Дима будет мной гордиться

Серёжа не то чтобы замечает начало каникул — первые же наступившие выходные у него заняты уборкой. Официальная причина: ма решила перебрать зимние вещи и вообще навести во всех шкафах порядок. Но Серёжа, к её удивлению, стремление к чистоте поддерживает и с небывалым энтузиазмом чуть ли не вылизывает свою комнату. Потому что есть и вторая причина. Дима предложил начать заниматься прямо на каникулах, чтоб успеть нагнать то, что они уже прошли в том триместре. У книжного шкафа Серёжа зависает, переставляя туда-сюда книги: те, что он считает «нормальными», выставляет вперёд, а старые детские задвигает подальше. Он понимает, что, скорее всего, перебарщивает в своём стремлении выглядеть идеально, но ему не хочется, чтоб даже малейшая деталь испортила впечатление Димы о нём. В день «Икс» он просыпается преступно рано — родители, у которых, естественно, нет каникул, привычно собираются на работу и тем самым его будят. Вскоре Серёжа дожидается-таки завершающего хлопка входной двери, после которого наступает блаженная тишина. Он переворачивается на другой бок, но… уснуть вновь уже не получается. Где-то через час тщетных попыток он понимает, что это бесполезно, а потому поднимается и раздражённо плетётся в ванную. Возможно, повторно заснуть ему мешает тревожное чувство в груди перед первым «занятием», но Серёжа старается об этом не думать. У него ещё полно дел — например, сдвинутая на пораньше репетиция. А у самого Димы — олимпиада (вроде бы по русскому), из-за которой он на эту репетицию не попал. Впереди ещё целый день, и мучаться нервным ожиданием в планы Серёжи точно не входит. Но он мучается. Пока умывается, пока завтракает, даже пока выбирает, в какой бы стримчик залипнуть, чтоб скоротать время. Он отстранённо думает, не прийти ли на репетицию пораньше, чтоб занять себя чем-то и, например, пересечься с тем же Арсом. Блуждающий взгляд падает на учебник химии, одиноко лежащий на столе, и Серёжа подцепляет его обложку, открыв наугад. Листает страницы, словно надеясь, что как по волшебству увидит смысл в однообразных формулах, но вскоре разочарованно его закрывает. Бесполезно. Зря вообще Поз всё это затеял. Естественно, Серёжа проёбывается по времени и приходит в ДК всего минут за пятнадцать до начала репетиции, хотя планировал быть там за час. Однако даже это невероятно удивляет Арсения — тот сидит на сцене и болтает со стоящим рядом с ним Шастом, но при виде Серёжи забавно округляет глаза и тянет многозначительное «О-о-о!». — Серёг, это точно ты? — наигранно ужасается Арс, протягивая руку. — Или тебя похитили и подменили инопланетяне? — Родичи с утра разбудили, а дома делать нехер, — закатывает он глаза, отвечая на рукопожатие. О настоящей причине, разумеется, умалчивает и здоровается с Шастом, с которым уже успел плюс-минус познакомиться. — Сочувствую, — хмыкает Арс и смотрит на часы. — Но мы сейчас уже сваливаем, нам нужно успеть пересечься с Позом, у него там олимпиада какая-то… — С Позом? — не успевает скрыть своего удивления Серёжа. — Ага, — легко кивает Шаст, в отличие от Арсения, не обратив на это внимания. — Мне надо ему диск с «Фифой» передать. — Хочешь, я передам, — Серёжа нарочито беззаботно пожимает плечами, но под заинтересованным взглядом Арса всё же поясняет: — Мы сегодня с ним вечером занимаемся. Химией. — А-а-а, так вот что у него были за дела! — тянет Арс насмешливо, поворачиваясь к Шасту и хлопая того по плечу. — Твой дружбан кинул нас с кинищем из-за Серёги, получается! — Получается, — почему-то краснеет ушами Антон, а Серёжа понимает, что нихрена не понимает. — С каким кинищем? — Мы собирались вместе на «Венома», — быстро говорит Шаст, стаскивая рюкзак с плеча и неловко в нём копаясь. — Позвали Поза, но он отмазался делами. Теперь понятно, какими. На, держи, — Антон протягивает Серёже диск, и тот на автомате его берёт. — Спасибо, а то мы живём в разных сторонах, не очень удобно… Серёжа не слушает трескотню Шастуна, лишь бросает короткий взгляд на Арса. Спрашивать, почему они позвали Диму, но ни словом не обмолвились ему — глупо. И обижаться на это тоже глупо — они вовсе не обязаны звать его куда-то, если сами этого не хотят. Но Серёжа, пусть и против воли, всё равно чувствует горчащую на языке обиду. Ему казалось, что они с Арсом друзья. Осознавать, что ты для кого-то гораздо меньше друг, чем он для тебя, оказывается не слишком приятно. — Ладно, мы пойдём, — Арс спрыгивает со сцены и хлопает его по протянутой ладони, заговорщицки усмехаясь. — Успехов на занятии! — И вам хорошо провести время, — кисло улыбается он, провожая удаляющуюся парочку взглядом. Долго ему скучать не приходится, потому что потихоньку начинают подтягиваться ребята из танц-команды. Они все здороваются, делятся новостями, смеются, и Серёжа вливается во всю эту кутерьму. А там уже приходит и Мигель — их тренер, который парой хлопков в ладоши обозначает начало тренировки. Они приступают к стандартной разминке, плавно перетекающей в отработку того самого танца, что они всё это время составляли и дополняли. Серёжа рад хотя бы ненадолго сосредоточиться на чём-то и отключить голову. Ему обидно, нервно, и не хочется ни о чём думать. Тренировка для него сейчас не привычная обыденность, а глоток свежего воздуха и возможность привести внутреннее состояние в подобие равновесия. К тому же, без лишней скромности он мог сказать, что танцы — как раз то немногое, что получалось у него действительно хорошо. Мигель, видимо, в этом мнении с ним солидарен. Потому что в течение нескольких прогонов он критично приглядывается к каждому, а затем начинает передвигать в первую линию тех ребят, кто, на его взгляд, двигается лучше. И Серёжу он тоже ставит вперёд. — Серёженька, — зовёт со сладкой улыбкой Марина, подходя к нему в перерыве. — Бусинка, можно тебя попросить? — Попросить можно, — не очень дружелюбно откликается он, отпивая из бутылки с водой. Перерыв обычно у них длится недолго, и Серёже хочется просто успеть перевести дух, а не тратить его на разговоры, пусть даже и с красоткой вроде Марины. — Поменяйся со мной рядами, — сразу переходит она к делу и складывает ладошки в просящем жесте. Но Серёжа не первый день знает Марину — в глазах у неё никакой просьбы нет, там лишь уверенность, что отказ даже не рассматривается. — Мигель сам нас так расставил, — дёргает он плечом в раздражении, пряча бутылку в сумку. — Ну так скажи ему, что хочешь мне уступить, — улыбается Марина так, словно говорит с умственно отсталым. — Ну так я ж не хочу, — лыбится он в ответ, понимая, что вымещает на ней тот негатив, к которому сама Марина отношения не имеет. — Серёж, побудь хоть раз джентльменом, — обиженно наклоняет голову она, поджав губы. — На меня мой парень придёт посмотреть, а тебе всё равно, в какой линии быть. — На меня, может, тоже придёт посмотреть, — ворчит он, уже чувствуя перед ней вину за свою резкость. Потом понимает, что сказал, и тут же исправляется: — Друг, в смысле. — Ой, да кому ты нужен, — вдруг фыркает Марина, глядя на него пренебрежительно. Да уж, ненадолго её хватило. — Так и скажи, что просто зажал место. — Ага, так и есть, — хмыкает Серёжа, отмечая, что мимолётное чувство вины перед ней испарилось. Марина же напоследок меряет его надменным взглядом и гордо удаляется. Остаток репетиции проходит без эксцессов, и по её окончании Серёжа спешит домой. Нервозность, что отступила на время, снова возвращается, но благо, что Серёже есть, чем себя занять. Дома он успевает помыться, пообедать и даже помыть за собой посуду перед тем, как в дверь звонят. Серёжа спотыкается пару раз, пока бежит в коридор, останавливается перед дверью, медленно выдыхает и распахивает её, цепляясь повлажневшей ладонью за ручку. — Привет, — улыбается ему стоящий на пороге Дима. — Привет, — Серёжа глупо улыбается в ответ, а потом спохватывается и пропускает того в квартиру. — Готов к экзекуции? — хмыкает Поз, снимая с себя куртку, которую тут же перехватывает Серёжа, чтоб повесить на вешалку. — Типа того, — отвечает он, а когда вновь поворачивается к Диме — замирает на месте. Тот стаскивает ботинки и только распрямившись натыкается на его взгляд, вопросительно приподнимая брови. — Что? — Ты… — Серёжа прокашливается, чтоб собраться с мыслями, и машет в его сторону рукой, словно это сделает мысль понятней. — Ты чего так… выглядишь? Дима лишь хитро усмехается, блеснув очками, пока Серёжа рассматривает светлую рубашку в мелкую клеточку, прилежно заправленную в брюки, и голубую жилетку, мягкую даже с виду, поверх неё. Дима выглядит как типичный ботаник-зубрилка из американских фильмов. Б-л-а-г-о-п-р-и-с-т-о-й-н-о. Очки опять же эти его… Образ настолько не вяжется с тем Позом, которого Серёжа знает, что это буквально вводит его в ступор. — Подумал, что есть смысл попытаться произвести хорошее впечатление на твоих родителей, — негромко говорит Дима, пряча улыбку, которую Серёжа всё равно замечает. — Их пока нет дома, — отвечает он на автомате. А сам скользит взглядом вниз, по аккуратно застёгнутым пуговкам на воротничке, и мысли его сворачивают абсолютно не туда. Он вдруг представляет, как мог бы в один шаг оказаться вплотную и прижать этого ботаника, выглядящего таким беззащитным, к стене. Уткнуться в шею, слегка прикусить совершенно точно нежную кожу над самым воротничком — и услышать задушенный всхлип. Почувствовать, как чужие руки упираются в его плечи в слабой и абсолютно провальной попытке оттолкнуть. Пробраться своими руками под эту опрятную рубашку и почувствовать, наконец, ладонями жар чужого тела. — Ничего страшного, — раздаётся немного насмешливый голос, и Серёжа моргает, резко приходя в себя. Щёки его тут же вспыхивают, и он, пряча глаза, машет куда-то в глубину квартиры. — Ты проходи, моя комната там первая налево… Я… только табуретку с кухни захвачу, — Серёжа буквально сбегает от проницательного взгляда из-под очков, и тихо, но тяжело выдыхает, оказавшись в одиночестве. Идиот. Он встряхивает головой и ещё пару раз глубоко вдыхает-выдыхает, чтоб прогнать неожиданное и совершенно неуместное возбуждение. Возможно, против него так сработало напряжение, копившееся целый день, но сейчас ему было просто жизненно необходимо взять себя в руки и не показаться Диме ещё более ебанутым, чем он есть на самом деле. Серёжа чуть не забывает про табуретку и подхватывает её в последний момент, уже возвращаясь из кухни. Диму он застаёт за разглядыванием его книжного шкафа (ну разумеется) и внутренне радуется, что провёл там ревизию заранее. Дима стоит так, как и обычно — расслабленно, засунув руки в карманы, лениво приподняв голову. И даже эта поза никак не соотносится с тем образом пай-мальчика, что он зачем-то решил воссоздать. Дима — это одно сплошное противоречие, и Серёжа удивляется, что не обращал на это внимания раньше. — Ну, я готов, — говорит он, скорее, чтобы просто обозначить своё присутствие. — Отлично, — улыбается Поз и вместе с ним проходит к столу. — А, кстати, Шаст просил тебе передать, — говорит Серёжа, указывая на диск с игрой, что лежит поверх злосчастного учебника химии. — Да, спасибо, — Дима кивает и убирает его в свой рюкзак, взамен доставая оттуда тетрадь. — Он мне написал. — Тебе необязательно было отказываться гулять с ними из-за меня, — вырывается у Серёжи, и он немного запоздало пожимает плечами, стараясь выглядеть безразлично. Внимательный взгляд из-под очков говорит, что нихрена у него не получилось. — Я отказался не поэтому, — медленно проговаривает Дима. — Просто Антон и не хотел, чтоб я пошёл. Это было очевидно. А позвал он меня, потому что вдвоём им с Арсом пока неловко договариваться. Серёжа недоумённо хлопает глазами, мысленно признавая, что даже не думал об этом в таком ключе. Арс, скорее всего, даже не стал его звать, потому что знал — Серёжа, в отличие от Димы, менее проницательный. И чтоб не дай боже не сорвать свою свиданку, просто в очередной раз о чём-то умолчал. Серёжа, конечно, всё ещё чувствует обиду, но уже не так сильно. — Ладно, фиг с ними, давай сюда свою химию, — ворчит Серёжа, стараясь скрыть смущение, и они вместе с Димой умещаются за письменным столом. — Так… — Поз открывает учебник, сосредоточенно выискивая начало главы. — Давай сначала определимся… с какого момента стало непонятно? Серёжа фыркает, и Поз скашивает на него глаза, весело улыбнувшись. — Понял. Тогда начнём с самых основ, — он отодвигает учебник и открывает свою тетрадь, начиная в ней рисовать большую букву «С». — Смотри, углерод — он как таксист, может вывозить рядом с собой максимум четырёх чувачков… Серёжа слушает и честно пытается разобраться. Дима вроде и объясняет доступно, и вроде ничего сверхъестественного в учебнике нет, но это настолько вне Серёжиного понимания… Да, он примерно знает этот ряд алканов — и даже обозвать их может, если они расписаны без сокращений. Но когда дело доходит до более практической плоскости — а именно, до составления изомеров, он начинает жёстко тупить. — Это было ожидаемо, — кивает Дима без капли удивления. — Вообще, когда ты сказал, что совсем ничего не понятно, я думал, что мы застрянем гораздо раньше. Так что ты зря на себя наговаривал. — Ну, мы всё же застряли, — неловко хмыкает Серёжа. — Не волнуйся, у меня есть способ, как это исправить, — Дима с загадочным видом тянется к своему рюкзаку и достаёт оттуда какую-то коробочку. — Что это? — вытягивает шею Серёжа, удивлённо эту коробочку разглядывая. — Скрепки? — Скрепки, — соглашается Дима и высыпает их на стол. Серёжа хочет было что-то спросить, но все слова теряются в момент, когда Поз мимоходом расстёгивает манжеты своей рубашки и закатывает рукава. Серёжа правда старается не пялиться на избраслеченные запястья слишком откровенно, но отвести взгляд не может — хотя бы потому, что Дима берёт одну из скрепок и демонстрирует Серёже. — Представь, что это — углерод, — серьёзно заявляет Поз, крутя скрепку в пальцах перед его носом. Потом берёт ещё несколько и продолжает: — И если мы соединим, например, пять штук в цепочку… что получится? — Пентан? — неуверенно предполагает Серёжа и тут же удостаивается одобрительного кивка. — Абсолютно верно. Итак, изомеры — это ребята, у которых вроде по составу всё одинаково, но выглядят они по-разному, — говорит он, снимая последнюю скрепку из цепочки. — Давай перецепим её к какой-нибудь в середину. Количество изменилось? — Нет. — А суть да. Теперь самая длинная цепь тут состоит из четырёх скрепок, и из-за этой болтающейся херни — радикала — это уже не пентан, а 2-метилбутан. Что можно ещё сделать, чтоб поменять форму, но не количество? Серёжа задумчиво смотрит на позвякивающие в его руках скрепки и тыкает пальцем в болтающуюся: — Перецепить этот радикал на одну влево? Будет 3-метилбутан? — Давай проверим, — соглашается Поз, производя нужные манипуляции. — Но есть нюанс, если я просто его поверну… — он разворачивает цепочку в руках, и Серёжа видит, что она такая же, что была до этого. — Окажется, что ничего не изменилось. Ведь название мы даём с того конца цепи, к которому радикал ближе. А значит, это всё тот же 2-метилбутан, только в профиль. Ещё варианты? Серёжа не успевает устыдиться собственной ошибки, поглощённый необычной головоломкой. Казалось бы — мелочь, но рядом с Позом, который не придавал значения чужим провалам, ему действительно стало проще принимать свои. — А если с конца снять одну и прицепить напротив болтающейся? — Вот! — Дима радуется его идее так, словно это что-то прорывное. — И правда что-то новое получилось! Как назовём? — 2,2-метил… Нет, погоди, их же два… 2,2-диметилпропан. — Кайф, — удовлетворённо кивает Дима и протягивает ему цепочку скрепок. — Попробуй сам, но уже, скажем… из семи штук, — он подцепляет со стола ещё две скрепки. — Это будет?.. — Гептан. Серёжа крутит скрепки в искреннем интересе и шоке от того, что до него, кажется, действительно начинает доходить. Дима периодически подкидывает ему новых — и вот уже они собирают какие-то гигантские разветвлённые цепи. Вдруг Серёжа слышит, как хлопает входная дверь. — Родители пришли? — он в удивлении смотрит на часы. — Охренеть, мы, получается, два часа сидим? — Получается, да, — мягко улыбается Поз, раскатывая рукава и застёгивая манжеты. Из коридора раздаются шаги, а потом в комнату заглядывает ма. — Серёж, ты… Ой, вы ещё занимаетесь? Серёжа едва ли не аплодирует её актёрской игре. Какова вероятность, что она не заметила чужую куртку и уж тем более чужие ботинки в коридоре? Прекрасно зная, что сегодня к нему придёт тот самый одноклассник, что, по её словам, не подходит для его окружения? — Да, мам, — суховато отвечает он. — Привет. — Добрый вечер, — Дима поднимается и застенчиво поправляет жилеточку. Его актёрской игре Серёжа тоже хочет поаплодировать. — Извините, если помешал. Мы не уследили за временем. — Ничего-ничего, я рада познакомиться! Елена, — ма подходит ближе, чтоб протянуть руку, которую Поз вместо пожатия галантно целует. — Дима, тоже очень рад знакомству. — Не зря Серёжка столько хорошего о тебе рассказывал, — аж расцветает от такого простого действия ма, а сам Серёжа лишь скептично приподнимает брови. — Вы хоть чай пили? Серёж, ну что ж ты за хозяин такой, гостя даже чаем не напоил! — Не переживайте, мы просто слишком увлеклись, — скромно улыбается Дима. — Мне как раз уже пора домой, но — обещаю — в следующий раз мы постараемся сделать перерыв. — Давайте я вас хоть накормлю, что ж, голодным идти? — не отстаёт ма, и Серёжа готов либо уже сквозь землю провалиться, либо ответить что-то резкое. — Спасибо, но, думаю, родители не простят, если дома я откажусь от ужина, — легко шутит Дима, которого ситуация, кажется, нисколько не напрягает, и ма неожиданно быстро сдаётся. — Ну, как знаете, — наигранно машет она рукой и уже на выходе из комнаты добавляет: — Если вдруг передумаете — только скажите! — Хорошо, мам, — закатывает глаза Серёжа. Когда они остаются одни, Дима и вправду начинает собираться. Серёжа молча наблюдает, как он убирает пенал и тетрадь в свой рюкзак, а потом всё же с трудом выдавливает из себя: — Извини. — За что? — удивлённо вскидывает брови Поз. — Мои родители тоже такие суетные, когда видят гостей. Антона вон каждый раз как на убой пытаются откормить, так что не бери в голову. Серёжа фыркает с его слов и вправду немного расслабляется. Провожает Диму до двери и ждёт, пока тот оденется. — До завтра тогда… — Поз закидывает рюкзак на плечо и смотрит на него выжидательно. — Ты же идёшь с нами? — А куда я денусь? — усмехается он и хлопает его по ладони на прощание. — Давай! — Пока. До свидания! — повторяет Поз чуть громче, и они слышат мамино «До свидания, Димочка!». Серёжа закрывает за ним дверь с ощутимым сожалением и возвращается в комнату, где видит стоящую у письменного стола маму. Она, даже не оборачиваясь к нему, рассматривает тетрадку с записями. — Ну, как позанимались? — интересуется она, листая спонтанный конспект. — Смотри-ка, и вправду что-то писали… — Успешно, я даже не ожидал, — несмотря на раздражение от такого вмешательства, честно отвечает Серёжа. И сразу об этом жалеет. — А вот если бы ты учителя слушал на уроках, не пришлось бы сверхурочно сидеть, — тут же упрекает его ма и цокает языком. — Боже, ну и почерк у тебя, Серёж… Серёжа лишь закатывает глаза, пребывая в уверенности, что всё сделал правильно — пусть и не знал об этом заранее. Сидеть с Димой сверхурочно его более чем устраивает. — В следующий раз обязательно хоть чай предложи, — говорит ма, наконец отходя от его стола. — А то Дима подумает, что ты в пещере вырос… — Ого, тебе есть дело до того, что подумает Дима? — притворно удивляется Серёжа, изо всех сил скрывая усмешку. — Он же тебе не нравился, помнишь? — Это не повод выставлять себя в плохом свете, — хмурится ма, очевидно, не желая признавать собственную неправоту. — И вообще, на вид очень приятный мальчик. На него наверняка наговаривают. Может, хоть он на тебя хорошо повлияет, и ты в кои-то веки что-то выучишь. С многозначительным видом мама выходит из комнаты, а Серёжа только качает головой. Что ж, кое-что он сегодня выучил — Дима Позов как никто другой умеет производить впечатление.