Миазм души

      Я хватался за лицо, пока Эрика судорожно поправляла волосы. Мы вновь переглянулись и засмеялись.       Профессор Вент, стоящая в углу, начала что-то гневно зачёркивать в своём блокноте. Кажется, она первой догадалась, что мы дурачимся.       Невольно я начал оглядывать комнату. Наша детская. Прохладно, поскольку окно было настежь открыто. На полу что-то поблёскивало. Россыпь зеркальный осколков. Почти пыль.       Только тогда, я заметил Уэнсдэй, стоящую по левую руку от меня. Наши глаза встретились. Я увидел блеск слёз и своё отражение в них. Аддамс набросилась на меня с объятиями, коих я никогда раньше не получал. Мне тут же потеплело.       Я глянул в сторону Эрики, усаживающейся по-турецки. Оказалось, на неё смотрели все в комнате. — Что с моим зеркалом? — спросила Эри сонно, глядя на старую деревянную раму, покрывшуюся трещинами. Стекла в ней уже не было.       Мама вбежала в комнату с сердитым лицом. Она смотрела на своих детей с выразительным изумлением.       Профессор Вент хлопнула блокнотом. — Я же просила! — вдруг повысила голос мама, — оставьте их в покое! Весь день тут, как коршуны!       Обходя доктора и профессора, мама уселась между нашими кроватями и взялась за наши с Эрикой руки. — Вы так меня напугали… — выдохнула она с надрывом.       В проходе появился папа и вежливо указал на дверь. — Дамы вперёд, Драйк — кивнул Джекилл. — Так проходите, милая, — отозвалась Вент.       Вскоре из особняка уехали все гости, включая Уэнсдэй. Я хотел, чтобы она осталась, но над ней и так висел пристальный взор директрисы. К тому же, Аддамс не любила находиться не на своей территории.       Перед своим отъездом в Невермор, мы провели ещё один ужин. Он ощущался как рождество. Эрика пыталась выудить у родителей, что же с нами происходило, в наше «отсутствие», что выяснил доктор Джекилл, и излечилась ли она.       Родители качали головой, умоляя избавить их от этой темы. Мы покорно согласились. Нам не привыкать быть взрослыми.       И всё же, я не мог отпустить эту ситуацию. Да и Эрика бы мне не позволила. И потому, я пришёл к единственному человеку, который мог ответить на мои вопросы.       Я передал ей дневник.

      Ксавьер вытянул руку с небольшой книжкой над столом преподавателя. Профессор Вент пробежала глазами по страницам и убрала рукопись в ящик стола.

— Чудесно, Ксавьер. Это добавит жизни в работу. Твои переживания, то как ты их описываешь… Чудесно.

— Вы обещали объяснить. Что это было?

Женщина взяла со стола несколько папок. Это были личные дела студентов. Скелсов и Торпов. Ксавьер принял бумаги. Профессор поднялась и подошла к Торпу, указывая на конкретные места в документах.

— Кент — «невинный». Дивина — «свободная».

      Ксавьер покосился на преподавателя.

— Речь не о девственности и семейном положении, — она посмотрела на студента с осуждением, после чего указала на такие же пометки в делах Торпов.

Усаживаясь на стул, Ксавьер взглянул на профессора неуверенно. Он был готов услышать всё, что она успела выяснить.

Изначально, объектом изучения профессора Вент был никто иной, как Тайлер Галпин. Ещё в юношестве Драйк начинала писать трактат о хайдах. Она заметила, что Тайлер сблизился с Эрикой, и предположила, что девочка также является хайдом. Хайдом-экстрассенсом. Профессор выдвинула теорию, что хайды тянутся друг к другу, и потому потому Галпин налаживал контакт с Торп. Однако, позднее она не заметила никаких признаков данного вида изгоя у Эрики.

За неделю, Драйк пришла к выводу, что Эрика отдельный вид, отдельная ветка экстрасенсов. Профессор начала перебирать все дела связанные с экстрасенсами, но не нашла ничего подобного. И тогда-то ей и попались на глаза дела Скелсов. Заметив печати о невинности и свободе близнецов, Вент задалась вопросом. «Указывать в досье статус отношений и наличие девственности… куда только катится Невермор, Ларисса…».

      Однако, Уимс сама не понимала, о чём речь, приговаривая не отвлекать её от насущных проблем в академии.

Тогда Драйк и направилась к близнецам Скелс. Кент нервничал, Дивина же была вполне спокойна. Предложив им отличную успеваемость по трём выбранным предметам, Вент заключила со студентами сделку. Дивина без тени сомнений поведала преподавателю их историю.

— По словам семьи, в семь лет я резко стала склочной. Ничего не предвещало. Это просто началось.

Кент убеждённо кивал, вспоминая то время с некоторым ужасом в глазах.

— Даже попыталась убить меня… — Вент заинтересованно оторвала глаза от блокнота, — когда мы соревновались на скорость в плавании. Я сильно ударился головой…

— Потому что я хлестнула его хвостом, — без тени стыда, но и не хвастаясь, произнесла Дивина.

— Отключился и не просыпался.

— Я была уверена, что убила его. Меня это жрало изнутри… Но не в плане стыда или вины… Это было похоже на триггер к действию. Я рвалась к нему в комнату, но родители не пускали.

— И тогда ты вошла через потайную дверь за аквариумом, — вспомнил Кент с улыбкой.

— Родители нашли нас ночью. Вдвоём. Мы просто спали и не просыпались около суток. Потом, как ни в чём не бывало, встали и пошли завтракать. Мне было лучше, но… — Дивина посмотрела на брата.

— Но она уже не была прежней. Что-то в ней навсегда изменилось.

— Бабушка сказала это демон. Моя мелькающая язвительность — шрам от присутствия этого демона. Мы думаем, он никогда не заживёт.

Кент взял сестру за руку, заставляя её улыбнуться.

Профессор не поверила, что это демон, ведь они всегда промышляли большими зверствами, чем подобные шалости. Записав слова Скелсов, Вент отправила их приглядывать за Торпами.

— Допельгангер, — уверенно произнесла профессор.

— Что? — Ксавьер нахмурил лоб.

— Допельгангер. Сущность выращенная в одном из близнецов. Происходит своего рода… Духовный распад или… миазм души. — профессор сделала спешную заметку в блокноте, — Носителем становится тот, кто копил в себе негативные эмоции и обиды на другого близнеца.

Торп вжался в кресло, вспоминая их диалог с Эрикой.

— Они сильнее, склонны перепадам настроения. Бывает, даже копируют поведение с человека, с которым находятся в близком контакте.

Фехтовальный турнир всплыл в голове юноши. Зеркальные раны, которые остались на лицах Уэнсдэй и Эрики. Соревнование по перетягиванию каната. Все те разы, когда она говорила одновременно с кем-либо.

— Они также склонны к подстрекательству и… Их цель — убить второго близнеца, в случае, если они не могут его перещеголять.

— Стойте. — твёрдо произнёс Ксавьер, чувствуя, как начинает болеть голова, — он был в Эрике и… хотел убить меня?

— Да. Чтобы занять твоё место. В случае Скелсов, допельгангер вышел из Дивины, убеждённый, что Кент мёртв. Но они оба были живы, и он просто не смог вернуться.

— Так он просто… растворился в воздухе?

— Без понятия, Ксавьер, — раздражённо произнесла профессор. Ей самой не нравилось, что она имела ещё не все ответы. Драйк только предстояло разобраться с этими странными неуловимыми существами, — Логике пока они не поддаются. Изучать и изучать… — женщина взглянула на стопку материалов, которые ей нужно будет перебрать ближайшее время.

Торп двинулся в сторону выхода, имея больше вопросов, чем на входе.

— Торп. Две вещи.

— Да, профессор.

— Первая. Я вычеркну ваше упоминание моего прошлого. Нахально с вашей стороны. Высшая степень наглости.

— А вы правда соблазнили своего учителя? — усмехнулся Ксавьер.

— Вторая! — Вент глухо хлопнула по столу, — Как складываются ваши отношения? У вас с мисс Аддамс, у Эрики с Галпином. Нужно будет ещё разбавить сухие факты мелодрамной мишурой. Люди любят сладкие финалы.

— Профессор… Нахально с вашей стороны. Высшая степень наглости.