Дима будет мной гордиться

Серёжа окончательно уверяется в том, что кажущийся поначалу невозможным план Димы сработал, когда Ира зовёт их всех к себе на День рождения. Как оказалось, родители решили на 17-летие подарить ей карт-бланш на его проведение. И вот прикол — она выбрала провести этот день со своими одноклассниками. Пригласила всех, даже Абрамова, и ещё пару ребят, с которыми они познакомились на рампах и успели сдружиться. Всю последнюю неделю Серёжа ломал голову, что бы подарить Мягковой, пока Дима не написал ему с предложением скинуться на общий презент. Серёжа готов был его расцеловать — он, в принципе, всегда готов, но тогда особенно. В назначенный день они все потихоньку стекаются к частному сектору — Ира жила там, в большом двухэтажном доме. Серёжа знал об этом и раньше, но бывать ему там ещё ни разу не приходилось. Родители помогли Ире накрыть огромный стол и деликатно свалили, за что все были им крайне благодарны. Поначалу все действительно прилично зависают за столом, но потом припрятанный от родителей алкоголь делает своё дело — ребята расслабляются, и подаренная Димой и Серёжей игра «Алиес» идёт в бой. Серёжа отвлечённо наблюдает за Димой, что сидит в кресле и потягивает пиво. Ему нравится просто смотреть на него — замечать какие-то мелочи, на которые не обращал внимания раньше, и сохранять их в памяти. Сам он алкоголь не пьёт в принципе — и оказывается, в их классе у него есть сторонник. К его удивлению, это не Абрамов, а Лёха. Веселье тем временем постепенно набирает обороты — у них появляется пустая бутылка из-под вискаря и кто-то, естественно, предлагает сыграть в «Бутылочку». Серёжа не особенно хочет принимать участие в этом сомнительном мероприятии, а когда отказывается и Дима, игра теряет всякий смысл. Зато он усаживается на подлокотник Диминого кресла, чтоб якобы быть ближе к тусе. Трезвый Лёха, в отличие от него, первым врывается в игру, но это и понятно — Нурлан играет тоже. Он машет им рукой, предлагая присоединиться, но они с Димой почти синхронно качают головами. И если Серёжа знает, почему не хочет играть он сам, то про Диму может только догадываться. — Не хочешь поучаствовать в сплочении коллектива? — усмехается он, не зная, как на самом деле правильней спросить. — Не мой метод, — коротко отвечает Дима и хлопает его по колену, поднимаясь. — Постереги место, я за пивчом сгоняю. Он уходит в сторону кухни, а Серёжа опускается в кресло, глядя, как завязывается спор между ребятами — Лёху обвиняют в мухлеже. — Ничего я не трогал, она сама там остановилась! — отбивается тот. — Я видел, как ты её придержал! — тычет в него пальцем Слава. — Ничего подобного! — Ой, да иди сюда, — закатывает глаза Нурлан, на которого совершенно случайно указала бутылка. Он хватает Лёху за загривок и тянет на себя, впечатываясь в его губы. Ребята свистят и улюлюкают, но что-то Серёже подсказывает — этим двоим как-то немножечко до пизды. Димы нет слишком долго, и Серёжа уже думает, не пойти ли проверить, как в гостиную влетает Чеснокова и машет руками. — Ребята! — громко шепчет она, делая страшные глаза, отчего все сразу обращают на неё внимание. — Поз и Ваня! Они вместе! Прям серьёзно! Как парочка! У Серёжи пересыхает во рту, а пальцы сами впиваются в подлокотники. — Да ты гонишь, — фыркает Лёха, косясь при этом почему-то на него. — Базарю, они там на кухне обнимаются, — категорично заявляет Ира и придерживает за руку дёрнувшуюся было в сторону двери Иду. — Тссс! Не ходи, я сама краем глаза увидела! — Зато теперь понятно, почему Дима постоянно его защищал, — многозначительно тянет Ида. — Вот это любовь! — мечтательно прижимает руки к груди Чеснокова. Серёжа с трудом сглатывает вязкую слюну, замечая, что Нурлан тоже за ним наблюдает, но волнует его отнюдь не это. Буквально секунду его разрывает от желания пойти и набить ушлому Абрамову морду, но потом оно проходит, оставляя его словно опустошённым. Серёжа понимает, что и пальцем Абрамова не тронет — более того, он и сам не позволит никому этого сделать. Потому что это выбор Димы. И как бы ни хотелось крикнуть ему в лицо «Я же в тебя с головой! А ты…», он знает, что Дима ему ничего не обещал. Любая сформировавшаяся в его голове предъява — беспочвенна. Он опять оказался за бортом, почему-то решив, что имеет право стоять рядом со штурвалом. Абсолютно неудивительно, что между Абрамовым и Серёжей Дима выбрал не его. Абрамов примерный ученик, абсолютно положительный во всех смыслах чувак, ещё и талантливый — музыкалка опять же. А Серёжа… У Серёжи просто подгибаются колени, когда Дима оказывается достаточно близко. И вряд ли это можно занести в колонку его достоинств. — Сыграешь? — Серёжа останавливает плавающий взгляд на Лёхе, не сразу понимая, что тот от него хочет. Лёха постукивает пальцем по бутылке, глядя на него странно, а Серёжа впервые жалеет, что не пьёт. — Давай. Он сползает с кресла и садится рядом, вращая бутылку непослушными пальцами. Ему просто нужно отвлечься — и абсолютно неважно, на что. Бутылка указывает на кого-то — Серёжа даже не видит, на кого — и наклоняется, чтоб встретиться с чужими губами. Не Димы. Он машинально отмечает, что они мягкие и влажные, и это всё, что он может сказать. А вокруг тем временем почему-то становится слишком тихо. Серёжа отодвигается от — как оказалось — Руса и натыкается на тяжёлый взгляд Поза, замершего в дверном проёме. Он Диме тоже ничего не обещал, но отчего-то сейчас остро чувствует себя предателем. Лицо Димы ничего не выражает, а мнущийся за его спиной Абрамов вызывает раздражение вперемешку с принятием невозможности что-то изменить. — А у вас тут весело, — ровно произносит Дима и опускается в кресло, пока Абрамов, пошатываясь, пробирается подальше — к дивану. В голове шевелится неопределённая мысль, что есть в этом что-то неправильное. — Вас можно поздравить? — без обиняков спрашивает Лёха. — С чем? — Дима всегда умел задать уточняющий вопрос так, чтоб любопытствующему стало стыдно. Но это же Лёха. — С образованием пары любящих сердец, — он кивает в сторону Абрамова, пока остальные заинтересованно прислушиваются к их разговору. — Нет никакой пары. С чего ты это взял вообще? Все синхронно поворачиваются к Чесноковой, пока Серёжа непонимающе смотрит на Диму. Тот пьянее его в несколько раз, но Серёжа буквально видит в отражении очков, как складывается по разрозненным частям общая картина в его голове. Та самая, которая никак не складывается у Серёжи. — Да так, — всё же отвечает Лёха, скептично глядя на Иру, и тут до Серёжи доходит. Ох блять… Серёжа бормочет что-то про хреновое самочувствие и, поднявшись на ватных ногах, сбегает в коридор. Он чисто на автопилоте доходит до ванной и наклоняется над раковиной, включив холодную воду. Как же он проебался. Наверное, это его жизненное кредо — всё проёбывать. Он не уверен в деталях, но, судя по всему, Чеснокова что-то попутала, и теперь в глазах Димы он… Серёжа умывает лицо водой, оказавшейся не просто холодной — ледяной. То что нужно. Потому что осознание, что шанс у него всё же был, а он так глупо облажался, выгрызает его изнутри. — Ты ж не бухал, — слышится позади, и Серёжа резко оборачивается. На пороге стоит и усмехается Поз. Не обращая внимания на отсутствие какого-либо ответа, он проходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Запрыгивает прямо на стиралку и продолжает мерять его взглядом сверху вниз, покачивая в руке бутылку пива. — Так с чего вдруг тебе поплохело? Лицо Димы ничего особо не выражает, но голос его звучит зло. Серёжа слышал его таким только один раз — когда Поз отбивал от наездов классной Абрамова после лекции. Даже когда этот самый Абрамов его подставил, Дима не злился. И это вводит Серёжу в ступор. — Что у тебя с Ваней? — решает всё же расставить все точки над «и» он. Дима молча смотрит на него какое-то время, а потом отпивает пива и замечает как бы между прочим: — Любого другого я б с таким вопросом послал нахуй. Серёжа ждёт, чтоб не ляпнуть что-то не то и не испортить всё ещё больше. — Ваня признался мне в любви, — всё же продолжает Дима, и у Серёжи внутри что-то обрывается. — Но дело в том, что я немного шарю за психологию и знаю, какие чувства могу вызывать. Например, доверие. Его очень просто спутать с любовью. Особенно если ты им не избалован. Любой человек, проявивший чуткость, понимание или банальную эмпатию будет восприниматься как объект любви. Но доверие — не любовь. Она на нём строится, но его мало. — Ты мне лекцию читаешь? — Ваня перепутал желание быть нужным с любовью, о чём я ему и сказал, — пожимает плечами Дима, вновь отпивая из бутылки, а Серёжу внезапно раздражает его снисходительный тон. — Тебе-то откуда знать? — О, поверь, уж это я знаю наверняка. Серёжа смотрит на серьёзное лицо Димы, и как-то быстро понимает — это не голословное заявление. А ещё он понимает, что втирающий за доверие и радеющий за всеобщее сплочение Позов сам никому из них не доверял. Он не злился на Абрамова по одной простой причине — он изначально от него ничего не ждал. А на Серёжу вот разозлился. — К тому же, есть, скажем так, факторы риска, — продолжает тот, как-то слишком внимательно глядя при этом на него. — Непринятие родителей, низкая самооценка, ощущение ненужности… Всё это заставляет искать человека, который это восполнит. — И в чём проблема? — Проблема в том, что это просто паразитизм, и ни слова о любви тут нет, — горько усмехается Поз. — Тот человек никак не сможет это исправить. А потом будет собирать себя по кусочкам, когда от него избавятся. Процесс, к слову, болезненный и не самый приятный. Серёжа не настолько тупой, чтоб не догнать — заявление это основано на личном опыте. Возможно, интерес к той же психологии, за которую Поз «шарит», после этого и появился. Вот только… — Почему ты говоришь мне всё это? — Потому что мне кажется, что с тобой у нас похожая ситуация, — говорит тот напрямую, и Серёжа вспыхивает. То, что Дима догадался о его чувствах не то чтобы удивляет, но немного дезориентирует. Однако то, что он почему-то считает, будто бы эти чувства на самом деле ими не являются, бесит. — Нет, — твёрдо говорит Серёжа, на что Поз только тяжело вздыхает. — Я бы хотел ошибаться, но твой внезапный мув с Русланом… — Это вообще случайно вышло! — вскидывается Серёжа. — Я был уверен, что… забей. — Я просто хочу попросить тебя подумать над этим и честно с собой разобраться, — поднимает руки Дима. — Тебе-то что до меня? — этот успокаивающий тон только больше выбешивает. — Я ничего не просил, ни к чему не принуждал… даже не говорил тебе ничего! — Знаю, но я не слепой и не идиот, — кривится Поз. — Проблема в том, что ты мне нравишься, но в подобную ситуацию я снова попадать не хочу. Я вообще вроде как зарёкся от отношений. Серёжа, уже раскрывший рот для возражений, давится воздухом и теперь стоит, беззвучно шевеля губами. — Я тебе нравлюсь? — в изумлении всё же переспрашивает он. — Да, — просто отвечает Дима, спокойно глядя ему в глаза. — Собственно, поэтому мы сейчас всё это и обсуждаем. Отказать Ване мне было легко, но не уверен, что при необходимости я смогу отказать тебе. — Но при этом отношений бы ты не хотел? — Нет. — Тогда… что мы будем делать? Серёжа растерянно переминается с ноги на ногу, ощущая некий сюрреализм ситуации. Обычно после признаний в любви люди радостно целуются и становятся счастливой парочкой. Тут же он вообще не уверен, что чувствует радость, глядя на Поза, который словно сообщил, что скоро откинется. — Я предлагаю не торопиться, — говорит он, словно они обсуждают какой-нибудь школьный проект, а не отношения. — Ты обо всём этом подумаешь, и после мы уже будем смотреть по ситуации — вдруг окажется, что оно тебе и не надо? В остальном как обычно. — А если даже после этого я скажу, что это… — Серёжа смущённо подбирает слова, — не просто желание быть нужным или что угодно другое… Ты дашь мне шанс? — Я попытаюсь. Серёжа медленно кивает, принимая к сведению, а Дима махом допивает оставшееся пиво. — Ну, пойдём, раз мы всё выяснили, — он спрыгивает со стиралки, оказываясь слишком близко, но словно бы этого не замечает. — Я ещё недостаточно бухой, чтоб забыть об увиденном, но собираюсь в ближайшее время дойти до кондиции. Ты со мной? Серёжа не уверен, что ему нужно что-то отвечать, а потому просто кивает и идёт вслед за Димой обратно в гостиную. Поз опускается в то же кресло, а Серёжа неуверенно садится на подлокотник. Ребята на них поглядывают, но без особого интереса — пока их не было, в «Бутылочку» успели затащить Абрамова, и теперь Юля отказывалась с ним целоваться. Серёжа же думает над словами Димы. Если бы он не поторопился с выводами и не поверил так быстро Чесноковой, возможно, всё бы сложилось иначе. Возможно, тогда Диме не пришло бы в голову, что он собирается просто его использовать. Возможно, тогда его бы так не пугала перспектива отношений с ним. Но Серёжа сам проебался — и исправлять всё тоже придётся самому. Он опускает руку Диме на плечи в немом извинении и в таком же немом обещании. Тот смотрит на него выжидающе, а потом кивает, словно понял его без слов. Откидывает голову, устраивая затылок на его локтевом сгибе, и посмеивается с играющих ребят, потягивая пиво. Серёжа клянётся себе, что это обещание он сдержит.