но по сравнению со всем остальным, эти проблемы были решаемы. Ведь когда случается что-то плохое, мы начинаем молить чтобы в нашу жизнь вернулись прежние мелкие неурядицы, которые когда-то казались неразрешимыми. Но как оказалось, все познается в сравнении.       Это помещение на окраине Бруклина удалось урвать в нынешних реалиях практически за бесценок. Мужчина который продавал этот бар, очень торопился и даже предлагал еще сбросить цену, но первоначальная и так была невысокой. А обдирать мужчину не хотелось.       Отец Джона Харвелла, Уильям владел этим баром сколько себя помнил, а до него был его дед. И он хотел передать семейное дело своему единственному сыну. Но грянул щелчок. Джон погиб. А через три года скончался и его отец, едва сводивший концы с концами все это время. Ведь бар почти не приносил дохода после щелчка. А когда Джон вернулся, то без отца, семейное дело потеряло смысл. И мужчина захотел продать помещение поскорее, чтобы уехать из города, где все напоминало об отце.       Конечно, меньше всего он ожидал что первым, а если точнее, даже единственным желающим купить его семейное дело окажется молодая девушка. Но когда увидел ее лично, скептицизма заметно поубавилось. Нет, она выглядела вполне прилично. Не это произвело на него впечатление. А то как она держалась, говорила и как смотрела. Что и не скажешь, что девице всего двадцать с хвостиком. Джон по глазам видел, что она хоть и была молода, но внутри, казалась явно старше своих лет. Поэтому и предложил скинуть цену. А она отказалась. И Джон не стал спорить.       И если он бежал от своего прошлого, то она от него явно пряталась. Что тоже было заметно, хоть и не с первого взгляда. Но Джон был слишком умудрен жизнью, чтобы не распознать этого. При этом, он был почему-то уверен, что заведение оказалось в надежных руках. Интуиция, наверное….       Решение купить бар, на удивление пришло не ей, а Тони. Пэт его отговаривала, пускай ей эта идея приглянулась как только он ее озвучил. Но мужчина не послушал. Оставил перед ней открытые варианты и сказал выбирать. Тогда же, по одному его взгляду девушка поняла что спорить бесполезно. А еще у нее тупо не было на это никаких моральных сил. И хотя Пеппер и Мэй явно были не в восторге, также ничего не могли сделать. Тогда кажется только Питер был воодушевлен идеей больше всех. Ему это казалось крутым. Впрочем, так отреагировал любой шестнадцатилетний парень на его месте. Но он со своей сохранившейся непосредственностью не понял для чего это все было нужно на самом деле. В отличие от остальных. Ведь то, что Тони хочет переключить внимание девушки и отвлечь ее от душевной боли, было ясно как день. - Не боишься что я сопьюсь? - спросила она тогда. - Не теперь, - качнул головой гений. Он верил что она уже не скатится в ту бездну, как было пять лет назад. Тогда она была другой. Просто запутавшийся подросток потерявший семью, который не нашел иного пути кроме как пуститься во все тяжкие. Теперь же, Пэтти стала взрослее и мудрее. Прошлая боль научила ее многому. Особенно, как с ней смириться. Не сразу, но однажды. - Все будет хорошо, - Пэтти повторяла это каждый день, каждое утро и каждый вечер как по расписанию. И дополнительно, когда становилось особо паршиво.       Вот и сейчас, стоя посреди пустого бара, она пыталась думать только о том, сколько дел ей предстоит переделать, прежде чем открыться. Лишь бы не думать об одном голубоглазом брюнете и разбившемся семейном счастье.       И на удивление самой девушки - это работало.       Пэтти забивала почти все свое время облагораживанием бара. Начиная от закупок для меню и заканчивая обдумыванием внутренней логистики. Именно поэтому она сперва обставила достаточно просторный кабинет, как небольшую квартиру-студию где можно было вполне нормально жить. Не отходя от рабочего места, так сказать. Уж если компактно все обставить, может получиться достаточно неплохо. Вот и Пэтти подошла к делу кропотливо и добросовестно. Тем более, что спешить ей было особо некуда. И теперь она могла со спокойной душой ночевать на удобной кровати, а не на старом диване оставшемся от прошлого владельца. Харвелл старший использовал кабинет именно как кабинет, а не мини-квартиру.       И если жилплощадь девушка обставила с уютом, как собственный островок безопасности, то убранство непосредственно бара, было иным. Полумрак в помещении был вполне приемлемым для заведения которое работает в основном по вечерам и ночам. Но темноту разбавлял неоновый свет алых оттенков и золото-оранжевый со стороны свисающих с потолка торшеров в кованой оправе, на массивных цепях.       Главный атрибут - барная стойка, осталась нетронутой, лишь ошкурена и покрыта лаком заново. И вдоль нее под краем стойки тянулись светодиодные ленты красного, белого и золотого цветов. Вдоль стойки - ряд крутящихся высоких стульев обтянутых черным кожзамом. Стена где будет стоять алкоголь была естественно зеркальной, а полки стеклянными.       Стены бара кое где были деревянными, а где-то декорированы под кирпич. И лишь небольшой пятачок с пандусом, где будут стоять музыкальные инструменты, был разрисован самой Пэтти. На свободном пространстве стены теперь красовался тот же рисунок, что когда-то она нарисовала в заброшенном здании где они с Питером испытывали свои способности.       Девушка вообще старалась отобразить в обстановке бара все то, что скрывалось у нее в душе. Но только так, чтобы никому не было понятно. Кроме, разве что, посвященных в детали. Ведь даже с названием она долго не думала - Sparkle - гласили неоновые буквы при входе. Также на стенах висели рамки с различными цитатами, а стены в коридоре что вел к уборным и техническому помещению, были полностью расписаны строчками из песен, разными шрифтами. Среди которых были также песни самой Пэтти. Но об этом знала только она.       В конечном итоге она осталась довольна тем, что получилось. Особенно радуясь тому, что электроэнергию ей не придется включать в список расходов. Тони специально собрал для нее отдельный генератор, который не был подключен к городской сети и который Пэтти могла заряжать с помощью своих сил. Почти тоже самое что с Теслой. Но экономия была значительной. Учитывая сколько света и техники использовалось в помещениях. - ...установят в среду...потом принять доставку...и еще нужно поставить наконец двери в туалете… - бубнила девушка, сидя за стойкой и перебирая бумажки которыми обложилась. - Сигнализацию придут устанавливать в пятницу, а для бара напитки приедут в субботу. Или в среду? Черт! - Пэтти швырнула ручку между страницами ежедневника и провела руками по лицу. - Все в порядке. Все хорошо, - она глубоко дышала, стараясь усмирить саму себя и запечатать чувства на семь замков. Вот только они, заразы, как то все равно умудрялись просачиваться сквозь щели. Ставя подножки на пути. - Фух! Я в норме. Пэт, ты в норме, слышишь?       Такие разговоры, когда она можно сказать уговаривала себя, были нередки в последнее время. Потому что на самом деле, кроме нее самой, на плаву ее никто не удержит. Если учесть то, как хорошо она притворялась перед окружающими. Особенно перед близкими. Что иногда даже сама себе верила.       Пока они пытались ее поддерживать, любыми возможными способами. Тони вот бар ей подарил. Пеппер с малышкой Мо и Мэй просили звонить и приезжать так часто, как сможет. А Питер устроил перевалочный пункт в ее баре с тех пор как вернулся в школу и к своим патрулям. Из-за чего окно в своей мини квартирке, Пэт никогда не закрывала на задвижку. Впрочем, бояться ей было особо некого. Даже потенциальных грабителей или еще каких-нибудь психов. Девушка даже не боялась того, что в будущем ей придется наблюдать не одну драку и пьяный дебош в своем баре. Она была к ним готова.       Звук мобильного вынудил девушку оторваться от дел. - Слушаю? - Эм, Пэт, привет, - голос брата показался каким то слишком неловким. - Все нормально? У тебя голос странный, - прижав смартфон к плечу, принялась сортировать документы по стопкам, чтобы не запутаться. Она так делала каждый раз после работы. - Тут как бы небольшая проблемка образовалась, хотя, нет, не проблема, а скорее… - Пит, прекращай мямлить и говори по существу. И так мигрень целый день покоя не дает.       Брат в ответ как-то странно и как будто вымученно вздохнул. - Ты сможешь приехать? - Что? - девушка на миг зависла. - В школу? Сейчас? Зачем? - Я… - Только не говори что ты опять прогуливаешь или вообще с кем-то подрался? - вздохнула брюнетка, зачесывая короткие до плеч, черные волосы назад. - Господи, я говорю как твоя мать, - вздохнула она. Как и Питер, кстати говоря.       За прошедшие два месяца, они как-то не трогали тему их возраста. Словно та была бомбой готовой взорваться при любом сдвиге. Поэтому они ее отодвинули подальше и даже не дышали в ту сторону. Вот только им то и дело что-то да напоминало о том, что пускай у них все еще одна дата рождения на двоих, но возраст теперь разный.       Пэт повзрослела и уже не была пубертатной язвой, как то было в школе. В ее возрасте теперь нормально заканчивать колледж и делать карьеру или обзаводиться мужем и первым ребенком. В то время как ее старший брат близнец вернулся в школу. Это было странно, что еще слабо сказано. Поэтому и не обсуждалось. - Здесь очередное собрание намечается, - со вздохом произнес Паркер. - Ведь после возвращения, число учеников старших классов возросло и поэтому... Пэт, меня заставляют чтобы рядом присутствовал кто то из… - "взрослых" хотел сказать он, но язык не поворачивался. - Я звонил Мэй, но она сказала что у нее сегодня важная встреча, так что… - Остаюсь только я, - закончила вместо брата. - Да. - Хорошо. Скоро буду. И убери с лица эту кислую мину, - сунув документы в папку, Пэт отнесла их в комнату, схватила с крючка пальто и сумку и стала закрывать бар. - Откуда ты?... - По твоему голосу уже все понятно, - ответила она, разблокируя машину. - Жди, скоро буду, малыш. - Пэт! - возмутился и одновременно смутился он. На что девушка фыркнула и отключилась. Бросив взгляд на панель управления и обнаружив низкий уровень заряда, Пэтти просто приложила палец к открывшемуся порту и пустила разряд. - Отлично, можем ехать, - она пристегнулась, завела мотор и только отъехав от бара, усмехнулась. - Господи, я правда еду на родительское собрание к своему старшему брату, который теперь младший, хотя родились мы все равно в один день. Бред полный!       Новая прическа и более темный цвет волос делали ее и без того старше своих лет. Впрочем, так выглядели почти все брюнетки. Ну, кроме разве что Энн Хэтэуэй, которая в любом возрасте выглядит не старше двадцати-двадцати пяти. Приплюсовать к этому то, что Паркер приехала на машине. К тому же весьма недешевой.       И можно вполне понять, почему на нее пялились. - Какое гадство! - в один голос прошептали себе под нос Паркеры, а потом переглянулись.       Питер встретил сестру еще на парковке, как-то нервно переминаясь с ноги на ногу. Ведь его уже задолбали вопросами про Пэт, с тех пор как все вернулись в школу. И только Неду Питер рассказал все то, о чем не знал никто. Что его сестра близняшка теперь на пять лет его старше и выглядит как...как еще большая красотка, чем и без того была раньше!       Став старше, Пэтти избавилась от подростковой угловатости и внутренней пацанки - это парень приметил довольно быстро. Потом стал замечать более мелкие отличия. То как она говорила, как смотрела, как двигалась и даже просто, как держалась, особенно на людях. Прожитые пять лет наложили на нее свой отпечаток, не заметить который было невозможно. И не только из-за шрама на щеке или правой руки, которая познала мощь Камня Бесконечности и теперь уже не станет прежней. Нет. Вся суть была во взгляде и уверенной походке. Даже после всего пережитого, Пэт держала голову ровно поднятой. А взглядом по прежнему могла испепелять. Но не так как раньше, будучи подростком. Тогда все буйства характера списывались на возраст. А теперь, когда ей уже давно не шестнадцать, Пэтти излучала собой совсем иную энергетику. Которая порой, даже немного давила. И Питер чувствовал это как никто другой. Он больше не ощущал себя старшим. Больше не был уверен в том, что может как и прежде защищать и наставлять свою немного несносную сестренку. Ведь стоило ему посмотреть в ее глаза, как сразу чувствовалось давление со стороны ее пятилетнего опыта. И пускай Пэтти было только двадцать два года. Многие даже этот возраст не считают достаточно взрослым. Несмотря на это, казалось что сама ее душа теперь намного старше. Что и отражалось в ее темных глазах.       Питер сидел как на иголках в актовом зале. Постоянно оглядывался по сторонам, сутулился и теребил язычок куртки. Пока сестра резко не схватила его за предплечье. И все бы ничего, но сделала она это правой рукой, на которой теперь почти всегда на людях была перчатка. Скрывающая следы операций и их итоги. - Прекрати вести себя как уж на сковородке, - шепнула ему девушка. - На нас все пялятся, - отозвался Питер. - На тебя кстати чаще всего. - Не удивительно, - Пэт отпустила его и вновь села ровно. В ожидании когда директор почтит их присутствием. Пока, вокруг были только дети и их родители. - Тебе что, все равно? - А почему тебе нет? - она повернулась к нему и снова одарила "тем самым" взглядом, после которого Питер чувствовал себя неразумным ребенком. - Мистер Паркер, вы уже?... - учитель осекся, когда Питер повернулся. Но смотрел не на него, а на девушку рядом, что последовала примеру брата и обернулась. - Пэтти? - Здравствуйте, мистер Харрингтон, - дружелюбная, дежурная и отрепетированная улыбка отразилась на ее губах, когда она поднималась с места чтобы пожать бывшему учителю руку. - Мисс Паркер...вы… - мужчина всегда был неловким и каким-то даже немного жалким. Но по-прежнему оставался добрым. - Наша тетя не смогла прийти, так что… Ведь так можно? Чтобы я присутствовала здесь вместо нее? - она слегка склонила голову на бок и Питеру в этот момент показалось что он видит прежнюю Пэт. Потому что заметил как в ее глазах сверкнули знакомые искры лукавства. - Да, да конечно, ведь вы...вы...теперь… - Я теперь старше, да, - кивнула она, снова улыбаясь. А наблюдающий за ними Питер заметил как учитель покраснел и как-то нервно поправил очки и перехватил папки в руках поудобнее. - Так что, если что, можете звонить по поводу Питера не только тете Мэй, но и мне. - Хорошо. Да. Я возьму на вооружение, - закивал мужчина. - Простите, мисс Паркер, мне… - О, не стану вас задерживать, мистер Харрингтон, - она снова улыбнулась, а потом села на место. В то время как учитель умчался в неизвестном направлении, как ошпаренный. Кажется даже врезался в кого-то по пути. - И что это было? - наконец отмер Питер, развернувшись к сестре. - Ты его чуть до инфаркта не довела. Это же… - Забавно? - она повернулась, но брат кажется не разделял ее веселья. - Да брось, Пит. Когда еще будет такая возможность немного?... - Поиздеваться? - Поразвлечься, - поправила его девушка. Она честно не хотела разыгрывать эту сценку, но как только увидела взгляд которым на нее смотрел бывший учитель, просто не смогла удержаться.       Питер покачал головой и уселся ровно в кресле. Ему не очень понравилось то как Пэтти поступила, но все же признал, что уж лучше так, чем она снова станет холодной и мрачной, как в первый месяц после той памятной ночи в темной квартире.       Когда парень узнал что его сестра собиралась замуж, у него были смешанные чувства. Целый калейдоскоп, если честно. Но все разбивалось о мрачную реальность.       Зная что сама Пэт ничего не расскажет, Мэй и Питер попросили об этом Пеппер и Тони. Которые знали и понимали куда больше.       Разговор выдался не из простых. Но многое прояснил. Особенно то, что случилось тогда в квартире над кафетерием.       А потом, глядя на то как сестра зарывается в работу, пытается отвлечься и улыбается через силу, Питер вдруг почувствовал себя виноватым. О чем сестре никогда не скажет. Ведь даже их с Мэй возвращение из небытия, для Пэт, было приправлено горечью расставания с любимым человеком за которого она собиралась замуж. И это была одна из причин из-за которой Питер чувствовал себя неловко рядом с Пэт. Но они все еще не могли обсудить все накопившиеся неурядицы.       А стоило бы…