Беда не приходит одна

Вэй Усянь ел уже четвертую миску супа, когда заметил на себе пристальный взгляд Лань Чжаня. — Что такое, Лань Чжань? — спросил он с набитым ртом. — Хочешь сказать, что я слишком много ем? Я знаю, что ваши правила запрещают съедать больше трех порций за раз, но мы же не в Облачных Глубинах! Лань Чжань молча придвинул Вэй Усяню еще одну, пятую, миску супа. — Не разговаривай за едой, — сказал он. — Подавишься. И хотя Вэй Усянь не любил, когда ему делали замечания, в этот раз почему-то это показалось ему довольно милым. Он согласно замолчал и принялся сосредоточенно уминать оставшуюся еду. Вэй Нин, сидящий рядом с ним, то и дело перекладывал ему свиные ребрышки из своей миски, а Вэй Усянь в это же время перекладывал ему свои овощи. Цзян Чэн с сестрой, два Нефрита Гусу Лань и Цзинь Гуаншань с наследником уже почти полчаса сидели и смотрели на то, как братья Вэй едят, ожидая, пока те набьют желудки и покажут свое новое оружие. Наконец Вэй Усянь отклонился на спинку стула и похлопал себя по животу. — Не могу больше! — категорично заявил он. — Больше не влезет! А-Нин, хочешь мою порцию? — Я тоже объелся, — ответил Вэй Нин, отодвигая от себя миску. — Давай заберем остатки в комнату и съедим ночью? — Вы что, голодранцы?! — рявкнул Цзян Чэн. — Не надо ничего тащить к себе в комнату! Вы в любое время можете прийти сюда и поесть! И вообще хватит жрать, перед вами сидят главы трех Великих Орденов и ждут, пока вы соизволите показать ту штуку, из-за которой три месяца сидели в кузнице и не участвовали в сражениях! — Какой строгий глава у Ордена Цзян, — губы Цзинь Гуаншаня изогнулись в легком подобии улыбки, — с вами не забалуешь. Цзян Чэн не нашел, что ответить, потому что не понял, было это комплиментом, насмешкой или оскорблением. — Да вот она, — сказал наконец Вэй Усянь, доставая из рукавов две части печати. — Знакомьтесь, Стигийская Тигриная печать. Лань Чжань слегка нахмурился, глядя на артефакт, но ничего не сказал. — Можно посмотреть? — сразу спросил Цзинь Цзысюань — так просто, словно между ними никогда не было разногласий. Обычно он и под страхом смерти не стал бы ни у кого ничего просить, тем более — у братьев Вэй, но в этот раз его интерес был слишком велик. Вэй Усянь замялся и кинул быстрый взгляд на щицзе. Та даже не смотрела в сторону Цзинь Цзысюаня, и потому Вэй Усянь, поколебавшись, ответил: — Можно. Только осторожно. Он передал половину печати Цзинь Цзысюаню, тот принял ее осторожно, словно она была сделана из фарфора, осмотрел со всех сторон и аккуратно передал отцу. Глаза Цзинь Гуаншаня странно загорелись, когда артефакт попал к нему в руки, но он не проронил ни слова. — Что-то я вообще не чувствую от нее силы, — признался Цзян Чэн, передавая половину печати Лань Сичэню. — Ты уверен, что это поможет нам победить в войне? — Конечно, — согласился Вэй Усянь и, когда Лань Чжань также осмотрел ее и вернул ему, поднес две половины печати друг к другу, не соединяя их до конца, — так, чтобы между ними оставалось небольшое расстояние. У всех присутствующих по коже пробежали мурашки. Темная энергия сгустилась вокруг ладоней Вэй Усяня непроглядным черным пятном, в любой момент готовая вырваться наружу. На секунду уши заложило чьим-то предсмертным воплем, исходившим из самой глубины печати. — Кошмар какой, — вырвалось у Цзинь Цзысюаня, и он даже слегка отшатнулся. — Где вы достали эту дрянь? — Не стоит так непочтительно отзываться о вещи, которая может в одно мгновение стереть с лица земли весь ваш Орден, — пожурил его Вэй Усянь. — Нашли там же, где нас всех чуть не убил Вэнь Чао. В пещере на горе Муси на дне пруда хранился меч, впитавший в себя злобу тысяч погибших. Я вспомнил о нем недавно, и, к счастью, за это время с ним ничего не случилось. — Почему вы дали ему такое название? — поинтересовался Лань Сичэнь. — И внешний облик. — Потому что по раздельности ее половины не представляют из себя никакой ценности, — отозвался Вэй Нин. — Но как только соединяешь их друг с другом, сами видите, что получается*. — И в чем же смысл? — спросил Цзинь Гуаншань, закрываясь веером. — Что именно вы хотите сделать с ее помощью? — А вот тут сложнее, — Вэй Усянь хмыкнул и снова убрал половинки в разные рукава. — Управление большим количеством мертвецов с помощью флейты требует больших физических затрат. И наша идея состоит в том, чтобы контролировать всех мертвецов в округе с помощью этой штуки. Это гораздо проще физически и позволяет задействовать наибольшее количество трупов. Но мы пока не знаем, на какое расстояние она действует и как это отразится на здоровье использующего. — Поэтому нам надо будет ее проверить, — добавил Вэй Нин и виновато улыбнулся. — Мы с А-Ином снова временно уйдем. Цзян Чэн опасно прищурился. — И сколько же времени это займет? — Думаем, пару месяцев, — беспечно отозвался Вэй Усянь. — Но мы постараемся пораньше, конечно! Взгляд Лань Чжаня стал холодным, как айсберг в заледеневших водах. Лань Сичэнь посмотрел на него, а затем на Вэй Нина, лицо его выражало понимание. — Вы просто отлыниваете от работы, — пожурил близнецов Цзян Чэн. — Ладно уж, идите. Если вы срочно понадобитесь, где мы сможем вас найти? — Я думаю, — задумчиво произнес Вэй Нин, — что мы вернемся в Пристань Лотоса. — Чего?! — Цзян Чэн стукнул кулаком по столу. — Вэй Сюань, у тебя вообще есть совесть? Вы собираетесь ставить эксперименты над темной дрянью, истинные силы которой неизвестны, в резиденции нашего Ордена?! — Отстроим, если что, — Вэй Усянь подмигнул ему и ловко увернулся от удара Цзыдяня. — Ах, я как будто бы вернулся в старые добрые времена, когда Госпожа Юй лупила меня! — Кстати, мы недавно послали несколько адептов на гору Муси, чтобы забрать из пещеры еще… кое-что, — как бы невзначай протянул Вэй Нин, глядя куда-то в стену. — Надеюсь, вы не будете против, если на время нашего отсутствия это останется у вас. — Что еще за «это»? — недовольно спросил Цзинь Цзысюань. — Я не хочу держать у себя под носом еще одну опасную штуку. — Оно не опасно, — успокоил его Вэй Усянь, улыбаясь легким оскалом, — по крайней мере, пока я ему не прикажу. Цзинь Цзысюань выглядел не очень воодушевленным от этих слов. — А-Сянь, — тихо сказала Цзян Яньли, обращаясь к ним обоим. — Прошу, будьте осторожны. Цзинь Цзысюань хотел сказать близнецам какую-нибудь колкость, но, услышав голос Яньли, перед которой до сих пор чувствовал стыд, замолчал и отвернулся. — Прелестно, — сказал Цзинь Гуаншань и отложил веер в сторону. — Мы очень рассчитываем на вас, молодой господин Вэй. — Ха-ха, спасибо, надеюсь, не зря, — ответил Вэй Усянь, а Вэй Нин чуть нахмурился, глядя на главу Ордена Цзинь. Что-то в лице Цзинь Гуаншаня показалось ему странным и неприятным, как будто от него исходила аура опасности. Но Вэй Нин решил, что нет человека в Поднебесной, который мог бы представлять опасность для них с братом, поэтому заставил себя отвести от него взгляд и снова посмотреть на Лань Сичэня. Он не видел его уже три месяца — с тех пор, как они приступили к разработке печати, — и теперь почти не мог оторваться от него. — Мы отъедимся сегодня, — сказал Вэй Усянь, зевая. — И отоспимся. А завтра отправимся в путь. Лань Чжань открыл рот, чтобы что-то сказать, но Вэй Усянь опередил его. — Лань Чжань, — произнес он умоляюще, — пожалуйста, не проси пойти с нами. Я правда не знаю, на что способна эта штука. Я бы и А-Нина с собой не взял, но ему необходимо меня контролировать. — Я тоже могу помогать… — Лань Чжань на секунду запнулся, что бывало с ним очень редко. — Тебя контролировать. — Ванцзи, — внезапно обратился к нему Лань Сичэнь, и его голос звучал мягко, но непреклонно, — Вэй Ин прав, тебе не стоит идти с ними. В Ланъя не хватает людей, мы принесем куда больше пользы здесь. — Я должен, — Лань Чжань упрямо нахмурил брови, — должен следить за Вэй Ином. Вэй Усяню уже второй раз за последние несколько минут показалось милым то, что говорит Лань Чжань. Раньше с ним такого не случалось, и он подумал, что ему поскорее нужно отправиться в Юньмэн, чтобы успокоить разум от воздействия темной энергии. — Лань Чжань, я могу передавать тебе новости от нас через флейту и Лань Хуаня, — предложил Вэй Нин. — Хочешь? Так ты будешь знать, что мы в порядке. Вэй Усянь посмотрел на брата взглядом, говорящим: «Да, конечно, ты предлагаешь это по доброте душевной, а не потому что ищешь возможности побольше поболтать с Лань Хуанем», но вслух ничего не сказал: он был уверен, что Вэй Нин до сих пор не забыл его шутку про купание. Лань Чжань посмотрел на Вэй Нина с сомнением, помолчал, размышляя и взвешивая все «за» и «против», и наконец кивнул — так, словно это приносило ему физическую боль: — Мгм. Когда они прощались, Вэй Усянь послал Лань Чжаню воздушный поцелуй и половину пути, который они провели на мече, смеялся над своей шуткой, как ненормальный. Вэй Нин краем глаза заметил, как Лань Сичэнь поднес к губам кончики пальцев, но не рискнул оборачиваться, чтобы проверить, действительно ли он это сделал или ему просто показалось.

***

Два месяца спустя Вэй Нин получил от Лань Сичэня короткое письмо. — Что там? — поинтересовался Вэй Усянь, играясь со Стигийской Тигриной печатью, подбрасывая одну ее половинку в воздух. — Признание в любви? Они использовали силу печати неподалеку от Пристани Лотоса, в самом пустынном лесу, который смогли найти. Нечисть слеталась к ним еще живее, чем на талисман, привлекающий духов, и скоро под контролем Вэй Усяня были все темные твари в Юньмэне. И если поначалу после каждого использования печати Вэй Усянь едва не терял сознание, а из носа у него фонтаном хлестала кровь, то спустя время Вэй Нин смог подобрать такую мелодию, которая бы поддерживала его как психологически, так и физически, и управление артефактом перестало приносить вред здоровью. Вэй Усянь часто шутил о том, что рад, что у него нет золотого ядра, потому что от такого количества темной энергии ему точно был бы нанесен непоправимый ущерб. Однако спустя определенное количество времени они с Тигриной печатью смогли практически… подружиться. По крайней мере, она больше не подавала признаков жизни, пока ее части не соединялись, и не стремилась пожрать все живое на своем пути, когда была активирована. Поэтому сейчас Вэй Усянь относился к ней не так уважительно, как поначалу, и мог позволить себе играться с ней, одной рукой подбрасывая в воздух и второй рукой подхватывая недалеко от пола. — Не признание, — Вэй Нин никак не среагировал на шутку. — А-Ин, нам пора возвращаться. Лань Хуань пишет, что Орден Цишань Вэнь собирает огромное войско в Безночном городе и с каждым днем к нему подтягиваются новые адепты. Чем дольше мы медлим, тем многочисленнее становится их армия. Сейчас их около десяти тысяч, надо действовать, пока не стало двадцать. Вэй Усянь хмыкнул. — Вовремя, — оценил он. — Мы как раз закончили тренировку Тигриной печати. Они как специально выбрали лучшее время скучковаться, чтобы умереть всем одним махом. Вэнь Жохань тоже будет там? — Нет, — покачал головой Вэй Нин. — Лань Хуань пишет, что где сейчас Вэнь Жохань, никто не знает, но он точно не в Безночном городе. — Пф, — фыркнул Вэй Усянь, — а какой тогда в этом смысл? Убей мы хоть стотысячное войско, пока жив Вэнь Жохань, это не принесет никакого результата. — Если мы убьем стотысячное войско, результат будет, — улыбнулся в ответ Вэй Нин. — В любом случае нам больше нельзя оставаться в стороне. — Ладно, — вздохнул Вэй Усянь, — сегодня же вернемся в Ланъя, а оттуда отправимся в Цишань. Он помолчал, убрал печать в рукав и спросил: — А-Нин, ты можешь передать флейтой весточку Лань Хуаню? — Конечно, — кивнул Вэй Нин, — я же делаю это каждый день. — Отлично, — удовлетворенно сказал Вэй Усянь. — Попроси его, пожалуйста, передать, чтобы они собрали лучших швей со всей округи и нашили как можно больше одежды. А платит пусть Цзинь Гуаншань, они самые богатые. — Что? — удивился Вэй Нин. — А-Ин, ты о чем, какой еще одежды? — Как это — какой? — на лице Вэй Усяня расцвела злорадная ухмылка. — Разумеется, белых мантий с красными узорами в форме солнца.

***

Два войска стояли друг напротив друга. То, которое стояло спиной к Безночному городу, защищая его, было в несколько раз больше противоположного, его воины носили белоснежные одеяния, окропленные алыми всполохами солнца. Напротив них стояли заклинатели в одеждах всех цветов — от желтого до фиолетового — так, что в глазах начинало рябить от разнообразия. Но у обеих армий была одна общая черта: на лицах людей застыло одинаковое выражение сосредоточенности и холодного, горделивого спокойствия. Так выглядят люди, которые понимают, что умрут, и уже смирились с этим. Обе стороны стояли молча, сверля друг друга взглядами и ожидая приказа, чтобы пойти в наступление. Где-то в небе кружили вороны, предвестники смерти и несчастий. Их карканье в царящей тишине звучало практически оглушительно. Вдруг по земле пробежала дрожь. Адепты Ордена Цишань Вэнь едва заметно переглянулись, взглядами спрашивая друг у друга, что это такое. Дрожь повторилась, земля под их ногами содрогнулась сильнее, и, казалось, даже по воздуху прошла рябь. Заклинатели переглянулись снова, пытаясь понять, что это за звук и откуда он идет, и найти в глазах соратников успокоение. Успокоения они не нашли, нашли лишь с каждой секундой усиливающуюся панику. Она стала почти ощутимой, когда они поняли, что это был топот. Топот огромного количества ног. За спинами мятежников, выходя из тумана, шаг за шагом возникало гигантское войско, состоящее из тысяч и тысяч людей. Этих созданий вполне можно было принять за людей, если бы не позеленевшая кожа, длинные когти, спутавшиеся волосы и белки глаз без зрачков. Все они были одеты в клановые одеяния Ордена Цишань Вэнь. Стоящие в переднем ряду адепты побледнели и начали хаотично вглядываться в лица мертвецов, чтобы понять, есть ли среди них кто-то из их погибших друзей и родственников. Но, словно в насмешку над ними, лица трупов были изуродованы, исполосованы шрамами, и опознать их не являлось возможным. Мертвое войско наконец показало себя полностью, вышло вперед, огибая мятежников с четырех сторон и закрывая их собой, как щитом. — Это он, — прошептал кто-то из адептов клана Вэнь срывающимся голосом и сделал шаг назад. — Вэй Усянь! От звука этого имени по людям вокруг него словно бы прошли волны: выражения их лиц моментально перестали быть хладнокровными, в глазах засквозил ужас. Они смотрели на мертвецов и словно видели в них свое будущее: та же одежда, те же приказы, та же судьба. Каждый понимал, что если умрет, мгновенно присоединится к войску Вэй Усяня и будет с таким же изуродованным лицом безжалостно разить своих соратников, размахивая когтями и брызжа пеной изо рта. Мертвецы застыли недвижимо, ожидая приказа своего господина. Заклинатели Ордена Вэнь схватились за мечи, готовые атаковать в любую секунду. На бледных лицах сквозило понимание: у них не будет второго шанса. Если они сейчас проиграют, их не оставят в живых и не возьмут в плен. Они все превратятся в армию Вэй Усяня. Вдруг земля снова затряслась. На этот раз толчки были медленные, но более ощутимые, как будто к ним размеренными шагами приближался какой-то колосс. Лютые мертвецы раздвинули ряды, и нечто громадное, черное, стоявшее за их спинами, вышло вперед. Адепты клана Вэнь в ужасе отпрянули. Громадный черный силуэт, который они сначала приняли за гору, оказался живым. Они думали, что после представления с клановыми одеяниями их уже невозможно было напугать, но это было ошибкой. На этот раз даже среди войска сопротивленцев пробежали испуганные шепотки. Не все знали, какой сюрприз решили подготовить братья Вэй, помимо Стигийской Тигриной печати, и сейчас их обдало волной ледяного страха. Они просто стояли, не дыша, и надеялись, что оно их не тронет. Из тумана, покачиваясь при каждом шаге, медленно вырастало огромное, мертвое, полуразложившееся тело Черепахи-Губительницы. Она смотрела на людей слепыми белыми глазами и скалила гнилую пасть. Человек, одетый в черное, стоял поодаль. В одной руке у него была черная флейта, в другой — какой-то непонятный артефакт. Никто не знал, что это за вещь, но от нее веяло такой ужасающей темной энергией, что было непонятно, как вообще человек мог контролировать нечто подобное. Его волосы и одеяния развевались на ветру, алая лента пламенела за спиной кровавыми всполохами. Флейта поблескивала у него в руках дурным предзнаменованием. — Он здесь.

***

Вэй Усянь сделал шаг вперед, осматривая свою армию. Сзади него прозвучала тихая трель флейты, и прямо у ворот Безночного Города вспыхнула огненная стена — такая высокая, что она, казалось, доставала до самого солнца, закрывая его. Синее пламя жарко распахнуло свои объятия, готовясь нежно принять в них и испепелить до мельчайшей пыли любого, кто попробует сбежать. Вэй Усянь ощутил, как ему на плечо положили руку. — Не беспокойся, А-Ин, — сказал Вэй Нин, крепко сжимая флейту. — Я буду контролировать твой разум. Ты сможешь сделать так, чтобы они не задели своих. Вэй Усянь долгим взглядом посмотрел на брата, а затем убрал флейту за пояс, взялся обеими руками за Стигийскую Тигриную печать, поднял ее вверх и отдал приказ. В тот же момент Орден Цишань Вэнь с яростными криками ринулся в атаку. Два войска схлестнулись, словно волны, бьющиеся о берег, окропляя красной кровью черную землю.