you are my sweet nightmare

      Нет, ничего не сбылось, кроме начала урока и реплики физрука про Ксавье-прогульщика. И действительно— как это было бы возможно, пока в кресле директора сидит Штайнбрехерша.       Остаток дня прошел без приключений. Единственное, что меня весь день интересовало — что еще за операция должна была со мной случиться? Вроде бы все в порядке — ничего не болит, кроме пожалуй что души.       От Тайлера никаких вестей — видимо, он забыл, что мы сегодня должны были встретиться. Хотя у меня еще теплилась надежда, что он просто занят в кофейне или на учебе. А учится ли он вообще? Я понял, что практически ничего не знаю о Тайлере.       POV Уэнсдей       Идея прогуляться по лесу до сих пор казалась Бьянке отличной, хотя все больше обстоятельства поворачивались против них. Погода стояла пасмурная, что, однако, нравилось Уэнсдей, да и Юджин предлагал провести пару увлекательнейших часов на пасеке. Ему пришлось отказать. Странное предчувствие не покидало юную Адамс.       В последнее время они сблизились с Бьянкой, после той самой битвы с Крэгстоуном. Невозможно было после пережитого просто игнорировать Барклай, а та стала более дружелюбной. «Интересно, а ее «сиренские» чары распространяются на женщин?» — задавалась Уэнс вопросом, когда заметила, что Бьянка ей как минимум не противна.       И вот подходящий момент настал. Обе девушки перелезли через забор, переодели школьную форму Невермора на «нормальную» одежду и поспешно отошли в даль леса.       Они шли молча, пока Бьянка вдруг не остановилась перед Уэнсдей и спросила:       —Вы же расстались с Тайлером?       —Технически да, хотя мы это не обговаривали. — девушка на секунду посмотрела в ту сторону, в которой в далеко находилось логово Хайда. — А тебе есть разница?       —Да, представь себе! — сирена взяла Адамс за руку. Та не отстранилась. — Просто, ты его не забыла еще?       Уэнсдэй ничего не отвечала минуту. Бьянка отошла от нее, и девушки двинулись дальше. Но потом Уэнсдей так же резко оборвала молчание:       —Я хорошо подумала над этим, и решила, что я его не любила. Я вообще никого еще не любила, и вряд ли полюблю. Все эти отношения не для меня. Думаю, тебе тоже стоит об этом знать.       —Слушай, я ни к чему тебя не обязываю. Знаешь, Уэнс, не хотелось бы тебе просто попробовать даже не отношения, а что-то типо дружбы с привилегиями? Нет, не подумай ничего! — смутилась Барклай, когда увидела резко изменившееся лицо Уэнсдей. — Для этого необязательно заниматься сексом! Хотя можно.       — Это звучит занятно. Я подумаю над твоим предложением. Если ты целуешься лучше Галпина, конечно.       —Звучит как вызов! — Бьянка усмехнулась и слегка приблизилась к губам Уэнсдей.       Адамс не отстранилась. Они поцеловались.       «Оказывается, целоваться с девушками — не то же самое, что и с парнями. Нет колючей щетины, да и привкус другой — не такой горький, что ли…» — автоматически подумала Уэнсдей. Кажется, Бьянка придвинулась ближе, и Уэнсдей почувствовала тепло и мягкость ее тела.       Сколько они так простояли, неизвестно. Но когда они закончили, девушки, как ни в чем не бывало, двинулись дальше.       —Знаешь, это было неплохо. — отметила Адамс. — Лучше, чем с Галпином. Хотя бы меня не флешбекнуло пророчеством, что ты — кровожадное чудовище.       —Серьезно, у тебя с ним так и было? — рассмеялась Барклай. — Да, это отстойно. Но раз у тебя не было плохого предчувствия, может, нам стоит начать встречаться?       С одной стороны, отношения накладывать определенные обязательства друг перед другом. С другой, это же школьные отношения, тем более со школьной подругой, которые ни к чему не обязывают — к них даже гипотетически не может быть детей. И вообще, лесбийство — одна из форм протеста против патриархата, так почему бы и нет?       Так Уэнсдей и ответила.