Беда не приходит одна

Цзян Чэн мрачнее тучи сидел в Золотом Павильоне Башни Золотого Карпа. Он недовольно оглядывал сидящего на почетном месте Цзинь Гуаншаня и Цзинь Гуанъяо за его спиной и гадал, почему им снова понадобилось проводить совет в полуночный час, словно дело было настолько срочным, что они не могли подождать до утра. Новость о том, что братья Вэй увели с собой в неизвестном направлении горстку военнопленных из клана Вэнь, уже облетела все именитые кланы, и Цзян Чэн, разумеется, был в рядах тех, кто узнал об этом первыми. Это происшествие казалось ему скорее странным, чем возмутительным, и оно вызывало много вопросов: как его названые братья вообще оказались на тропе Цюнци, зачем они забрали пленников и как случилось так, что Орден Ланьлин Цзинь держал пленников в ужасных условиях, заставляя их выполнять непосильную работу, и никто об этом не знал? На этот совет созвали глав кланов и других заклинателей исключительно высокого статуса. Госпожа Юй и Цзян Фэнмянь отсутствовали, когда в Юньмэн прилетело срочное послание, а братья Вэй были неизвестно где с группой военнопленных, поэтому Цзян Чэну пришлось идти совершенно одному. А с учетом того, что он по-прежнему из принципа приходил на важные мероприятия без меча, он ощущал себя некомфортно — даже несмотря на поблескивающий на пальце Цзыдянь. Он кинул взгляд на стол, за которым сидели Лань Ванцзи и Лань Сичэнь. Лань Сичэнь в этот момент тоже посмотрел на него и едва заметно кивнул, показывая, что он понимает, в какой ситуации находится глава Ордена Цзян, и готов будет в случае чего прийти на помощь. Цзян Чэн не знал, какие отношения связывали Лань Сичэня и Вэй Нина еще со времен пребывания того в Гусу Лань, но в данной ситуации ему было на руку то, что благодаря шисюну у него есть такой союзник. Лицо Лань Ванцзи, как всегда, было каменным, он смотрел вперед и, казалось, не замечал ничего вокруг себя. — Я знал, что так будет, — послышался шепоток из-за соседнего стола. — Рано или поздно это должно было случиться, — вторил ему второй голос. — Посмотрим, что они теперь собираются делать, — добавил третий, и в их тоне слышалось нескрываемое злорадство. Цзян Чэн презрительно скривил губы и погладил Цзыдянь, надеясь с помощью этого прикосновения не поддаться обуревающему его волнению. Он понимал, что находится в весьма невыгодном положении, из которого будет не так-то просто выбраться. — А что они могут сделать? — тихо спросил еще какой-то заклинатель, лица которого он не знал. — Никто не осмелится подняться на гору, пока там сидят эти двое! Цзян Чэн приподнял брови. Гору? Они же говорят не о… — Кхм-кхм, — Цзинь Гуаншань прокашлялся, привлекая к себе внимание, и отечески улыбнулся, когда к нему повернулись лица присутствующих. — Я думаю, вы все знаете, по какой причине я созвал вас всех сюда. — Еще бы, — недовольно ответил Не Минцзюэ, сидящий в центре зала. — Глава Ордена Цзинь, я надеюсь, вы объясните, почему это дело стало настолько срочным, что нам пришлось прибыть в Ланьлин посреди ночи. Цзинь Гуаншань посмотрел на него снисходительно, как на нашкодившего ребенка. Не Минцзюэ встретил этот взгляд с суровой серьезностью. — Разумеется, — почтительно сказал ему Цзинь Гуаншань и повернулся к Цзян Чэну. — Глава Ордена Цзян, как вы знаете, около полусотни последователей Ордена Цишань Вэнь сбежали сегодня из заключения. Ваши названые братья увели их на гору Луаньцзан, после чего Вэй Усянь призвал несколько сотен лютых мертвецов охранять доступ к горе, не пропуская никого наверх. Цзян Чэн подавил удивленный вдох. Так все-таки гора Луаньцзан! У них там что, медом намазано? Неужели проведенные на ней несколько дней оставили такие дорогие сердцу воспоминания для Вэй Усяня, что он решил на нее вернуться? Цзян Чэн неслышно выдохнул и посмотрел на Цзинь Гуаншаня почти что с вызовом. — Уважаемые господа, — сказал он, стараясь сдержать раздражение в голосе, — вам кое-что неизвестно. Того заклинателя, которого намеревался спасти Вэй Усянь, зовут Вэнь Нин. Он и его сестра, Вэнь Цин, когда-то помогли им во время Аннигиляции Солнца. Поэтому… — Что значит — помогли? — прервал его глава Ордена Яо. — Разве это не Орден Цишань Вэнь омыл кровью и едва не истребил Орден Юньмэн Цзян? Цзян Чэн с силой вцепился пальцами в край стола, хаотично соображая, как ему ответить на это заявление, не посылая главу клана Яо чуть дальше, чем того предусматривали правила приличия общества заклинателей, но ему на помощь внезапно пришел Лань Сичэнь. — Я в некоторой степени наслышан о славе девы Вэнь Цин, — мягко сказал он, — но не могу припомнить, чтобы она участвовала в каком-либо кровавом действе во время Аннигиляции Солнца. Цзян Чэн кинул быстрый взгляд на сидящего поодаль Не Минцзюэ. Все знали, как сильно он ненавидит псов из клана Вэнь, и было абсолютно ожидаемо, что он не сможет закрыть глаза на их преступления и вставит свое веское слово точно не в пользу братьев Вэй. Но тот лишь холодно наблюдал за их разговором со стороны и молчал. — К тому же, — окрыленный поддержкой Лань Сичэня и молчанием Не Минцзюэ, Цзян Чэн решил перейти в нападение, — разве Вэй Усянь и Вэй Сюань увели оттуда людей просто шутки ради? Они спасли тех, кто находился в ужасных условиях. Почему Орден Ланьлин Цзинь не берет на себя ответственность за смерти и пытки военнопленных? — Мы исправим это недоразумение, — ласково пообещал Цзинь Гуаншань, и его тон был таким ликующим, что у Цзян Чэна засосало под ложечкой: создалось ощущение, словно этот хитрый лис ждал от него этой фразы. — Но, глава Ордена Цзян, даже если вы правы и вашими братьями двигало исключительно чувство благородства… Можно было решить эту ситуацию не таким радикальным способом. — А каким способом они должны были ее решить? — поинтересовался Цзян Чэн, хмурясь. — Созвать Совет Кланов, на котором бы три дня решали, что делать с пленниками, чтобы они умерли от полученных травм за это время? Кажется, его дерзость удивила Цзинь Гуаншаня. Он явно ожидал, что юный глава Ордена будет более сговорчив и почтителен, но постарался не показать своего недоумения. — Они могли бы просто увести их, — на лице Цзинь Гуаншаня снова появилась лисья улыбка. — Вы не считаете, глава Ордена Цзян, что совсем необязательно было для этого убивать наших людей? Что? Цзян Чэн посмотрел на него непонимающе. Убивать? Братья Вэй что, кого-то убили? По залу пробежали пораженные шепотки. Лицо Лань Сичэня перестало быть таким безмятежным, он слегка нахмурился. Лань Ванцзи выглядел отстраненным, как всегда, но меж его бровей залегла складка. — Убивать? — послышался чей-то изумленный голос, и его подхватили десятки других голосов, превращаясь в жужжание. — Убивать... — слышалось отовсюду. — Убивать, убивать… — Так они… — Цзян Чэн облизнул пересохшие губы, с ужасом осознавая, в каком положении он оказался. — Они что, кого-то убили? — Четверых надзирателей, — ответил Цзинь Гуаншань с плохо скрываемым удовольствием. — Я все понимаю, глава Ордена Цзян, вы хотите защитить своих названых братьев, но боюсь, что… Цзян Чэн уставился на него во все глаза. Почему никто не сообщил ему? В письме, которое являлось приглашением на совет, было сказано лишь о том, что близнецы увели с собой несколько военнопленных, до этого ранив главного надзирателя. Ни о каких убийствах не было сказано ни слова. Он пришел сюда с намерением защитить братьев Вэй, но как он сможет это сделать, если они убили людей чужого Ордена? Адепты Ланьлин Цзинь специально умолчали об этом в письме, чтобы поставить его в неудобное положение? Но судя по лицам присутствующих, те тоже слышали об этом первый раз, и их взгляды становились все более ожесточенными, а разговоры — все более злыми. Цзян Чэн почувствовал, как начинает приходить в ярость от ощущения собственной глупости. Цзинь Гуаншаню действительно удалось выставить его идиотом, и близнецы хорошо этому поспособствовали. — Это действительно вопиющий поступок, — наконец выдавил из себя Цзян Чэн. — Я приношу извинения Главе Ордена Цзинь от их имени. Если есть способ возместить ущерб, прошу, говорите, я непременно сделаю все от меня зависящее. — Глава Ордена Цзян, изначально из уважения к вам Орден Ланьлин Цзинь не стал бы требовать большего, — источая всепоглощающую искренность и праведность, возразил Цзинь Гуаншань. — Однако те надзиратели вовсе не являлись подчиненными моего Ордена, среди них находились и несколько адептов иных кланов. И это уже… — Я приношу извинения главам пострадавших кланов, — прервал его Цзян Чэн, сжимая зубы так сильно, что они почти издали скрип. — Но почему вы не сообщили об этом сразу? Мы все пришли сюда, уверенные, что не случилось ничего больше, чем просто побег военнопленных. — Ах, это? — Цзинь Гуаншань прикрыл лицо веером, усмехаясь. — Видите ли, мы не сообщили вам об этом сразу, потому что… — Потому что они никого не убивали, — произнес твердый голос из конца зала. Все присутствующие повернулись на звук и с удивлением увидели Цзинь Цзысюаня, который почти вбежал в Золотой Павильон, запыхавшийся и нервный. — Отец, кто сказал это тебе? — громко спросил он, быстрым шагов направляясь к Цзинь Гуаншаню. — Я был с братьями Вэй на тропе Цюнци. Я — свидетель того, что они никого не убивали, и я говорил тебе об этом. — Цзысюань, присядь, — улыбнулся ему Цзинь Гуаншань. — Не пристало молодым господам так беспардонно врываться на важные совещания и сеять смуту. — Это вы тут сеете смуту! — воскликнул Цзян Чэн, которому кровь ударила в голову. — Если ваш сын говорит, что он был там и что они никого не убивали, почему вы продолжаете утверждать обратное? Цзян Чэн бы непременно удивился тому, что Цзинь Цзысюань вступился за его братьев, но у него не было времени размышлять об этом: он просто надеялся, что тот сможет как-то повлиять на своего отца. Однако у Цзинь Гуанъяо было на этот счет другое мнение. — Молодой господин Цзинь, — почтительно обратился к наследнику клана Цзинь Цзинь Гуанъяо, — вы утверждаете, что молодые господа Вэй покинули тропу Цюнци, когда вы отправились в Башню Золотого Карпа. Но вы не можете утверждать, что после этого они не вернулись, чтобы отомстить. — Что за чушь ты несешь? — возмутился Цзинь Цзысюань. — С чего бы им возвращаться? У них была определенная цель — забрать несколько людей — и они их забрали. Если после этого кто-то из надзирателей умер, то, скорее всего, это вина взбунтовавшихся пленников. — Боюсь, что нет, — улыбка Цзинь Гуанъяо стала шире. — Проблема в том, что четверо надзирателей умерли… от страха. А мы все знаем, что это означает. Цзян Чэн почувствовал себя диким животным, загнанным в клетку. Они смогли найти способ обвинить братьев даже с учетом того, что наследник клана Цзинь, бывший с ними во время происшествия, встал на их сторону. А самое ужасное заключалось в том, что Цзян Чэн уже не знал, кому из них верить. Зная Вэй Усяня, вполне можно было предположить, что он был способен убить людей, которые мучали Вэнь Нина. Но Вэй Нин всегда был более рассудительным, поэтому, если они были там вдвоем, он должен был помешать брату сделать это. А то, что они послушно ушли, а потом специально вернулись отомстить, вообще казалось невероятным. Однако факт был налицо: надзиратели погибли так же, как погибали трудами Вэй Усяня псы из клана Вэнь во время Аннигиляции Солнца. И Цзян Чэну это не понравилось. — Глава Ордена Цзян, — продолжил Цзинь Гуаншань, довольный тем, что заклинатели в зале вновь были настроены против братьев Вэй, — Вэй Усянь и Вэй Сюань — ваши правая и левая рука, вы высоко цените их, всем нам это известно. Однако если Вэй Сюань ведет себя более-менее благопристойно, то к Вэй Усяню у нас есть масса замечаний. Относится ли он сам с таким же почтением к Главе Ордена, это уже большой вопрос. К примеру, я, будучи Главой Ордена, никогда не встречал подчиненного, который позволял бы себе кичиться собственными заслугами и действовать столь дерзко и сумасбродно. Вы слышали, что за слухи ходят за пределами вашего Ордена? Что все военные заслуги Ордена Юньмэн Цзян во время Аннигиляции Солнца принадлежат одному лишь Вэй Усяню?! Это ведь полнейший абсурд! Цзян Чэн прищурился. После этой фразы он все же уверился в том, что его водят за нос. Вэй Усянь никогда не кичился своими заслугами, предпочитая приписывать их другим людям — взять хотя бы ситуацию с Черепахой-Губительницей. Но даже если бы он действительно трезвонил направо и налево о том, что именно благодаря ему Аннигиляция Солнца завершилась успешно, он бы точно не забыл про Вэй Нина. Услышать от него, что все заслуги принадлежат только им одним, — в теории это было возможно. Услышать от него, что все заслуги принадлежат только ему одному, без брата, — было невероятным. Но Цзинь Гуаншань воспринял его молчание как призыв к действию, а потому продолжил, напустив на себя вид оскорбленной гордости и сочувствия: — На столь важном мероприятии, как торжественный прием для всех кланов заклинателей, он позволяет себе прямо перед вами выказывать недовольство и самовольно удаляться. А недавно он решился на еще большую наглость за вашей спиной, да еще посмел сказать такие слова: «Я ни во что не ставлю Цзян Ваньиня как главу Ордена!» Все присутствующие слышали это собственными ушами… — Нет, — внезапно прервал его холодный голос. — Я не слышал от Вэй Ина подобных речей. Также я не слышал, чтобы он выразил хоть каплю непочтения по отношению к главе Ордена Цзян. Цзян Чэн слегка кивнул Лань Ванцзи, сдержанно выражая свою благодарность. Он лучше других знал, что Вэй Усянь никогда не сказал бы такого, но ему становилось легче от осознания того, что он не один понимает это. Лань Ванцзи редко появлялся на торжественных мероприятиях и еще реже говорил что-то, потому его словам всегда придавали большое значение. Цзинь Гуаншань, поняв, что его поймали на вранье чистой воды, смутился, и его вдохновленная речь прервалась. Цзинь Гуанъяо, заметив замешательство отца, тут же пришел ему на выручку. — Разве? — изумленно спросил он у Лань Ванцзи. — Ах, в тот день молодой господин Вэй в гневе сказал так много всего… Каждая его фраза звучала возмутительнее предыдущей. Возможно, он произнес что-то более-менее похожее, я уже не очень хорошо помню… — Верно, — мгновенно подхватил Цзинь Гуаншань. — Как бы то ни было, он всем своим видом излучал заносчивость и наглость. Цзян Чэн сделал глубокий вдох, надеясь унять гнев, бурлящий в его душе. Он злился на главу клана Цзинь, на братьев Вэй, но больше всего — на себя самого. Он уже в который раз оказался в незавидном положении, придавленный общественным порицанием, и не мог ничего с этим поделать. Он даже не мог возразить Цзинь Гуаншаню, потому что братья правда вели себя не слишком почтительно. Да что там братья, он сам уже месяц из принципа не брал с собой меч и оттого чувствовал, как кольцо из удушающих взглядов сжимается вокруг его шеи еще сильнее. — Если честно, я давно хотел сказать, — вдруг произнес один из приглашенных заклинателей. — Пускай Вэй Усянь имел кое-какие заслуги во время Аннигиляции Солнца, но приглашенных заклинателей, совершивших еще больше подвигов, также не счесть. И я не видел, чтобы кто-то из них превозносил себя так же, как он. Говоря без прикрас, он ведь всего лишь сын слуги. Как сын слуги может позволять себе подобную дерзость? — А я с самого начала подозревал, что путь Тьмы рано или поздно приведет его к неприятностям, — воскликнул один из глав Орденов, — и поглядите! Сущность убийцы уже начала проявлять себя. Ради спасения горстки псов из клана Вэнь он устроил зверскую резню среди наших соратников… — То же самое можно сказать и про его брата! — вторил ему еще один. — Они своим вопиющим поведением раз за разом показывают свое неуважение ко всем нам, в том числе к главе собственного Ордена! — Мы еще не знаем, в самом ли деле виновны те надзиратели, ведь никто не видел этого своими глазами! На этих словах лицо Цзинь Цзысюаня позеленело. Уж он-то точно видел это своими глазами и прекрасно знал, что надзиратели были виновны. Если уж говорить начистоту, он вообще считал, что они заслуживали смерти, но не рискнул обмолвиться об этом, видя, в каком состоянии находятся приглашенные заклинатели. — Выжившие надзиратели утверждают, что не мучили пленных, а Вэнь Нин сам упал со скалы по неосторожности! Цзинь Цзысюань попытался что-то сказать, но его просто не услышали за стеной возмущений. — Кроме того, — добавил Цзинь Гуаншань, который с каждой секундой приходил все в более приподнятое расположение духа, — выжившие надзиратели рассказали занятную вещь. Что Вэй Сюань мог… — в его глазах плескался настоящий восторг. — Управлять своим братом с помощью флейты. Как темной тварью. Это же правда, Цзысюань, ты видел это своими глазами? Цзинь Цзысюань побелел, понимая, что его мнение учитывается только в том случае, если оно направлено против близнецов. — Да, — быстро заговорил он, — но… Но его уже никто не слушал. Им было достаточно того, что он сказал «да». Зал буквально захлебнулся воплями. — Сколько же темной энергии впитал в себя Вэй Усянь, что им можно управлять, как темной тварью? — Он уже давно потерял человеческий облик! Стал нечистью! — Может быть, таким образом и нам удастся им управлять, ха-ха-ха? Цзян Чэн сжал край стола еще сильнее. Он знал об этом трюке братьев, но не думал, что они решатся использовать его на публике. Разумеется, обычные люди не смогли бы управлять Вэй Усянем, как мертвецом. Но Вэй Нин мог это делать, и это было исключительно благодаря их связи через флейту, которая с каждым днем становилась все сильнее. И если сначала Вэй Нин мог лишь звать брата с помощью флейты, то потом он смог передавать ему слова на расстоянии, затем — успокаивать его, и в конце концов они установили новый тип связи, при которой Вэй Нин действительно получил возможность управлять действиями брата и отдавать ему приказы, как нечисти. Они пошли на такой шаг ради безопасности окружающих: на случай, если Вэй Усянь в какой-то момент потеряет контроль. И, очевидно, в тот момент именно это и случилось. И хотя мотивы они преследовали лишь благородные, для общества это было чем-то ужасающим. Людей всегда ужасало то, чего они не понимают. — А мне с самого начала они не нравились! — Я знал, что Вэй Усянь потянет своего брата за собой! Наверняка они оба уже давно встали на кривую дорожку Тьмы! Цзян Чэн почувствовал, что его голова сейчас разорвется на части. Шум в зале становился оглушающим, и он никак не мог остановить это. Цзинь Гуаншань с нежностью слушал, как приглашенные заклинатели обругивают братьев Вэй, а за его спиной с неизменной вежливой улыбкой стоял Цзинь Гуанъяо. Цзян Чэн бросил умоляющий взгляд на двух Нефритов, но понял, что и они тоже уже не могли воспрепятствовать волнениям. Этих людей, захлебывающихся в собственной ненависти, было уже не остановить. — До какой поры они будут делать все что хотят? Как долго глава Ордена Цзян будет спускать им это с рук? Цзинь Гуаншань сочувственно посмотрел на Цзян Чэна. — Боюсь, что он давно вынашивал план побега на гору Луаньцзан, — сказал он, качая головой. — Все-таки с его способностями Вэй Усяню не составит труда основать собственный клан. Поэтому он воспользовался шансом отделиться от Ордена Юньмэн Цзян и вознестись к вершинам в одиночку. Вы с таким трудом сохранили Орден Юньмэн Цзян, а он все время нарывается на конфликты, при этом забывает о сдержанности, добавляет вам лишних хлопот. Он совершенно не задумывается о вас. Цзян Чэн сжал зубы. Ну почему сейчас с ним рядом не было отца? Он бы точно знал, что сказать, как поставить Цзинь Гуаншаня на место и одним мягким высказыванием успокоить обезумевшую толпу. — Глава Ордена Цзинь верно говорит! Почему вообще обычные слуги позволяют себе так зазнаваться? Цзян Чэн почти ненавидел себя: он снова, уже в который раз показывал себя, как недостаточно опытный глава Ордена, который сейчас просто сидит молча и слепо надеется, что ему придут на выручку. — Да, допустим, что-то хорошее они и сделали во время войны, но лично я вот уже не помню, что! Вы помните? — Наверняка какую-то мелочь! Несколько выигранных сражений не дают им права вести себя так, словно они лучше нас! Цзян Чэн ощутил, что его начинает тошнить. И что еще немного — и его вырвет сегодняшним ужином прямо на стол Золотого Павильона. Он прикрыл глаза, надеясь абстрагироваться от происходящего. В этот момент из середины зала донесся оглушительный грохот. Он был настолько громким, что всем присутствующим заложило уши, и все разговоры в ту же секунду прекратились. Заклинатели повернулись на звук, пытаясь понять, что произошло. Это был Не Минцзюэ. Он с такой силой врезал по столу, за которым сидел, что тот развалился надвое. — Шакалы!!! — прогрохотал Не Минцзюэ, вставая с места и хватаясь за саблю. — Чертовы трусы! Сидите и обсуждаете их за спиной! Если бы они сейчас присутствовали здесь, разве хоть один из вас мог бы повторить вслух свои слова?! Заклинатели переглянулись и отвели взоры, понимая, что, во-первых, глава Ордена Не был абсолютно прав, а во-вторых, даже если бы он был неправ, спорить с ним было себе дороже. Улыбка на лице Цзинь Гуанъяо застыла каменной маской. Он больше не решился проронить ни слова, увидев, что его дагэ защищает братьев Вэй. Не Минцзюэ боялись все, но Цзинь Гуанъяо боялся его, пожалуй, больше остальных. — Глава Ордена Не, а вы умеете удивлять, — улыбнулся ему Цзинь Гуаншань. — Никогда бы не подумал, что вы будете защищать… Он сейчас скажет: «Псов из клана Вэнь», — внезапно понял Цзян Чэн, и, кажется, Лань Сичэнь подумал о том же самом. Они одновременно вскочили со своих мест, не давая Цзинь Гуаншаню продолжить фразу. — Глава Ордена Цзинь!!! — воскликнули они одновременно. И только посмотрев в горящие ненавистью глаза Не Минцзюэ, Цзинь Гуаншань понял, что только что был на волосок от смерти. Улыбка в ту же секунду слетела с его лица. — …защищать молодых господ Вэй, — сглотнув, закончил Цзинь Гуаншань, и Не Минцзюэ презрительно сплюнул в его сторону. — Я не желаю больше участвовать в этом балагане, — отрезал он, разворачиваясь, чтобы уйти. — Цзинь Гуаншань, надеюсь, что вызывать нас по ночам для обсуждения всякой чертовщины не станет твоей доброй традицией. Лишь когда он вышел из Золотого Павильона, громко хлопнув дверью, все присутствующие, которые до этого, казалось, затаили дыхание, смогли спокойно выдохнуть. — Глава Ордена Цзян, — снова взял слово Цзинь Гуаншань, но на этот раз он тщательнее выбирал слова и был предельно вежлив, потому что фактически Цзян Чэн только что спас его от смерти, — вы очень молоды, и ваше влияние нужно укреплять. Что подумают новые адепты Ордена Юньмэн Цзян, увидев подобное отношение к вам от ваших же подчиненных? Что если они станут брать с них пример, ни во что не ставить главу Ордена? — Глава Ордена Цзинь, нет нужды продолжать, — холодно прервал его Цзян Чэн. — Я отправлюсь на гору Луаньцзан и решу эту проблему.

***

Когда Цзян Чэн вышел наконец из Золотого Павильона, то с удивлением обнаружил, что у лестницы, ведущей из башни, его поджидают два Нефрита Гусу Лань и наследник Ордена Ланьлин Цзинь. Цзян Чэн подошел к ним, кивая головой в знак приветствия, и ему показалось, что, когда Цзинь Цзысюань кинул взгляд на его пояс, за которым не было меча, в его глазах на долю секунды промелькнуло уважение. — Глава Ордена Цзян, — мягко обратился к нему Лань Сичэнь, — что вы собираетесь делать? — Для начала найду их, — хмуро ответил Цзян Чэн. — Я не могу делать выводы, пока не увижу полной картины. Но за то, что они повели себя настолько безответственно, они у меня получат. — Можем ли мы отправиться с вами? — попросил Лань Сичэнь. — Молодые господа Вэй — наши с Ванцзи… давние друзья, поэтому мы беспокоимся о них. Если они убили кого-то, у них должна была быть на то веская причина. — Она и была, — хмуро сказал Цзинь Цзысюань. — Я не стал говорить этого при отце, но, как по мне, эти люди вполне заслужили свою смерть. Я сам готов был задушить их своими собственными руками, но не успел, потому что это уже начал делать Вэй Усянь. Лань Ванцзи нахмурился. — Молодой господин Цзинь, — уточнил у него Лань Сичэнь, — вы хотите сказать, что все-таки видели, как Вэй Ин убил одного из людей? Если не ошибаюсь, во время собрания вы говорили обратное… — Да, расскажите в подробностях то, что видели, — попросил Цзян Чэн. — Возможно, это поможет нам пролить свет на то, что произошло на тропе Цюнци. Вы обмолвились, что Вэй Нин отдал Вэй Ину приказ, как темной твари. Я знаю про этот их трюк и также знаю, что они бы никогда не решились использовать его без крайней необходимости. А раз такая необходимость появилась… как бы я ни хотел, я не могу отрицать, что Вэй Ин вполне мог попытаться убить человека, который причинил боль Вэнь Нину. — Он и попытался, — кивнул Цзинь Цзысюань, делая голос тише, чтобы их не расслышали случайные прохожие заклинатели. — Оказалось, что на тропе Цюнци ужасно обращались с пленными, их избивали и бросали умирать. Поэтому скопление темной энергии там просто зашкаливало, и из-за этого Вэй Усянь потерял контроль. Губы Лань Ванцзи едва заметно шевельнулись, словно он хотел что-то спросить, но в последний момент передумал. — Вэй Усянь начал душить главного надзирателя, — продолжил Цзинь Цзысюань, — и в этот момент он выглядел, как сумасшедший. И он бы действительно его убил, но Вэй Сюань сыграл ему на флейте, и он тут же успокоился. После этого они забрали с собой около пятидесяти человек и уехали. А я полетел к отцу и то, что происходило на тропе дальше, знаю лишь по чужим рассказам. — Вы сказали «душил»? — переспросил Лань Сичэнь. — Ляньфан-цзунь говорил, что надзиратели умерли от страха. Но когда Вэй Ин набросился на них при вас, он не призывал нечисть? — Я не знаю, что он использовал, — честно ответил Цзинь Цзысюань, — но это было похоже на чистую темную энергию. Он не управлял тварями, а просто пытался убить его голыми руками и темной Ци. — Мне это все не нравится, — вынес вердикт Цзян Чэн. — Я вполне готов поверить, что Вэй Ин мог в приступе ярости убить надзирателя, который мучал Вэнь Нина. Я знаю этого человека по рассказам, в свое время он очень сильно помог ему вместе со своей сестрой, и Вэй Ин бы не позволил его мучителю уйти безнаказанным. Но… — …но он бы сделал это сразу, — закончил за него Лань Сичэнь, кивая. — Я тоже считаю, что Вэй Ин и Вэй Нин не стали бы уходить, а потом тайком возвращаться, чтобы убить кого-то, они для этого слишком прямолинейны. — Что говорит глава Ордена Цзинь по поводу условий содержания пленных? — спросил Цзян Чэн, поворачиваясь к Цзинь Цзысюаню. Тот покачал головой, и его лицо покраснело, словно он ощутил глубокий стыд. — Отец сказал… что он не знал ничего об этом, — казалось, что Цзинь Цзысюаню было сложно говорить, потому что он сам в это не верил. — И приказал нескольким адептам отправиться в ущелье, чтобы выяснить, в чем дело. И когда они туда прибыли… четверо надзирателей уже были мертвы, и никто не видел, как это произошло. Цзян Чэн помассировал виски, чувствуя подступающую волну головной боли. Что-то было не так в этой истории, словно отсутствовал кусочек мозаики в самой середине картинки. У него было ощущение, что они упускают какую-то важную деталь. — Я отправлюсь на гору Луаньцзан один, — наконец сказал он Лань Сичэню. — Мне нужно поговорить с ними наедине. Даже если они действительно никого не убивали, общество не приветствует сокрытие псов из клана Вэнь, и их так или иначе будут осуждать. Я сообщу вам, как пройдут переговоры и где именно можно будет их найти. Лань Сичэнь понимающе кивнул, а Лань Ванцзи отвел взгляд, смотря куда-то вбок. Цзян Чэн вдруг подумал, что судьба порой преподносит странные сюрпризы. Еще полгода назад он даже представить себе не мог, что против его братьев ополчится весь заклинательский мир, а на помощь ему неожиданно придут — кто бы мог подумать — братья Лань, славящиеся своей праведностью, и Цзинь Цзысюань, у которого всегда были натянутые отношения с близнецами, и они не называли его иначе, кроме как павлином. И вдвойне обнадеживала, хоть и казалась шаткой и неустойчивой, поддержка Не Минцзюэ. — Спасибо за помощь, — тихо добавил Цзян Чэн и быстро отвернулся, чтобы не показать, что ему было неловко. Цзян Чэн не любил слова благодарности и еще больше не любил быть обязанным кому-то. Но сейчас ему стало гораздо легче от понимания того, что у него есть союзники.