Однажды учитель

***

      В какой-то момент Дракуль Михоук убедил себя, что впустить в свою жизнь одного маленького травмированного ребенка не так уж и хлопотно.       От корсара требовалось, чтобы найденный мальчик, который отбился от костлявой старухи с косой каким-то чудом или скорее с долгоиграющей целью в благодарность превратить жизнь своего спасителя в хаос, все еще оставался живым к тому моменту, как дозорные избавят шичибукая от нежеланной обузы. В теории все выглядело достаточно просто.       Что нужно сделать, чтобы ребенок, заботу о котором тебе доверили, не умер в течение следующего месяца? У Михоука было время подумать. Будучи ответственным и компетентным взрослым, он даже составил мысленный список: еда, сон, крыша над головой. К базовым потребностям он любезно добавил одежду, горячую ванну и, возможно, какие-нибудь игрушки (мальчик почти не разговаривал, поэтому книги исключались сразу, хотя и были более предпочтительным вариантом).       Зеленоволосый найденыш настолько тихо и незаметно переживал свою лихорадку, все же настигшую его после всех полученных травм, что величайший мечник со спокойным сердцем уверился, лишних хлопот мальчик не доставит. Ребенок переживал выпавшие на его долю страдания с терпением, дающим фору диким животным, населявшими остров Михоука: хумандрилы всегда предпочитали отползти в сторону и отлежаться в гуще высокой травы, а не выставлять напоказ свои мучения.       Шичибукай пару раз проверял своего подопечного, скрытого в темноте корабельного лазарета. Боль, испытываемая мальчиком наверняка была ужасной. Ребенок закусывал губы, лежал с пустыми, наполненными слезами глазами, но при этом не издавал ни слова или стона. Он упрямо продолжал держаться за свой меч и оставался послушным, как тряпичная кукла. Такое поведение разительно отличалось от кусачего демоненка, с которым величайший мечник познакомился в первый день.       Поддавшись ложному впечатлению, Михоук наивно поверил, что отведенный срок наедине с мальчиком пролетит незаметно. В своем искреннем неведении корсар дошел до того, что уже представлял, как ребенок будет проводить все время в самой дальней комнате замка, забившись в угол, а от Михоука потребуется лишь минимальное участие. С этим он мог смириться.       К своему безмерному недовольству величайший мечник был вынужден почти неделю провести на корабле Монки Д. Гарпа. Не без затаенной радости он покинул общество Морского Дозора, как только те милостиво доставили его и его ценный груз до Курайганы.       — Он странный мальчик, — напоследок проговорил доктор, протягивая Михоуку рецепт, нацарапанный убористым почерком, — Поправляется даже слишком быстро, мистика какая-то не иначе. Вы это…, — он замялся и задумчиво почесал нос, а после уже другим голосом добавил, — Приглядывайте за ним. Я пока кормил его внутривенно, но, когда он очнется, то уже сможет есть самостоятельно. Только не давайте твердую или жирную пищу. Лучше варить легкие овощные супы и предлагать маленькими порциями, но часто. И не забывайте проверять повязки.       Больше никто не пытался давать инструкции, лишь Гарп хитро улыбнулся, точно знал то, о чем даже не подозревали остальные. Сейчас Михоук был почти уверен, что старый черт предвидел именно этот момент.       — Этот суп я сварил специально для тебя. Если думаешь, что я позволю тебе упрямиться в моем доме, то ты глубоко ошибаешься. Ешь.       — Нееее, — мальчишка отрицательно затряс головой и попытался отползти от шичибукая как можно дальше.       Затея провалилась с треском: ребенок и так уже вжимался в гранитную стену, а когда дернулся от Михоука, то со всей силы ударился затылком о беспощадно холодный камень.       Найденыш недовольно зашипел сквозь плотно сжатые губы.       Михоук закатил глаза и настойчиво протянул ложку. Терпение таяло, как масло забытое в жаркий день.       — Ты поешь прямо сейчас, — приказал фехтовальщик ровным голосом. Он не собирался кричать на ребенка. Пока.       Мальчик протянул руку и осторожно взял изогнутый предмет, но в следующий момент его лицо приняло растерянное выражение, будто ложка была для него особым чудом света. Михоук остро и требовательно смотрел на нелепые движения, но не торопил.       Ребенок покрутил незнакомый инструмент в руках, а потом сжал и без видимых усилий переломил ложку посередине. Два металлических серебряных куска упали на пол. Мальчик поднял один кусок и протянул Михоуку.       — М? — спросил он, будто ожидая одобрения. В его взгляде проскользнуло что-то нуждающееся, будто он искренне надеялся, что его похвалят.       Однако Михоук был слишком взбешен, чтобы обратить внимание такую мелочь.       — Ты не смеешь портить мои вещи! — воскликнул корсар, нахмурившись и гневно поджимая губы.       От громкого тона мальчик весь сжался и втянул голову в плечи, словно в ожидании удара. В кулаке он продолжал держать кусок испорченной ложки.       В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую разбавляла лишь потрескивающая статика между взрослым и ребенком. От увиденного Михоука откровенно мутило. Мальчик, честно признавая превосходство взрослого, был готов ко всему: к тому, что тот его ударят, покалечат, возможно лишат жизни. Отрешенное принятие неизбежного наказания.       — Просто поешь, — уже тише попросил Михоук, не зная, что он еще может сделать.       Что там стояло первым пунктом? Дать еду? Величайший мечник провалился, даже не начав.

***

      В первый день, когда его подопечный очнулся и стряхнул с себя последние симптомы лихорадки, Михоук честно выполнил свой долг временного опекуна и поставил на прикроватный столик глубокую миску не слишком горячего бульона. Ребенок, который по всем разумным законам должен был изнывать от голода, даже не шелохнулся, только очень странно посмотрел на взрослого. Михоук мысленно развел руками: если кто-то достаточно силен, чтобы воротить нос от еды, то значит, он еще не в полной мере проголодался.       Еду шичибукай дал, и заставлять ее есть он никого не собирался. Важно было не идти на поводу с самого начала и обозначить правила их совместного проживания.       Втайне корсар надеялся, что как только он покинет комнату, то мальчишка накинется на суп, но чуда не случилось.       В следующий раз, когда Михоук проведал больного, то малыш уже не был в постели. Он сидел со скрещенными ногами на полу и хмуро пялился в пустоту.       — Если продолжишь отказываться от еды, то придется заставить тебя силой. Ты действительно этого хочешь? — Михоук недовольно скрестил руки.       Мальчишка покачал головой и протестующе замычал.       Сгорбившись в углу, он смотрел на Михока так, будто корсар собирался его убить. Или, наоборот, будто мальчик сам находился в шаге от того, чтобы попытаться убить шичибукая, если тот не оставит его в покое. Михоук с трудом подавил желание закатить глаза. Полнейший абсурд. Фехтовальщик уже улавливал у себя первые признаки подступающей мигрени. Он посмотрел на щуплую фигурку съежившуюся на полу. Щуплую, но непоколебимую в своём глупом упрямстве.       — Если будешь сидеть на полу, то хотя бы возьми одеяло, — бросил шичибукай, прежде чем покинуть комнату.

***

      Раздраженный Михоук отчаянно хотел занять руки, поэтому решил отремонтировать старую каменную арку, которую хумандрилы, слишком осмелевшие в отсутствии хозяина острова, разрушили во время одной из своих яростных стычек. Открыто не признавая, но мечник любил эту арку, затянутую плющом, словно кружевной занавеской. В редкие солнечные дни она отбрасывала на лужайку изогнутую тень, похожую на радугу, у которой все цвета заменили на серый и черный. Было в этом что-то глубоко символическое под стать темной душе самого фехтовальщика.       Идея реставрировать дорогую сердцу конструкцию была слишком заманчивой, чтобы от нее отказаться. Так Михоук и оказался в пыли, среди булыжников всевозможных размеров.       Он давно почувствовал приближение незваного гостя, но решил понаблюдать. Все же это стало первой вылазкой, на которую мальчик осмелился. Михоук наклонился и поднял крупный камень, но подержав его в руках и критически осмотрев, откинул в сторону. Слишком большой и неровный.       — М’гу! Я! — раздался звонкий детский голос.       Михоук обернулся только затем, чтобы увидеть, как мальчишка тащит забракованный камень обратно.       — Брось сейчас же, ты разорвешь швы! Я кому сказал?! — сорвался Михоук, но его проигнорировали.       Зеленоволосый дьяволенок со своим мечом, который он на манер шичибукая привязал к спине чем-то, что отдаленно напоминало кусок дорогих (!) темно-бордовых штор, которые украшали главный каминный зал, посапывая и хрипя от напряжения, подбежал к Михоуку. О боги, зачем он принёс в свой дом?       — Мне не нужен этот камень, — сухо прокомментировал Михоук, подавляя кипящее внутри недовольство.       — П’м’щь! П’м’щь! — возразил ребенок, который для умирающего от голода звучал достаточно резво. Он замер и осторожно добавил, растягивая свою мысль по слогам, — И т’еее-ниии…ов-ка.       — Какая еще тренировка? — практически простонал мечник.       Чертов Гарп!       Видимо, в какой-то момент своей не слишком добродетельной жизни Дракуль Михоук настолько разозлил небеса, что в наказание они послали ему это.Соколиный глаз с большим трудом вспомнил, зачем вообще взял ребёнка в свой дом. Один день, проведённый рядом с мальчиком очищал карму на две жизни вперёд.       — Ээээ! — настойчиво прозвучал призыв к тому, чтобы фехтовальщик смотрел.       Непонятно как, но найденыш, который ещё вчера безвольно лежал в постели, теперь взвалил огромный камень себе на спину и старательно отжимался от земли.       Арку в этот день Михоук так и не починил.

***

      От еды мальчишка наотрез отказался и вечером, и на следующий день. Дракуль Михоук даже не глядя мог определить, насколько сильным был его противник. Это умение, которым обязан владеть каждый уважающий себя фехтовальщик. Потому Михоук уже не сомневался: найденыш не уступит и будет голодать до самого конца.       К концу третьего дня беспричинной голодовки шичибукай наступил на горло своей гордости и позвонил Гарпу.       — Забирайте его, — резко сказал Михоук вместо приветствия.       Вице-адмирал удивленно прочистил горло.       — Не думал, что величайшие мечники сдаются через… Так, а сколько он уже с тобой?       — Три дня. Гарп-сан, он не ест. Совсем, — зная, что дозорный его не видит, Михоук закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. — Вот Вы что делаете, когда ваш внук отказывается от еды?       Михоук на миг понадеялся, что герой дозора поможет хотя бы советом, но передатчик выглядел глубоко озадаченным.       — Я никогда не сталкивался с такой проблемой…, — наконец, пробормотал вице-адмирал, словно до сих пор даже представить не мог, что некоторые дети не хотят есть, — А ты у него спрашивал, с чего весь этот бойкот? — разумно поинтересовался Гарп.       Михоук запустил несчастный ден-ден-муши в стену.       Через десять минут величайший из ныне живущих фехтовальщиков, Соколиный глаз Дракуль Михоук, убийца и ночной кошмар всех четырёх морей, загнал раненого пятилетнего (или всё же шестилетнего) ребёнка в угол.       — Если ты не будешь есть, то мне придётся найти врача, который разожмет тебе челюсть, засунет трубку в горло и протолкнет пищу насильно. Ты этого добиваешься? Поверь, все это не так уж сложно устроить.       Пепельно-серые глаза широко раскрылись.       — Ннннне. Михоук уже знал, что так звучало “нет”. Он сделал глубокий вдох. По одному вопросу за раз.       — Ты хочешь есть?       Кивок.       — И?! Если хочешь что-то сказать, используй слова. Я не умею читать мысли.       Ребёнок напрягся, на его лице отчётливо проступала не только упорная работа мысли, но и лёгкая паника. Михоук терпеливо дождался, когда ребёнок выдаст целых два слова подряд.       — Есть. Нельз’.       Ну что же, разговор никоим образом не решил проблему. Будь ты навечно проклят, Гарп-сан.       — Я не понимаю, что не так. Если я приготовлю что-то другое, ты поешь? — Михоуку определённо не понравилось, каким уставшим прозвучал его голос.       Вместо ответа он получил отрицательно вибрирующий рык.       — Ты знаешь, что происходит с теми, кто не ест? — ядовито-жёлтые глаза на миг пристально заглянули в лицо мальчика.       Найденыш склонил голову. По его потухшим глазам шичибукай ясно увидел: ребенок отлично знал.       — Уснут.       Наивный и совершенно детский ответ ставил в тупик. Корсар медленно, чтобы не спугнуть и без того паникующее создание подсел к ребёнку и положил руку на согнутое колено.       — Да, правильно. Они уснут и уже никогда не проснутся.       Нелепая зелёная чёлка грустно кивнула вслед движению головы и съехала на глаза. Михоук постарался говорить спокойно, и у него даже получилось скрыть бушующие эмоции. Его голос, чуть громче шёпота, звучал мягко и успокаивающе.       — Объясни мне, почему ты отказываешься от еды.       — Пл’хой.       — Кто? — не понял Михоук.       Мальчик с силой ударил по своей перебинтованной груди.       — Слаб’й. Не’ п’льзы. К’...ина. П’беж-да-ет, — мальчик сглотнул и шумно выдохнул, словно такое сложное предложение его физически изматывало. Переведя дух, он закончил, снова постучав по груди, — Н’ем.       Это было самой длинной фразой, которую Михоук слышал от этого странного ребёнка. Самой длинной и самой ужасной.       — А если она проигрывала? — спросил величайший фехтовальщик, почти затаив дыхание.       — ’...ина не проигр’ет, — насупленно отозвался малыш, будто злясь, что взрослый посмел усомниться в силе маленькой метровой девочки. Мальчик даже покраснел, отчего на худом лице проступили бледные веснушки.       — Но как же тогда.., — шичибукай на миг утратил самообладание, но тут же взял себя в руки, — Ты бы не выжил без еды, — произнес он уверенно.       У ребёнка имелся ответ и на это.       — Другие.       — Дрался с другими детьми? — осторожно предположил Михоук. Ему не нравилось, в какую сторону уходил этот разговор.       — Ум, — кивнул мальчик и, пожевав губу, серьёзно добавил, — И б’льшими.       Михоук всегда находил людей, имеющих привычку постоянно переспрашивать, раздражающими. По иронии сейчас величайший мечник был вынужден выступать именно в этой роли.       — Что значит большими? — спросил он, потирая переносицу двумя пальцами.       Он был непростительно трезв для такого разговора. Еще пару недель назад мастер меча не мог вообразить, что будет практически умолять маленького мальчика съесть миску супа. Какой же порой изобретательной бывает жизнь. Если Шанкс узнает, то будет смеяться так громко, что задохнется. Эта мысль была приятной, Михоук задержался на ней ненадолго, потому удивленно моргнул, когда тихий голос разбил тишину.       — Ты…б’льш’й.       Михоуку потребовалось чуть больше времени, чем он собирался признавать, чтобы расшифровать смысл этой странной фразы.       — Хочешь сказать, что сражался со взрослыми людьми и даже побеждал их?       — Ум.       Детям свойственно преувеличивать, поэтому Михоук не стал заострять внимание на очевидной выдумке. Тем более, теперь всё складывалось в очень неприятную картину.       Мальчик несколько раз пытался показать, как он умеет держать меч. В первый день он даже призывно наставил катану на Михоука, но шичибукай запретил вытаскивать оружие из ножен и даже пообещал забрать катану, если мальчик снова попытается напасть.       И ребёнок послушался, но вместо этого он мешался под ногами, постоянно притаскивая ненужные предметы, как какой-нибудь уличный пёс. И каждый раз Соколиный глаз недовольно прогонял мальчика, находя его причуды слишком раздражающими. Михоук попытался прочистить неожиданно пересохшее горло. Не вышло.       Ребенок изо всех сил старался заслужить право на еду, и Михоуку потребовалось целых три дня, чтобы это понять.       — Пойдем, — сказал корсар, поднимаясь, — Мне нужна твоя помощь.

***

      Михоук думал быстро. Какую работу можно предложить ребёнку? Во-первых, ничего физического, ребёнок и так был перемотан, как мумифицированный житель Триллер Барка.       Они пришли на кухню.                   Соколиный глаз помог ребёнку взобраться на высоких стул. Хорошо, начнём с малого.       Возможно, кто-то скажет, что давать детям острые предметы - это не самая хорошая идея. Но, во-первых, у этого ребенка итак уже был меч, а, во-вторых, Михоук как величайший мечник в мире был уверен, что справится с любой ножевой проблемой, если она возникнет.       — Я бы хотел салат. Буду благодарен, если ты поможешь, пока я занимаюсь твоим ужином, — Он положил перед ребенком нож и предварительно вымытые ингредиенты для простого блюда: авокадо, огурец, салат корн. — Всё нужно нарезать и положить в миску, — он отрезал от огурца тонкий ломтик, показывая как правильно держать нож, и положил кусок в миску, — Ну как? Справишься?       Михоук поставил разогреваться на плиту кастрюлю с многострадальным супом и краем глаза наблюдал за действиями мальчика.       Тот уже рубил огурец, будто несчастный овощ нанёс ему личную обиду. Следующим в очереди на кровавую месть стал салат. Листья со зловещим хрустом разлетались в разные стороны, пока мальчик усердно резал их на мелкие кусочки. Авокадо мальчика удивил. Ребёнок осторожно понюхал темно-зеленую кожуру.       — Вот так, — Михоук подошёл и быстро сделал продольный надрез до косточки по всей окружности спелого, немного мягкого плода. Фехтовальщик бы так и закончил весь процесс, но мальчик требовательно потянулся за фруктом.       — Сам!       — Да, конечно. Это же твоя работа. Нужно прокрутить через противоположные стороны, чтобы разъединить половинки.       Для наглядности Михоук изобразил в воздухе, как открывает авокадо и достаёт косточку.       Мальчик кивнул и повторил действие, практически раздавливая плод. Ну, это было неважно, Михоук всё равно не собирался есть этот салат.       — Чтобы извлечь мякоть можно использовать ложку. Знаю, что ложки тебе не нравится, но можно…, — Михоук резко замолк.       Мальчик пальцами старательно выцарапывал нежно-нежную массу и так увлекся процессом, что от усердия высунул кончик языка. Кто-то более человечный, чем Михоук, должно быть, умилился бы сколоненной набок голове и смешной детской рожице, но шичибукай думал лишь о том, что теперь разделочный стол, половина кухни, да и сам ребёнок были покрыты тонким и липким слоем пюре из авокадо.       — Талантово, — честно признался Михоук, осматривая результаты авокадового цунами.       И снова: зачем он взял это в свой дом? Ах, да. Это всё Гарп.       Ребёнок довольно хмыкнул и соскоблил зеленую массу со своих пальцев в общее блюдо. Удобно: одновременно и соус, и ингредиент.       И вот всё было готово.       Глубокая тарелка с бульоном тихонько звякнула, когда Михоук поставил ее перед мальчиком. Шичибукай невольно задержал дыхание, не желая спугнуть зеленоволосого зверька. Однако ребёнок всё ещё не притрагивался к еде. Он повторил жест Михоука и подвинул к корсару овощную рубанину в тазу.       — Я поем потом, — сердечно заверил Михоук.       Мальчик очень по-взрослому сузил глаза. Во взгляде читалось явное недоверие.       У Михоука дёрнулся нерв на виске. Какого чёрта, он верил, что этот ребёнок будет простым? Худшее из созданий, посланное ему за грехи. Под немигающим детским взглядом корсар с плохо скрываемым раздражением наколол крупно нарезанный ломтик огурца и отправил в рот. Приемлемо. Во время своей одинокой пиратской юности он питался и хуже.       — Очень вкусно, — поделился корсар, слыша, как скрипят его дорогие зубные пломбы.       Это были волшебные слова, которые, наконец-то, запустили невидимый механизм внутри ребёнка. Мальчик резко подтянул тарелку с супом к себе и, спрыгивая вместе со своей добычей, забрался в узкое пространство между холодильником и стеной.       В считанные секунды он осушил миску до дна. Как только еда закончилась, мальчик снова взглянул на Михоука, склонив голову набок, как потерянный щенок.       — По…мг?       — Да, малыш, ты отлично справился, — слова входили со скрипом. Михоук думал, что, когда найденыш поест, то на душе станет легче, однако прямое доказательство, насколько голодным был ребёнок, теперь скребло изнутри.       — Не м...лыш, — серьезно возразил мальчик. Колкие стальные глаза встретились с пронзительными желтыми, — З’ро.       Он почти не выговорил гласные, а согласный [р] прозвучал глухо и с сильным акцентом. Однако невнятный ответ заморозил Михока, прежде чем он успел это осознать. Необычная тяжесть сдавила грудь. Маленький кирпичик из плотной стены, защищающей от всех глупых человеческих эмоций, выпал с оглушительным треском, отдаваясь болью в висках.       Величайший мечник бездумно прожевал ещё несколько вилок салата. Действительно, не так уж и плохо. Только немного сбрызнуть лимонном или добавить винный уксус. Михоук провёл языком по небу, отковыривая прилипший кусок авокадо.       Было уже слишком поздно. Сумерки на Курайгане обычно сгущались постепенно, а вот темнота падала разом, проглатывая мир одним вздохом. Мальчик. Нет, Зоро прижал ноги к груди и крепко заснул, обессиленный за этот долгий и тяжёлый день, и у Михоука уже не осталось разумных причин находиться на кухне. Однако ноги почему-то отказывались двигаться.       Шичибукай вспомнил, что дети боятся темноты. Зоро был необычным ребёнком, но Михоук всё равно не хотел, чтобы мальчик просыпался один в кромешной тьме. Была ли возможность осторожно достать Зоро из узкого пространства, в которое он забился, и при этом не потревожить его сон?       Михоук приблизился и осторожно коснулся детской ноги. Дыхание Зоро прервалось, и длинные ресницы задрожали. Он слабо лягнулся, прогоняя невидимого нарушителя. Даже во сне мальчик оставался бойцом.       — Тихо, чш-ш, всё хорошо, — почти ласково выдохнул Михоук, сам поражаясь, что способен издавать подобные звуки, — Спи, Зоро.       Он бы мог зажечь лампу, но была опасность, что свет в такое время привлечет хумандрилов. Еще мгновение Михоук смотрел на мальчика, на то, как Зоро морщит нос и даже во сне остается хмурым и сосредоточенным. Малыш крепко спал на твердом холодном полу в позе, которая ни в коем случае не могла быть удобной. И это после того как Зоро прожил в грязной темнице неизвестно сколько времени. Разве Михоук мог оставить его в темноте?       — Отдыхай, Зоро, — одними губами проговорил величайший мечник, прислонясь к стене рядом с глубоко спящим ребёнком.

***