Безумие моей Вселенной

      Последний лучик уходящего в закат солнца проник в одну из спален седьмого курса Гриффиндора. И очень удивился, увидев, что один из балдахинов был не просто задёрнут, а прямо потрескивал от напряжения. Даже чары конфиденциальности не могли полностью скрыть происходящее внутри. На кровати лежал прекрасный молодой юноша, более известный нам как Гарри Поттер. Кто-то мог сказать, что он спал, но сильно напряжённые брови и скулы выдавали его — Мальчику Который Выжил снился кошмар:

***

      Он падал и падал в Бесконечной Пустоте, Гарри уже и не знал, сколько это длилось…       И вдруг картинка сменилась: вот ему снова шесть, он с сестрой со страхом прислоняется к стене гостиной его тётки. Два ребёнка выглядят точными копиями друг друга, магия, ещё не сформировавшаяся в детском теле, кружит вокруг детских тел не в состоянии защитить Магических Близнецов.        Вернон Дурсль снова заносит руку над его сестрой, и Гарри бросается вперед, заслоняя Габриэль. Боль окутывает его, а дальше снова наступает тьма…       Он снова ребёнок, лежит в своем чулане под лестницей, побитый за разбитую Дадли вазу. Его кузен подставил его сестру и когда дядя хотел её ударить, он бросился наперерез. Дурсль избил его, и он отключился. А как же Габриэль! Он поднимается и видит сестру, плачущую над ним:       — Гарри, как ты? — всё ещё плача, спрашивает его сестрёнка.       — Всё тело болит…       — Прости, это из-за меня, — ещё больше всхлипывая, рыдает она.       — Это не из-за тебя, Элли, а из-за Дадли. Он нас подставил! — но кто бы их с сестрой слушал! Никто и никогда не верил им. А чары, наложенные неизвестным, не позволяют искать помощи извне.       Горькая обида за себя и сестру растекается по телу, каждый участок болит, невыносимая агония затопляет рассудок. Слёзы градом льются из глаз детей. Они всё сильнее прижимаются друг к другу, ища успокоения в объятьях друг друга.       Со злостью Гарри ударяет по полу и шепчет сестре:       — Мы не должны плакать, Элли, ты ведь знаешь. Мы есть друг у друга, Дурсли однажды поплатятся за все твои слёзы, обещаю!       — Спасибо, брат, — маленькая девочка, почти его копия, смотрит такими же изумрудными глазами на него и всё сильнее прижимается к его груди.       — Я сделаю всё, чтобы защитить тебя, Элли! Я ведь твой брат!       — Но это я твоя старшая сестра, я тоже буду защищать тебя, — улыбается Габриэль…       Дети засыпают в объятиях друг у друга, и магия окутывает их, залечивая раны, даруя возможность прожить ещё один день.       А ведь это было только начало, начало того ада, что случился после…       Маленький Гарри лежит на старом дырявом матрасе с сестрой и, вглядываясь в темноту, шепчет уже себе: «Не смей больше плакать, Гарри, не смей, ведь слёзы это слабость. Ты знаешь, однажды Дурсли поплатятся, как и тот, кто наложил на них Заклятие Ненависти. Поэтому не плачь, у тебя будет всё и даже больше, на этот раз, мы ничего не потеряем. Ведь ты не можешь потерять свою сестрёнку, свою единственную семью…»

***

      Гарри со стоном разлепляет глаза, ему снова снился этот сон. Он хлопает себя по щекам и садится на кровати. Руки всё ещё трясутся. «Ты её уже не вернёшь», шепчет он себе, «Просто помни, Гарри, сейчас она счастлива где-то там, далеко».       Появившийся вдруг домовик заставляет его вздрогнуть и повернуться к нарушителю его спокойствия:       — Линки пришла напомнить мистеру Поттеру, что у него отработка в Больничном Крыле. Вы будете дежурить всю ночь.       — Я помню, спасибо, Линки.       Эльфийка исчезает, и Гарри со стоном встаёт, направляясь в душевую.       После Битвы за Хогвартс случилось слишком многое, раздумывает он: «Чего только стоит внезапное возвращение к жизни Дамблдора. Чёртов старик!». Гарри со злостью ударяет кулаком о раковину и та начинает жалобно потрескивать. Быстрый взмах рукой и трещины как и не бывало.       — Чёрт, надо брать себя в руки, — шепчет Герой.       Оглядываясь по сторонам и не видя никого, Гарольд шепчет формулу Заклятия Конфиденциальности и вглядывается в отражение в зеркале. Он подносит руки к вискам и сосредотачивается: губы шёпотом произносят Заклятие Холодного Разума. Оно очень помогает Герою, ведь каждый день в этой школе подобен Аду. Ходить, постоянно оглядываясь по сторонам, бывает очень сложно. Даже стены докладывают директору о его передвижениях. А это заклинание хоть и не способно подавить все эмоции, но блокирует большую часть, а ещё не выдаёт его чувств собеседнику. Он научился ему ещё на втором курсе вместе с сестрой, горькая усмешка прорезает его лицо и так же быстро исчезает, подавленная.       — Ну же, а теперь улыбнись, Гарри. Ты должен улыбаться, не давай повода своим врагам! — говорит Национальный Герой своему отражению в зеркале.

…

      В гостинной Гермиона и Невилл также готовятся к отработке:       — Невилл, а тебе что досталось? — спрашивает Гермиона.       — Я присматриваю за теплицами. А вы?       — У меня отработка в библиотеке, так что мне даже повезло. А ты, Гарри?       — Ночные дежурства в Мед Крыле каждые три дня. Ты же знаешь, там сейчас рук не хватает, а я закончил курсы по оказанию первой помощи и прохожу стажировку у мадам Помфри…       — Так вам и надо! Будете знать как не брать меня с собой, — перебивая Гарри, воскликнул Рон.       — Мы ведь уже извинились, — грустно улыбнулся Гарри.       — Что за ребячество, Рон! — воскликнула Гермиона.       — Я пойду, ребята, а то опоздаю на отработку… — Гарри вышел из гостиной, направляясь к Медицинскому Крылу. Руки его были сжаты в кулаках, ведь даже заклятие не справлялось со столь сильной ненавистью к Предателю Крови.

…

      В Мед Крыле мадам Помфри отдавала последнии указания провинившимуся Герою:       — Помните, Гарри, через два часа им всем надо сменить капельницы. Пациенту справа, капельницу с противоядием. Вот этого мы вывели из комы, как только он очнется надо будет докапать капельницу, а после напоить его зельями. И не забудьте отключить аппарат жизнеобеспечения! Через четыре часа смените поддерживающие заклинания.       — Конечно, мадам Помфри, я всё запомнил, — очаровательно улыбнулся Гарри.       

…

      Четыре молодых человека, которых он спас вчера из замка, лежали на кроватях. С помощью сканирующих заклинаний было обнаружено, что все они пролежали так как минимум тысячу лет. Один из них был отравлен смертельным ядом, противоядие от которого профессор Снейп изобрёл только двадцать лет назад. И слава богу, оно у него было, ведь, прочитав про зелье, Гарри понял, насколько трудно было бы его приготовить: в течении двенадцати дней, каждый день с разными кругами сил, каждый час смещая направления и потоки магии.       Ритуальные одежды на спасённых указывали на чистокровных, а причёска, длинная коса, с вплетенными ритуальными лентами, указывала, что трое из них делают это из-за своего Магически Названного Брата, скорее всего, из-за того, который отравлен.       Только самые близкие друзья, те, кто считал друг друга семьёй, связывали себя узами Магического Побратимства. Сейчас такое встретить было редкостью, даже он на своих друзьях поставил метку, предотвращающую предательство, действительно необычно…       

…

      На ближайшей к Гарри кровати лежал прекрасный молодой человек: белоснежная кожа и идеально сложенные черты лица выдавали в нём аристократа с благородной кровью, а магия, кружащаяся вокруг и помогающая в восстановлении, указывала на Лорда Младшей Магии. Длинные тонкие брови обрамляли закрытые глаза с длинными ресницами. Ровный нос с тонкой линией губ только подчеркивал красоту спящего молодого мужчины.       Вдруг глаза молодого человека распахнулись, показывая Гарри два идеальных сапфира. Если бы у Гарри спросили, даже небо столь насыщенного яркого оттенка он не видел. Невероятные глаза!       Незнакомец со страхом смотрел на склонившегося Героя, после пробуждения, мутным взглядом, он перепутал глаза Гарри с заклинанием:       — Где я? — прохрипел очнувшийся после долгого сна.       — Ой, простите, — Гарри отклонился, — вы в Хогвартсе, в Мед Крыле.       — Ты колдомедик?       — Нет, получил отработку…       — Обычного ученика приставили смотреть за больными? А если сделаешь что-то не так, заснёшь или сбежишь?       — Не засну и не сбегу, меня знают, поэтому и поставили сюда. Вообще, всех моих друзей распихали по отработкам на ближайшие полгода.       — Что ж вы такого совершили? — нервно улыбнулся мужчина.       — У нас была экскурсия, а мы с друзьями сбежали исследовать старый замок. Кстати, там мы вас и нашли!       — Это вы нас спасли? — удивление так и читалось на лице.       — Да, но замок начал разрушаться и мы воспользовались экстренным порталом в Хогвартс, после чего и были наказаны за отлучку. Кстати, простите, что сразу не представился, Гарольд Джеймс Поттер, а вы?       — Салазар Слизерин…       — Тот самый?! — удивлению Гарри не было предела.       — Да, а что, не похож? — улыбнулся Основатель       — Нет, просто…       Но тут прозвенело заклинание, и Гарри вспомнил, что ему нужно вообще-то сменить капельницу с противоядием.       — Простите, Лорд Слизерин, мне надо сменить лекарство, давайте продолжим позже.       — Конечно, и можно просто Салазар, и на ты, а то чувствую себя стариком.       Гарри подошёл к другу Салазара, вероятно Гриффиндору, и начал менять капельницу с противоядием. Когда он закончил, Слизерин снова спросил:       — Что с Годриком, он в порядке?       — Да, теперь в порядке. У него в крови был обнаружен смертельный яд.       — Что за яд? Я ничего не обнаружил! — вероятно, если бы Основатель мог встать, он бы тут же подскочил и начал исследовать его.       — «Тьма Гирты», противоядие изобрёл наш профессор Зельеварения относительно недавно. Слава богу, оно было у него в запасах, оно довольно долго и трудно готовится.       — Чёрт, я просто идиот, как я мог не подумать о нём! Ведь оно до определенного времени не обнаруживается в крови, и наложить его можно после, через ритуал! — Основатель со злостью сжал кулаки.       — Не стоит расстраиваться, каждый может ошибаться, теперь всё в порядке…       Гарри в успокаивающем жесте прикоснулся к плечу Основателя Змеиного факультета.       — Спасибо, Гарри…       Капельница закончилась, и Герой подошёл к Слизерину снимать «аппаратуру».       — Салазар, вам надо выпить Зелья.       — Хорошо, только я сам не могу.       Гарри посадил Основателя и, поддерживая его голову, помог выпить все зелья. Уложив его на постель, он сел на соседнюю пустую кровать.       — Ты обещал разговор, — напомнил Салазар.       — Да, что вы хотите узнать?       — Я ведь просил на ты, а узнать… Для начала, какая сейчас дата?       — 25 сентября 1999 года.       — Мы проспали тысячу лет!       Повисла тишина, которую прервал Гарри своим внезапным вопросом:       — Можно тебя спросить? Если вы Салазар Слизерин, а там Годрик Гриффиндор, то кто те двое мужчин рядом с вами?       Теперь уже удивлению Салазара не было предела:       — Хель Хаффлпафф и Ровен Рейвенкло, такие же Основатели, как и я! Неужели ты так плохо знаешь историю?       — Просто в наше время считается, что школу основали двое мужчин и две женщины: Хельга Хаффлпафф и Ровена Рейвенкло.       Слизерин начал хохотать:       — Не думал, что моя шутка зайдёт так далеко! Я тогда поссорился с Хелем, не помню уже почему. В общем, я наложил на его комнату заклятие смены пола, оно держится две недели, кто же знал, что Ровен тогда ночевал в его покоях…       — Не думал, что вы можете шутить, — необдуманно ляпнул Гарри.       — Ты, время искажает всё, — философски сказал Салазар.       — Так каким меня изображают?       — Злым, мрачным тёмным волшебником, — и решив, что Слизерин всё равно узнает остальное, добавил: — ненавидящим маглов и маглорожденных.       — Я их не ненавижу, просто недолюбливаю…       Чтобы перевести тему, Слизерин спросил:       — Скажи, я ошибался?       — В какой-то степени. Они сейчас шагнули далеко вперёд. Аппарат жизнеобеспечения и капельницы на ваших друзьях, это их изобретения. Я сам воспитывался у родственников-маглов. Они ужасно со мной обращались, я был кем-то вроде домового эльфа для них. Ты просто встретился не с теми, впрочем, как и я, — грустно улыбнулся Гарри.       — Сейчас они шагнули далеко вперёд: религия отошла на второй план, культура тоже претерпела значительное развитие, большая часть из них — обычные трудяги, работающие каждый день…       — Спасибо, что рассказал, — улыбнулся Слизерин, — прости, мне надо «переварить» всё это. Я хочу отдохнуть.       — Конечно, — улыбнулся Герой и углубился в учебник, принесенный как раз для такой цели.       Зелья дали о себе знать, и Салазар уснул в тишине Мед Крыла под мерное гудение медицинских приборов и успокаивающее присутствие Гарри Поттера…

…

      На следующее утро Салазар сидел на больничной койке в одиночестве, если не считать его друзей, всё ещё находящихся в коме. И не считать же ему компанией медведьму!       Вдруг в Больничное Крыло быстрой походкой залетел мужчина. Волнистые волосы и длинный слегка крючковатый нос выдавал в нем «Ужас Подземелий», как любили говорить ученики. По воздуху за ним плыл, вчерашний знакомый Салазара, Гарри.       — Что с ним, Северус, — медведьма тут же подскочила к Гарольду и начала плести Диагностирующие заклинания.       На лице Героя были ужасающие ожоги, а сам он был в коме, источник которой обнаружить медведьме не удалось.       — Ты же знаешь, Поппи, с седьмым курсом у нас началась индивидуальная практика. Мистер Поттер упал в свое Экспериментальное Зелье. Так что даже для меня остается загадкой, что с ним могло случиться…       — Мне надо вернуться в класс, Поппи, прости…       И вот, Салазар уже сидел в окружении четверых бессознательных тел.       Гарри Поттер находился в глубокой коме, можно было подумать, что он мёртв, если бы не сердце, стучащее намного медленнее, чем у обычного человека. И даже дыхание не выдавало Героя. Всё так, как того когда-то хотел Альбус Дамблдор, несомненно узнавший эту новость и уже празднующий своими любимыми лимонными дольками и чашечкой чая. Но не рано ли он начал? И проснется ли наш Герой…