Праздник для Владыки

            В Небесной Столице царила глубокая ночь. Лёгкий ветерок проходил сквозь подвешенные колокольчики, заставляя их мягко сталкиваться друг с другом и издавать нежный, мелодичный звон. Божественные сады погрузились в такую тишину, что можно было расслышать, как красно-белые карпы неспешно скользят в воде, нарушая гладь лёгкими всплесками. На улицах почти не было ни души — даже небожителям, несмотря на их высшую природу, был необходим отдых.             Ночь подразумевала собой период времени, когда все живое должно отвлечься от забот, погрузившись в сон.             Но не для императора этой столицы.             Даже сейчас, позабыв о том, какой день и число, Цзюнь У продолжал разбирать свитки, которые разделил между собой и Линвэнь. Одни касались небожителей, другие — молитв его последователей, некоторые содержали летописи и истории, написанные людьми, а отдельные — детальные своды статистики, отражающие состояние всех небес.             Держа перо в одной руке, а другой подпирая голову, почти опираясь на неё, он уверенно занимал своё место в кресле личного кабинета дворца. Внимательно вчитываясь в строки, он вдумчиво анализировал информацию, время от времени сверяясь с при помощи духовной энергии. Тонкие нити сияющего света скользили между его пальцев, складываясь на столе в сложные магические схемы, которые, напоминая иллюзии, создавали перед ним целостную картину происходящего, соединяя свитки с уже известными знаниями.             На протяжении нескольких недель он был полностью поглощён работой — с утра до ночи, без особых перерывов, если только не возникали экстренные собрания или угрозы из внешнего мира. Иногда ему приходилось лично взаимодействовать с небожителями, чтобы уточнить детали или подтвердить сведения, хотя чаще подобное поручалось Линвэнь и другим богам литературы.             Цзюнь У не мог позволить себе оставить свитки и уйти, слишком многое требовало его внимания. Однако время от времени Его Высочество приглашал к себе Мэй Няньцина. Тот садился рядом или прямо на него, позволяя им обниматься и проводить время вместе, иногда украдкой целуясь между прочтением очередного свитка. Ему хотелось проводить с ним куда больше времени, но бремя Верховного Бога усложняло желания.             К счастью, количество дел подходило к концу, и эта мысль заставила Цзюнь У невольно вздохнуть с облегчением. Ему предстояло ещё немного, и он смог бы позволить себе долгожданный отдых. Перед сном он решил прогуляться по своему саду, вдохнуть свежего воздуха, позволить себе ненадолго отвлечься от бесконечных свитков.             Однако стоило ему задуматься о том, как он проведёт это время — особенно, вернется к Мэй Няньцину, прижмет его ближе и пригласит в долгий сладостный поцелуй, — как вдруг в глазах потемнело.             Стало тепло.       — Мм? Что?.. — тихо выдохнул он, ощутив неожиданное тепло в области глаз. Его взгляд был затуманен, не понимал, что происходит.             Так долго витающий в мыслях, он даже не заметил, как кто-то сумел приблизиться настолько близко. Почему он ничего не видел? Как и когда это случилось?             Однако, вопреки самосохранению, Цзюнь У чувствовал, что резкие движения сейчас ни к чему. Внутренний голос подсказывал ему, что опасности нет — нечто мягкое, едва уловимое в прикосновении удерживало его от обороны. И не зря.             Следом, не прошло и нескольких секунд, как рядом с его ушами послышалось горячее дыхание, и голос — самый любимый, единственный, самый прекрасный во всём мире — мягко произнёс:       — Ваше Высочество. Угадайте, кто это?             Цзюнь У замер, его сердце едва не пропустило удар. Он не мог ошибиться в этом голосе.             Подождав несколько мгновений, Цзюнь У наконец понял, что его глаза были закрыты двумя чужими ладонями, не дающими ему увидеть происходящее вокруг. Почувствовав это, он мягко протянул руку к ним и коснулся, чувствуя, как пальцы скользят по нежной коже. Осторожно сжимая ладонь, он прижал её к себе, не желая отпускать.       – ..Няньцин. Котенок? Что ты делаешь?       – ..Кхмм. Вы уверены, что это Няньцин?       – Я не могу ошибаться в голосе своего любимого. .. Судя по всему, здесь есть кто-то ещё? Вы что-то задумали?       – Да. Вы уже знаете, кто здесь?             Стоило Цзюнь У только приоткрыть рот, чтобы озвучить свою догадку, как его глаза вновь смогли видеть. Однако перед ним предстала совершенно новая картина, отличающая от той, что была прежде. Раньше он смотрел на стену, на которой была изображена карта всей столицы, но теперь она была скрыта за спинами его старых друзей. Стоящий Ван Нин держал в руках изысканный торт, уверенно удерживая его, как должное; Джи Би с блеском в глазах держал что-то похожее на сверкающие палочки, напоминающие хлопушки; а Су Ван держал свечу, осторожно следя за тем, чтобы огонь не погас.             Стоило им заметить, что Цзюнь У внимательно наблюдает за ними, как Су Ван стремительно поставил свечу посередине украшенного торта, который, как ни странно, напоминал маску Бая. В тот момент раздался оглушительный взрыв, и из-под палочек вырвались две хлопушки, создавая яркую праздничную атмосферу. Несмотря на шум, кабинет наполнился блёстками и мимолетными огоньками, которые, касаясь пола, тут же исчезали, оставляя за собой лишь краткое сияние самых разных цветов радуги.             Перед столом Цзюнь У стояли три вассала, которые смотрели на него с улыбками, ожидая увидеть его реакцию. В это время Мэй Няньцин коснулся его руки, приглашая подняться с кресла.       — Ты же знаешь, какой сегодня день?       — ..Не знал. Судя по всему... день рождения? Моё?       — А-Сянь, с этого дня ты идёшь в отпуск. О своём дне рождения забыл... Как же так? Так и в делах обо мне не вспомнишь, пора что-то делать с этим.             Стоило этим словам сорваться с губ, как Цзюнь У накрыл губы своего возлюбленного. Поцелуй был не слишком долгим, но и не коротким — ровно таким, чтобы позволить себе на миг расслабиться, утонуть в ощущении близости, которого он так жаждал. Он скучал. Даже несмотря на то, что они виделись ежедневно и проводили вместе немало времени, Владыке хотелось большего, глубже прочувствовать это тепло.             Ван Нин, всё так же держа торт, сдвинулся ближе, с лёгким смешком наклонившись к ним:       — Ваше Высочество, целуйтесь сколько угодно, хоть здесь, хоть прямо сейчас на столе.. кхм. Но, может, сначала задуете свечу?       — М?             Цзюнь У с неохотой отстранился от сладостных губ, прежде чем склонился к Мэй Няньцину и прошептал:       — Надеюсь, мой сегодняшний подарок — это ты.             Щёки второго моментально вспыхнули румянцем, и он поспешил опустить взгляд.             Развернувшись к трём вассалам, Цзюнь У выглядел спокойным, но теперь на его лице читалась сдержанная, по-настоящему тёплая улыбка. Его строгие брови смягчились, а в глазах вспыхнуло искреннее довольство. Кажется, давно никто не видел Его Высочество довольным. Лишь одному Няньцину досталась такая честь.             Все четверо вассалов, близкие друзья наследного принца Уюна, а один из них и вовсе ставший по-настоящему близким, не скрывая обручального кольца на пальце, словно репетировали эту фразу каждый день. На удивление, они произнесли её хором, совершенно синхронно:       — С днём рождения, Ваше Высочество!!!             Цзюнь У на мгновение застыл, словно осмысливая происходящее, а затем его взгляд потеплел ещё больше. Проводя взглядом каждого из них, и, чуть склонив голову, тихо, но искренне ответил:       — Спасибо вам. Я… так счастлив.