Беда не приходит одна

Последние три месяца в Пристани Лотоса царило крайнее оживление, и чем ближе была знаменательная дата, тем более шумными и воодушевленными становились адепты. Последний раз подобную атмосферу можно был наблюдать при подготовке к Совету Кланов, и, надо сказать, еще тогда это знатно потрепало Цзян Чэну нервы. Вот и сейчас, в отличие от буквально ожившей Пристани Лотоса, он был измотанным и злым. — Вэй Усянь! — рявкнул он, быстрыми шагами приближаясь к ступеням, на которых развалились, нежась на солнце, братья Вэй. — Куда ты дел пергаменты?! — Я? — возмутился Вэй Усянь. — Да их и пальцем не тронул! — А куда они тогда пропали?! — разозлился Цзян Чэн. — А ну встань! Наверняка ты на них сидишь! — Да не сижу я на них! — Вэй Усянь очень натурально изобразил праведное негодование. — Думаешь, я бы не почувствовал?! — Ой, — вмешался в разговор Вэй Нин, сдвигаясь в сторону. — Прости, Цзян Чэн. Это я на них сижу. — Придурки, — пробормотал Цзян Чэн, сгребая свитки в охапку и тут же куда-то направляясь. — От вас одни проблемы. Вэй Усянь вздохнул. — А мне-то сейчас за что досталось?.. — Ох-х… — Цзян Чэн глубоко вздохнул и остановился. — Вэй Усянь. И Вэй Сюань. Вы могли бы помочь, а не просто сидеть без дела. — Так мы что, против, что ли? — Вэй Нин посмотрел на него, заломив брови. — Мы много раз предлагали помощь, но ты каждый раз говорил, что мы только все испортим. А ведь это мы будем учителями! Так что нам было бы неплохо узнать, как будут выглядеть ученические комнаты. Цзян Чэн несколько секунд буравил его недовольным взглядом, затем раскрыл рот, намереваясь что-то сказать, но не придумал, что (или придумал что-то совсем обидное, а потому не захотел говорить), и, молча развернувшись, ушел. — Ишь, как старается, — Вэй Усянь зевнул. — Интересно, на приготовлениях к нашей свадьбе он будет так же носиться по всему дому? — Надеюсь, что да, — поддержал его Вэй Нин. — Я бы с удовольствием на это посмотрел. Тот день был последним днем приготовлений, и накал нервозности и энергичности достиг своего пика. И неспроста: Орден Юньмэн Цзян впервые за историю своего существования открывал ворота для учеников из других Орденов. Подобная схема не была чем-то исключительным: она практиковалась и Орденом Гусу Лань (особенно необходимым считалось посылать туда самых непоседливых учеников, чтобы их научили послушанию), и бывшим Орденом Вэнь (правда их лагеря перевоспитания больше походили на насильное удержание в заложниках), но для Ордена Юньмэн Цзян это было в новинку. При этом, впервые пригласив к себе на обучение адептов других Орденов, Юньмэн Цзян тут же стал предметом бурных обсуждений для всей Поднебесной. Потому что занятия предполагали обучение темной энергии. Поначалу это заявление стало для общественности настоящим ударом: в классическом образовании темной энергии не то что не обучали, ее намеренно избегали, чтобы случайно не сбить с пути кого-то из совершенствующихся. Цзян Фэнмяню и Цзян Чэну пришлось использовать все свое красноречие, чтобы убедить заклинателей в том, что эта идея имеет массу преимуществ, и понемногу, с помощью личных встреч с главами Орденов, им это удалось. Первым и самым главным аргументом послужило то, что никто не собирался делать из чужих адептов темных заклинателей. Строго говоря, называть этот процесс «обучением» темной энергии было не совсем корректно, правильнее было бы назвать его ее «изучением». Долгие годы тема темного заклинательства была полностью табуирована, и знания большинства даже довольно взрослых заклинателей сводились к тому, что «темный путь разрушает тело и душу». В этом был смысл: помня про последствия, ученики занимались только самосовершенствованием и избегали альтернативных путей. Только вот незнание того, с чем имеешь дело, порой приводило только к худшим последствиям. Прямым подтверждением этому был Вэй Нин, в детстве чуть не потерявший рассудок. Ему, как и другим ученикам, никогда не рассказывали, что делать, если темная энергия сама попытается с ним взаимодействовать, и как вести себя при прямом контакте с ней. Во-вторых, последний Совет Кланов в Ордене Цзинь наглядно показал всему заклинательскому обществу, что, имея в распоряжении одно лишь золотое ядро, можно остаться совершенно беззащитным в случае блокировки духовных каналов. А братья Вэй, и тем более Вэнь Жохань, не всегда будут рядом, чтобы прийти на помощь. В таком случае единственным выходом из положения будет использование всем ненавистного альтернативного пути. «Мы хотим донести, что ее использование в нормальных пределах и с правильной техникой может иногда быть полезным. И лучше иметь под рукой запасной план, чем лишиться головы», — говорил Цзян Фэнмянь. «Твои аргументы понятны, Фэнмянь-сюн, — отвечал едва не поседевший Лань Цижэнь, который до сих пор не мог простить появление Вэнь Жоханя в Облачных Глубинах. — Но ты же прекрасно знаешь, как ведут себя дети. Едва ли они будут у вас в полном рабстве. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как кто-нибудь из них решит пойти по стопам Вэй Усяня… Или Вэй Сюаня. Попробует призвать нечисть и случайно перебьет половину своих шиди». «Если не дать им корректной информации, то это и так скоро произойдет, — возражал Цзян Фэнмянь. — Ты не мог не заметить, как в последнее время возросла вера в темное заклинательство. Особенно после того, как тот путь, который мы считали единственно правильным, завел нас в тупик. Будет гораздо лучше, если они сначала поймут, с чем имеют дело, и только после этого начнут практиковаться. Конечно же, исключительно под присмотром учителей нашего Ордена — настоящих профессионалов в этом деле, небезызвестных для тебя». «О нет… — простонал Лань Цижэнь, закрывая лицо руками. — Мой страшный сон наяву. Отдать детей на обучение братьям Вэй…» — Лань Цижэнь согласился, — сказал Цзян Чэн, вернувшись в Пристань Лотоса после их встречи. — Только у него условие: вам нужно будет начать урок с того, что темный путь разрушает тело и душу. Вэй Усянь скосил на него глаза, жуя яблоко. — Ты что, шутишь? — К сожалению, нет, — улыбнулся Цзян Фэнмянь. — Это было его условием. Только обязательно добавьте после этого фразу «если неправильно его использовать». Тогда мы выполним требование Цижэнь-сюна и при этом сможем корректно изложить основную мысль. — Да, — согласился Цзян Чэн. — Не забудьте, что вам нужно будет хорошенько запугать учеников, чтобы они не вздумали ни шагу ступить без вашего присмотра. — Да мы помним-помним, не переживай, — заверил его Вэй Нин. — Но зачем вы вообще спрашивали согласие у Лань Цижэня? Согласие главы Ордена Лань и так было получено. Разве старик в этом вопросе что-то решает? Цзян Фэнмянь взглянул на него снисходительно. — Вежливость, А-Сянь, — ответил он, улыбаясь. — Банальное проявление вежливости. И вот теперь близнецы сидели в Пристани Лотоса, окруженные таким круговоротом хаоса, что ему мог бы позавидовать сам Хуньдунь. Цзян Чэн, конечно, лукавил: они тоже не сидели, безучастно наблюдая со стороны. За это время братья Вэй пересмотрели множество материалов в библиотеках, взяли несколько уроков у Старейшин Ордена и даже прочитали пару книг об искусстве преподавания, а также составили примерное расписание занятий. — Темный путь разрушает тело и душу… — пробормотал Вэй Усянь задумчиво. — …но… еще больше их разрушает отсутствие в жизни тучи и дождя. Как думаешь, если я скажу такое на занятии, как быстро об этом узнает Лань Цижэнь? — Пф-ф-ф… — Вэй Нин рассмеялся. — Думаю, он услышит это сразу из Облачных Глубин. — А-Сянь, — близнецы подняли головы и увидели, что к ним подошла Цзян Яньли. — Вы не видели мой колокольчик? Кажется, он у меня отцепился… Никак не могу найти. — Видели! — обрадовался Вэй Усянь. — Он был у меня-а-а… а где же он? — Кажется, я на нем сижу, — признался Вэй Нин, двигаясь. — Прости, шицзе. — У тебя что, задница каменная? — мрачно произнес Цзян Чэн, который уже успел вернуться. — Что еще у тебя под ней лежит, что ты не чувствуешь? Суйбянь? — Не-е-е, — лениво отозвался Вэй Усянь, — на нем сижу я. Цзян Яньли закрыла рот рукой, тихонько смеясь. Цзян Чэн закатил глаза. — Я начинаю сомневаться в том, что сделать вас учителями было хорошей идеей. — А в чем тут можно сомневаться? — Вэй Усянь пожал плечами. — Идея откровенно плохая. Но увы, другого варианта у нас нет. Так что будем разбираться по ходу дела. — Все будет хорошо, А-Чэн, — Цзян Яньли ободряюще улыбнулась ему. — Я уверена, что лучших учителей невозможно найти во всей Поднебесной. — Шицзе… — Вэй Нин сложил руки в молитвенном жесте и поклонился ей. — Ты, как всегда, лучше всех. — А тебе, А-Чэн, — Вэй Усянь ткнул в него пальцем, — советую немного помедитировать. Должно помочь. А то ты стал совсем какой-то дерганый. — А ты, я смотрю, спокоен, как гора Тайшань, — Цзян Чэн дернул плечом. — Конечно, не на тебе же лежит ответственность за репутацию Ордена. И я тебе не А-Чэн. — Я смотрю, у вас ничего не меняется, — послышался за его спиной смеющийся голос. Цзян Чэн тут же отвел взгляд в сторону, словно почувствовав стыд за свое ребячество. — Отец! Матушка! — воскликнула Цзян Яньли и поклонилась родителям в знак приветствия. — Вы освободились? У вас все хорошо? — Да, на сегодня тренировки окончены, — ответила Госпожа Юй. — Мы отпустили всех туди пораньше. Они слишком взбудоражены завтрашним приездом новых учеников и не могут думать ни о чем, кроме этого. Сейчас им бесполезно вбивать что-то в голову, все равно к завтра они уже забудут все наставления. — Вы слишком добры, матушка, — произнес Цзян Чэн, хмурясь. — Лучше бы они тренировались усерднее, чтобы хорошо показать себя перед адептами других Орденов. Вэй Усянь едва не рассмеялся и на всякий случай даже отвернул голову, чтобы никто не заметил его выражения лица. Как же странно было слышать, что кто-то называет Госпожу Юй слишком доброй. Когда она обучала их с Вэй Нином, она, без сомнения, была самим жестким учителем в Поднебесной. — А-Чэн, ну правда, расслабься, — успокаивающе протянул Вэй Нин и, подойдя к Цзян Чэну сзади, положил руки ему на плечи. — Иди съешь что-нибудь вкусненькое. — Отличный совет, Вэй Сюань, спасибо, — огрызнулся Цзян Чэн. — Если это действительно помогает, предлагаю тебе вместо первого занятия закатить для учеников трапезу. — О! — Вэй Усянь оживился. — А ведь это прекрасная идея! Ты дашь нам денег на это? — О небеса… — Цзян Чэн приложил ладонь ко лбу. — Когда ты уже женишься и уедешь в Гусу? Жду этого с нетерпением. — Ха-ха, А-Чэн, ты сегодня действительно в наихудшем из своих настроений! — Вэй Нин рассмеялся и приобнял его за шею. — А может, это тебя нам женить, м? А то уже такой взрослый мальчик — и все еще не нашел себе спутницу на тропе самосовершенствования! — О-о-о, я за! — воодушевился Вэй Усянь. — Пойдем искать А-Чэну невесту? Может, он как раз спокойнее станет. А то это… Отсутствие тучи и дождя разрушает тело и душу, ха-ха-ха! — Вэй Усянь!!! — рявкнул Цзян Чэн, мгновенно покрываясь краской. — Я сейчас вышвырну тебя из Ордена! Близнецы синхронно засмеялись, больше не в силах сдерживаться. Цзян Яньли смотрела куда-то в сторону, но они заметили, что ее губы так и норовят растянуться в улыбке, а лицо, прямо как у брата, покрылось румянцем. Кажется, ей было очень стыдно за то, что она смеется над ним… Цзян Фэнмянь смотрел на них с умилением и наверняка видел перед собой не взрослых юношей, а все тех же маленьких детей, которых когда-то учил плавать и держать в руках меч. Для родителей дети всегда остаются детьми. Вэй Усянь спрятал лицо в плечо Вэй Нина, продолжая смеяться. Как же здорово было видеть всю семью в сборе. Снова болтать, как прежде, шутить, переругиваться и тут же мириться. И чувствовать, что, что бы ни случилось, даже если весь мир восстанет против него, эти люди всегда будут его поддержкой. — Оставьте его в покое, — вдруг меланхолично сказала Госпожа Юй, прерывая их смех. — Не нужно ему никого искать. Пусть женится, когда придет время, на том, кого сам выберет. Близнецы замолчали. Слышать такое от Госпожи Юй было действительно… непривычно. Не то чтобы она сильно давила на Цзян Чэна в плане скорейшего заключения брака, но все же она всегда была человеком довольно консервативным и считала важным соблюдать традиции. И одной из неизменных традиций считался договорной брак между детьми двух семей, жертвой которого стали, например, Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли (хотя их случай, к счастью, оказался особенным). Было непонятно — то ли Госпожа Юй осталась довольна произведенным эффектом, то ли наоборот смутилась от такого пристального внимания — но она развернулась и пошла обратно к резиденции, сказав на прощание Цзян Яньли, что отправляется отдыхать и будет ждать ее в своей комнате. Вэй Нин с удивлением смотрел ей вслед. Кажется, Цзян Чэн был не так уж неправ насчет ее чрезмерной доброты. Он и сам заметил, что в последнее время Госпожа Юй стала как-то… мягче, чем обычно. Это никак не сказывалось на эффективности ее тренировок, но она стала меньше бранить учеников и даже иногда позволяла себе расслабиться и, сев неподалеку, наблюдать за тренировками со стороны, оставив привилегию обучения Цзян Фэнмяню — на что она раньше ни за что бы не согласилась. — Эм… — подал голос Вэй Усянь. — С Госпожой Юй точно все в порядке? Ничего не хочу сказать, но если бы А-Чэн вдруг начал вести себя так, как она сейчас, я бы ОЧЕНЬ заволновался. — А-Сянь, — ответил Цзян Фэнмянь, обращаясь сразу к обоим братьям Вэй, а затем повернулся к своим родным детям, — А-Чэн, А-Ли. На самом деле я хотел вам кое-что сказать. Все четверо уставились на него с нескрываемым любопытством. — В общем, — сказал Цзян Фэнмянь, улыбаясь. — У вас скоро будет маленький братик… или сестренка. Лица Вэй Усяня и Цзян Чэна изобразили глубокий мыслительный процесс. Они явно не понимали, откуда у них могут взяться брат или сестра, с учетом того, что у них нет других старших родственников. Вэй Нин покосился на Цзян Яньли. — Кто-нибудь скажет им?.. Цзян Яньли улыбнулась и покачала головой. — Думаю, они сейчас сами все поймут. Спустя несколько секунд Цзян Чэн и Вэй Усянь одновременно отшатнулись назад и столкнулись друг с другом плечами и локтями. — ЧТО, СЕРЬЕЗНО?! — хором заорали они. — Да быть такого не может! — взволнованно воскликнул Цзян Чэн. — Отец, ты шутишь? — Почему это не может? — Цзян Фэнмянь принял оскорбленный вид. — Я еще не такой старый. — Почему ты так удивлен, А-Чэн? — изумился Вэй Нин. — Неужто ты знаешь, откуда берутся дети? — Вэй Сюань!!! — гаркнул Цзян Чэн. Цзян Яньли рассмеялась и с нежностью обняла отца. — Поздравляю, отец. Это прекрасная новость. — Да, поздравляю, дядя Цзян! — крикнул Вэй Нин и, забыв все правила приличия, кинулся ему на шею. — Как же здорово! Я так за вас рад! Тут же к ним присоединился и Вэй Усянь, а затем — даже Цзян Чэн, из-за чего их объятие сильно расширилось и стало больше напоминать переплетенные корни дерева, а не людей. — Поздравляю, — повторил Вэй Нин, и в этот же момент ему вторил, словно эхо, голос Вэй Усяня. — Поздравляю, ифу. Цзян Фэнмянь явно растрогался — может, из-за такой теплой реакции всех присутствующих, а может, из-за того, что братья Вэй первый раз в жизни назвали его ифу. Они никогда не делали этого раньше: сначала боялись, что Цзян Чэн может начать ревновать, затем — что Госпожа Юй разозлится. Но теперь это все не имело никакого смысла. Здорово, подумал Вэй Усянь в который раз. Как же здорово, когда у тебя есть семья. — Поверить не могу, как же это потрясающе, — сказал он вслух, не переставая улыбаться. — У меня будет маленькая шимэй. Или еще один шиди… Представляешь, А-Чэн? Ты наконец-то станешь настоящим старшим братом, ха-ха! Уж мы-то постараемся вырастить этого ребенка так, чтобы он не давал тебе ни минуты покоя! Так же, как мы, ха-ха-ха! — Я тебя ни на шаг не подпущу к его воспитанию! — недовольно ответил Цзян Чэн. — Чему вы вообще можете научить ребенка? — Ну, — отозвался Вэй Усянь, — я, например, могу научить выращивать редьку на неплодородной земле. — А я… — Вэй Нин задумался. — Ну-у… Могу научить, как сделать так, чтобы спустя двадцать лет из-за тебя подожгли целую деревню. Их хохот был настолько громким, что фазаны в прилежащих лесах наверняка разбежались от страха, решив, что на них устроила облаву компания охотников. — Слушай-слушай, ифу! — воскликнул Вэй Усянь, резко поворачиваясь к нему. — Ребенок же будет примерно возраста А-Юаня! Ну… немного помладше. И если это будет сестренка, можно будет заключить брачный союз! Вот будет здорово, если они поженятся! А если это будет братик… — Помедитируй и успокойся, — перебил его Цзян Чэн. — Матушка же сказала, что больше никаких договорных браков. А если это будет братик, я вообще не позволю вам к нему приближаться. Не хочу, чтобы он, как вы, вырос обрезанным рукавом. — Вообще-то сейчас было обидно! — оскорбился Вэй Усянь. — А что обидного? — Цзян Чэн усмехнулся и скрестил руки на груди. — На самом деле я всегда это знал. Я видел, как вы косо смотрели в мою сторону, еще когда мы были детьми. — Чего-о-о?! — Вэй Нин вытаращился на него. — А-Чэн, ты что, головой ударился? Никогда не было такого! — Было-было, — ответил Цзян Чэн, мстительно ухмыляясь. — Мои глаза меня не обманывают. И я тебе не А-Чэн. Вэй Нин готов был захлебнуться негодованием и тут заметил, что Цзян Чэн улыбается. Так это месть?.. Он что, пытается так шутить над ними? — Ах ты!.. — первым закричал Вэй Усянь и, кинувшись на Цзян Чэна, повалил его на землю. Вэй Нин не смог быстро придумать, как помочь брату, а потому просто подбежал к ним и, высоко подпрыгнув, плюхнулся сверху. — Действительно каменная задница… — охнул Цзян Чэн, которого придавили сразу два тела. У них завязалась ленивая перепалка, больше похожая на объятия, чем на драку, и вскоре все трое пластом лежали на земле, уставшие, растрепанные и очень довольные. — Ну вот, — Вэй Усянь удовлетворенно вздохнул. — Хотя бы настроение у тебя наконец поднялось, Чэн-Чэн. — Да уж… — протянул Цзян Чэн, который слишком выдохся, чтобы возражать против такого вопиюще невежливого обращения. — Видимо, вы никогда не повзрослеете. — Так это же хорошо, А-Чэн, — Вэй Нин улыбнулся ему. — Это и есть бессмертие. ________________________________ Сноски для тех, у кого не работают интерактивные: 1. «И пальцем не тронуть» — русская версия идиомы. В китайском есть аналогичная, но в ней больше отрицаний, звучит примерно так: «не тронуть пальцем совсем ни одного раза». 2. «Быть в полном рабстве» — аналог нашего «ходить по струнке». 3. «Ни шагу ступить» — художественный перевод китайского выражения, которое звучит примерно как «нельзя предпринимать (меры)». 4. «Безучастно наблюдать со стороны» — неметафорический аналог нашего выражения «сидеть сложа руки». 5. «Тучи и дождь» — китайский эвфемизм, означающий половой акт. 6. «Быть спокойным, как гора Тайшань» — китайское выражение, типа нашего «спокоен, как удав». 7. Туди (徒弟 túdì) — обозначение слова «ученик» / «ученица». Источник — вот эта шикарная статья: https://ficbook.net/readfic/10304866 8. Ифу (姨夫 yífu) — приемный отец. Так обращаются к человеку, которого уважают как родного отца.