Беда не приходит одна

Сюэ Ян был недоволен. Ему не только не разрешили пойти лечь обратно и заставили сидеть за столом, но еще и уложили на его кровать маленькую девочку, которую подобрали с улицы. Сюэ Ян поморщился, представляя, каким грязным станет постельное белье после того, как на нем побывает маленькая оборванка, и уже начал морально готовиться к тому, чтобы ночевать на полу. А-Цин уснула очень быстро — видимо, устала все утро бегать и воровать чужие деньги — и Сяо Синчэнь, накрыв ее одеялом, вернулся к остальным и прикрыл за собой дверь. Видимо, не хотел, чтобы истории Сюэ Яна касались нежных ушей маленькой девочки. Только вот Сюэ Ян видел эту девочку насквозь: он когда-то и сам был таким же — пронырливым, готовым на все ради денег и упрямым. И он точно знал, что ее уши, да и язык, были знакомы с куда более плохими словами, чем она могла услышать сейчас из соседней комнаты. — Ну что? — спросил он тоскливо после продолжительного молчания. — Что вы ждете, чтобы я вам рассказал? — Все по порядку, — ответил Вэй Усянь. — Желательно избегая историй из детства. Они, конечно, очень интересны, но мы из них можем получить разочаровывающе мало информации. — Рассказать «по порядку», избегая историй из детства, невозможно, — справедливо возразил Сюэ Ян, хоть и делал это из чистой вредности. — Иначе это будет уже не по порядку. — Расскажи, как… — Сяо Синчэнь запнулся. — Как получилось так, что в Ордене Цзинь тебя пытали. Его лицо было таким внимательным, что Сюэ Ян не смог удержаться от порыва закатить глаза. Почему они все так на этом зациклились? Лучше бы спросили, как так вышло, что убил адептов Ордена Чан Сюэ Ян, а обвинить и приговорить к смертной казни собирались братьев Вэй. — Да не пытали меня, — ответил он с усталой досадой. — Ну, только Цзинь Гуаншань пару раз по лицу приложил. Когда я был связан, разумеется, а то я бы так ему ответил, что на одного главу Ордена в Поднебесной стало бы меньше. — Глава Ордена Цзинь ударил тебя? — переспросил Сяо Синчэнь. — За что? — За то, что я отказался работать над восстановлением печати, пока меня не выпустят из темницы, — ответил Сюэ Ян таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся. — Он сыпал угрозами, говорил, что если я не хочу лишиться головы, я должен ему помогать, — он развел руками. — Но, как известно, угрозы на меня не особо действуют. Гораздо лучше на меня действует теплая постель, вкусная еда… — он кинул быстрый взгляд на Сяо Синчэня. — …сладости и все такое, ну вы знаете. — Ох, шишу! — Вэй Усянь вдруг прервал его, и Сюэ Ян мрачно посмотрел на него: сами заставляют рассказывать что-то, а потом сами же перебивают. — Ты же спустился в мир не так давно! Вы же слышали про Аннигиляцию Солнца? И что в ней была использована Стигийская Тигриная печать? — Слышали, — ответил Сяо Синчэнь, замявшись на мгновение. — Я не был уверен, что сейчас речь идет именно об этой печати, но теперь… — Именно о той самой, способной управлять мертвецами, — подтвердил Вэй Сюань. — Там долгая история, но если вкратце, ее половина была уничтожена нами, а Сюэ Ян занимался восстановлением второй половины по приказу Цзинь Гуаншаня. Сюэ Яну было приятно удивление на лицах даочжанов. Ни для кого не было секретом, что он баловался темной энергией, только вот вряд ли они могли предположить, что он не безмозглый злодей, а тоже в своем роде изобретатель, как и Вэй Усянь. — Ну так вот, — продолжил он, пользуясь тем, что братья Вэй заткнулись, — я стоял на своем и сказал, что я не смогу продолжать работы, пока меня не выпустят. И что это в их интересах, а не моих, так что пусть сделают все возможное, чтобы меня освободить. — Справедливо, — заметил Вэй Усянь. — Но там правда было невозможно работать! — Сюэ Ян на мгновение разозлился, вспомнив пол и стены темницы, но тут же очень быстро расслабился, поняв, что этой ночью он спал в мягкой постели. — Но даже для великого интригана Цзинь Гуанъяо это оказалось затруднительно. И тогда Цзинь Гуаншань решил привести свои угрозы в исполнение. Он три дня морил меня голодом, мне не приносили ни еды, ни воды, и я потерял счет времени. Сюэ Ян хотел посмотреть на Сяо Синчэня, но, как и в прошлый раз, не смог заставить себя поднять на него взгляд. Он боялся, что увидит в его глазах жалость. И жалость не оттого, как с Сюэ Яном обращались, а оттого, как тяжело это для него было. Для сильного заклинателя не составляло никакого труда прожить три дня без воды, а без еды — и подавно. Наверняка тот же Сяо Синчэнь на своей горе практиковал инедию, питаясь исключительно солнечным светом, и его бы это не испугало. Сюэ Яна тоже не испугало — но лишь потому, что он с детства привык, что не каждый день приносит ему спокойствие и сытость. Если бы он жил в других условиях, с его золотым ядром за три дня без еды и воды он бы совсем ослаб. — Но такое, как известно, тоже на меня не действует, — сказал он, пожимая плечами. — Я становлюсь только более злым, когда мне пытаются угрожать. Поэтому они решили зайти с другой стороны. Они пообещали мне… — он с удовольствием выдержал театральную паузу. — …что приведут ко мне Чан Пина и отдадут в полное мое распоряжение, чтобы я мог развлекаться с ним, как захочу. На лице всегда спокойного Лань Ванцзи словно что-то шевельнулось. Сюэ Ян физически почувствовал, как в ауру его равнодушия проскальзывает какое-то сильное чувство — и рискнул бы предположить, что это была злость. — Как вы понимаете, это предложение было слишком заманчивым, чтобы я мог от него отказаться, — добавил Сюэ Ян. — Даже с учетом того, что до этого мне пришлось три дня просидеть голодным. Я знал, что Цзинь Гуаншань мог и правда пойти на это. Ему, как и его ублюдку, нет дела до других людей, они могут пожертвовать кем угодно, если это послужит их целям. — Например, тобой? — дружелюбно поинтересовался Вэй Сюань. Сюэ Ян не стал спорить с этим. — Например, мной. Они все торопили меня, просили, чтобы я успел сделать печать до ближайшего Совета Кланов… На котором меня и выкинули, как мусор. Кстати говоря, когда там следующий Совет? — Где-то через два месяца, — ответил Лань Сичэнь, и Сюэ Ян заметил, что тот побледнел от нехорошего предчувствия. — Обычно они не так часто проходят, но в этот раз повод исключительный: наконец, спустя столько лет после Аннигиляции Солнца, мы дошли до выбора нового Верховного заклинателя. — Да? — Сюэ Ян скривил рот в ухмылке. — И кто же им станет? Надеюсь, ублюдок Цзинь Гуаншань? — Конечно, нет, — ответил Вэй Сюань, — эту должность прочат Цзинь Гуанъяо. Сюэ Ян едва не поперхнулся воздухом от злости. — Что? Мэн Яо?! Вэй Сюань рассмеялся. — Ладно-ладно, это была шутка. Цзинь Гуанъяо — и новый Верховный заклинатель, да кто вообще на это пойдет? Я повешусь в то же мгновение, как узнаю, что это произошло. Лань Сичэнь, сидящий с ним рядом, молчаливо ущипнул его за локоть, из-за чего Вэй Сюань фыркнул и покраснел. Сюэ Ян нашел это довольно отвратительным. — Не знаю, кто как, — заявил Вэй Усянь с присущей ему вечной уверенностью, — а я предлагаю кандидатуру А-Нина! — Отлично! — согласился Вэй Сюань. — Тогда я предлагаю А-Ина! — Еще лучше! — поддержал его Вэй Усянь. — Наполним Поднебесную темными заклинателями! — Первая неплохая идея за все это время, — согласился Сюэ Ян. Сяо Синчэнь тяжело вздохнул и переглянулся с Сун Ланем: кажется, им одинаково не нравились оба варианта. Но это было в любом случае лучше, чем Цзинь Гуаншань. — В общем… — Сюэ Ян зевнул, показывая этим, что ему неинтересно продолжать этот разговор. — К Совету Кланов печать действительно была готова, очень уж сильна была моя мотивация. Только вот вместо того, что отпустить, меня связали, а вместо Чан Пина привели какого-то другого ублюдка, который с порога начал на меня орать, избивать вместе со своими друзьями и все время говорил что-то про черные дыры. Он так и не смог от меня ничего добиться, поэтому просто ушел. — Это же… — Вэй Сюань переглянулся с братом. — Он был высокий и смуглый, да? С киноварной точкой на лбу? — Точно, — подтвердил Сюэ Ян. — Это же Цзинь Цзысюнь! Двоюродный брат нашего цзефу! — Вэй Сюань приложил ко лбу два пальца и помассировал его. — Что за глупости… Мы же помогли ему недавно отразить проклятие на того, кто его насылал. Значит, если бы это сделал Сюэ Ян, его грудь уже давно была бы в тысяче язв. Он что, совсем тупой? — Он сказал, что такая тварь, как я, вполне мог найти способ избежать этого, — ответил Сюэ Ян и ухмыльнулся, увидев лицо Старейшины Илина. — Что, учитель Вэй, тебе как-то говорили то же самое? Слышал я про засаду на тропе Цюнци… Хорошо, что не пошел туда. Так вот, он ушел, и после этого пришел ублюдок Цзинь Гуаншань, осмотрел меня и сказал, что этого недостаточно. Для чего недостаточно, я не понял, и он милостиво объяснил мне, что я должен выглядеть так, будто меня пытали целый месяц. А вот зачем это нужно, естественно, не сказал. После этого меня еще дня на три забросили в темнице без еды и воды, а на четвертый день привели нескольких заклинателей, которые… придали мне товарный вид, так сказать. Меня избили до смерти, ну, то есть, любого бы избили до смерти, если бы он был на моем месте, но моя ненависть была слишком велика, чтобы я позволил себе умереть. В какой-то момент мне действительно показалось, что я умер, но потом я очнулся и понял, что жив и нахожусь на Совете Кланов, где всем показывали мой труп. И тогда я замедлил биение сердца, остановил дыхание, и никто и не понял, что на самом деле я еще жив. Потом меня скинули с такой высоты, что у меня чуть не поломались все конечности, но я не сдавался и изо всех сил пытался двигаться, ползти хоть куда-то. И в результате упал в канаву. Ну, а дальше вы и сами все знаете, — он скрестил руки на груди и снова зевнул. — Все, достаточно, я могу идти? — Еще нет, — ответил Вэй Усянь, покачав головой. — Давайте расставим все по местам. Шишу, ты же не знаешь, что происходило до этого. Через неделю после того как вы привели Сюэ Яна на суд, Цзинь Гуаншань заявил, что пока не может его казнить, потому что ему необходимо найти его пособников, поскольку он не мог вырезать целый клан в одиночку. Он говорил, что пытками выбьет из преступника признание. А затем мы… поговорили с Чан Пином, и он рассказал нам, что он виделся с Цзинь Гуаншанем, и тот предлагал ему вступить в Орден и мягко намекал ему на то, что хорошо бы снять с Сюэ Яна обвинения. — Если бы он согласился, — лицо Лань Ванцзи снова стало равнодушно-холодным, как обычно, — с Сюэ Яна бы не просто сняли обвинения. Они бы привели к нему Чан Пина. — Кошмар какой, — выдохнул Вэй Сюань, не сумев сдержаться. — Как хорошо, что Чан Пин обратился к нам, иначе он мог бы уже быть мертв. — Да уж… — протянул Сюэ Ян. — Вы даже не представляете, какой смертью я бы заставил его умереть. Видишь, даочжан? — он посмотрел на Сяо Синчэня. — Твоя справедливость никому не нужна. Ты думал, что совершаешь благородный поступок, но тот же Чан Пин очень скоро пришел бы к тебе с просьбой отозвать свои обвинения и не лезть в это дело. А потом пал бы от моей руки. Но я уверен, Цзинь Гуанъяо все равно бы побоялся оставлять меня в живых. Я всегда знал, что рано или поздно он захочет моей смерти, но был уверен, что буду к этому готов. Сюэ Ян безразлично пожал плечами, хотя на самом деле ему было вовсе не все равно. — Но как оказалось, нет. Однако гадость я напоследок им все-таки сделал, — он ухмыльнулся. — Я запечатал Тигриную печать. Сейчас она бесполезная пустышка, и заклятие спадет по моим подсчетам примерно… — он поднял глаза к потолку, считая. — Как раз к следующему Совету Кланов. Ха-ха, ну и представление на нем будет! — Ты запечатал Тигриную печать? — в голосе Вэй Усяня послышались нотки уважения. — И как же ты это сделал? — Она все равно не идет ни в какое сравнение с оригинальной версией, — неохотно признал Сюэ Ян, — поэтому сделать это было не так уж и сложно. Я понятия не имею, из чего ты ее изготовил, но такого злобного куска металла я не смог найти даже на горе Луаньцзан. Я сказал Цзинь Гуанъяо, что она запечатана, и рассмеялся ему в глаза. Видели бы вы его рожу… Тогда он разрешил своим стражникам еще немного меня побить, но эти удары были такими… сладкими. Они были полны отчаяния. Он в тот момент понял, что просчитался, решив убить меня раньше времени. Понял, что ничего от меня не добьется, потому что на этот раз я не поверю его обещаниям. Восхитительное чувство. Сяо Синчэнь накренился вперед всем телом — странно, легко, как кукла, словно он должен был вот-вот потерять сознание. Сун Лань придержал его за локоть, и это движение почему-то отозвалось у Сюэ Яна внутри обидой. — Ну что ты, даочжан? — спросил он почти ласково. — Почему же ты теперь расстраиваешься? Ты должен радоваться. Ты думал, что меня пытали ради потехи, а все оказалось не так плохо. Они лишь хотели создать видимость того, что действительно выбивали из преступника информацию. Так что не так уж сильно ты и виноват передо мной. Сяо Синчэнь поднял на него глаза. — Не так плохо? — переспросил он еле двигающимися, бескровными губами. — Это… хуже. Гораздо хуже. Если бы они делали это ради потехи, в этом хотя бы был какой-то извращенный смысл. Но делать это, просто чтобы… Чтобы заставить всех поверить в их ложь… Это ужасно. Сюэ Яну практически стало его жаль. Какой же хаос творится в его, даочжановой, голове, если его это так задевает? Зря все же он спустился со своей горы, не должен был он покидать ее, должен был жить там, среди таких же блаженных, как он сам, и не знать горя, не пачкаться в людских грехах. — Ты сказал, что нынешняя печать слабее ее изначальной версии, — обратился к Сюэ Яну Вэй Усянь. — Но насколько она сильна? Сюэ Ян задумался и подпер голову рукой. — Сложный вопрос, — ответил он. — Под ее контролем может находиться не так много мертвецов, но главная ее проблема в том, что ее не получится использовать больше пары раз. Цзинь Гуанъяо не знает, что заклятие спадет с печати само собой, он думает, что теперь она не работает совсем. Но все равно на вашем месте я бы не расслаблялся на ближайшем Совете Кланов. — Твоя забота о нас звучит на удивление трогательно, — прокомментировал Вэй Сюань. — Плевать я хотел на вас, — Сюэ Ян поморщился, как от неприятного запаха. — Я лишь хочу, чтобы те, кто сделал со мной это, получили по заслугам. Судя по всему, у вас та же цель. Можете считать это взаимовыгодным сотрудничеством. — Совет Кланов… — произнес Лань Сичэнь, хмурясь. — Я хочу, чтобы на нем все решилось раз и навсегда. Сюэ Ян, ты будешь готов на нем свидетельствовать против Цзинь Гуаншаня и Цзинь Гуанъяо? — Хм… — Сюэ Ян взял со стола пиалу, в которой еще недавно был травяной чай, и покрутил ее в руках. — Не то чтобы вы предоставляете мне выбор, да? — Ты же сам назвал это взаимовыгодным сотрудничеством, — возразил Вэй Усянь. — Поскольку ты будешь выступать в качестве свидетеля, мы можем добиться смягчения твоего приговора. — То есть не убьете, а бросите гнить в тюрьме до конца своих дней? — уточнил Сюэ Ян. — Вот уж спасибо, услужили! Он поставил чарку на место. — Это бессмысленно. Меня заклеймили безумным убийцей, и никто не согласится пойти на такие уступки. Какая разница, по собственной воле я совершал свои… — он усмехнулся. — …злодеяния, или нет. Вэй Сюань взял ту же самую чарку и постучал по ней указательным пальцем, привлекая к себе внимание. — Послушай, — сказал он, — после того как повозка Чан Цыаня переехала тебе руку, ты уничтожил клан Чан, правильно? Чтобы отомстить таким образом Чан Цыаню. Сюэ Ян посмотрел на него мрачно. Неужели кому-то было не очевидно, что он не горит желанием вспоминать эту часть своего прошлого? — Но переехало-то тебя колесо повозки, — продолжил Вэй Сюань. — Почему в таком случае ты спустя много лет не разбил эту повозку на куски? Почему ты не уничтожил все повозки в Поднебесной? А запряжены в повозку были волы. Так почему ты не убил волов? Или всю семью этих волов. Почему ты не устроил кровавую резню, истребив всех волов в этом мире? Сюэ Ян понял, к чему он клонит. Он представил, как ходит по городу и громит телеги, и ему вдруг стало от этого очень смешно. — Понимаешь, о чем я, да? Если ты выполнял приказы вышестоящих, спрос с тебя невелик. Людской гнев переметнется на тех, кто руководит этим театром. В глазах Сюэ Яна засветилось веселье. — Вы действительно так сильно хотите избавиться от Цзинь Гуаншаня? Вы должны понимать, что я и сам не святой. Иначе они бы нашли другого человека для выполнения за них грязных дел. — Не святой, — согласился Вэй Усянь, — но ты хотя бы не одержим идеей о господстве над всем сущим. И знаешь, мне с трудом верится, что ты бы пошел на уничтожение целого Ордена, если бы тебе не дали на это разрешения. Это было бы слишком глупо. — Пожалуй, — Сюэ Ян рассеянно кинул взгляд куда-то на дверь. — Но все это началось из-за вас. Изначально Цзинь Гуаншань взял меня в Орден, потому что я практиковал темное заклинательство. Затем, когда у вас украли половину печати… Кстати, если вдруг вам интересно, это сделал Су Шэ по приказу Цзинь Гуанъяо, я в это время сидел на тренировочном поле мертвецов, и мне не было до вас никого дела. — Тренировочное поле? — переспросил Лань Сичэнь, и выражение его лица стало таким, словно Сюэ Ян только что нанес ему личное оскорбление. — Да, — лениво подтвердил Сюэ Ян. — Недалеко от Башни Золотого Карпа есть пустынная местность, куда давно никто не забредал. Там находится площадка, на которой я выращиваю мертвецов. Я пробовал различные варианты… В другое время он бы непременно похвастался тем, что превзошел Вэй Усяня в изобретательстве хотя бы из-за того, что догадался использовать живых людей в качестве материала, а еще любил отрезать им языки и заваривать из этого чай, но… Сяо Синчэнь считал, что у него в душе было сострадание. Это было настолько же глупо, насколько… приятно. Правда, глупо все же чуточку больше. — Ну, всякие разные, — Сюэ Ян нарисовал рукой в воздухе невидимый круг, решив все же не вдаваться в подробности. — Все с разрешения главы Ордена, разумеется. Цзинь Гуанъяо иногда помогал мне с материалом, и на моем тренировочном поле зачастую оказывались неугодные Ордену Цзинь. Например, те, кто был против смотровых башен. Теперь Лань Сичэнь выглядел не лучше Сяо Синчэня. Казалось, еще немного — и его стошнит прямо на месте. — Так вот, после того как у вас украли половину печати, Цзинь Гуаншань попросил меня восстановить ее вторую половину. Но сделать это оказалось практически невозможно, так что проще было бы забрать ее у вас. А тут так удачно молодые господа Вэй из Юньмэна наведались на тропу Цюнци и забрали с собой остатки клана Вэнь, увидев, как с ними плохо обращаются… У вас, определенно, были причины защищать их и были причины мстить надзирателям, по вине которых чуть не погиб кто-то из ваших дружков. Не помню его имя, что-то там Вэнь… — он хохотнул. — Исчерпывающе, на мой взгляд. Вот Цзинь Гуанъяо помнил его имя. Он вообще все имена всегда помнит, этим он и привлек Су Шэ. Ну да ладно, я отвлекся. И он попросил меня наведаться на тропу Цюнци и убить надзирателей так, чтобы никто этого не видел. Я это сделал, и все подозрения в тот же момент пали на Вэй Усяня, ведь кто, кроме него, умеет пользоваться темной энергией? Я был достаточно умен, чтобы не кричать о своих умениях на каждом шагу. Это было отличным шансом забрать у вас печать, доказав всему миру, что Вэй Усянь безумен. Они попросили меня отвлечь тебя, — он ткнул пальцем в Вэй Сюаня, — чтобы какую-то там песню сыграть, или черт знает что еще, ну, в общем, чтобы у Вэй Усяня мозги затопило. — Собрание Смятения, — холодно бросил Лань Ванцзи. — О, так вы уже в курсе, — Сюэ Ян растянул губы в ухмылке. — Неплохо. — Конечно, в курсе, — назидательно сказал Вэй Усянь. — Помнишь, ты встретил бумажного человечка в комнате Цзинь Гуанъяо? Так вот, это был я, и это мы с помощью цзефу стащили оттуда листы с мелодией Смятения. — О-о-о… — глаза Сюэ Яна загорелись. — Я так и знал! От этой бумажонки слишком сильно разило темной энергией! Что это за техника? — Так и называется — «Бумажное воплощение», — ответил Вэй Усянь. — Я сам ее изобрел. Будешь себя хорошо вести — и тебя научу. Лань Ванцзи посмотрел на него неодобрительно. На лицах даочжанов тоже не было особой радости по этому поводу. — Я помню, как наследник Ордена Цзинь выгнал меня… — Сюэ Ян цокнул языком. — Если бы не он, я бы разорвал человечка на части. Что в таком случае случилось бы с тобой? Вэй Усянь широко и добродушно улыбнулся. — С физическим телом человека происходит все то же самое, что с бумажным. Он вдруг перестал улыбаться и повернулся к Лань Ванцзи. Тот смотрел на него, широко раскрыв глаза. — Лань Чжань! — воскликнул Вэй Усянь, спохватившись и только сейчас сообразив, что сказал. — Ну не смотри на меня так! Все же хорошо, правда? Цзефу помог мне! Главное, что все закончилось хорошо! Лицо Лань Ванцзи снова стало безразличным, но теперь от него словно веяло холодом. — Больше ты не будешь ее использовать, — сказал он твердо и беспрекословно. — Не буду, не буду! — тут же заверил его Вэй Усянь. — Ну, Лань Чжань, не злись, я же не знал, что там будет Сюэ Ян! Вэй Сюань посмотрел на него скептически. — Больше ты не будешь ее использовать, — повторил он слово-в-слово за Лань Ванцзи. — А-Нин, и ты туда же! — возмутился Вэй Усянь. — Я же не знал, что там окажется человек, который так хорошо чует темную энергию! — Тебе надо поработать над своей техникой, — по-дружески посоветовал ему Сюэ Ян. — Чтобы физическое тело не страдало при воздействии на бумажное. — Без тебя не догадался, — Вэй Усянь дернул плечом. — Пробовал уже, пока не получается. — В общем, — Сюэ Ян подумал, что если он будет так много говорить, у него сядет голос, но раз уж он начал говорить, нужно было довести историю до конца, — пока вы пытались стащить у Цзинь Гуанъяо сраные листочки, он со своими адептами отправился на Луаньцзан. По Поднебесной прошел слух, что Старейшина Илина хранит там какой-то темный артефакт, и они почему-то решили, что это половина Стигийской Тигриной печати. Я говорил им, что вряд ли вы были бы настолько беспечны, но меня никто не послушал. Ха, а там оказался труп Черепахи-Губительницы! Мэн Яо был в ярости, а Цзинь Гуаншань — в еще большей. Тогда у них не осталось другого выбора, кроме как снова просить меня восстановить половину печати. Я честно старался, и в какой-то момент у меня начало получаться. Только вот… Он сглотнул слюну, промачивая пересохшее горло. Говорить или не говорить?.. — …только вот насколько печать сильна, я и сам не знал, — сказал все-таки. — Проверять ее на горстке мертвецов с тренировочного поля не было никакого смысла, а идти на Луаньцзан было слишком опасно. Потому что стоило мне потерять контроль — и они бы разорвали меня на части. Вэй Усянь на этих словах едва заметно вздрогнул, и Вэй Сюань тут же схватил его под локоть, прижимая к себе. Кажется, Вэй Усянь прекрасно представлял, чем грозит неподчинение печати, особенно на таком злачном месте, как гора Луаньцзан. — И мне нужно было проверить печать на чем-то… — продолжил Сюэ Ян и кинул взгляд в сторону. — …на ком-то. И Цзинь Гуаншань разрешил мне испытать ее на людях. На любых людях, сказал он, главное, чтобы это не повело за собой негативных последствий для Ордена Цзинь. И я, разумеется, выбрал Орден Чан. Я был готов к тому, что когда напущу в поместье толпу призраков, призраки расправятся с частью адептов, но сила печати превзошла мои ожидания. Меньше, чем за ночь, темные твари уничтожили весь Орден, не оставив в живых даже собак. Он вдруг увидел в лицах собравшихся что-то странное, доселе невиданное, и моментально пришел в ярость. — Даже не думайте об этом! — рявкнул Сюэ Ян, ударяя покалеченной ладонью по столу. — Не пытайтесь из-за этого относиться ко мне лучше, понятно?! Это не оправдывает того, что я сделал! Мне было плевать, помрут они там все или нет, если бы кто-то остался в живых, я бы убил его собственными руками! Они словно забыли, с кем сидят в одной комнате. Они словно относились к нему не как к преступнику, а как к обычному человеку. И Сюэ Ян сам понимал, что не заслуживает этого. Понимал — и злился. Поэтому изо всех сил старался вернуть их прошлое отношение — которое было, когда они первый раз встретились в Шудуне. — Мне не было жалко их! Они были для меня лишь расходным материалом для эксперимента! И то, что я не был уверен, как поступит печать, лишь доказывает, насколько мне было плевать на их жизни! Он убедился в том, что никто не пытается ему противоречить и снова пытаться доказать, что он начал вставать на правильный путь, и лишь тогда глубоко вздохнул, успокаиваясь, и продолжил: — Уже после, правда, я узнал, что это оказалось Цзинь Гуаншаню на руку. Они выбрали свою обычную тактику: в любой ситуации, связанной с темной энергией, обвинить во всем Вэй Усяня. Они запланировали это с самого начала, еще не зная, кого я убью. Я этого не знал, — он усмехнулся, склоняя голову набок, — но, разумеется, если бы знал, мои действия бы не изменились. Когда еще выдастся шанс поквитаться со злейшими врагами с одобрения главы Ордена? — Они не были твоими злейшими врагами, — сказал Лань Ванцзи, и Сюэ Ян со странным удовлетворением подумал, что вот уж у кого мнение о нем точно не изменится. — Твоим врагом был Чан Цыань. Остальные члены клана Чан ничего плохого тебе не сделали. — Я отомстил им соразмерно моей боли! — ответил Сюэ Ян резко. — Она была столь велика, что одного клана было бы мало! — он втянул воздух сквозь зубы и выдохнул. — Ну, а дальше вы все знаете. В самый неудачный момент появились даочжаны и притащили меня на суд. И после этого вся моя жизнь, — он закрыл глаза, чтобы скрыть мелькнувшую в них злобу, — пошла под откос. — Так тебе надо благодарить их! — удивленно воскликнул Вэй Сюань. — Они избавили тебя от такого прекрасного друга, как Цзинь Гуанъяо, и показали, как к тебе на самом деле относились в Ордене Цзинь. Ты считаешь, что твоя жизнь рухнула, но на самом деле они, наоборот, лишь открыли для тебя новую дорогу. — Ты так говоришь, как будто я и сам этого не знал, — Сюэ Ян передернул плечами. — У меня никогда не было иллюзий касательно Цзинь Гуанъяо. Истина в его словах была не абсолютной. Конечно, Сюэ Ян прекрасно знал подноготную Цзинь Гуанъяо и понимал, что при первой же опасности тот не будет колебаться между вариантом спасти собственную шкуру и жизнью Сюэ Яна. Но именно из-за того, что он так хорошо его понимал, Сюэ Яну в какой-то момент даже начало казаться, что их можно было назвать… чем-то вроде друзей. Преступных друзей. Хотя стоило признать, что и Сюэ Ян в случае угрозы для жизни вряд ли стал бы играть в героя и спасать Цзинь Гуанъяо в ущерб собственному благополучию. — Я должен еще раз поблагодарить даочжана Суна и даочжана Сяо, — произнес Лань Сичэнь с легким поклоном. — Если бы вы тогда не появились, боюсь, конфликт мог бы перерасти в настоящую войну, и кто знает, чем бы в таком случае все закончилось. — Не стоит, Цзэу-цзюнь, — Сяо Синчэнь вымученно улыбнулся. — Если бы мы тогда знали, к чему это приведет… — То что бы ты сделал? — спросил Сюэ Ян с усмешкой. — Не потащил бы меня на суд? Но в таком случае к смертной казни приговорили бы братьев Вэй. Настоял бы на том, чтобы меня казнили сразу? Да, пожалуй, это для тебя единственно верный вариант, даочжан. — Я бы… — Сяо Синчэнь запнулся и покачал головой. — Это безумие, но мне кажется, что текущая ситуация, в которой мы все вместе оказались, это лучший из возможных вариантов развития событий. От даочжана стоило ожидать чего-то подобного. Но внутри Сюэ Яна что-то шевельнулось, словно пес, живущий у него в сердце, радостно вильнул хвостом. — Хм… — Вэй Усянь вытянул перед собой ладонь и начал загибать пальцы, считая. — Кража печати, убийство надзирателей, поле мертвецов, восстановление темного артефакта, уничтожение целого Ордена в качестве эксперимента… Да уж, это достаточный список обвинений, чтобы казнить даже главу Ордена. Но, может, у тебя есть на примете еще что-то конкретное? Сюэ Ян пожевал губами, вспоминая. — Обычно я не запоминаю их… но одного я все же запомнил. Да, точно, кажется, его звали Хэ-что-то-там… — Хэ Су? — неверяще спросил Лань Сичэнь. — Ты его знаешь? — Сюэ Ян искренне удивился. — Ха, да вы с Мэн Яо действительно похожи. Ты так же запоминаешь имя каждой собаки, встретившейся тебе на пути. Не зря ты мне с самого начала не понравился. — Каждой собаки? — переспросил Лань Сичэнь, и его лицо было по-прежнему шокированным. — Это же… Это же событие, о котором не знает разве что глухой. — Я не знаю, — заявил Вэй Сюань. — И я не знаю, — поддержал его Вэй Усянь. — Ох… — Лань Сичэнь вздохнул. — Хэ Су — глава Ордена Тиншань Хэ. Вернее… бывшего Ордена. Не так давно их обвинили в покушении на главу Ордена Цзинь и истребили всех до единого. Не то чтобы я сам в последнее время желал главе Ордена Цзинь процветания, но доказательства их вины были неопровержимы, так что даже дагэ согласился на их казнь… — он посмотрел на Сюэ Яна с практически первобытным ужасом. — Хочешь сказать, все это было подстроено? — Да ты вообще видел их? — Сюэ Ян вскинул бровь. — Там половина — немощные старики и дети. Конечно, они не восставали, куда им? Только вот их глава был против того, чтобы вводить должность Верховного заклинателя, которую так мечтает получить Цзинь Гуаншань. Поэтому Цзинь Гуанъяо притащил его ко мне, чтобы я сделал из него мертвеца. А дальше все обыграли таким образом, словно он убил кого-то из заклинателей Ордена Цзинь, а его клан отказался принимать приговор Башни Золотого Карпа. — Сюэ Ян… — голос Сяо Синчэня, обращенный к нему, дрогнул. — Ты участвовал в этом? — В чем? — лениво уточнил Сюэ Ян. — В том, чтобы сделать мертвеца из главы Ордена Хэ? Участвовал, конечно. Кто, если не я? А в убийстве остальных… На кой черт мне это? Хотя с первого взгляда может показаться, что это мой почерк — вырезать целые кланы, но на самом деле это почерк Цзинь Гуанъяо. Но если ты об этом, то да, конечно, я знал обо всем этом и не собирался препятствовать. Я же говорил, даочжан, не забывайте, с кем вы имеете дело. Такого, как я, вам не получится помиловать. — И правда не получится, — вздохнул Вэй Усянь, — особенно если ты будешь при каждом удобном случае напоминать всем вокруг о своих злодеяниях. Послушай, я вот что еще хотел у тебя спросить. Тебя часто мучают голоса в голове? Сюэ Ян взглянул на него исподлобья. — Я не понимаю, о чем ты. — Я сейчас серьезно, — Вэй Усянь недовольно скрестил руки на груди. — Ты и так уже начал откровенничать, давай будем честными до конца. — Я честен, — ответил Сюэ Ян, недобро щурясь. — Нет у меня в голове никаких голосов. Если ты ведешь к тому, что хочешь обставить все таким образом, словно темная энергия заставляла меня совершать все плохие поступки, то даже не думай об этом. Я был в здравом уме, когда запускал в поместье клана Чан темных тварей. — Ну вот! — воскликнул Вэй Усянь обвинительным тоном. — Снова ты мешаешь мне тебя оправдать! Ты что, прямо-таки мечтаешь увидеть свою голову отдельно от тела? Он достал из-за пояса Чэньцин и положил ее прямо на стол — странным жестом, словно предлагал Сюэ Яну попробовать ее в качестве блюда. — С помощью чего ты управляешь темной энергией? — спросил он. — Не понял вопроса. — С помощью чего? У тебя есть музыкальный инструмент? Или какой-то темный артефакт? Кроме восстановленной печати, я имею в виду. — Талисманы, — осторожно ответил Сюэ Ян, начиная чувствовать себя действительно тупым. — Руки. Голова. — Я так и знал… — Вэй Усянь запустил пальцы себе в волосы и устало опустил голову. — Никто ведь не объяснял тебе азов, да? Механизм действия у темной и светлой энергии примерно одинаковый. Только вот если светлую Ци мы черпаем изнутри, то темную — извне. Поэтому, если для светлой энергии проводник не нужен — фактически им является тело заклинателя, откуда она извлекается — то для темной он необходим. Это может быть флейта, — он подвинул Чэньцин ближе к Сюэ Яну, — или печать, да хоть украшение! Но это должен обязательно быть какой-нибудь предмет, через который ты будешь потреблять темную Ци из мира и так же выводить ее обратно в мир. Сюэ Ян ненавидел, когда его пытались учить жизни, но не послушать Старейшину Илина, великого основателя темного пути, он не мог. Когда еще ему представится шанс побольше узнать о темной энергии из уст того, кто понимал ее до костей? — Но если проводника нет, — Вэй Усянь подкинул флейту в воздух и сунул ее обратно за пояс, — а человек все равно использует темную энергию, что происходит? — Он становится проводником, — ответил Вэй Сюань, хотя вопрос, очевидно, был задан не ему. — А-Нин, не подсказывай! — Вэй Усянь рассмеялся. — Но в общем, да. Человек сам становится проводником. Но если светлая Ци — часть заклинателя, поэтому держать ее в себе нормально, то темная — инородный элемент. Это то же самое, что… — он задумался, с чем лучше сравнить. — Ну, как если бы тебе в ухо пытались засунуть бамбуковую палку. Это… сводит с ума, да. Поэтому правило номер один, — он ткнул в Сюэ Яна пальцем, — если пользуешься темной энергией, всегда используй проводник. От одного раза ничего не будет, но если будешь становиться ее проводником систематично, это приведет к плачевным последствиям. Сюэ Ян подался вперед, наклоняясь к нему ближе. — Учитель Вэй, — спросил он, ощущая странное предчувствие, одновременно хорошее и плохое, — откуда же ты знаешь об этом? О том, что случится с человеком, если он будет проводником для темной энергии. Дружелюбие Вэй Усяня как будто пошатнулось. Его взгляд на мгновение стал недобрым и каким-то… опасным. — Знаю, и все, — ответил он коротко и тут же миролюбиво улыбнулся, возвращаясь в свое обычное состояние. — Не задавай лишних вопросов. О, у Сюэ Яна было еще очень много вопросов, которые он хотел задать. Лишнее это или не лишнее — но он хотел узнать о многом. Вот только мертвецу эти знания уже не пригодятся. — Ладно, — Вэй Сюань вольготно вытянул ноги, кладя их на колени Лань Сичэню, — нам нужно будет поговорить… кое с кем, и мы обсудим, как можно смягчить твой приговор. Но у нас будет два условия. Первое — с этого дня ты будешь вести себя нормально, как благородный молодой господин, который просто запутался, попав под пагубное влияние Цзинь Гуанъяо, и теперь всячески пытается исправиться. В конце концов, сколько тебе лет, шестнадцать? Кто из нас в этом возрасте не совершал ошибок? — Ошибок в виде уничтожения целого Ордена заклинателей? — мрачно уточнил Сун Лань. — Смею предположить, что никто. — Согласен, так себе аргумент, — Вэй Сюань солнечно улыбнулся. — Но это так, разговор с самим собой. И второе условие! — он поднял вверх указательный палец. — Ты поможешь нам. Ты придешь с нами на Совет Кланов и, когда мы обвиним Цзинь Гуашаня и Цзинь Гуанъяо, подтвердишь наши слова и будешь свидетельствовать против них. То, что ты оказался жив, хотя должен был умереть, тоже сыграет против них, хотя убить тебя они и правда собирались. Сюэ Яна уже порядком утомил этот разговор. Он, кажется, ни разу не слышал имени главы Ордена Цзинь и его сына так много раз за такой короткий промежуток времени. Его бы воля — он бы не свидетельствовал ни на каком Совете Кланов, а просто пробрался бы ночью к кому-нибудь из них в спальню и… Сяо Синчэнь смотрел на него. Смотрел своими огромными, наивными, темными глазами. Смотрел — и в его огромных, наивных, темных глазах блестело что-то, напоминающее надежду. Надежду на что? Уж кого-кого, а Сяо Синчэня точно не должны были волновать разборки Орденов. Иначе он бы не стал бродячим заклинателем: Сюэ Ян знал, сколько предложений о вступлении в Ордена ему поступило после первой ночной охоты с его участием. Если Сюэ Ян сейчас откажется помогать Старейшине Илина и компании, что его ждет? Его убьют тут же, на месте? Бичэнь сделает разрез на его горле так молниеносно, что голова даже не успеет свалиться с шеи, а кровь не успеет пролиться? «А если человек не хочет? Ступать на этот твой… истинный путь». Или его отпустят, и он сможет вернуться в Ланьлин, похитит Цзинь Гуанъяо, притащит его на тренировочное поле мертвецов, запрет в клетке, как недавно запер главу Ордена Хэ и… Темные глаза были так близко, словно гипнотизировали его. «Этой ночью ты уже на него ступил». Сюэ Ян закатил глаза и со скучающим выражением лица, словно делая одолжение, протянул Вэй Сюаню руку — и тот, на удивление, действительно ее пожал. — Так и быть. К Совету Кланов мои раны уже должны будут затянуться.