Беда не приходит одна

Вэй Нин склонился над фруктовым прилавком, внимательно рассматривая ассортимент и выбирая самые красивые яблоки. Вэй Усянь стоял с ним рядом и пытался посчитать, сколько у них было с собой денег, но каждый раз отвлекался на что-то и забывал, сколько насчитал. (Хотя, говоря начистоту, это было не так уж и важно: им в любом случае с лихвой хватило бы денег на то, чтобы купить пару мешков с яблоками). — Ну я даже не знаю… — пробормотал Вэй Нин тихо, чтобы торговец не услышал. — Какие-то они все… несвежие, что ли. — Они так странно выглядят из-за влажности, — ответил Вэй Усянь со знанием дела. — Шудун же постоянно окутан туманами, вот и кажется, что они все сморщились. Мы ели такие, когда жили в доме шишу, и было вполне вкусно, не помнишь? — Не-а, — признался Вэй Нин. — Может, ты и прав, только нести такие яблоки в подарок будет совсем уж некрасиво. Если бы это было для меня — я съел бы не раздумывая. — Я тоже, — согласился Вэй Усянь. — Давай тогда купим для себя? А для шишу поищем что-нибудь другое. У него много голодных ртов, так что ему пригодится любая еда. Они купили по два зеленых яблока каждый и двинулись дальше, изучая торговые лабиринты Шудуна. В городе было суетливо: жители улучили момент, пока погода была хорошей, и старались как можно скорее сделать все свои дела, а лавочники — всунуть им как можно больше товара, пока тот не успел отсыреть. Например, низенькому усатому торговцу удалось продать братьям Вэй щетинных человечков, изображающих сцену из последнего Совета Кланов с их участием. На одном краю блюда находился испуганный мужчина в золотой одежде (явно Цзинь Гуаншань), худощавый и длинный, а напротив него стояли братья Вэй в фиолетовых одеяниях Ордена Юньмэн Цзян и перед ними — Призрачный Генерал с цепями на ногах. Из всей троицы героев почему-то именно Вэнь Жохань вышел самым красивым — он был огромным, как гора, с сияющими красным цветом глазами и пусть немного перекошенным, но все же благородным лицом. Близнецы же были, во-первых, совершенно непохожи друг на друга, во-вторых, при создании Вэй Нина у мастера, видимо, закончилась глина, поэтому его голова получилась в два раза меньше головы Вэй Усяня, в-третьих, их лица были расплывшимися и пучеглазыми, и в-четвертых, можно было заметить, как на отстрочке рукавов и подола одежд в некоторых местах торчат нитки. — Ужас какой, — прокомментировал Вэй Усянь. — Давай это купим, чтобы никто больше не увидел этого позора. — Давай, — ответил Вэй Нин. — Подарим Цзян Чэну на день рождения, ха-ха-ха! После они изучили несколько прилавков с чайными листьями, драгоценностями, тканями и крупами, но не успели ничего купить для Сяо Синчэня, потому что их внимание привлекло белое пятно неподалеку, одиноко стоящее посреди улицы. Настолько белое, что оно почти светилось. Сомнений быть не могло — это был глава Ордена Сяо! — Шишу! — закричал Вэй Усянь, бросаясь к нему с куском яблока за щекой. — Ты тоже здесь! Сяо Синчэнь действительно стоял один на середине дороги — просто стоял, застыв на одном месте. Он перегораживал людям путь, мешая проходить, отчего те периодически одаривали его недовольными взглядами, но не решались выражать свое неудовольствие вслух — никто не хотел конфликта с заклинателем, пусть даже этот заклинатель выглядел, как спустившийся на землю небожитель. Услышав свое имя, Сяо Синчэнь словно очнулся от обморока. Он вздрогнул, несколько раз моргнул, будто пытаясь понять, где находится, и, осознав, что мешает, тут же отошел в сторону. — Шишу! — Вэй Усянь поклонился ему в знак приветствия, а затем, отбросив формальности, крепко его обнял. — Мы так рады тебя видеть! — Вэй Ин? — удивленно спросил Сяо Синчэнь, обнимая его в ответ, и увидел, что к ним подходит второй из близнецов. — Вэй Нин? Что вы здесь делаете? — К тебе в гости пришли, шишу, — Вэй Нин тоже обнялся с Сяо Синчэнем, когда пришла его очередь, и рассмеялся. — Ты же сказал, что мы можем приходить в любое время, вот мы и воспользовались твоим предложением, ха-ха! — Хотели сделать сюрприз, — пояснил Вэй Усянь, — но встретили тебя раньше. Ну это же ничего, ты все равно удивился? — Да… очень, — ответил Сяо Синчэнь растерянно. — Очень… рад вас видеть. Если честно, я хотел с вами встретиться и раздумывал, как будет лучше это сделать, но оказалось, что вы сами пришли ко мне. Это невероятная удача. Лицо новоиспеченного главы Ордена было таким бледным, что почти сливалось по цвету с его одеяниями, а пальцы нервно теребили складки мантии. Прибавить сюда тот факт, что он неопределенное количество времени просто молча стоял посередине улицы, находясь в своих мыслях, — и можно было гарантированно сделать вывод, что Сяо Синчэнь был очень взволнован. — Шишу, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Вэй Нин. — На тебе лица нет. — Я… — Сяо Синчэнь уже было открыл рот, чтобы по привычке ответить «да», но покачал головой. — …Нет. Не совсем. — Поэтому ты искал нас? — спросил Вэй Усянь, который уже доел яблоко и теперь крутил в пальцах его черенок, размышляя, выкинуть его прямо на дорогу или придержать. — Мы можем тебе чем-то помочь? Если да, говори, чем. Мы всегда рады помочь нашему любимому шишу! — Спасибо, — Сяо Синчэнь вымученно улыбнулся. — Простите, что взваливаю на вас свои проблемы, но, кажется, мне одному и правда с этим не справиться. — Даже не думай извиняться за это, — пожурил его Вэй Усянь. — Нам будет только в радость тебе помочь. Не забывай о том, что однажды ты спас нас от казни на Совете Кланов. Казнь, конечно, вряд ли удалось бы довести до конца, но это уже мелочи. Давай отойдем куда-нибудь в укромное место, и ты поведаешь нам о своей беде. Они зашли в ближайшую харчевню, хозяин которой оказался приятелем Сяо Синчэня и пообещал сделать им большую скидку, и сели за крайний столик. — Я помог этому господину избавиться от гуля в его пруду, — объяснил Сяо Синчэнь, — и после этого мы немного подружились. С тех пор он часто дает нам еду бесплатно или делает скидки… Очень приятный человек. — В личном пруду на его участке? — Вэй Усянь вскинул бровь. — Откуда же там взяться гулю? Твой «приятный человек» случаем никого не утопил около своего дома? Сяо Синчэнь с улыбкой покачал головой. — Нет. Его туда в шутку забросили из другого места. — Хороши шутки! — воскликнул Вэй Нин. — Слушай, шишу, а этот шутник случаем… — он прищурил глаза. — …не Сяо Маху? Сяо Синчэнь отвел глаза и побледнел еще сильнее, хотя, казалось бы, это было невозможно. — Да, — ответил он. — Это Сюэ Ян. Он сказал, что таким образом хотел избавить меня от лишних трат на еду. Но я попросил его больше так не делать, и он меня понял. — То есть больше никаких гулей в частных прудах? — уточнил Вэй Усянь. Сяо Синчэнь кивнул. — Надеюсь. — А я надеюсь, что еду принесут скоро, — произнес Вэй Нин, оборачиваясь и провожая глазами хозяина таверны, который разговаривал о чем-то с другими посетителями. — А то шишу у нас совсем обескровлен, надо скорее покушать, может, хоть цвет лица поздоровее станет. Не зря мы все-таки заказали хуанцзю. — Я… — Сяо Синчэнь коснулся своей скулы, словно мог таким образом понять насыщенность цвета своей кожи. — Прошу прощения. Со мной все в порядке, я не болен, просто очень обеспокоен. — Да мы заметили, — Вэй Усянь уселся напротив него поудобнее. — Давай рассказывай, что у тебя стряслось, пока тебя еще можно отличить от цвета твоего ханьфу. Сяо Синчэнь деревянно улыбнулся в ответ на шутку и опустил взгляд. — Дело в том… — начал он медленно. — Что я очень… Очень сильно… Очень… — он вздохнул. — …Поссорился с Сюэ Яном. Близнецы коротко переглянулись. Казалось, что поссориться с Сюэ Яном было несложно: он все время вел себя так, словно только и нарывался на то, чтобы с кем-нибудь всласть поругаться. Но Сяо Синчэнь всегда был терпелив, добр (иногда даже слишком) и спокоен, поэтому они не могли себе даже представить, что такого могло произойти между этими двумя, чтобы это можно было назвать ссорой. — Та-ак, — осторожно поторопил его Вэй Нин, — и что же именно случилось? — Я просто… — Сяо Синчэнь приложил кончики пальцев ко лбу. — Я просто дурак. Полнейший идиот. Я очень, очень глупый человек! — Ну-ну, прекрати себя ругать, — Вэй Усянь посмотрел на него с сочувствием. — Если бы все были такими дураками, как ты, каждый второй бы уже вознесся на небеса. Расскажи по порядку. — Я очень, — Сяо Синчэнь снова выделил это слово, — очень плохо поступил. Очень сильно обидел его. И теперь я просто… Он зажмурился, словно не мог вынести чувства собственной вины, и потер левый висок. — Мне очень стыдно. Настолько стыдно, что я не знаю, что мне теперь делать и как смотреть ему в глаза. Мне кажется, он полностью разочаровался во мне. Вэй Нин несколько раз ободряюще погладил его по руке от плеча до локтя. — Шишу, Сюэ Ян едва ли не с первой вашей встречи видит в тебе небожителя. Не думаю, что ты можешь сделать хоть что-то, чтобы поколебать его уверенность в этом. Но объясни нам, что случилось, и мы постараемся вас рассудить. — Я не могу, — Сяо Синчэнь спрятал лицо в ладонях. — Мне слишком стыдно рассказывать это вам. Вы посчитаете меня совершенным эгоистом. Бессердечным невеждой. Коим я на самом деле и являюсь. Братья Вэй снова переглянулись. Им до смерти хотелось узнать подробности, но Сяо Синчэнь был в таком состоянии, что давить на него было все равно что искать утонувший в море котел — он все равно ничего не скажет, пока не соберется с мыслями. Однако они оба были уверены в том, что Сяо Синчэнь преувеличивает: он обожал брать на себя вину за все что ни попадя, так что в один прекрасный день это должно было затронуть и его взаимоотношения с Сюэ Яном. Поэтому они хотели как можно скорее развеять сомнения своего бедного шишу, чтобы тот не мучал себя бессмысленными угрызениями совести. Сяо Синчэнь поднял глаза и посмотрел на обоих близнецов по очереди. — Вы наверняка думаете, что это просто отражение в бокале, которое мне кажется тенью змеи, — сказал он, и братья Вэй заулыбались, пойманные на очевидных мыслях. — И я понимаю, почему. Но в этот раз это не просто слова. В этот раз я правда оплошал. — Ну не томи, шишу! — попросил наконец Вэй Усянь, опираясь локтями на стол и придвигаясь к нему ближе. — Ты что, предложил Сюэ Яну какие-то непристойности? — Н-нет! — Сяо Синчэнь едва не отшатнулся, пораженный таким бесстыжим предположением. — Конечно, нет! — Если бы предложил, он бы согласился, — вставил Вэй Нин. Сяо Синчэнь поднял на него взгляд. — Что? — Ничего, — Вэй Нин солнечно улыбнулся. — Объясни наконец, что произошло, а то А-Ин выдумает еще чего похуже. Сяо Синчэнь медленно кивнул — решительно и серьезно, словно он отважился на какой-то очень важный шаг — и сжал руки в кулаки. — В последнее время, — он начал издалека, — Сюэ Ян стал более… человечным. Более спокойным. Он даже соглашался ходить со мной вместе по городу и помогать жителям, ничего не прося за помощь. Не уверен, что он был от этого в восторге, но я никогда не слышал возражений, да и было заметно, что ему приятно получать благодарности. — Он совершенно точно делал это только ради тебя, — прокомментировал Вэй Усянь, — но прогресс все равно есть. — Вот! — Сяо Синчэнь посмотрел на него, как на спасителя, как будто тот факт, что Вэй Усянь был с ним согласен, мог как-то помочь ему разрешить ситуацию. — Я тоже так подумал. Я очень… радовался тому, что Сюэ Яну с каждым днем становится лучше. И я не мог не заметить, что он все меньше вспоминает о своем прошлом и все больше думает о будущем. И я хотел… — Сяо Синчэнь расцепил пальцы и положил ладони на стол. — Сделать для него что-то еще, чтобы помочь расстаться с прошлым. И я подумал… что Сюэ Ян никогда не заговаривает об оставшихся в живых членах клана Чан. Вэй Нин отвел глаза. Его посетило дурное предчувствие. Дело не могло закончиться хорошо, если клан Чан и Сюэ Ян находились вместе в одном предложении. — Ну, то есть он… — Сяо Синчэнь начал крутить руками в воздухе, жестикулируя. — Он, конечно, не раскаялся в убийстве. Но у него нет желания добить оставшихся адептов Ордена Чан, и, кажется, он действительно смог осознать и принять тот факт, что они не имеют отношения к его травме, оставленной Чан Цыанем. Он не держит на них зла. — Это… действительно прогресс, — опасливо произнес Вэй Нин. — Но я боюсь представить, как ты решил этим воспользоваться. — Я… — Сяо Синчэнь сделал глубокий вдох. — Я сделал неверные выводы. Я был глуп. Я просто… — он вскинулся, и его голос задрожал. — Я просто подумал… Я подумал, что, чтобы отпустить прошлое, нужно его принять. И тогда я спросил его, не будет ли он против, если я помогу Ордену Чан, поскольку после тех событий они так и не смогли полностью изменить свое шаткое положение. Вэй Усянь приподнял брови. — И Сюэ Ян?.. Сяо Синчэнь покачал головой. — Он ответил мне, что я могу делать что хочу, если он не будет иметь к этому отношения. Но его лицо… — Сяо Синчэнь прикрыл глаза, словно воспроизводя у себя в голове образ. — Я уже тогда должен был понять, что что-то не так. Мне не стоило продолжать. Вэй Нин едва не присвистнул. — То есть этого тебе было недостаточно? — уточнил он. — И ты решил еще продолжить? Краска наконец вернулась к лицу Сяо Синчэня — теперь его щеки были такими яркими, что можно было подумать, что он по ошибке использовал слишком много женских румян. — Да… — едва слышно ответил он и снова спрятал лицо в ладонях. — Я глупый, ничего не смыслящий в этом мире человек. Окрыленный его спокойствием, я предложил ему… — руки Сяо Синчэня задрожали. — Я предложил ему взять членов клана Чан в наш Орден. Если они согласятся. Братья Вэй вытаращились на него так ошарашенно, словно перед ними вместо Сяо Синчэня сидел цюй. Они поняли, что ошибались: это действительно была не ерунда. И в данной ситуации Сяо Синчэнь вполне справедливо называл себя дураком, пусть он и излучал чистейшее раскаяние. — Эта мысль нравилась мне. Я думал, что так… — близнецам почудилось, что Сяо Синчэнь сейчас заплачет. — …что так он сможет хоть немного искупить свое преступление. Но я не хотел попрекать его. Я лишь… Я лишь хотел помочь. Почему-то я — дурак! — решил, что ему так будет лучше. Что так он сможет отпустить свое прошлое. В моей голове была идеальная картина, в которой Чан Пин и Сюэ Ян завтракают вместе, и я так обожал ее, так лелеял, что совсем не подумал… Голос Сяо Синчэня сорвался. Даочжан замолчал, и над крайним столом в таверне повисла тишина. К ним подошел слуга с едой, поставил ее с подноса на стол, поклонился и ушел. Вэй Усянь окинул взглядом рагу из свинины, и его живот издал жалобную трель. Сяо Синчэнь поднял голову на звук, и Вэй Нин вцепился в него взглядом, убеждаясь в том, что на его лице нет следов от слез. — Знаешь, шишу, — произнес Вэй Усянь, погладив себя по животу и придвинув ближе чарку с вином, — если честно, создается такое ощущение, что ты решил испытать на прочность терпение Сюэ Яна, а заодно и свое бессмертие. Ты правда думал, что он на это согласится? Сяо Синчэнь посмотрел на него большими глазами, полными тоски. — Да… Он был таким… нормальным в последнее время, что я совсем забыл, с кем имею дело. Я забыл, что Сюэ Ян отличается от нас с Цзычэнем. Забыл, что ему не близки мои идеалы. Я думал, что смогу, получив цунь, продвинуться на чи, но получилось наоборот. — Да уж… — Вэй Нин положил себе жареной лапши и помешал ее палочками, обмазывая в соусе. — И как Сюэ Ян отреагировал? — Он… — Сяо Синчэнь поднял глаза к потолку, вспоминая. — Не очень сильно обрадовался моему предложению. Пиала, из которой Сюэ Ян, нарочито громко прихлебывая, пил чай, упала на пол и разлетелась вдребезги. Сяо Синчэнь посмотрел на него с беспокойством, но на его лице все еще сияла добрая улыбка. — Ничего страшного, купим нов… — Даочжан, — глухо сказал Сюэ Ян, перебивая его. — Это же была шутка? Сяо Синчэнь продолжал улыбаться, хотя его грудь кольнуло чем-то острым и холодным. Он уже давно не слышал, чтобы у Сюэ Яна был такой голос. — Не шутка, — ответил он. — Я просто подумал, для тебя так будет лучше. — Для меня? — Сюэ Ян поднял голову. — Так будет лучше… для меня? Выражение его лица было растерянным — словно Сяо Синчэнь задал ему какую-то внезапную и крайне сложную задачу, смысла которой он не мог понять. Он несколько секунд смотрел на Сяо Синчэня бессмысленным, глупым взглядом, а Сяо Синчэнь по инерции продолжал улыбаться, хотя ему было совсем не радостно. Затем Сюэ Ян резко поднялся на ноги — стул, на котором он сидел, с грохотом ударился об пол и звякнул на осколках разбившейся пиалы. — Это не для меня, Сяо Синчэнь… — вкрадчиво произнес Сюэ Ян, смотря ему в глаза прямым, ясным взглядом. — Это для тебя. Это для тебя будет лучше, если все вокруг станут такими же блаженными, как и ты сам. Это ты будешь счастлив видеть каждый день, как заклятые враги живут под одной крышей и вместе заваривают чай. Это твое желание. С моим оно не имеет ничего общего. Сяо Синчэнь быстро сообразил, что дело принимает скверный оборот. — Нет, Сюэ Ян, это не так, — попытался возразить он. — Просто это было бы… — «Правильно»? — спросил Сюэ Ян, не дав ему договорить, и в его голосе проскользнула насмешка. — Ты хотел сказать, что это было бы правильно? Ну да, конечно. Конечно. Ведь все люди добрые, всех нужно прощать, со всеми нужно дружить. Правда, даочжан? Ловушка — понял Сяо Синчэнь. Нельзя отвечать «да», даже если очень хочется. Но Сюэ Ян и не ждал от него ответа. Он с силой врезал кулаком по столу и, кажется, даже засадил себе занозу между костяшек пальцев. — ДА ЧЕРТА С ДВА!!! — заорал он, взмахивая покалеченной рукой. — Если ты так думаешь, то зачем ты вообще спустился со своей чертовой горы?! Почему ты не провел там остаток жизни в компании своей божественной наставницы и других блаженных придурков?! Сяо Синчэнь моргнул. Кажется, он не совсем успевал за ходом его мыслей. А Сюэ Ян продолжал: — Ты что, думаешь, я твоя собака? Думаешь, я псина, которую ты подобрал с улицы, и теперь буду облизывать тебе ноги и выполнять любые твои пожелания? Может быть, тебе стоит посадить меня на цепь? Сяо Синчэнь лихорадочно замотал головой. — Вовсе нет, ты что, я… — Не-е-ет? — переспросил Сюэ Ян, растягивая губы в усмешке. — А разве не этим ты занимаешься последние полгода, Сяо Синчэнь? Приручаешь меня, как злобную псину, кормишь лакомствами, проверяешь, укушу или нет. Ставишь на мне… свои чертовы эксперименты!!! Проверяешь, насколько ты хороший учитель. Как далеко простирается мое терпение твоих идиотских идей! Он подошел к Сяо Синчэню быстрыми, нервными шагами, и тот впервые за долгое время почувствовал от него ощущение опасности. Было непонятно — Сюэ Ян собирается поговорить с ним или перерезать ему горло. — Что, страшно? — Сюэ Ян не мог этого не заметить, его глаза блестели безумным, восторженным блеском. — Оказывается, собачка не такая уж и ручная, да, даочжан? Сяо Синчэнь отступил на шаг назад. — Сюэ Ян… — тихо попросил он. — Хватит. — Это я тебе хотел сказать, — ответил Сюэ Ян со злостью. — Хватит, Сяо Синчэнь. Хватит пытаться решать за других людей, как им жить, исходя из твоих личных убеждений. Хватит прикрывать стремлением всем помочь свое эгоистичное желание видеть вокруг себя свой чертов идеальный мир. Ты не мне хочешь помочь. Ты хочешь помочь себе. Ты хочешь, чтобы тебя окружали идеальные люди с идеальными характерами, потому что ты привык к этому и не готов жить по-другому. Хватит прикрывать это чертовой фальшивой заботой. Единственный, о ком ты заботишься, это ты сам! Лицо Сяо Синчэня пошло красными пятнами. Чужая ярость захлестнула его, подавила, заполнила голову. Он ощутил обиду, гнев, стыд, горечь — так много злых чувств сразу, и ни одного доброго. — Перестань, — только и смог вымолвить он. Сюэ Ян подошел совсем близко, практически столкнулся с Сяо Синчэнем лбами. — Сяо Синчэнь, — выплюнул он. — Ты просто ужасен. После этого он развернулся и быстро вышел из комнаты, бросив напоследок у двери рычащее: «Гав». — Он… — Сяо Синчэнь вздохнул, раздумывая, как это лучше описать. — Пришел в ужасную ярость. Я думал, мы подеремся. — Этого еще не хватало, — Вэй Нин фыркнул. — Хорошо, что обошлось без потасовки. Послушай, шишу, ты ведь понимаешь, почему он разозлился? — Я… — Сяо Синчэнь свел брови к переносице. — Думаю, да. Сюэ Ян был прав. Я хотел сделать как лучше, но совсем не подумал о его чувствах. Не подумал, что это только мое «лучше». — Все так, — согласился Вэй Усянь. — И ты, ну, не обижайся, но получилось так, что ты как бы обесценил его травму. Я понимаю, чем ты руководствовался, когда предлагал этот не имеющий себе равных план, но в результате ты показал ему не то, что ему нужно двигаться вперед, а то, что его боль, и его месть, и его сложный путь — все это не имеет для тебя никакого значения. Просто потому что, ну… надо прощать своих врагов, и все такое. — А главное, ты очень непоследователен, — продолжил Вэй Нин. — Сначала ты считаешь настолько важным вернуть ему палец, что готов потратить на это свой единственный шанс вернуться к наставнице, а потом говоришь: «А давай те, кого ты ненавидел всю жизнь из-за потери пальца, будут жить с нами под одной крышей». Неудивительно, что Сюэ Ян разозлился — ты просто перемолол ему мозги в кашу. — Я… понимаю, — Сяо Синчэнь потер пальцы друг о друга. — Я не ищу себе оправданий. Я слишком возгордился из-за того, что Сюэ Ян не возражал против моих просьб. Он правда… все это время делал практически все, о чем я попрошу. Я так привык к этому… Я даже не подумал… — он схватился за голову и оперся о стол локтями. — Я даже не подумал, что он может мне отказать. Мне казалось, что наши с ним мысли и желания полностью сходятся. Но оказывается, все это время я давил на него. — Ну эй, шишу, не преувеличивай, — Вэй Усянь рассмеялся. — Не строй из себя Яньло-вана! Сюэ Ян не из тех, кого можно заставить что-то делать против его воли. Просто в данном случае твое предложение звучало… немного издевательски. Как будто ты правда проверял грань, до которой он будет тебя слушаться. Но зная тебя, я уверен, что тобой руководили исключительно благие намерения. — И нельзя забывать, что ты большую часть своей жизни провел на священной горе в окружении людей совершенно другого порядка, чем те, которых ты встречаешь сейчас, — добавил Вэй Нин. — Не стоит корить себя за то, что ты не смог с ходу распознать чужие чувства. Этот навык приходит не сразу, поверь мне. Сяо Синчэнь взглянул на него глазами, полными боли. — Но что же мне теперь делать? — спросил он почти жалобно. — Я знаю, что сам виноват, но я хочу все исправить. — Я понимаю, — Вэй Усянь участливо похлопал его по плечу. — Ты прошел такой долгий путь, чтобы научить Сюэ Яна тебе доверять, что будет просто ужасно обидно начинать все с начала. — Нет, я… — Сяо Синчэнь вцепился в край стола. — Дело не в этом. Я так боюсь, что… А что, если Сюэ Ян теперь уйдет? — Хм… — Вэй Усянь отхлебнул вина из чарки. — Ты боишься, что он уйдет и в гневе перебьет всех оставшихся в живых членов клана Чан? — Н… — Сяо Синчэнь снова стал бледным, как полотно. — Нет. Я уверен, что он не станет. Я боюсь, что он просто… уйдет. — Почему? — спросил Вэй Нин, склоняя голову набок. Не то чтобы он не понимал, почему. Но ему нужно было, чтобы Сяо Синчэнь сказал это вслух. Чтобы он смог объяснить это в первую очередь самому себе. — Потому что… — Сяо Синчэнь, кажется, на мгновение растерялся. — Я не знаю. Просто… Я так привык к нему. Мы так хорошо общались… Вэй Нин кивнул ему, показывая таким образом продолжать. Сяо Синчэнь опустил глаза в стол. — Мы с ним такие разные, совсем непохожи друг на друга, и это так здорово. Мне было очень интересно с ним разговаривать, слушать мысли, которые отличаются от моих. Мысли, которые я не мог бы услышать ни от кого другого. Я не пытался сделать из Сюэ Яна себя или кого-то еще с горы бессмертных… Мне нравилось, что он не такой. Сам Сюэ Ян… нравился мне. И мне жаль, что я был так недалек, что не понял сразу, что он чувствует, и так сильно обидел его. Братья Вэй переглянулись, и их лица приобрели одинаково умиленные выражения (впрочем, таковыми они бывали часто при общении с Сяо Синчэнем, потому что его искренность и наивность никого не могли оставить равнодушным — даже Сюэ Яна). — Шишу, — сказал Вэй Усянь, улыбаясь, — я смотрю, ты здорово привязался к Сюэ Яну. — Это правда, — ответил Сяо Синчэнь с горечью. — Поэтому, когда я думаю, что он может уйти, мне становится так… грустно. Очень грустно. Но он имеет на это полное право, и я не знаю, что мне теперь делать. — Шишу, ты продаешь головы варваров, — Вэй Нин откинулся на спинку стула. — Ситуация, конечно, вышла неприятная, но, по-моему, выход из нее довольно простой. Тебе просто нужно пойти к Сюэ Яну и поговорить с ним. Если ты хотя бы просто скажешь ему все то, что только что сказал нам — поверь, он тут же сменит гнев на милость. — Прямо все это сказать? — Сяо Синчэнь распахнул глаза. — Я надеялся, что можно будет просто… извиниться. И объяснить ситуацию. Но где мне искать его, если он ушел? — Он не ушел, — немного невнятно ответил Вэй Усянь, пережевывая кусок мяса. — Во-первых, ему просто некуда идти. А во-вторых, не забывай, что он осужденный на смерть преступник. Ему разрешили уйти с головой на плечах только под твою ответственность. Поэтому он может злиться и обижаться на тебя сколько угодно, но точно не уйдет. — Но я не хочу, чтобы он злился на меня… — Сяо Синчэнь прижал руку к груди — слева, у сердца. — Мысль о том, что он полностью разочаровался во мне… Она так меня… Он замолчал, не зная, как описать то, что чувствует. Вэй Нин ощутил, как его сердце сжимается от жалости. Сяо Синчэнь был таким потерянным — совсем как ребенок, заблудившийся где-то посреди города и безуспешно пытающийся найти своих родителей. Кажется, он впервые испытывал подобные эмоции, а потому совершенно не знал, с какой стороны к ним подойти. А еще, как оказалось, Сяо Синчэню было в новинку чувство вины — и это неудивительно: он всегда совершал только добрые дела, помогал страждущим и обездоленным и никогда ничего не просил в благодарность. Он был так далек от мирских забот, полностью погруженный в свои принципы морали, что, стоило ему столкнуться с бытовым межчеловеческим конфликтом, как он тут же пришел в полнейшее смятение. Сяо Синчэнь не мог доподлинно понимать, что чувствует Сюэ Ян, потому что он никогда не был в подобной ситуации. Все, что он знал о страждущих, это то, что им нужно помогать, — и всегда неукоснительно следовал этому правилу — однако он никогда не страдал сам. — Не мучай себя, шишу, — сказал Вэй Нин. — Что толку сидеть здесь и гадать, что творится в голове Сюэ Яна. Ты не узнаешь, злится он или нет, хочет он уйти или нет, разочаровался он в тебе или нет, пока с ним не поговоришь. Он подбадривающе улыбнулся. — Этой мудростью со мной в свое время поделился второй молодой господин Не — ну, ты его знаешь — и с тех пор я всегда стараюсь ей следовать. Очень помогает, между прочим. — Да, ты прав… Вы правы, — Сяо Синчэнь сделал глубокий выдох. — Просто… поговорить. Это ведь так просто. Тогда почему это кажется таким сложным?.. — Потому что тебе стыдно, — объяснил Вэй Усянь. — Но живя с Сюэ Яном, ты еще почувствуешь это много раз, так что привыкай к новым ощущениям, ха-ха-ха! Сяо Синчэнь неуверенно улыбнулся в ответ. Кажется, сказанная в шутку фраза о долгой жизни с Сюэ Яном немного ослабила его страх того, что Сюэ Ян может покинуть Орден. — Ладно, — Сяо Синчэнь решительно ударил ладонями по столу. — Прямо сейчас пойду и поговорю с ним. Кувшин с вином едва заметно задрожал от удара и привлек его внимание. Сяо Синчэнь посмотрел на кувшин так, словно тот являлся то ли ответом на все его вопросы, то ли его злейшим врагом. А затем схватился за чарку с такой силой, что еще немного — и раздавил бы ее в ладони, и, запрокинув голову назад, одним махом выпил все содержимое. — Вот это правильный подход! — похвалил его Вэй Усянь. — И можешь в честь примирения сделать ему какой-нибудь подарок. Например, э-э… — он открыл Цянкунь и очень внимательно осмотрел все его содержимое. — Вот. Не благодари. Он поставил на стол медное блюдо с уродливыми щетинным человечками, изображающими сцену с последнего Совета Кланов.

***

Сяо Синчэнь ступил на порог резиденции с замирающим сердцем. Несмотря на то, что был еще ранний вечер, кругом было тихо, почти пустынно. Но если обычно тишина действовала на него умиротворяюще, то теперь наоборот начала тяготить. Сяо Синчэню на мгновение показалось, что он совсем один в большом доме — и нет ни дорогого друга Сун Цзычэня, ни Сюэ Яна, ни А-Цин, ни семьи Мо. Словно он только что спустился с горы бессмертных и еще не успел завести ни с кем знакомство. Сяо Синчэнь поразился. А ведь правда: когда он только вернулся в мир, он не знал никого, кроме наставницы и соучеников. Он пришел совершенно один, с одним лишь Шуанхуа, но это не пугало его. Он готов был путешествовать в одиночку, познавая мир, помогая людям и изучая, как они живут. Он не стремился ни к какой компании и даже не надеялся встретить кого-то, кто будет сопровождать его в странствиях и тем более станет ему добрым другом. А теперь его бросало в дрожь всего лишь от тишины в обычно шумном Ордене. Значило ли это, что он наконец смог прижиться в этом мире? Сяо Синчэнь не помнил, как он дошел до комнаты Сюэ Яна. Голова была пустой и одновременно слишком заполненной. Он не думал, что ему скажет: зачем готовить какую-то речь, если Сюэ Яна там нет?.. Сяо Синчэнь постучал. Дверь не открыли. Он постучал еще раз, но ответом служила тишина. Врываться в чужие покои некрасиво — знал Сяо Синчэнь, но он просто хотел удостовериться. В конце концов, глава Ордена он или нет? Он осторожно приоткрыл дверь, и его глазам открылась небольшая комната, заваленная со всех сторон кучей какого-то хлама. У Сюэ Яна было довольно мало вещей, но он умудрился разложить их так, чтобы привести пространство в настоящий хаос. Вещи на месте — понимание этого заставило тиски в груди Сяо Синчэня немного разжаться. Но где сам Сюэ Ян? И где Цзянцзай? Сяо Синчэнь нахмурился. Он знал, что Сюэ Ян всегда хранил свой меч около кровати. Сейчас же его там не было. Зачем он ему понадобился? Сяо Синчэнь вышел в коридор, закрыл за собой дверь поплотнее, чтобы ничего не выдавало того факта, что он здесь был, и нервно постучал кулаками друг о друга. Может ли быть такое?.. Нет, вряд ли. Но все же вдруг… Он оторвался он стены и быстрыми шагами направился к себе. Сюэ Ян просто обожал приходить к нему в комнату — пожалуй, он бывал там чаще, чем в своей собственной. Он жаловался на то, что комната главы Ордена была больше других (что являлось совершенной неправдой), что она была светлее, теплее, и прочее, прочее, прочее… В общем, застать его там всегда было проще всего. Но ведь не сейчас, верно? Сюэ Ян ведь не станет сидеть в комнате Сяо Синчэня и ждать его? Он ведь… не собака. Он вполне четко выразил свое недовольство и нежелание (как показалось Сяо Синчэню) более иметь с ним ничего общего. Сюэ Яну нечего было делать в его комнате. Но в висках билась кровь, надежда сжимала горло, а ноги сами несли Сяо Синчэня к своим покоям. Вдруг он откроет дверь, а там… А там… Он открыл дверь сильнее и громче, чем предполагал, так что та ударилась о стену. Комната была пуста и нетронута: постель была идеально заправлена с утра, вещи лежали на своих местах. Ни одного признака присутствия живого существа. Сяо Синчэнь выдохнул. Ну да, конечно. На что он вообще рассчитывал? Он медленно поплелся обратно, размышляя, где может найти Сюэ Яна. Желательно было сделать это как можно скорее — пока решимость и смелость не предали его. Еще не хватало ему встретить Сюэ Яна и тупо молчать, ожидая, что тот прочитает его мысли. Вдруг его слух уловил звук удара, с которым топор касается дерева. Сяо Синчэнь замер — звук повторился. Это был равномерный стук, повторяющийся раз в какое-то время, и шел он… с тренировочной площадки. Сяо Синчэнь, запретив себе на что-то надеяться и гадать, кого он там встретит, отправился на площадку, и там его взгляду предстала умилительная картина. А-Цин и Мо Сюаньюй, крепко сжимая в руках деревянные мечи, пытались попасть ими по Сюэ Яну, а тот уворачивался, отбивал их удары то Цзянцзаем, который он держал в одной руке, то обычной палкой, которую держал в другой. — Давай, братец Мо! — воодушевленно кричала А-Цин. — Давай ты сейчас зайдешь слева, а я… — Бесполезно, мелкая, — злорадно смеялся Сюэ Ян, — вам все равно меня не достать. Мо Сюаньюй меньше трепал языком, а больше пыхтел, весь красный и вспотевший, и честно старался отработать все советы своего шисюна. — Расслабь правую руку, — приказывал Сюэ Ян, встречая его деревянный меч рукоятью Цзянцзая — видимо, чтобы случайно не разрубить ученическое оружие металлическим лезвием. — Ты сдерживаешь ей удар, поэтому он получается слабым. Мо Сюаньюй остановился, совсем выдохшись, и оперся руками себе о колени. В этот момент Сюэ Ян повернулся на звук шагов и замер. — Ага-а-а! — победно завопила А-Цин. — Попался!!! И ее деревянный меч со всей силы, на которую была способна маленькая девочка, врезался Сюэ Яну в затылок. Сюэ Ян слегка качнулся вперед, но не двинулся с места. Он смотрел на Сяо Синчэня. А Сяо Синчэнь смотрел на него. — А-а-а-а-а-а-а!!! А-Цин явно ждала, что Сюэ Ян, как всегда, увернется, и вовсе не собиралась его калечить. Она в ужасе бросилась к нему, уронив свой меч на землю. — Прости! — закричала она, едва не плача. — Прости, братец! Я не хотела! Что ж ты такой бестолковый! Ты же говорил, что мы не сможем тебя достать… Вот я и… Я не хотела, честно-честно! Сюэ Ян наконец повернул к ней голову. — Это даже ударом нельзя считать, — сказал он, ухмыляясь. — Мошки и то кусают сильнее. Ничему ты не учишься, Слепышка. — Ах ты гад! — возмутилась А-Цин, и ее слезы мгновенно высохли. — А я еще о тебе волновалась! Сейчас я как возьму меч и… — А-Цин, — мягко обратился к ней Сяо Синчэнь, перебивая ее словоизлияния, — можете пока потренироваться вдвоем с А-Юем? Я хотел бы ненадолго забрать у вас Сюэ Яна. — Забирай хоть навсегда, — ответила А-Цин, гордо вздергивая нос. — Мы и без его дурацких советов обойдемся! — Мелочь неблагодарная, — шикнул на нее Сюэ Ян, но убрал Цзянцзай за пояс, кинул палку на землю и направился к Сяо Синчэню. — Я вас слушаю, глава Ордена Сяо. Сюэ Ян обычно использовал это обращение не всерьез — когда он хотел в очередной раз пошутить над Сяо Синчэнем. Но сейчас оно звучало… слишком серьезно. Сяо Синчэню это показалось плохим знаком. — Если ты не против, пройдем внутрь, — произнес Сяо Синчэнь, чувствуя, как у него начинают потеть ладони. — Я хотел бы с тобой поговорить. — О-о-о… — протянул Сюэ Ян, вздергивая бровь. — Что ж, идемте. Они шли до трапезной в полном молчании, только Сюэ Ян в какой-то момент потер затылок и пробормотал в полголоса: «Чертовая мелочь, надо же было так приложить… Откуда вообще в такой маленькой козявке столько сил?» И Сяо Синчэнь бы непременно рассмеялся — тому, что Сюэ Ян по-своему заботился о младших учениках, тому, что он не стал вводить А-Цин в панику и сделал вид, что все в порядке, тому, что он умудрился получить по голове от маленькой девочки по такой глупой случайности… Но сейчас его внутренности скрутило от волнения, отчего он не мог заставить свои губы шевелиться. Сюэ Ян кинул на него короткий хмурый взгляд и не стал продолжать. Они сели за длинный стол, за которым обычно помещались все адепты их небольшого Ордена, друг напротив друга. Сяо Синчэнь положил на стол ладони. Сюэ Ян подпер голову рукой и посмотрел на него скучающе. — Ну? — сказал он после непродолжительного молчания. — Чего вы от меня хотели, глава Ордена Сяо? На этот раз обращение из его уст звучало едко, словно он издевался. А его поза, кажущаяся нарочито небрежной, на самом деле была очень напряженной — это было видно по замершим плечам и напрягшейся шее. Сюэ Ян как будто готовился… защищаться? Но Сяо Синчэнь был настроен поговорить, поэтому не позволил себе стушеваться и отвлечься на сторонние размышления. — Сюэ Ян, — произнес он, мысленно похвалив себя за то, что его голос не дрожит, — я хотел с тобой поговорить. Выражение лица Сюэ Яна было незаинтересованным. Он смотрел на Сяо Синчэня безразличными, пустыми глазами и, кажется, хотел поскорее уйти вместо того, чтобы доводить разговор до конца. Обычно Сюэ Ян слушал его совсем по-другому — очень внимательно, с любопытством, ловя каждое слово. Разница была… колоссальной. Это душило Сяо Синчэня. Неужели Сюэ Ян действительно полностью в нем разочаровался? — Сюэ Ян, — Сяо Синчэнь почувствовал, как его горло пережимает, — я хотел… извиниться перед тобой. Сюэ Ян продолжал смотреть на него так же безразлично и тускло, но его брови едва заметно приподнялись. — Я… — Сяо Синчэнь сглотнул. — Я очень виноват перед тобой. Мне очень стыдно. Я не должен был предлагать тебе такое. Ты был прав, я лишь хотел как лучше для себя самого и совсем не подумал о твоих чувствах. Прости меня. Сюэ Ян перестал опираться головой на руку и сел прямо. Выражение его лица было по-прежнему нечитаемо-пустым. — Я забыл, что мы с тобой — разные люди, — продолжил Сяо Синчэнь, воодушевленный тем, что смог вызвать хоть какую-то реакцию. — И решил, что все вокруг хотят того же, что и я. Но это оказалось ошибкой, и я не намерен повторять ее снова. Мне очень жаль, что я так сильно обидел тебя. Извини меня. Я обещаю, что больше такого не повторится. В комнате повисла тишина. Сюэ Ян отвел взгляд в сторону и побарабанил пальцами по столу. — И это… все? — спросил он как бы невзначай. Сяо Синчэнь начал хаотично соображать, что еще он может добавить. Ему и так потребовалось много усилий, чтобы сказать то, что он сказал, неужели этого было недостаточно? Братья Вэй, конечно, советовали ему высказать Сюэ Яну все то, что он поведал им, но разве ж он может сказать ему такое?.. — Это все, — тихо ответил Сяо Синчэнь. Сюэ Ян метнул в него острый, как лезвие Цзянцзая, взгляд. — Точно все? Сяо Синчэнь посмотрел на него недоуменно. Что еще он хочет от него услышать? Он мог бы извиниться еще раз, но Сюэ Ян, казалось, ждал чего-то… другого? Абсолютно другого. — Да, — осторожно сказал Сяо Синчэнь, сбитый с толку. — Это все, что я хотел тебе сказать. Сюэ Ян слегка прищурил глаза, сразу становясь похожим на растрепанную хищную кошку. — Ты уверен? Сяо Синчэнь совершенно не представлял, что еще он может добавить. И еще меньше он понимал, каких именно слов Сюэ Ян от него ждет. Но почему-то в этот момент облик Сюэ Яна перестал казаться ему колючим, как будто поднятая дыбом шесть большой кошки начала разглаживаться. — Да, — ответил он, наблюдая за реакцией Сюэ Яна и тщетно пытаясь понять, каких действий тот от него ожидает. — Я уверен. Но как я сегодня понял, я не очень хорошо понимаю чувства других людей. Поэтому если ты ждал от меня чего-то определенного — лучше скажи, чего, и я постараюсь это выполнить. Сам я вряд ли пойму, даже если очень постараюсь. Сюэ Ян молчал какое-то время. Затем обвел глазами трапезную, останавливаясь взглядом на всем чем угодно, кроме Сяо Синчэня. — Ну… — произнес он безэмоционально. — Если честно, я был уверен, что ты собираешься выгнать меня из Ордена. Сяо Синчэнь вытаращился на него, не в силах найти подходящих слов. Нет, это точно была не та просьба, которую нужно выполнять! Сюэ Ян коротко взглянул на Сяо Синчэня и заметил его ступор — а еще огромные распахнутые глаза, которые были настолько шокированными, наверно, только один раз, при их первой встрече в Шудуне, когда Сюэ Ян валялся в канаве, истекая кровью. — Ну, то есть… — продолжил Сюэ Ян, почувствовав себя немного глупо и желая объяснить свою точку зрения. — Я наговорил тебе гадостей, показал себя как мстительный ублюдок — не то чтобы это была новость, но все же — да еще и отказался брать новых адептов в наш только-только развивающийся Орден, которому пригодились бы любые люди. Ты ведь… совсем другой. Ты готов всех простить и всех принять. И в Ордене твоем должны состоять такие же люди. Зачем тебе обуза? — он почесал переносицу. — Я думал, ты позвал меня поговорить, чтобы сообщить об этом. Сяо Синчэня захлестнула паника. Он не знал, как реагировать на это заявление и что сказать, но понимал, что сказать что-то нужно, причем срочно. Что должно было твориться у Сюэ Яна в голове, раз он додумался до подобного! Неужели Сяо Синчэнь кажется ему таким… бесчеловечным? Неужели он похож на того, кто готов отказаться от друга по той лишь причине, что тот непохож на него самого? И Сяо Синчэнь, еще не совсем осознав, что делает, перегнулся через стол и схватил Сюэ Яна обеими руками за покалеченную ладонь. — Нет! — воскликнул он в ужасе. — Нет, Сюэ Ян, это не так! Конечно, я не собирался! У меня и в мыслях такого не было! Да разве же я имею право… — Имеешь, — ответил Сюэ Ян, чьи руки были такими холодными, словно он только что искупался в реке. — Ты же… глава Ордена. Сяо Синчэнь посмотрел на него растерянно. Он это серьезно? Он правда думал, что?.. — Нет, Сюэ Ян, — повторил Сяо Синчэнь, — да как я могу? Мы создали Орден вместе, ты — его часть, ты часть нашей… — он не был уверен, что это слово будет корректным, но в тот момент решил отбросить условности. — …семьи. А разве же можно поступать так с семьей? И ты вовсе не обуза, совсем наоборот! Ты очень много делаешь для нас, очень много помогаешь! Да разве же… Сюэ Ян смотрел на него настороженно, но его лицо хотя бы перестало быть скучающим. Он снова слушал внимательно — так, как слушал обычно, — и Сяо Синчэнь был уверен, что он запомнит каждое слово. Ему вдруг показалось, что он видит перед собой не взрослого юношу, а маленького мальчика, которому предлагают пирожных за то, чтобы он отнес записку важному господину. Мальчик сомневался — стоит ли браться за это поручение, не выйдет ли оно ему боком? «Тебе просто нужно пойти к Сюэ Яну и поговорить с ним. Если ты хотя бы просто скажешь ему все то, что только что сказал нам — поверь, он тут же сменит гнев на милость». Нет — решил Сяо Синчэнь. В этот раз никаких непоправимых последствий. Мальчик должен получить свои честно заработанные пирожные вместо тумаков и сломанных пальцев. Чтобы научиться тому, что не все люди злые и хотят растерзать его на части. — Я знаю, что ты непохож на меня, — заговорил Сяо Синчэнь, сжимая его ладонь сильнее, словно боясь, что Сюэ Ян его оттолкнет. — Или на Цзычэня, или еще на кого-то, с кем я привык иметь дело. Но это не плохо. Это хорошо. Это нравится мне. Мне очень жаль, если тебе показалось, что я пытаюсь сделать из тебя кого-то другого, на самом деле это не так. Прости, я слишком увлекся своими благими намерениями и не подумал, что они не всегда приводят к чему-то хорошему. Ты мне это показал, и теперь я это знаю. Поэтому это хорошо, что ты такой, какой есть. Мне тоже есть чему у тебя поучиться. Сяо Синчэнь говорил и чувствовал, как с каждым словом ему становится все легче и легче, будто каждое слово имело вес, и, выпуская их наружу, он избавлялся от тяжести. И почему он не мог сказать всего этого сразу? Это ведь оказалось так просто. — Я рад, что мы в одном Ордене, — продолжал Сяо Синчэнь, — мне нравится общаться с тобой. Разговаривать, вместе чинить крышу, готовить, учить ребят фехтованию. И я боялся… Я правда боялся, что после сегодняшнего разговора ты уйдешь. Когда я думал о том, что тебя может не быть рядом, мне становилось так грустно. Так ужасно. Эта мысль меня просто уничтожала. Я не знаю, что бы я делал, если бы я пришел — а тебя не было. Сюэ Ян смотрел на Сяо Синчэня широко раскрытыми глазами, в которых угольно-черный зрачок все сильнее заполнял цветную радужку. На последней фразе он мелко вздрогнул и вцепился в ладони Сяо Синчэня почти до боли. — Даочжан… — произнес он, и его голос был хриплым и полным какого-то странного, непонятного страдания. — Хватит меня мучать. Сяо Синчэнь слегка вжал голову в плечи. — Извини? — осторожно сказал он полувопросом. — Я снова умудрился чем-то тебя обидеть? — Нет… — ответил Сюэ Ян полушепотом и прижался лбом к их сцепленным ладоням. — Нет, даочжан, конечно, нет. Просто, знаешь, выдержать такое… довольно сложно. Мне ведь никто никогда в жизни ничего подобного не говорил. Если ты так и продолжишь, то скоро я ведь просто… — он выдохнул, обдав теплом кожу ладоней. — Просто не смогу без тебя жить. Сяо Синчэнь почувствовал, как краска заливает его щеки, а сердце сладко щемит. Это чувство было болезненным — почти таким же болезненным, как мысли об уходе Сюэ Яна из Ордена, но эта боль была другой. Он хотел, чтобы она не кончалась. — Хотя… — Сюэ Ян поднял голову. — Кажется, уже поздно. Они несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза, и Сяо Синчэнь чувствовал, как сквозь венку на большом пальце Сюэ Яна заполошно бьется сердце. Все хорошо — понял он. Теперь все хорошо. Больше никаких недопониманий. Затем Сюэ Ян отклонился на спинку стула, не расцепляя их руки, и хмыкнул: — Ты покраснел. Сяо Синчэнь хотел по привычке дотронуться до своих щек, но его руки были заняты, а отпускать Сюэ Яна он не стал. — Ты меня смутил, — честно сказал он, неловко улыбнувшись. — Хм, — Сюэ Ян фыркнул. — Ты меня — тоже. А это, знаешь ли, немногим удается. Так что теперь мы в расчете. — Хорошо, — ответил Сяо Синчэнь, чувствуя, как его губы застыли в одном положении и ни в какую не желают менять улыбку на что-то другое. — Тогда, может быть… вернемся к занятиям? — Надо бы, — протянул Сюэ Ян, лениво распластавшись на стуле. — А то у Слепышки такая сила удара, что она ненароком зашибет бедного паренька, если за ними не следить. — Слепышка? — удивленно спросил Сяо Синчэнь. — Почему ты так ее называешь, она же видит. — Она постоянно дразнит меня на тему того, что у меня нет пальца, — Сюэ Ян пошевелил обрубком мизинца. — Так что мне нужно чем-то ей отвечать. — Но ведь у тебя… — начал Сяо Синчэнь и снова смутился, не зная, как правильнее донести свою мысль, чтобы она не прозвучала грубо. — Что, даочжан? — Сюэ Ян ухмыльнулся, выставляя клыки напоказ. — Ты хотел сказать, что у меня правда нет пальца, а она не слепая? В этом ты прав. Но кого это волнует, когда дело касается прозвищ. Сяо Синчэнь рассмеялся, полностью отпуская груз, мучавший его весь день. Сюэ Ян был таким же, как обычно. Таким Сюэ Яном, к которому Сяо Синчэнь так привык, и который, необъяснимо и иррационально, так нравился ему. — Идем, — сказал он, поднимаясь, — надо спасать А-Юя. — Ага, — согласился Сюэ Ян. Их руки расцепились, и Сяо Синчэнь поймал себя мысли, что он ощущает по этому поводу легкое сожаление. Он взглянул на Сюэ Яна, расслабленного и довольного, огибающего стол, чтобы подойти к нему, и решил на всякий случай еще раз проговорить самое важное — чтобы уже наверняка ни у кого из них не осталось сомнений. — Мне никогда не придет в голову выгнать тебя из Ордена, — сказал Сяо Синчэнь, когда они с Сюэ Яном вышли из трапезной и направились к тренировочной площадке. — Я рад, что ты в нем состоишь. Ты ведь… — он скосил на Сюэ Яна глаза. — …не уйдешь? — Конечно, нет, — тут же отозвался Сюэ Ян, беспечно потягиваясь. — Ты в своем уме вообще? Какой босяк по собственной воле согласится покинуть это место? Тут тепло, крыша над головой, жрачка три раза в день… Ну и ты еще, даочжан. Сяо Синчэнь подавил выдох, чтобы он вышел не слишком громким. Ну что за человек, как он может таким безразличным тоном говорить такие вещи? — И это, я вот что еще хотел сказать… — Сюэ Ян скрестил руки на груди так крепко, словно пытался закрыться от пронизывающего ветра. — Ты меня тоже прости, даочжан. Я наговорил лишнего. Совсем голова поплыла, как услышал твое предложение, — он уставился себе под ноги. — Я на самом деле о тебе так не думаю. Я знаю, что ты правда очень добрый. Самый добрый из всех, кого я встречал. Наверно, поэтому… я все еще здесь. Сяо Синчэнь ощутил, как по его телу разливается тепло. Сюэ Яну сложно давались такие слова — а это значит, он тоже продумал их заранее. Подумать только, Сяо Синчэнь не единственный переживал! Понимать это было… приятно. — Но! — Сюэ Ян вдруг развернулся к Сяо Синчэню и ткнул в него пальцем. — Больше никаких благих намерений! Ясно? — Да, конечно, — Сяо Синчэнь улыбнулся. — Я обещаю. Он вдруг замер, вспомнив кое-что важное. — Сюэ Ян, — позвал он, доставая с пояса Цянькунь, — я сегодня встретил своих шичжи, когда ходил на рынок. Они дали мне вот это. Сказали, чтобы я подарил это тебе. Я не смог отказаться. Сюэ Ян с бездумным выражением лица принял в руки огромное медное блюдо с нелепыми щетинными фигурками. — Ужас какой, — произнес он с омерзением. — Давай скорее это выкинем. И Сяо Синчэнь понял, что иногда их с Сюэ Яном мысли все же сходятся. — Давай. ________________________________ Сноски для тех, у кого не работают интерактивные: 1. «Голодные рты» — художественный перевод длинного китайского выражения, которое дословно переводится примерно как «еще один рот/клюв, который будет есть». 2. Щетинные человечки (цзун жэнь) — традиционная китайская игрушка. Она представляет собой фигурки, сделанные из глины и ткани, а к их основаниям по окружности приклеена кайма из жестких свиных щетинок. Фигурки ставят на медное блюдо, и при ударе деревянной палочкой по краю блюда они начинают кружиться и двигаться. 3. «Лица нет» — китайское выражение, абсолютно идентичное русскому. Да-да, и такое бывает!))) 4. Хуанцзю — китайское вино, которое делается не из винограда, а из риса, проса и других злаков. 5. «Все равно что искать утонувший в море котел» — китайское образное выражение, обозначающее бессмысленное и бесполезное дело. 6. «Отражение в бокале, которое показалось тенью змеи» — китайское выражение, аналог нашего «у страха глаза велики». Оно появилось из исторического анекдота: некто увидел в своем бокале отражение висящего на стене лука, вообразил, что в бокале змея, перепугался и от страха заболел. 7. Цюй — мифические птицы, похожие на цаплю, но с белой головой, тремя лапами и человеческим лицом, выкрикивающие собственное имя. Они описаны в трактате «Каталог гор и морей». 8. «Получив цунь, продвинуться на чи» — китайское выражение, аналогичное нашему «пальца в рот не клади — откусит всю руку», означающее жадность. Но также есть и обратное выражение: «продвинуться на цунь, отступить на чи», оно означает «получить мало, но при этом потерять много», т.е. «полученное не компенсирует потерянного». Чи — китайская мера длины, равная ~ 33,3 см. Цунь ~ 3,3 см. 9. Яньло-ван — в буддизме бог смерти, властелин ада и верховный судья загробного царства. Он вершит суд над душами умерших людей. 10. «Продавать головы варваров» — пословный перевод китайского выражения, аналогичного нашему «делать из мухи слона», что означает «преувеличивать». 11. «Сменить гнев на милость» — художественный перевод китайского выражения, которое дословно переводится как «усмирить гнев». 12. «Трепать языком» — художественный перевод китайского выражения, которое дословно переводится как «тратить слова без толку». 13. Довольно интересно, что выражение, переводящееся как «выйти боком» / «обойтись слишком дорого» в китайском имеет второй смысл: «приятно» / «удобно» и меняет смысл в зависимости от контекста и добавления других слов. 14. Дословно эта фраза будет звучать примерно как «мозг/голова пустила воду» или «мозг спустили на воду» (как корабль), на русский разговорный это можно перевести как «поехала крыша».