Беда не приходит одна

— Вэй Усянь? — удивленно спросил Цзинь Цзысюань, увидев, как тот поднимается по лестнице в Башню Золотого Карпа. — Ханьгуан-цзюнь? — Цзефу! — радостно воскликнул Вэй Усянь, широко раскрывая руки для объятия. — Давненько не виделись! — Что вы здесь делаете? — спросил Цзинь Цзысюань, подозрительно оглядывая их с ног до головы. — Ты не подумай, что я не рад вас видеть, просто ваш визит довольно… внезапный. — А это сюрприз! — Вэй Усянь натянул на лицо улыбку от уха до уха. — Почему мне нужна причина для того, что навестить шицзе и ее сына? Ну и моего любимого цзефу, конечно же! В глазах Цзинь Цзысюаня пролилась паника. — Вэй Усянь, — процедил он, — что стряслось? С вами все в порядке? Где Вэй Сюань? Вэй Усянь с трудом подавил в себе иррациональное желание засмеяться. Он совершенно пропустил тот момент, когда их отношения с наследником Ордена Цзинь стали действительно теплыми, и сейчас поведение Цзинь Цзысюаня показалось ему до крайности милым. Цзинь Цзысюань волновался за них. — Все в порядке, — заверил его Вэй Усянь. — Не так давно же стукнул месяц А-Лину? Мы принесли подарок! А еще я хотел бы… кое-что сделать. Но сначала я должен увидеть шицзе! — А-Ли в комнате с А-Лином, — ответил Цзинь Цзысюань, но выражение его лица стало еще более подозрительным. — Идемте, расскажешь по дороге. — А почему вы не устраивали церемонию в честь месяца А-Лину? — поинтересовался Вэй Усянь, пока они поднимались в башню. — Я думал, твой папаша не упустит возможности показать всем остальным Орденам, насколько вы богаты! Цзинь Цзысюань отвел взгляд. — Мы с А-Ли решили, что в этот раз можем обойтись без торжества, — сказал он, понижая голос. — Кто знает, чем бы оно могло закончиться в этот раз, я не жажду повторения ситуации на тропе Цюнци. Пока мы не разберемся, кто именно и что замышляет против вас… Я бы не хотел, чтобы вы снова попали в засаду. Вэй Усянь остановился, удивленно уставившись ему в спину. Он не ослышался? Цзинь Цзысюань отменил торжество в честь своего сына, чтобы оградить от опасности их с Вэй Нином? — Ох, цзефу… — пробормотал Вэй Усянь. — Прости, что я так плохо думал о тебе раньше. Цзинь Цзысюань гордо фыркнул, даже не поворачивая головы. — Поверь мне, Вэй Усянь, это было взаимно.

***

— Кто такой хороший малыш? — спрашивал Вэй Усянь, качая на руках Цзинь Лина, который смотрел на него, насупившись. — Кто такой маленький малыш? Кто такой маленький, невероятно милый малыш? Скажи: «Дядя»! — А-Сянь! — Цзян Яньли тихо рассмеялась. — Ему всего месяц, он пока не может говорить слова! — Надеюсь, что «дядя» будет первым словом, которое он скажет! — воодушевленно ответил Вэй Усянь. — Ну какой же он все-таки милый! Лань Чжань, может быть, нам тоже завести ребенка, как думаешь? Цзинь Цзысюань, который хотел что-то сказать, замер с открытым ртом. — У нас уже есть, — не меняясь в лице, спокойно ответил Лань Чжань. Цзян Яньли переглянулась с мужем и мягко пожала плечами. — О, ну да, конечно, А-Юань, — согласился Вэй Усянь, легонько ткнув Цзинь Лина в щечку. — Только вот он называет папой только тебя! А меня он зовет Сянь-гэгэ! Где это видано, чтобы своего отца называли старшим братом? — А-Юань — тот мальчик, племянник девы и господина Вэнь? — спросила Цзян Яньли, улыбаясь. — Вы, кажется, очень к нему привязались? — Не то слово! — воскликнул Вэй Усянь. — Скоро будет церемония посвящения, где ему официально дадут фамилию Лань. Лань Юань — по-моему, красиво звучит! Шицзе, они примерно одного возраста с А-Лином, поэтому, думаю, они станут друзьями! — Непременно станут, — кивнула Цзян Яньли с легкой улыбкой. — Подержите пока А-Лина, я принесу чай. Как только она вышла из комнаты, Цзинь Лин состроил недовольное лицо, и его губы изогнулись в грустную гримасу. Он явно собирался разразиться ревом. — Нет, только не плачь! — огорченно сказал Вэй Усянь. — Я сделал что-то не так? — Ты сделал все хорошо, — ответил ему Цзинь Цзысюань, осторожно забирая ребенка у него из рук. — Просто он хочет к папе. Правда, А-Лин? В ответ на это малыш так громко и душераздирающе закричал, что у присутствующих волосы встали дыбом. Он орал, заливаясь слезами, дергал маленькими ножками и ни в какую не желал успокаиваться. На Цзинь Цзысюаня было жалко смотреть. — Жаль, у меня нет с собой флейты А-Нина, — пробормотал Вэй Усянь. — А-Лин! Цзян Яньли забежала с подносом в руках, сунула его в руки Лань Чжаню и бережно подхватила Цзинь Лина. Стоило малышу оказаться в ее объятиях, как он тут же перестал плакать, и его сморщенное личико озарилось улыбкой. Он протянул ручку, чтобы схватить мать за прядь волос, и удовлетворенно закрыл глаза. — Он не любит меня, — севшим голосом произнес Цзинь Цзысюань, вперив стеклянный взгляд в стену. — Я плохой отец. — А-Сюань, что ты такое говоришь! — изумилась Цзян Яньли. — Ты самый лучший отец, и А-Лин тебя очень любит! Просто он пугается, когда не видит меня рядом. Вэй Усянь почувствовал, как в его груди от этой сцены разливается тепло. Его шицзе, кажется, была действительно счастлива — счастлива в Башне Золотого Карпа с сыном и мужем, а что могло радовать его больше, чем это? Цзинь Цзысюань очень изменился за это время. Вэй Усянь помнил его надменным и гордым еще-юношей, а сейчас он казался рассудительным и спокойным уже-мужчиной — и, надо сказать, семейным человеком он нравился Вэй Усяню куда больше. — Шицзе, это тебе, — сказал Вэй Усянь, протягивая ей маленькую шпильку из белого золота, наверху которой был запечатлен лотос с девятью лепестками из бордовой яшмы. — Мы и так надарили А-Лину подарков на неделю от его рождения, ха-ха, и я подумал, что стоит подарить что-нибудь и его прекрасной матери! — Спасибо, А-Сянь, — Цзян Яньли тепло улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались маленькие, едва заметные солнечные лучики, — я буду ее носить. — Чай, — вдруг сказал Лань Чжань, и его голос звучал немного смущенно. Он все это время стоял с подносом в руках, не зная, куда его поставить. — Ох, простите, Ханьгуан-цзюнь! — Цзян Яньли наскоро воткнула шпильку в волосы — шпилька не держала прическу, а просто была зацеплена за волосы, как украшение. — Поставьте поднос на стол. Когда они расселись вокруг низкого столика, Цзинь Лин наконец отпустил волосы матери и задремал, а по комнате разнесся аромат травяного чая. Цзинь Цзысюань осторожно подул на пиалу Цзян Яньли, немного остужая чай, чтобы та не обожглась, и спросил: — Так зачем вы на самом деле пришли сюда сегодня? Вэй Усянь вскинул бровь, кинув быстрый взгляд на шицзе, и Цзинь Цзысюань добавил: — А-Ли все знает. — Знает? — возмутился Вэй Усянь. — Я же просил не беспокоить ее по пустякам! — А-Сянь, это не пустяки, — возразила Цзян Яньли. — Не сердись, А-Сюаню было очень сложно логически объяснить мне, почему он хочет отменить празднество в честь А-Лина, и ему пришлось все мне рассказать. Я обещаю тебе, что не буду волноваться просто так, но мне правда гораздо спокойнее, если я знаю, что происходит. — Эх, — Вэй Усянь выглядел пристыженным, — прости, шицзе, у нас не было умысла что-то от тебя скрывать. В общем, раз уж ты все знаешь, то слушайте. Пока я сидел в библиотеке и искал способ восстановить золотое ядро… Он резко прикусил язык, увидев шокированный взгляд напротив. — Восстановить… — Цзинь Цзысюань быстро заморгал, как будто собирался заплакать. — Вэй Усянь, только не говори мне… — О, черт! — Вэй Усянь закрыл лицо ладонями. — Я забыл, что ты не знаешь! В любом случае, у меня же не должно быть секретов от цзефу, правда? — Но… — Цзинь Цзысюань прикусил губу. — Теперь понятно, почему вы никогда не берете с собой мечи. Что с тобой случилось, тебя ранил Сжигающий Ядра? Это было еще до начала Аннигиляции Солнца? — Не совсе-е-ем, — протянул Вэй Усянь и искоса взглянул на Лань Чжаня. — Я отдал его… другому человеку. Цзинь Цзысюань распахнул глаза, всматриваясь в его лицо и вслушиваясь в каждое его слово. — Что? Ты отдал его?.. — А-Нину, — вздохнул Вэй Усянь. — Там долгая история, позволь я обойдусь без подробностей, но в конце концов я отдал его А-Нину, иначе бы он умер. Цзинь Цзысюань наклонился вперед, словно хотел получше рассмотреть его. — И как ты… живешь? — Нормально живу, — пожал плечами Вэй Усянь и слегка завалился в сторону, чтобы соприкасаться с Лань Чжанем боком. — Сначала было некомфортно, а теперь уже практически вошло в привычку. А-Нин жив — разве я могу мечтать о большем? Цзинь Цзысюань вдруг резко поднялся на ноги, едва не перевернув столик. Лань Чжань напрягся, хмурясь, Цзян Яньли вскинула на мужа удивленный взгляд. — Вэй Усянь! — процедил Цзинь Цзысюань, сжимая кулаки. — Хочешь сказать, ты добровольно согласился вырезать у себя… золотое ядро и пересадить его брату? Добровольно согласился избавиться от этой силы? Добровольно согласился остаться… — он сглотнул. — Калекой в мире заклинателей? — Эй-эй, полегче, Цзысюань-сюн, — Вэй Усянь вскинул руки в примирительном жесте. — Я ведь могу и обидеться! Почему сразу калекой, я и без золотого ядра на многое способен! Не хочу хвастаться, но ты же не забыл, кто разбил десятитысячную армию у Безночного Города? — Но ты же не знал, — тихо сказал Цзинь Цзысюань, опуская голову. — Не знал же, что будешь управлять темной энергией. В тот момент, когда ты решил передать ядро, у тебя ведь не было… — он усмехнулся. — Запасного плана. — Хм-м-м, — протянул Вэй Усянь, делая вид, что задумался, — если выбирать между жизнью брата и золотым ядром, то-о-о… — он стукнул себя по ладони, словно только что нашел ответ на свой вопрос. — Да, пожалуй, я все же выберу жизнь брата. Цзинь Цзысюань некоторое время смотрел на него широко раскрытыми глазами — странным, затравленным взглядом, — а затем быстро подошел к нему и схватил за плечи, вздергивая на ноги. — Да что ты делаешь? — заворчал Вэй Усянь. — Я же так хорошо сиде… — Вэй Усянь! — со странной злостью перебил его Цзинь Цзысюань, продолжая держать за плечи. — Ты просто… ты просто невозможный, кошмарный человек! — Да в смысле?! — возмутился Вэй Усянь, всплескивая руками. — Что я на этот раз не так сделал? — Ничего, — прошептал Цзинь Цзысюань, качая головой. — Ты все… ты все правильно сделал. Невозможно правильно. Для меня нет большей гордости, чем знать, что ты — мой нэйди*. Вэй Усянь смотрел на него с глупым выражением лица, не понимая, что происходит. Он кинул взгляд на Цзян Яньли, но та лишь улыбалась ему, и в глазах ее застыли искорки счастья. — Если бы я был твоим шиди, я бы, наверно, удавился, — пробурчал Цзинь Цзысюань и сделал шаг вперед. — Теперь понятно, почему глава Ордена Цзян все время ругается на вас. Он глубоко вздохнул и вдруг резко обнял Вэй Усяня, хлопая его по спине. — Добровольно отдать ядро… — произнес он. — Да ты настоящий самоубийца. Если тебе нужен доступ к целительским книгам, библиотека Ордена Ланьлин Цзинь в твоем распоряжении. И если хоть кто-то скажет что-то против… Вэй Усянь открыл и закрыл рот, не зная, что ответить. Лань Чжань позади него расслабился, его поза перестала быть напряженной. — Ох, Цзысюань-сюн! — Вэй Усянь наконец пришел в себя, рассмеялся и тоже обнял его в ответ, понимая, что теперь, кажется, они официально заключили перемирие. — Что же ты раньше не был таким добрым? Тогда не пришлось бы драться с тобой, и меня бы не выгнали из Облачных Глубин! И тогда, возможно, у нас с Лань Чжанем все случилось бы раньше! Цзинь Цзысюань отстранился, смотря на него с обреченностью во взгляде. — Все случилось бы раньше?.. Мог ли я понять тебя неправильно?.. — Не думаю, — ответил Вэй Усянь, широко улыбаясь. — Я же говорил, у меня не должно быть секретов от цзефу! — От тебя голова кругом, — сказал Цзинь Цзысюань, шутливо толкая его кулаком в плечо и садясь на свое место. — Давай, рассказывай, что привело вас сюда.

***

— Вэй Ин. Вэй Усянь, высунув язык, с усердием вырезал из бумаги человечка, стараясь сделать его очертания ровными. — Вот! — воскликнул он, когда фигурка была готова. — Лань Чжань, правда красиво получилось? Похоже на тебя! — Мгм, — кивнул Лань Чжань, даже не посмотрев на фигурку, не отрывая глаз от лица Вэй Усяня. — Вэй Ин, будь осторожен. — Не переживай, Лань Чжань, — бодро ответил Вэй Усянь, — Цзинь Цзысюань сказал, что Цзинь Гуанъяо недавно куда-то уехал, так что его не будет в комнате. Я только найду страницы с нотами и сразу вернусь, хорошо? — Мгм, — согласился Лань Чжань и, притянув Вэй Усяня к себе, оставил легкий поцелуй у него на лбу, — но все же осторожность не повредит. Вэй Усянь положил ладони ему на щеки, чмокнул в губы и сделал глоток вина из пиалы. Его тело тут же обмякло, и Лань Чжань осторожно подхватил его под руки, не давая упасть, и положил на кровать. Бумажный человечек встрепенулся, поднялся на ноги в один легкий прыжок и начал отряхивать с белого тельца несуществующую пыль, а затем поднялся в воздух, взмахивая руками, и, подлетев к Лань Чжаню, впечатался головой ему в губы. Уголки губ Лань Чжаня слегка поднялись вверх, и человечек закрутился на месте спиралью, выказывая таким образом свой восторг. — Вэй Ин, — сказал Лань Чжань, когда Вэй Усянь стоял у окна, готовясь выпорхнуть из него, — возвращайся поскорее. Человечек несколько раз кивнул и спикировал вниз, широко расставив руки. Лань Чжань проследил взглядом за тем, как он скрылся за стеной, и сел на краешек кровати, на которой лежал Вэй Усянь. — Вэй Ин… — прошептал Лань Чжань и осторожно провел пальцами по его щеке, отчего Вэй Усянь слегка дернулся во сне. — Люблю.

***

Вэй Усянь легко проник в комнату, проскользнув под дверью, и остановился на пороге, оглядываясь по сторонам. В комнате стояла абсолютная тишина, не нарушаемая даже приглушенными разговорами слуг в коридоре. Комната была погружена во тьму, и Вэй Усяню пришлось продвигаться наощупь, потому что он не видел ничего на расстоянии дальше нескольких цуней. — Где же ты можешь быть… — пробормотал Вэй Усянь, ощупывая гладкую поверхность и понимая, что это была ножка стола. — Если бы я был подлецом, пытающимся убить собственного названого брата, где бы я спрятал улики?.. Вэй Усянь забрался вверх по ножке, пошарил по столу, пытаясь понять, что на нем лежит, почувствовал прикосновение бумажных листов. Он поводил руками, пытаясь понять размер стопки бумаг, и, поняв, что она действительно очень крупная, оставил это дело. Цзинь Гуанъяо в любом случае не стал бы хранить компромат на видном месте. Вэй Усянь двинулся дальше и шел, пока не уперся бумажным лбом во что-то высокое. Он провел рукой вверх, осторожно подпрыгнул, зацепился за деревянную доску — это был книжный шкаф! Вэй Усянь залез вверх на первую полку, прошелся взад-вперед, сделал попытку подняться выше — и его практически снесло в сторону потоком темной энергии. Если бы у бумажного человечка были глаза, они бы непременно распахнулись в немом изумлении, а если бы у него был рот, он бы совершенно точно издал восхищенный свист. С одной из полок не просто разило темной энергией — Вэй Усянь сразу понял, что означала ее форма. Энергия что-то охраняла. Причем охраняла таким образом, чтобы не было понятно, что именно она скрывает. Скорее всего, если бы посторонний проник в комнату и попробовал бы что-то оттуда стащить, ему бы удалось сделать это без труда: барьер покрывал всю полку, но защищал лишь одну небольшую вещь, которая на этой полке хранилась. Обычный человек — или даже светлый заклинатель — словом, любой, у кого не было тесного контакта с темной энергией, — даже не обратил бы на полку внимания, она бы не представляла для него ничего особенного. Но Вэй Усянь всегда ощущал темную Ци слишком сильно — и тем более остро он ощущал ее, находясь в форме бумажного человечка, потому что сам сейчас по своей сути являлся сгустком темной энергии, обретшим тело. Вэй Усянь задумчиво почесал подбородок. Ему необходимо было как-то снять темный барьер с верхней полки, чтобы понять, что скрывает Цзинь Гуанъяо, но он не мог сделать этого в таком теле. Все, что он мог сейчас, это двигаться и смотреть по сторонам — и он уж точно не мог использовать никаких заклятий. Он забрался повыше, чтобы хотя бы определить, от какой именно полки исходит зловещая аура, и в этот момент в комнате вспыхнул свет. Вэй Усянь стремительно юркнул закладкой в одну из ближайших книг и выглянул из нее, наблюдая за человеком, который вошел. — Чтоб тебя, ланьлинская свинья, — выругался человек, споткнувшись обо что-то. — Ну и как я, по-твоему, должен найти их среди этого беспорядка? Сюэ Ян — понял Вэй Усянь. Он высунулся из книги чуть дальше, чтобы видеть, что происходит в комнате. Сюэ Ян, громко топая, прохаживался взад-вперед, то и дело останавливаясь, чтобы что-то рассмотреть. — Надеюсь, ты не обидишься, если я заберу это, — вслух сказал Сюэ Ян сам себе, забирая со стола фрукты из прозрачной вазы. — И вот это тоже. Хм, и это тоже неплохо. Он забрал фрукты, конфеты и сосуд с вином, сложил их в Цянькунь и кинул его себе в карман. Потом подумал, пожевал губами и, вытащив несколько конфет, сунул их себе в рот, кидая обертки прямо на пол. — Так-так-так, — пробормотал он, подходя к книжному шкафу, — на какой там полке они должны быть?.. Третьей? — он остановил в задумчивости. — Или четвертой? Что-то я запамятовал… Чертов Мэн Яо, почему я вообще должен прикрывать твою задницу? И почему вообще этот Вэй Усянь приперся в Ланьлин, ты же божился, что он сейчас сидит в Гусу. Вэй Усянь вжался в книгу сильнее и даже задержал дыхание — хотя бумажному человечку оно было не нужно. Сюэ Ян пришел… Да, он пришел «спасать задницу» Цзинь Гуанъяо, вне всяких сомнений. Неужели тот попросил его забрать что-то из комнаты во время своего отсутствия? И с этим было непосредственно связано присутствие самого Вэй Усяня в Ланьлине… Неужели Цзинь Гуанъяо догадался? — Или на первой… — продолжал размышлять Сюэ Ян. — На самой нижней, что ли? Ха, хотя с его ростом это неудивительно, наверняка ему сложно дотянуться даже до второй! Он залился каркающим смехом, а затем резко замолчал и окинул шкаф глазами сверху донизу. — Так, там что-то должно было быть запечатано темной энергией, — пробормотал он. — Видимо, все-таки четвертая полка. Он сделал какое-то движения рукой — Вэй Усянь не видел, какое, но сделал вывод, что, скорее всего, он приложил к запечатанному месту талисман, потому что темная Ци, которая секунду назад струилась густым потоком, стихла, словно кто-то резко перекрыл плотиной бушующую реку. Он уже было обрадовался, что ему помогли снять печать, но в этот момент Сюэ Ян вдруг обернулся. Его взгляд стал опасным, и он резко наклонился, хватая именно ту книгу, в которой был зажат между страницами Вэй Усянь. — Отсюда тоже разит темной энергией, — задумчиво произнес Сюэ Ян. — Неужели все-таки четвертая полка — это слишком высоко для него? Он раскрыл книгу на странице с Вэй Усянем и некоторое время вглядывался в него, словно пытаясь что-то понять. — Хм, — протянул Сюэ Ян, — Какой уродливый человечек. Интересно, Мэн Яо сам его вырезал? Как вообще можно было создать нечто настолько уродское? «Сам ты уродливый!» — хотел возмутиться Вэй Усянь, но вовремя одернул себя: не хватало ему еще вступить в схватку с заклинателем, пребывая в бумажном обличье. — Надо будет сделать ему операцию по пересадке рук из задницы в плечи, — продолжал говорить Сюэ Ян. Он потряс книгу, заставляя Вэй Усяня упасть на пол, и, поняв, что из нее не вывалилось больше ничего, потерял к ней интерес и отшвырнул куда-то в сторону. — Интересно, — произнес он, пристально смотря на Вэй Усяня и улыбаясь клыкастой улыбкой. — Темная энергия исходит не от книги, а от тебя. Что же ты такое? Вэй Усянь не шевелился. Конечно, Сюэ Ян не мог знать о технике бумажного воплощения — ведь Вэй Усянь придумал ее сам совсем недавно. Но от этого ситуация, в которой он оказался, не становилась проще: Сюэ Ян точно ощущал, что от него исходит темная Ци. — Ну-ка иди сюда, уродец, — сказал Сюэ Ян, поднимая Вэй Усяня вверх за бумажные ручки. — Зачем-то же он вложил тебя в эту книгу. Интересно, зачем? Сюэ Ян поднял книгу с пола, не выпуская Вэй Усяня из рук, пролистал ее — это была обычная книга про целебные травы — поставил ее на место и снова поднес человечка к глазам. — Интере-е-есно, — промурлыкал он, хватая Вэй Усяня за голову большим и указательным пальцами обеих рук, и слегка потянул их в разные стороны, — а что будет, если я сейчас разорву тебя на части? В голову Вэй Усяня ударила паника. Как ему так повезло, что из всех людей он наткнулся именно на этого сумасшедшего? В бумажном воплощении был один огромный недостаток: все травмы, которое получало бумажное тело, получало тело реальное. Поэтому если Сюэ Ян сейчас разорвет его… — Что здесь происходит? — послышался громкий голос с порога, и Сюэ Ян резко обернулся, выронив человечка на пол. — Сюэ Ян? Что ты делаешь в комнате Гуанъяо? «Лучший в мире цзефу, — подумал Вэй Усянь с облегченным выдохом, глядя на то, как Цзинь Цзысюань стоит в дверном проеме с угрожающим видом. — Как всегда вовремя». — Он разрешил мне позаимствовать у него кое-что из еды, пока он в отъезде, — лениво отозвался Сюэ Ян, отвешивая Цзинь Цзысюаню церемонный поклон. — Я как раз собирался уходить. — Надеюсь, он в курсе, — коротко бросил Цзинь Цзысюань. — Разумеется, — ответил Сюэ Ян и ухмыльнулся странной, звериной улыбкой. — Доброй ночи, наследник Ордена Цзинь. Цзинь Цзысюань проследил за тем, как Сюэ Ян скрылся, и вошел в комнату, оглядываясь по сторонам. — Вэй Усянь, — позвал он, — ты здесь? Вэй Усянь встал с пола и подлетел к нему, помахав ручкой. — Так вот как оно выглядит, — оценил Цзинь Цзысюань. — Ты нашел то, что искал? Скорее показывай, где оно, я не могу долго здесь находиться, могут возникнуть подозрения. Послушай, я не смог дождаться твоего возвращения, у тебя в рукаве загорелся какой-то талисман, который едва не устроил в комнате пожар. Ханьгуан-цзюнь едва смог его потушить. Тебе надо вернуться. Вэй Усянь замер. Если бы у бумажного человечка было сердце, оно сейчас вполне могло бы разорваться от приступа. Вэй Усянь лихорадочно задергал Цзинь Цзысюаня за рукав, прося помочь ему. «Четвертая полка! — мысленно кричал он, вспоминая место, которое защищала темная энергия. — Четвертая полка!» Он запрыгнул на нужную полку и обвел ее рукой, давая Цзинь Цзысюаню знак осмотреть ее. Цзинь Цзысюань воровато оглянулся и провел ладонью по корешкам книг — очевидно, искал, есть ли какая-нибудь, которая выпирает, — это бы значило, что ее поставили на полку позже остальных. Вэй Усянь тем времени вклинился между страниц книги в центре: им нужно всего-навсего найти страницы с нужными нотами — и после этого сразу, ни секунды не медля, лететь на гору Луаньцзан. Цзинь Цзысюань достал одну из книг, наскоро пролистал ее и громко чихнул от слоя пыли на странице. Вэй Усяня от этого сдуло в самый конец полки, и, чтобы не улететь еще дальше, он схватился за тонкую обложку одной из книг — и с удивлением обнаружил, что она отодвинулась вслед за ним. Цзинь Цзысюань это заметил, быстро схватил книгу, потряс ее — и из нее выпало два белых листа рисовой бумаги, на которых были записаны ноты. Отдельно эти ноты не представляли собой ничего особенного, но Вэй Усянь сразу узнал их: по этим нотам ему играли мелодию на суде. Он быстро-быстро закивал, и Цзинь Цзысюань, даже не меняясь в лице, как будто он этого не заметил, быстро сунул страницы в рукав вместе с Вэй Усянем, потушил большую лампу на столе и вышел из комнаты. Вэй Усянь вцепился ему в рукав изнутри, молясь всем богам, чтобы за то время, пока они находятся в Ланьлине, не случилось ничего страшного. Сигнальный талисман мог зажечься только по одной причине. Кто-то посторонний проник в пещеру Фумо.