Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Сону ликует, как маленький ребёнок от большого сюрприза. Но это значит, что ему нужно за вечер обустроиться в своей новой комнате и обсудить всё со своими коллегами. Новая жизнь с названием «американская сказка» берёт своё начало с сегодняшнего дня.
Примечания
И это, наконец, последняя работа в этом марафоне, которая чутка затянулась из-за идеи. Еще скажу, что это первый мой самый большой мини по сонки. Ехууу. Думаю, я справилась на ура.
Посвящение
Я так всем вам благодарна, за ту поддержку, что вы оказали мне... Она бесценна серьезно, прямо как сами вы. Так что эта работа посвящается всем моим читателям и тем, кто только присоединился.
Студия твинс.
20 февраля 2023, 02:47
Так странно получается, что он знает тебя
меньше месяца, а ты знаешь его все два года…
В Америке другой климат, умеренный, в отличие от родной Кореи, — первое, что замечает Сону, проживая пару дней в Атланте в штате Джорджия. Он заселился в отеле «Courtyard by Marriott» в районе Мидтаун на неделю, чтобы освоиться и морально подготовить себя к новой танцевальной компании. Переехать в Америку в свои двадцать шесть лет звучит как импульсивное желание забыться и начать жизнь с чистого листа, сбежать из-под опеки родителей и спрятаться от непринимающего общества. Но нет, смена обстановки была запланирована ещё пару лет назад, когда Сону упорно тренировался в популярной студии Сеула с надеждой, что его заметит что-то покрупнее. В инстаграме он познакомился с одной девушкой, живущей в Атланте с рождения, у которой, как оказалось, семья владела сетью танцевальных студий. Они заобщались случайно под одним из постов популярного блогера-хореографа. Сону написал «хей, не могли бы вы почётче разобрать последнее движение?», а Конон — теперь уж лучшая интернет-подруга — ответила на комментарий и сказала, что может в личных скинуть видео, чтобы не напрягать танцора. Общение затянулось от хобби до личной жизни. Раньше, ещё в подростковом возрасте, Сону имел большое количество знакомых в сети. Но сейчас уже как два года он разделяет свою жизнь только с Конон. Девушка с шестнадцати лет работает в одной из родительских студий хореографом для младших групп, что поражает Сону. У них небольшая разница в возрасте — два года, и когда они познакомились, то Сону было двадцать четыре и он заканчивал хореографический, но работать по специальности начал только после ВУЗ’а, чтобы не сидеть на шее у родителей. Хотя те и не особо против были, считая своего сына неспособным и намекая на это. В декабре двадцать первого года Конон с визгом по видеозвонку рассказала, что отец официально оформил на неё одну из студий в Атланте, которая вовсе пустела и значилась как закрытая. И Сону каждый божий день на протяжении полугода поддерживал подругу в начинаниях и совершенстве. Конон, не щадя себя, вкладывала кучу денег на обстройку и пиар, по ночам ныла из-за усталости и говорила, как хочет поддержки вживую именно от лучшего друга. У неё получилось и она смогла, обзавелась двумя командами, у которых была хореографом, и долго упрашивала своего брата-близнеца пристроиться к ней и собрать детскую группу. Каждое выступление Конон скидывала на оценку Сону, зная, что он обязательно укажет на недочёты. Девушка вечно говорила о том, что Ким просто обязан работать с ней и у них должна быть своя команда, взрывающая каждую сцену. Так и закрутилось, вплоть до тщательной подготовки. И вот сейчас Сону в Атланте, на заработанные своим трудом и потом деньги, у него получилось осуществить не только свою мечту, но и мечту лучшей подруги. Он видел её только в экране своего телефона по видеозвонку, и сердце замирает от предвкушения встречи. Два года, они просто близки два года настолько, что знают каждую мелочь друг о друге. Конон, например, обожает итальянскую кухню, а Сону — любые сладости, поэтому в первую очередь, она сказала, отведёт его в популярный магазин, а потом они будут до вечера сидеть в итальянском ресторане. Когда Сону ещё был в Сеуле, Конон предложила, чтобы не мучаться с жильём, снять коттедж в районе частных домов, потому что они с братом так и собирались сделать. Мысль о том, что придётся тесниться с человеком, которого видел только пару раз на фотографии, напрягала. Но Конон успокоила и сказала, что Рики дотошно молчаливый и частенько пропадает у друзей. По идее, Конон сама является для Сону отчасти чужим человеком, но с первых минут знакомства он понял, что их общение будет долгим. Аж целых два года! И вот через несколько дней они съезжаются. За несколько дней Сону успевает перенервничать, походить по ближайшим торговым центрам и настроить себя. Переезд у них будет в один день, чтобы не было обидно, но коттедж они уже сняли, и Конон скинула фотку трёх ключей с брелоками, на которых подписаны имена. У Сону такой нежно-розовый с чёрной надписью «Sunoo», ему нравится. В номере отеля спокойно, особенно вечером, Сону принимает быстрый душ и валится на двуспальную кровать, отвечая на сообщения от матери, которая пишет почти каждый час, будто не Сону через четыре года будет тридцать. Ещё он с радостью прослушивает обыденные голосовые от Конон, отправляя в ответ свои. Сегодня день не исключение, поэтому они вновь созваниваются. Настроив камеру и направив её на себя, Сону широко улыбается девушке. — Ты чем так занимаешься? — он вглядывается в задний фон знакомой комнаты, замечая несколько больших коробок. — Чем я ещё могу заниматься кроме того, как складывать вещи? — Конон отходит от телефона и поднимает пустую коробку, чтобы поставить на кровать. — Кстати, мы просто обязаны купить парные футболки! Смотри, — она откуда-то достаёт сложенную толстовку и разворачивает, демонстрируя. — Это я Рики заставила купить, круто, да? — Сону даже вглядывается в рисунок, но из-за нечёткости особо ничего не замечает. — У меня интересный вопрос: вас в детстве как всех близнецов одевали? — девушка на миг загорается и выставляет указательный палец, чтобы Сону притормозил. Она торопливо выбегает из кадра и приходит уже со снимком. — Вообще нет, но костюмы на Хэллоуин были как у Диппера и Мэйбл из «Гравити Фолз», — Сону рассматривает качественную фотографию с двумя слишком похожими детьми, у Рики ведь ещё до двенадцати были длинные волосы, и их почти не различить. — О боже, верните этому придурку его длину! Сейчас он, конечно, тоже секси, но представь его с каре! И Сону бы хотелось, если бы он имел хоть какое-то представление о близнеце Конон. Юноша пару раз попадал в камеру, а на всех видео в их официальном профиле он в маске и капюшоне. Одно Сону знает точно: Рики чересчур талантливый на белую зависть и танцует на уровень выше, чем сестра и тем более сам Сону. Но он дотошно нудный, ленивый и молчаливый — всё по словам Конон. — Вы были бы как две капли воды похожи, ещё перепутаю, — отшучивается, и Конон смеётся, заливисто, роняя половину вещей на пол. — Ты издеваешься? Он головой потолок долбит, — до Сону сначала не доходит. — Он шесть с половиной футов, вряд ли ты нас перепутаешь. — Сколько? Ты серьёзно? Почему в инстаграме это не заметно? Я думал, у вас разница максимум в десять сантиметров, японцы же не такие высокие… — Сону вскакивает и усаживается на край кровати. — Ну если так смотреть, ты тоже высокая, мы же с тобой одного роста, — напротив него небольшое зеркало, в котором отображается огонёк тёмно-красных волос. Сону аккуратно поправляет влажные пряди и вновь смотрит в камеру, на подругу, что открыто любуется им. — Я так хочу уже обнять тебя, Сону, — шепчет, заваливаясь на кровать и утыкаясь носом в подушку. Её слёзы — боль для него, но сейчас всё будет по-другому. За два года они пережили достаточно. — Ещё два дня, потерпи, я сам почти умираю, — честно признаёт и отправляет девушке воздушный поцелуй. Конон смеётся сквозь слёзы и поднимает телефон над головой, но роняет с вскриком, потому что кто-то входит в её комнату. — Придурок! Я тебе же говорила, без стука не входить! Рики, мать твою, что тебе надо? — Сону ничего не видит, потому что телефон упал экраном на постель, но отчётливо слышит низкий голос («ты кофты перепутала, ненормальная») и думает, что с ними отчасти будет весело жить. — Ладно, отдыхай, Сону, я пойду помогу ему вещи найти, — и, оставив чмок на экране, выключается. Неужели через пару дней они увидятся? Это то, чему нельзя просто поверить… Эмоции подступают к горлу, и Сону напросто бьётся в панической атаке, изливаясь горячими слезами. Внутри ядерная смесь. Ему остаётся пережить две ночи и успокоить себя, чтобы не развалиться на месте.***
Он не спит всю ночь. Перед самой встречей просто не смыкает глаз, представляя, как наконец-то крепко обнимет подругу и почувствует себя полноценно. Его утро начинается с торопливых сборов, встреча назначена у центрального парка в двенадцать часов, ещё и такси искать подходящее, честно, Сону ещё не совсем разбирается с транспортом в Атланте. Ему всё кажется чуждым, вызывающим некий дискомфорт, несмотря на то, что в самом отеле множество азиатов как среди персонала, так и среди гостей. Уложив отчего-то волнистые волосы и подправив короткие теневые стрелки кончиком пальца, Сону крепко сжимает ручку чёрного чемодана и смотрит в зеркало у выхода. Его отражение выдаёт многое, особенно переживания, застрявшие комом в горле. Конон пишет ему о том, что они с Рики уже собрались и выехали на его машине. Значит, время и Сону, но ему повезло, что отель не так далеко от центрального парка. Он с лёгкой дрожью сдаёт ключ на ресепшен и расписывается, а потом выходит на свежий воздух. В непривычной жёлтой машине душно, как и в самой Атланте, Сону чувствует книжную и сериальную атмосферу, когда проезжает мимо старых красивых домов и небоскрёбов, записывая историю в инстаграм на личную страницу. Ему летят сотни ответов и реакций, он давно оповестил своих подписчиков о переезде и сюрпризе. И многие по качественным фотографиям делают предположения о месте нахождения. Жаль, что узнают только на совместной трансляции с Конон. Если говорить о активности Сону в соцсетях, то он имеет немалую аудиторию, что следит за его развитием в танцевальном направлении с самих шестнадцати лет. У него много коротких постов с кавер-дэнс видео: начиная от мужских групп и заканчивая только дебютирующими женскими. Также лично поставленные хореографии под популярные треки, которые артисты выкладывали даже у себя. Но, честно, до Конон ему далеко, особенно вкупе Рики, на официальном профиле их «twins studio» около полумиллиона подписчиков. И Сону гордится в первую очередь лучшей подругой, зная, какой путь она прошла. Такси останавливается на уличной парковке, и Сону, оглядевшись, протягивает наличные для расплаты, потому что с картой ещё проблемы. Выйдя из машины и забрав свой небольшой багаж, он неторопливо, из-за страха неожиданности делает шаги к большому озеру. Посторонних людей множество и, зная привычку Конон ходить в чёрной маске, он боится, что не отличит её от толпы. Лицо не выражает панику, её перенимают все внутренности. А на улице становится ещё жарче, на градусов так десять. Сону встряхивает влажную чёлку и ожидает сообщения от подруги. Ни одного. Зато оглушающий и знакомый крик, от которого пробирает до мурашек. Сону роняет свой телефон на асфальт и оборачивается с сжимающимся сердцем. — Сону! — он признаёт её даже с маской, наполовину скрывающей лицо, и охрипшим от резкости голосом. Перед глазами плывёт, когда Конон мгновенно запрыгивает к нему на руки, обвивая всё тело и крепко прижимая. — Сону! Я… я не верю, — шепчет она, утыкаясь носом в ароматные красные волосы, пока Сону, чтобы не уронить её, крепко перехватывает под бёдра и скрепляет руки на пояснице. Он не может сказать, что скучал, не может и вымолвить то, что давно не видел её, потому что это их первая и незабываемая встреча, вызывающая смесь потрясённых эмоций. Конон обжигает его макушку горячими слезами, продолжая шептать всё, что хотела сказать, а Сону слушает своё постепенно умирающее от давления сердце. Он еле стоит на ногах и по итогу падает на зелёный газон, ударяясь затылком и уже наконец-то крепко обнимая за шею. Конон жмётся к нему, словно щенок, да он и не лучше — вовсе молчит, не зная подходящих слов. — Сону, боже, ты на сказку похож, — она приподнимается на руках, смотря на друга сверху вниз и разглядывая, убеждая себя. На её щеках слёзы, а маска болтается зацепленная за ухо. — До сих пор не верю, — рука касается мягкой щеки и оттягивает, а Сону наконец-то издаёт недовольный писк. — Только не за щёки! — пыхтит он, и Конон заваливается рядом, мешая слёзы с улыбкой. — Я боялся, что не узнаю тебя и потеряюсь тут, — признаётся Сону, приподнимаясь и поправляя футболку, что задралась, оголяя бледный мягкий живот. — Я сразу узнала тебя по твоим огненным красивым волосам, — она без спроса впутывает ухоженные с маникюром пальцы в копну красных волос и вновь наваливается сверху, обнимая, а Сону только за. Она греет объятиями ещё добрых пару минут, а потом подскакивает и протягивает руку. — Вот что ты выперся? — Захотел посмотреть на твоего друга и сожителя нашего, — Сону, честно сказать, замолкает из-за растерянности, неприлично рассматривая высокого парня с ног до головы, а потом поворачивается к Конон. Удивительно, что юноша держит тёмную маску на подбородке, видимо, духота побеждает и не даёт нормально дышать. Они с Конон очень похоже, идентичны друг другу, разве что длина волос и рост различается весомо. У Рики чуть отросшие чёрные пряди лезут в лицо, притупляя щёки, и отчётливая родинка на подбородке. А Конон может с размаху убить своими густыми тёмными волосами, что чуть не сделала, когда запрыгнула на него. — Дома насмотришься, Сону, кинь в него чемодан и пошли, — Конон возбуждённо тянет за собой Кима, но тот тормозит, потому что опускается на корточки, чтобы поднять разбитый в порыве эмоций телефон. — Ты серьёзно? Надо будет занести его в ремонт на днях, а то экран осыпится. У Рики новая Toyota Camry чёрного цвета, купленная на заработанные в студии деньги в течении года, о чём Конон рассказывала пару месяцев назад. В салоне приятно пахнет вишней, но запах вызывает головокружение и тошноту от непереносимости долгих поездок. Всю дорогу до коттеджной части района Рики отмалчивается, а Конон с энтузиазмом заговаривает Сону, рассказывая обо всём, даже о том, что говорила на днях по видеозвонку. И он замечает за близнецами схожую привычку покусывать пухлые губы и мучить их до небольших ссадин. А ещё они безмолвно перепираются друг с другом, при этом забавно хмуря тёмные брови и закатывая глаза. Естественно Сону осознаёт, что до конца понять каждого не сможет, но постарается. В Атланте свежо, ощутимо сухая погода, от которой покалывает всё тело и Сону ощущает себя самым потным человеком на земле, но скучать по родной стране так и не начал за проведённую неделю. Вживую Конон намного интереснее слушать, она умеет вызвать интерес своим рассказом. Кажется, у них множество того, что ещё нужно поведать друг другу. Рики паркует машину у своего нового гаража и первым выскакивает на свежий воздух, вытягиваясь, ведь за весь путь успел сложиться пополам от долгого сидения на одном месте. Снятый коттедж выглядит, как клишированный, но оттого и привлекательный. Сону невольно сравнивает всё с Сеулом, хотя никогда не жил в частном доме, только в огромной квартире в центре города. Всё происходящее напоминает сериалы, которые он любил смотреть запоями в подростковом возрасте, зарываясь в одеяло и делая звук на минимум, чтобы мама не слышала из другой комнаты неприличные слова. Он чувствует себя главным героем, вылезшим из трущоб в самые золотые середины. Но так-то Сону из обеспеченной семьи, чтобы так говорить… Скорее всего, за него говорит цена мечты, что он невольно заплатил. Забавно наблюдать за лучшей подругой, что видишь в жизни-то всего какой-то жалкий час; как она с весельем вбегает на крыльцо словно шестнадцатилетняя девочка и торопливо открывает дверь дубликатом ключей, наспех скидывая кроссовки и ступая на прохладный пол. — Когда я здесь была впервые, всё не казалось таким охрененным! — взвизгивает она, с интересом разглядывая каждую мелочь вокруг себя и покорно дожидаясь, пока за ней зайдут Сону и Рики с чемоданами. Да, они нагло заставили бедного парня тащить все вещи на себе, ему-то что. Она вновь обнимает, так крепко, что Сону чувствует хруст костей, но смеётся, вжимаясь лбом в плечо. Ему хорошо, просто невообразимо хорошо, как никогда раньше. — Сколько раз ещё я произнесу то, что не верю в происходящее, — Конон отскакивает от Сону и направляется на кухню, утягивая за собой. — Кстати, завтра твой первый рабочий день! Я решила, что пока тебе будет лучше работать как второй хореограф одной из команд. Привыкнешь и мы начнём набирать тебе группу. И Сону ликует, как маленький ребёнок от большого сюрприза. Но это значит, что ему нужно за вечер обустроиться в своей новой комнате и обсудить всё со своими коллегами. Новая жизнь с названием «американская сказка» берёт своё начало с сегодняшнего дня. Времени на то, чтобы разложить вещи, уходит немного, хотя Сону рассчитывал на добрые полдня. Но он справился за два с половиной часа, кстати, самый первый, ведь близнецы что-то не поделили и ходили скалились друг на друга в течение часа. И Сону не имел понятия, успокаивать их или нет, но они решили всё сами, благополучно закрывшись в своих небольших комнатах. Планировка дома стандартная: первый этаж отдан под хозяйственные комнаты, а второй заполнен четырьмя небольшими жилыми. Сону, переодевшись в домашние вещи, спускается на кухню, наконец-то решив хотя бы заварить себе чай. Собственно, из еды у них ничего нет, да и сил ехать в обещанный ресторан тоже. Легче заказать еду на дом, но хорошенько потратиться. Обычно это выходит дороже. Вторым спускается Рики, немного нахмуренный и с полотенцем на шее, на которое стекают капли с влажных волос. Видимо, принял душ, пока остальные тщательно изматывали себя. — Нужно что-то заказать, что ты любишь, огонёк? — приземляясь на свободный стул, спрашивает Рики, а Сону косится на него. — Почему огонёк? — игнорируя главный поставленный вопрос, недовольствует. — Волосы твои, — лишь отвечает, а Сону тушуется. — Так что заказывать? Дай угадаю, что-то из сладкого и острого? — осматривая юношу, делает предположения Рики. — Угадал, но сейчас я просто хочу пиццу и спать, — растекаясь по столу, он поглядывает на юношу и прикрывает глаза. — Надеюсь, мы подружимся, Рики, — с толикой безнадёжности… — В любом случае придётся, огонёк, — и поднимается со стула, как только чайник громко закипает. Силуэт теряется из виду моментально, его заменяет Конон, с зарядкой и телефоном в руках. Она присаживается на стул и подтягивает к себе ноги. Молчит, да и Сону не знает, что говорить, просто смотрит на неё неверящим взглядом, цепляясь за каждую мелочь. За ухоженные длинные волосы, переливающие на свету; за блестящие тёмные глаза и густые ресницы; за мягкие щёки, напоминающие недоспелые персики, потому что на вид они, кажется, ещё тверды. Непременно она настоящая, как на экране телефона, всё та же добрая улыбка и глаза с прищуром. Сону чувствует себя полноценно впервые за два года, словно он находит тот отколовшийся кусочек от себя тут, в компании с лучшей подругой. Конон недолго косится на него и смеётся, так мягко, что мозг не может распознать подлинность. И причину она объясняет тем, что Сону выглядит забавно, когда сосредоточен на чём-то и его брови вздёрнуты домиком, а пухлые губы поджаты. Еду, что Рики быстро заказывает, доставляют за полчаса, курьер около десяти минут, правда, торчит у двери, потому что на весь дом играет музыка и Сону с Конон танцуют вместе новую хореографию, что договорились выучить. И каждый из них убеждается вновь и вновь, что из них как минимум хороший дуэт. Но ворчащему на них Рики не нравится, он сидит и хмурится в телефон, изредка поглядывая на малознакомого ему парня, словно изучая. Для себя он только извлекает, что Сону очень миловидный и приятный на внешность, а характер чуть забитый или же он просто много смущается и отчасти не уверен в себе, но танцует хорошо, у него превосходно получаются движения бёдрами вкупе с тазом. Рики ретируется на улицу под жалкий писк дверного звонка и заносит большой пакет с тремя коробками пиццы и шестью банками безалкогольного пива «Bud Light». Честно, Сону не особо фанатеет от хмельных напитков, но раз близнецы предпочитают их, то почему бы и не попробовать. Он еле как открывает крышку под смешок Конон. — Я ему, честно, говорила, что ты не любишь пиво! — жестикулирует Конон, делая первый глоток и растекаясь по дивану. — Нужна трансляция! Давай прогоним на ней хореографию «Hype Boy»? Мне нравится, как мило ты её танцуешь! — она хватает телефон и поднимается, чтобы прикрепить его на штатив. — О нет! Ты серьёзно? — смеётся Сону и с пристыженными глазами смотрит на девушку, а та только палец вверх показывает и подмигивает. — Ужасно! Зачем так поступать… — он падает на пол, махая рукой в камеру, ведь трансляция начинается. — Сону, тут все просто взорвались, зайди и прочитай комментарии, о, «Вы серьёзно встретились?». Да, серьёзно, смотрите на этого лапочку, — она приближает камеру к Сону. — Смотрите, как смущается! Тут даже Рики, — она хитро посматривает на брата, развалившегося на кресле, но в ответ получает фак и высовывает язык. Сону улавливает смелось только через несколько минут, когда, прочитав пару комментариев, радуется и поднимается с дивана, переключая музыку. Кажется, словно если бы был голосовой чат, то подписчики бы ликовали во всё горло от неожиданной встречи. Пока они с Конон готовятся к танцу, Рики потягивает вторую бутылку пива, читая комментарии и ухмыляясь, потому что ему это кажется забавным. Он рад за сестру, хоть и по братски скрывает это, пряча за наигранным недовольством. Танцевальные способности Сону он видел у него в профиле, просматривал из-за интереса и похвалы Конон. А сейчас вживую поглядывать на это — завораживающе, особенно когда они переходят на припев и Сону с растерянностью пытается догнать девушку, разошедшуюся на все сто, но допускающую мелкие ошибки в движениях с руками. Кажется, ей всё равно и она напросто получает удовольствие оттого, что рядом с ней человек, что вызывает полный комфорт. И Рики не признает себя, если не сделает что-то неожиданное. На середине, когда Сону начинает сдавать обороты, он отставляет бутылку и поднимается, виднеясь в кадре и сбивая с толку Конон, которая принимает сие действие вызовом. Правильно делает. Ведь Рики вклинивается с наглой усмешкой и чёткими движениями, потому что вдоль и поперёк знает хореографию. Сону падает на пол с тихим вскриком и со стороны наблюдает за борьбой близнецов, чувствуя серьёзный настрой с двух сторон. Конон двигается плавно, переходя на резкости, а Рики словно и не напрягается, успевая подтолкнуть бедром девушку и сбить с ритма. Нахал. Под самый конец Сону начинает хлопать, а Конон пораженная валится на застеленный ковром пол, вытягивая руку, словно держит белый флаг. — Грязный приём! — возмущается Конон, подползая к брату и с размаху ударяя его по твёрдой ляжке. — Не делай так больше. — Мне нравится смотреть на то, как ты проигрываешь мне, — нахально тянет он.***
В студии открыты почти все окна, что выходят на роскошный вид только проснувшейся Атланты и торопящихся на работу людей. Духота перебивается свежим, но тёплым воздухом из-за этого Конон настраивает кондиционер и валится на холодный пол, рядом с Сону, что старательно повторяет связку движений для его первой группы в новой студии. Они торчат здесь с девяти утра, подготавливая всё для нового летнего сезона. И девушке в удовольствие наблюдать, как Сону серьёзно относится к своему делу, его движения чёткие, переходящие в плавные под такт музыке. Он чувствует её хорошо, растворяясь и закрывая на краткие мгновения глаза, чтобы выпасть из реальности и не отвлекаться. Их команда собирается к двенадцати: восемь человек с хорошими танцевальными данными, которые на протяжении года Конон всячески развивала. Они собрали несколько кубков на фестивалях, что стоят за стеклянными дверцами прямо у входа в холл с тренажёрами и местами для передышки. В свой первый рабочий день Сону боится только одного — это облажаться и растерять чужую уверенность в себе. Хотя Конон убеждает его в том, что разочаруется только тогда, когда Сону на своём пике бросит танцы. И к счастью, пока в его планы не входит разрывать нить, связывающую его и пристрастие к любимому занятию. Немного потряхивает от волнения даже с поддержкой подруги. Конон крепко обнимает его за пять минут до начала занятия и говорит, что всё пройдёт замечательно — он верит ей. Первыми заходит пара девушек, с визгом подбегающих к Сону. И это поднимает настроение. Конон со смешком говорит, что они единственные девушки в команде и как на вес золота. И ещё приходят шесть парней, совершенно отличающихся друг от друга. Даже простым стилем в одежде. — Сынхон самый младший участник, ему недавно исполнилось пятнадцать, — объясняет Конон и машет подростку, разминающемуся у зеркала. — Он потрясно танцует, только из-за этого я и взяла его, точнее, отобрала у Рики, у нас ведь категория от восемнадцати. Сону остаётся лишь покачать головой и припасть к зеркалу, пока танцоры разминаются под командованием Конон. Свою растяжку он закончил ещё час назад и мышцы помнят всё, чтобы не повторять, и лишь морально готовится к своему началу. Конон предлагает взять полную и новую хореографию мужской группы и разобрать её четверть за два часа сразу с рисунком и позициями. Тогда-то и Сону поражается, насколько профессионально двигается юноша, которого нахваливала Конон. Многие отчасти знают проработку движений, не вызывая затруднений с объяснениями. — Сону, разъясни Сакуре связку из партии Минхо, у неё не получается с постановкой ног, — и Сону с радостью повинуется, подстраиваясь к танцовщице. Повернувшись к зеркалу и убедившись, что Сакура стоит в той же позиции, он медленно начинает вести её за собой, комментируя в нужных моментах движения и делая отсчет, чтобы не запутаться. И кажется, первый рабочий день проходит хорошо, а команда не разочарована временным хореографом. В студии к вечеру пустеет, остаются только он и близнецы, но Рики приходит к ним к самому концу, разваливаясь на холодном полу и потягивая молочный коктейль, купленный на первом этаже в буфете. Он громко жалуется на то, что его порой не слушают и вообще во всём виновата его слабость к подросткам, ведь они «такие цветочки и усердные». А Сону его отчасти понимает, ведь за два года работы вёл две группы разных возрастных категорий. — Конон хочет на следующей неделе выучить совместно что-то и записать, слышал? — Рики поворачивается лицом к Сону, что уже как пару минут растекается по полу рядом, тяжело дыша и ловя глазами разводы. — Она не говорила, но думаю, будет интересно, — тянет усталую улыбку и Рики, усмехается, вновь глядя в тёмный потолок. Кажется, этот парень привлекает в жизни больше, чем на идеальной фотографии в инстаграме.***
Целую неделю. Семь дней. Они уже живут вместе и выполняют одну и ту же рутину: сходил в душ, позавтракал и в студию. Сону привык к стойкому запаху вишни в салоне машины Рики и с каждым днём вдыхает в лёгкие всё больше и больше, не чувствуя неприятной тошноты. На удивление всем, особенно Конон, её старший брат находится всегда рядом, привычно не исчезая после работы у друзей. Его привередливость и дотошность остаются, но, кажется, рядом с новым знакомым он хочет казаться другим, натягивает маску только стереотипного брата, а не парня. В нём кардинальные изменения впервые за двадцать четыре года точно, о чём Конон не умалчивает и с доверием рассказывает Сону. И теперь он чувствует, что они становятся намного ближе, чем были. По вечерам Конон утаскивает его в свою комнату и, устроившись на мягких коленях, рассказывает обо всём, что думает. Совсем как раньше, когда они часами болтали по телефону и шутили друг над другом, а потом со слезами говорили о проблемах. И то, что больше всего запомнил Сону — Конон думает, что её брат чувствует что-то к нему, и признаёт, что Рики до знакомства часто листал его профиль и спрашивал. Предположение подруги пугает, потому что прошла чёртова неделя с настоящего знакомства. Но в жизни бывает всё? Даже нелепые влюблённости? Почему Сону узнаёт о Рики так поздно… Наверное, потому что и интереса к нему нет, только к танцам, что выставляет парень на профиль студии. — Он, правда, хороший, но его так сложно понять, Сону, — пальцы проходятся по волосам, бережно поглаживая и массируя. — Я буду рада, если вами будет что-то больше, чем дружеские отношения, — и Сону слабо улыбается, путаясь в себе. Ведь никто не застрахован от неожиданностей в жизни. Любой исход будет как сюрпризом, так и разочарованием. А Сону придётся много думать, чтобы всё повернуть в хорошее русло — о Рики он и не задумывался, но предположения налегают на самое сердце, согревая. На новой неделе у них много совместных дел, которые должны помочь разобраться в себе и понять парня. — Мне так хорошо рядом с тобой, точно так же, как и Рики, это похоже на какую-то связь близнецов, — Конон смеётся и утыкается в колени, пока Сону падает спиной на её кровать, задыхаясь от смеси эмоций: веселья и растерянности. Они засыпают вместе, в обнимку, крепко прижимаясь друг к другу, как желали на протяжении всего знакомства. Рядом с Конон тепло, нечеловечески приятно и комфортно. И то, что чувствовал Сону в первый миг — разочарование, — сходит с жизненного пути. Невозможно. Рядом с ней уж точно. Наутро их будит Рики, стаскивая одеяло с прижавшихся друг к другу тел на камеру, чтобы позже подшучивать. Конон подскакивает первая, с размаху ударяя брата подушкой и возмущаясь на него, а после, когда Сону говорит, что они проспали, она виновато под смешки Рики смотрит в пол. Сборы наспех — не самое приятное, особенно когда Сону стоит раздетый по пояс в единственной ванной и чистит зубы, а к нему подстраивается Конон и повторяет процедуры. А Рики, как самому настоящему нахалу, нравится стебать своих соседей и спокойно есть суши, оставшиеся со вчерашнего ужина. Они отмечали окончание первой рабочей недели, а сегодня, похоже, будут отмечать официальный сбор их небольшой танцевальной команды. Но сейчас главное не опоздать на первое занятие, ведь ещё нужно физически подготовиться. Рики везёт, у него группа приходит позже и последняя уходит раньше. Но устаёт он всегда больше всех. Неудивительно. Всю дорогу до студии близнецы перепираются друг с другом, пытаясь любой спор решить с помощью Сону. Рики ласково зовёт его «огонёк» и спрашивает, что лучше: японская кухня или итальянская. А Конон тычет брата в плечо и оборачивается со словами: «итальянская лучше, Сону! Не слушай этого придурка». В итоге они приходят к решению заказать роллы и пиццу. — Как только закончишь, сразу иди к нам, — предупреждает Конон в развилине между двумя залами, а Рики лишь покорно кивает, маша на прощание и скрываясь в своем кабинете. Конон довольно утягивает Сону за локоть в зал и включает свет на максимум. Сегодня они вновь учат новую хореографию и должны отснять её для профиля. День тяжёлый, когда цель поставлена. Команда приходит без опозданий, но с мёртвым духом, ведь выходной, а кто-то из них студенты и даже школьники. Сынхон недовольствует, когда не может отточить свою отдельную партию, и психует, а Сону пытается его успокоить, но, видимо, грозный тон Конон действует лучше и парень с новой силой пытается запомнить. Под самый конец приходит Рики, когда Конон настраивает камеру для съёмки. В этом деле уже особо не нужна помощь Сону, вот он и устало растекается по полу. Кажется, даже запах пота становится настолько привычным, что не ощущается. Рики располагается рядом, подтягивая к себе колени и украдкой поглядывая за юношей и танцем. Не в силах взвесить, что интересует больше. У Сону волосы влажные, напоминают Ариэль из мультфильма «Русалочка», по ним бы провести пальцами и ощутить всю нежность. Но Рики только любуется, такой цвет яркий, переливающийся на свету прожекторов. Ким невольно разворачивается и натыкается на тёмные глаза, с подлинной глубиной внутри. — Тебе идёт этот цвет, огонёк, — лишь выдаёт он, а Сону замирает считывая улыбку с пухлых губ и замечая, как Рики терзает их. — Прекрати, больно же будет, — и парень ухмыляется, проводя языком по новым ссадинам, но просьбу выполняет. Из-за привередливости Конон видео приходится переснимать несколько раз, и только к шести вечера зал становится свободным, а напряжение после работы спадает. Сону публикует историю, как сидит на шпагате напротив большого зеркала и падает на локти, не меняя позиции. Усталость ещё на периферии, он привык работать много, но в другой обстановке. Приспособление забирает силы, черпая по столовой ложке. Сону подгибает под себя ноги и усаживается поудобнее, чтобы послушать идеи Конон, а у неё их, похоже, навалом. Девушка держит в руках рабочий планшет и листает ленту ютуба. — Может, для начала базу заснимем, будет что-то типа дебюта, те же самые NewJeans? — предлагает Рики, и Конон поворачивается к Сону, подмигивая. — Признай, что ты просто хочешь посмотреть, как Сону танцует, — стебёт девушка, тыкая локтем в рёбра. — Ну естественно, не на тебя же, — дуется и моментально соскакивает, нечаянно задев Сону за бедро. — Извини, огонёк, — и Конон ведёт бровью, потому что вместе с извинениями Рики протягивает и руку, от которой не отказываются. — Если ты сейчас придерёшься хоть к кому-нибудь, я тебя спущу с самого последнего этажа, запомнил, Рики? — он только непонятно кивает и идёт к колонке. Музыка играет не на всю, чтобы слышать друг друга. Они танцуют, разделяя партию, совмещая хореографию. Поэтому как минимум движения должны не отставать друг от друга, но Сону теряется, когда Рики пристраивается рядом с ним, но скрываясь на заднем фоне. По телу проходит мурашками ощущение того, что Рики хочет изучить его наглядно. Ну хорошо. Как только Конон настраивает камеру и занимает своё место, музыка начинается сначала. А Сону, чуть прикрыв глаза, чтобы не сбиться, делает вдох и начинает. Как можно аккуратнее, подобно шарнирной дорогой кукле, способной на большее, чем резкие изгибы. Он не смотрит ни на кого, сосредотачиваясь только на себе и своих возможностях. У них достаточно места для разгона. В оригинале хореография девушек — беззаботность и смесь всех подростковых забав. А Сону больше танцует под своим представлением, подстраиваясь под ритм и подлинность, зная, что близнецы позади делают всё правильно. Оступиться может только он и подвести тоже, потому что расклеивается от случайных касаний, которыми одаривают и Рики, и Конон. Они теснятся, потому что перед ними камера и одна попытка. Воздуха не хватает из-за ритма, заданного оригиналом. Сону чувствует сухость в горле уже на середине и, чуть приоткрыв рот, делает беспомощный глоток. Этого достаточно для стойкости до самого конца. Когда музыка обрывается, он падает на влажный и прохладный пол, несмотря на то, что на нём скопилось ещё больше пыли, которую он собирает своей чёрной футболкой и белыми шортами. Сейчас он устает куда больше, чем в Корее, ведь напряжение не угасает. Рядом с ним приземляется Конон, подпирая своей спиной и тяжело дыша, а Рики выключает камеру и стягивает с себя маску. И Сону невольно задумывается, что без неё ему лучше. Влажные волосы падают на блестящие глаза, а походка ватная. — Сону, почему ты не разобрал первую партию Хеин? — спрашивает Рики, возвышаясь скалой и вызывая дискомфорт. Ким спешно моргает и смотрит на него. — В смысле, что не так? — он приподнимается на коленях, а Конон, кажется, не слышит, потому что уже выходит из зала. Говорит, что в уборную. — Подъём и волна, они у тебя нечёткие, и плавность, Сону, — он неаккуратно с раздражением хватает его за ладонь и поднимает. — Дай мне чуть-чуть передохнуть, Рики… — но, видимо, юноша настроен серьёзно, ведь Сону напросто прогибается под взглядом и становится рядом. И он ему доверяет, ведь считает тем, на кого нужно равняться. Только раздражение окатывает неприязнью, когда Рики показывает ему подъём, а Сону не понимает, в чём дело — он танцевал правильно. Или всё же со стороны это кажется иначе? Они оба уставшие, чересчур измотанные днём, но с разным настроем. — Повтори, — едва ли приказывает, и Сону тушуется, будто его отчитывают. В Рики играет власть человека с профессионализмом, и он знает свои привилегия и то, что его указания на ошибки лишь помощь. Но давление переходящее границы, или Сону впервые чувствует себя на месте того, кто допускает грубые промахи. Конон неприлично долго нет, но Сону успокаивает себя тем, что девушка крутится на ресепшен с работницей или спускается в буфет на этаж ниже. Рики подходит к нему ближе и просит вновь сесть. Остается интереса ради выполнить. — Поднимайся плавно и склоняясь вбок, чтобы спина прогнулась, — его тон становится спокойным и умеренным, отчего Сону доверяет. Но, кажется, Рики не устраивает и он с хмурым лицом берёт его за талию, надавливая до лёгкой боли, из-за которой Сону прогибается с писком и возмущением. А Рики удовлетворённо кивает, вновь заставляя повторить. — Победа… а с волной что не так, мистер лучший хореограф? — ехидничает Сону под недовольства. Сону повторяет целую связку, распинаясь перед парнем и стараясь, чтобы было минимум недочётов, видимо, Рики нравится делать ему замечания. Потому что он его останавливает и поясняет тем, что нужно чётче и плавнее. А Сону впритык не видит, что не так. И так до самого прихода Конон, которая тащит с собой целый картонный поднос с молочными коктейлями и удивляется, видя, как Рики обхаживает Сону. Это забавно, если не знать о том, что её близнец здорово поиграл на нервах лучшего друга из-за еле видимого недочёта. Правильно, их не должно быть вообще. Но Конон молчит и стоит до самого конца, дожидаясь, пока её заметят и оторвутся друг от друга. Долго не продержались, Сону обернулся и вскрикнул от резкости, пугая и Рики, что вздрагивает и выпрямляется, становясь ещё выше. За целый час они успевают прогнать несколько хореографий и отснять их; за последнее время подписчиков сильно прибавилось как и на личных аккаунтах, так и на профиле студии. И дома, к сожалению, их не ждёт тишина, отдых отменяется из-за серьёзного настроя Конон праздновать их дебют. Она, кинув все пакеты с едой на парней, влетает в коттедж и включает на всю музыку, начиная пританцовывать и петь как вне себя. Со стороны это смешно, но, подключившись к ней, Сону расслабляется. Наконец-то очередь доходит и до отдыха, которому отдаются все. В гостиной накрыт стол, полностью заставленный едой и напитками. Отчего-то захотелось рискнуть и купить алкогольное пиво, и честно, Сону по вкусу оно понравилось больше, чем то, которое в первый раз брал Рики. Но и сейчас тоже он выбирал. В предпочтениях Сону никогда не было алкоголя и даже подобных напитков. Он заядлый любитель соков и лимонадов, поэтому с первой бутылки пива ему плохеет, а мозг расслабляется, маша крыльями. Конон смеётся с него, сама не лучше, прогинается под давлением алкоголя и ведёт себя чуть хуже, чем обычно. А Рики, потягивая вторую бутылку, снимает её на камеру, иногда направляя на Сону. Играет весь танцевальный плэйлист, прогоняя песни, хореографии которых Сону знает до малейшей детали. Музыка глушит даже весёлые визги Конон, упавшую на диван и ловящую удивления от того, как Сону плавно двигается под дебютную песню Le Sserafim. Даже Рики признаёт: женские хореографии — стихия парня, который ещё приятно подпевает, но местами фальшивит из-за отсутствия навыков. — Станцуй партию Юнджин, огонёк! — перекрикивает музыку Рики, и Сону, подмигнув ему, кивает. А Рики с внимательностью рыси наблюдает, как Сону, объятый лёгким алкоголем и страстью к своему делу, танцует, не боясь, укладываться на пол во время самого начала, чтобы вытянуть свои длинные ноги. Они у него и впрямь привлекательные, коих Рики не видел, наверное, последние полтора года точно. Даже тот эффект за счёт длинных волос, что создает участница группы, он с обворажением повторяет со своей короткой огненной стрижкой. Рики прикрывает рот ладонью, — Сону, совсем забывшись, падает на пол на корточки, расставляя ноги и прогибаясь, повторяет точность Юнджин. Завораживает до мурашек и удивления, а Конон вскрикивает, хлопая в ладоши. — Да, детка! Ты такой, Сону, я просто не могу подобрать слов, — девушка подскакивает к нему, лежащему и тяжело дышащему на полу, и целует в щёки, выражая всю свою любовь. — Как же я тебя обожаю! А Сону с некой надеждой смотрит на Рики, проходясь влажным языком по сухим губам, и парень ему удовлетворённо кивает, словно подтверждая слова Конон. Итак, почему он радуется, словно смог угодить ему… Девушка делает музыку потише, чтобы голоса слышались отчётливо, и приземляется на диван с ногами, притягивая к себе подушку. — Итак, Рики Нишимура, по совместительству мой родной брат, скажите, давно ли вы запали на моего лучшего друга? Пока не отвечай, сначала аргументы в пользу моей догадки. Во-первых, сегодняшний день, ты и вправду докопался до него из-за своей вредности и желания обратить на себя внимание, а сейчас без остановки пялился на него. Теперь, во-вторых, сколько ты следишь за его аккаунтом? — замолкает даже Сону, чувствуя подступающую к горлу тошноту от выпитого и растерянности. Он хватает ртом воздух, чтобы перебить неприятный позыв организма. Ведь Конон начала с серьёзного, введя в ступор и Рики, напрягшегося в первые секунды. — Ты перепила, не неси чушь, Конон, — грубо отрезает Рики с желанием уйти, но остаётся на месте, потому что улавливает встревоженный взгляд. — Я выпила столько, сколько и ты, от тебя хотят лишь правду. Ты был другим, Ри, совсем, я думала, ты вновь будешь пропадать у друзей, как раньше, но за чуть больше недели мы сблизились как никогда. Рики, тебе едва ли двадцать пять, а ты пытаешься скрыться за глупостями, — Конон подползает к нему и берёт за щёки, дергая, как ребёнка, но в ответ лишь недовольство. — Мы собирались не для того, чтобы говорить о каких-то чувствах, а отпраздновать, ты хочешь всё испортить? — Я тоже хочу узнать, Рики, это важно, — наконец-то решается подать голос Сону и обращает на себя всё внимание, тушуясь под ним. — Я знаю тебя не так давно и это глупо, но ты можешь либо опровергнуть, либо подтвердить. Всё за тобой. — Это говорится на трезвую голову, я не хочу недопониманий, огонёк, — и проходится ладонью по мягким волосам, прежде чем встать и уйти по разочарованные взгляды. Конон смотрит ему в спину, пока он просто не скрывается после последних ступень лестницы. Она со вздохом поворачивается к Сону и пожимает плечами, укладываясь на кресле к верху ногами. Не только Конон расстроена — Сону тоже питал надежды, которые оборвали. И алкоголь почти выветрился. — Никогда не думал, что мне придётся бегать за парнями, — и под разящий хохот поднимается с пола, ударяя ладошкой по ладони Конон наудачу. Он не торопится, отчего-то уверенный, что Рики только зашёл в комнату и не закрылся. Дом поник во мраке из-за сущего осадка после неудачного разговора. Сону отчасти чувствует вину, но интерес гложет его куда больше. Около минуты он топчется у двери, собирая уверенность в кулак и выветривая остатки пьяного состояния глубокими вздохами. Стуки раздаются медленные, а разрешение войти — тихое. Сону, сжав ладони, входит в чужую комнату, в которой вовсе не бывал, и закрывается за собой. Рики лежит на кровати под фиолетовым светом светодиодной ленты и глядит в потолок до тех пор, пока Сону не присаживается на край. — Прости за такую резкость нас обоих, — из-за услышанного Рики приподнимается на локтях и разглядывает Сону, прекрасно сочетающего с освещением. — Нам не стоило озвучивать такую глупость, думаю мы облажались. — Глупость — это то, что я с ума от тебя схожу, как только увидел фотографию из рук Конон, — тихо признаётся, протягивая руку к плечу. — Серьёзно, я как ненормальный следил за тобой, представляешь? Я последний раз такое проворачивал в старшей школе. Но с тобой по-другому. Я думал, это фанатизм, а когда ты приехал, то… — То ты понял, что влюбился? — он кивает, спокойно опускает подбородок на чужое плечо и выдыхает. — Я не знаю тебя так давно, не следил, просто интересовался, а по словам Конон сделал вывод, что ты не особо приятный в общении. Но ты другой, — и Сону оборачивается, натыкаясь на расслабленное лицо в предвкушении. — Поцелуешь? — Я надеюсь, ты пьян ещё, — вправду целует с нежностью и сахарным касанием. Неудобно тянуться, но и желание менять положение отсутствует. Сону млеет от мягких уст и цепляется за острый подбородок, норовясь съехать и мазнуть по нему губами. У Рики вкус карамели вкупе с хмелем от выпитого пива. А ещё от него веет заботой, с которой он вкушает мягкий плод, овладевая им, как своим. Неужели столько можно передать через поцелуй? Поцелуй не так знакомых двух людей, но уверенных в своих чувствах. Рики, выглядевший грубо, до приятного нежный, особенно когда обхватывает ладонями мягкое лицо и скользит к волосам цвета бешеного огня с желанием наконец-то насладиться ими. Он зарывается у самых корней, прижимая лаковые уста к себе ближе и исцеловывая их до покраснений. Сону выдыхает, наконец-то разворачиваясь полностью и подтягивая к себе за ворот футболки. Смешно думать о том, что оба пьяные, когда жалкие две бутылки пива выветрились полчаса назад, как только Сону покорил своим танцем. И отчего же Рики не желал отвечать прямо там, можно же было просто сказать правду, но, кажется, он поступил правильно. Ведь сейчас сжимает в своих объятиях предмет воздыхания и целует его горящие губы своими, испорченными ссадинами из-за вредной привычки. Сону устраивается поверх него, расставляя ладони немного дальше от головы, а ноги от талии, его бёдра под давлением длинных пальцев, атакованные приятными касаниями. Рики бесстыдно, но с разрешением скользит тёплыми ладонями под висящую огромную футболку и оглаживает тонкую талию, словно ощущая, как она тает от его тепла. С коротким стоном, обжигающим и красивым, Сону опускается на торс, теряя силы, чтобы держаться на весу. Рики под ним расслабленный, но твёрдый из-за хорошо сложенного спортивного тела. И Сону чувствует себя мягкой сладостью, с ватной тушей и податливостью для чужих рук. Губы припекает от бесконечного поцелуя, всё ещё не сходящего на нет. Шоколадная родинка на подбородке поблескивает от влажности, что оставил после себя Сону. Но на этом не конец, ведь он находит в себе силы отстраниться, чтобы переключиться на тонкую лебединую шею и впиться в неё с напором, всасывая молочную кожу до синевы. А Рики и не против, он скользит пальцами на ягодицы и проводит подушечками по мягкости под тканью. Для него Сону плюшевый и до одури приятный. — Если на видео увидят засосы, будут варианты, что они твои? — нарушая тишину, состоящую их чмокающих звуков, говорит Рики, забирая себе внимание. — А другие варианты и не принимаем, — усмехается, аккуратно цепляясь зубами за адамово яблоко, в ответ довольствуясь тихим вздохом. Пальцы с бережностью окутывают кожу, словно одаривая её нежностью, поддевают резинку домашних шорт и поглаживают под ней, под сладкий голос, шептающий о желанном. Сону не скрывает, он действиями показывает, чего хочет, а Рики даёт положительный ответ, прижимая его ягодицами к своему напряжённому паху, что до предела растягивает слабую ткань и отображает свой рельеф. Первой вещью, летящей на пол, оказывается футболка Рики, что Сону порывно сбрасывает, чтобы оказаться ближе и пройтись губами по груди. О, как же он любит прелюдия, особенно с теми, кто влечёт не только телом. Чуть проехавшись по твёрдому члену под слоем одежды, Сону приподнимается, чтобы вновь опуститься. На бледном теле цветут розы, перебирая все тона красного оттенка и так вблизь стоящих с рубиновыми волосами. Губы пухнут от того напора, что владеет ими, а каждая клеточка тела взбудораженная и лишённая чувствительности. Сону стонет, покачивая бёдрами на члене, что ещё даже не находится в нём. Его доводит до одури трение, которое он создаёт сам, мучая и себя, и парня. Рики же, переполненный вожделением, оттягивает пальцами ягодицы, несильно щлёпая по ним. О, как же хочется просто взять и прогнуть его под себя, подмять под своё величавое тело и поглотить страстью. Но он млеет уже от простых движений, что доводят его организм до состояния сухого оргазма. Губы сжимаются в трубочку, глаза закатываются, оголяя лаковые бусины, покрытые красноватыми разводами. Вот он какой, Ким Сону, так упрямо похожий на главную несмышлённую героиню мультфильма с покорно рубиновыми волосами и так неустанно танцующий на нём, как на полу в гостиной. Его ноги разъезжаются, будто он вновь поспевает за ритмом, в то же время стараясь не потерять свою плавность. В руках он мягкий котёнок, редкий, с шерстью цвета опавшей и подсохшей розы. Но так же и резкий, как пламя, охватившее лесную чащу. Огонёк, развивающийся на ветру, отголосок пожара. Рики помнит его цветущим пионом, греющейся на солнце ромашкой и красивым янтарем. А сейчас он погибает перед ним, воспламеняющимся от эмоций. Буря бесконтрольная стихает поспешно, а Рики подминает под себя мягкую тушу, утыкаясь носом в шею и изучая её вплоть до запаха. Сладкий, как зелёный чай с сахаром. Он стягивает домашнюю футболку с влажного тела и спускается к бёдрам, чтобы аккуратно стащить и мешающиеся шорты. Избавиться от них к чёрту и забыть о существовании желательно на ближайшее время. Его изучать можно бесконечно и приятно тянуще, но Рики оголодал от вида мягких бёдер и тонкой талии наяву. Его черёд ласкать бархатную кожу и так по-детски ставить метки собственничества. Уста касаются мягкого живота, скользя в самый низ, под кромку нижнего белья. Сону цепляется за тёмные волосы, чтобы оттащить и глянуть в мутные глаза, переполненные заворожением. Рики подмигивает и стягивает ткань, спуская через ноги и откидывая в сторону. Коленки розовые, словно кукольные с пудрой, он целует их и перебирается на внутреннюю сторону бёдер с укусами. Совсем не ожидает Сону — Рики вбирает в свой рот его член, напряжённый и твёрдый, ласкает кончиком языка так умело и приятно, а мурашки волнами скачут по коже. Пара вздохов, и он опускает ниже, едва касаясь носом лобка. А глотка саднит от остро ощущающейся заполненности. Его растягивает до кратких слёз в уголках глаз и конвульсий по всему телу. Сону впивается в тёмные волосы, пробирая до самых корней и оттягивая, чтобы дать передышку и себе. Пухлые губы блестят от слюны и смазки, что огромной каплей стекают на подбородок и ниже. Вытерпеть тяжело, даже с желанием невозможно. Он подтягивает юношу к себе и скользит языком по губам, чувствуя свой пресный вкус. Рики, кажется, всего на миг отстраняется, но ощущения словно пропадает, когда ныряет в прикроватную тумбу за единственным блестящим на свету квадратиком презерватива со смазкой в тёмном бутыльке. Его влажные и холодные пальцы бегают по неровной коже, дразня её. — У меня ещё не было секса в такой позиции, — честно признаётся, заглядывая в глубокие стеклянные глаза, а Рики кивает, усаживаясь меж его ног и подтягивая к себе. — Я не против буду поменяться, выбор за тобой, — но Сону тянет его на себя и полуслышно шепчет «хочу просто продолжить», и действительно желает, с искренними надеждами на хороший исход и аккуратность. От Рики веет заботой и бережностью, с которой он проникает в девственное нутро одним пальцем под шумок соловьиных вздохов. Терпимо, и боль выносимая, позволяющая поместить второй. Сону дрожит, сжимая простынь, и тянется, чтобы приластиться к мягким шершавым губам. Сие действие успокаивающее, с дюжиной доверия. Поцелуй затягивает, а Рики толкается в него тремя пальцами, смазанно задевая чувствительную простату. Ответные стоны и скулёж пролетают пением, а нетерпеливые грубые рывки касаниями ссадинами на смуглой коже. Рики покидает его тело, забывая тепло, и двигает на себя, распределяя изящные ноги: одна на плечо, а другая на бедро. Член накрывает латекс, тонкий и склизкий, что без толчка кружит у сжимающегося ануса. И Сону чувствует себя подростком, когда делает глубокий вдох, а в ответ получает тяжесть первого проникновения. Пенис теплее, чем пальцы, даже под слоем латекса ощущается иначе — приятно, но и жгуче из-за растяжки. До конца слишком глубоко, словно по самый желудок — Сону умеренно дышит и прогибается в спине, ведь Рики тянет его своей широкой серединой. Делает неторопливые толчки и касается губами лба. И Сону млеет, растворяясь и самостоятельно двигаясь. Он поджимает губы от движений внутри, совсем не долго и болезненное ощущение мешается с истомой. Перед глазами вспышки, ночная галактика и мутный, но изученный силуэт — Рики, что подмахивает бёдрами, врываясь в него и превращая в кашу. — П…поцелуй, — на периферии потери сознания от душащего блаженства, бормочет Сону — Рики целует в губы, проталкиваясь языком меж и наслаждаясь пылкостью. Завязанный в слабый узел презерватив валяется под кроватью, а Сону растекается по влажному телу, больно прилипая разгорячённой кожей. Тёплые ладони покоятся на покрасневших ягодицах и пояснице. И неприятный зуд после первого оргазма, смешанного с анальным сексом. Первым засыпает Рики, нисколько не возмущаясь, что Сону не сползает с него, а служит одеялом, но через десяток минут он всё равно накрывает обоих тонким пледом.***
Утро начинается с кофе, который неуклюже готовит Рики, щеголяя босиком по полу на кухне. Он, словно взвинченный, ищет на полупустых полках капсулы для машинки под тихие смешки Сону, восседающего на стуле с поджатыми к себе ногами. В руках кружка, наполненная пустым кипятком — для чего, непонятно. Но ему в удовольствие без стеснения и воспоминаний изгаляться над Рики. Кажется, это идиллия, что приятным осадком валится на дно желудка. — Хватит ржать, я не знаю, куда эта ненормальная запихнула капсулы, их было дохрена. А машинку как включать? Боже, мне двадцать четыре, я родился в двадцатом веке, что за издевательства, — на взводе пыхтит Рики, громко хлопая ящиками. — Ты её разбудишь, придурок, — отчитывает, а в ответ получает длинный средний палец. — Я хочу приготовить тебе кофе, огонёк, — он упирается бёдрами в столешницу и хмурит брови, восстанавливая память. — Я хочу приготовить тебе кофе, о-г-о-н-ё-к, — передразнивает Сону, нахально высовывая язык и шевеля им. — Я тебе его откушу, блять, — его предупреждение звучит неубедительно, и Сону вновь смеётся, не пряча блестящий от прозрачной слюны язык. А Рики не железный ведь, слово ещё держит — отталкивается от столешницы и мигом вырисовывается рядом, цепляясь за щёки и наклоняясь. Тихо, конечно, но умиляется с растерянного лица и резко впивается зубами в кончик языка, до писка. Его долбят кулаками по спине, не щадя, пока он нахально и несильно оттягивает мягкий язык. Собственно, Сону сам виноват — разозлил, ещё и возмущается. Но Рики рядом с ним, как льдина на солнце — оттаивает и, так уж и быть, отпускает, только целует так глубоко, что Сону ощущает его у себя в глотке и обхватывает руками шею, чтобы не отстранился. И Рики уже расслабленный, под воздействием своего героина, чуть оседает между разведённых ног. — О нет, боже, камон, ребят, не оскверняйте единственное моё любимое место, — она ещё даже не раскрывает глаза, да и, похоже, не собирается. — Мне, наверное, повезло, что я уснула на первом этаже. Рики лишь недовольно хмыкает и выпрямляется, хмурясь на родную сестру, помятую после тяжёлого сна. Кажется, она за ночь выпила ещё, иначе бы не выглядела так опухши. Сону под бегающим взглядом Конон напрягается, но Рики перебивает его немой вопрос и с нагоном спрашивает, где чёртовы капсулы для кофемашины.