Сделка с Дьяволом

***

Три дня спустя…       Наверное, одно из самых неприятных чувств — это осознание собственной беспомощности. Когда ты хочешь повлиять на ситуацию, но возможности нет. Ты лишь съедаешь себя мыслями о том, что время уходит, а проблема так и не решается. Но ещё хуже понимание, что ты её усугубил. Своим безрассудством. И, может, хорошо, что теперь ты хотя бы знаешь о наличии проблемы, но… какой ценой досталось это знание?       Сейчас Агата сидела возле окна, завёрнутая в тонкий плед, и размышляла об их разговоре с Эдвардом. Мужчина знал, что Кристофер сказал много лишнего на эмоциях о том, что давно должно было остаться в прошлом. И он не стал отпираться, поведав Агате свою версию событий пятнадцатилетней давности, давшей трещину во взаимоотношениях семьи Кадоган. Ей было сложно оставаться беспристрастной, учитывая, сколько боли пережил Эдвард, а уж сколько Кристофер… Такой светлый и добрый мужчина, прячущий за улыбкой не меньший груз на сердце, чем у старшего близнеца. И они должны были быть вместе друг с другом как братья. Но пришли к этому только недавно. Почему Эдвард раньше не рассказал ей обо всём? Ведь была возможность ещё два месяца назад, так почему он скрыл это?       «Может, потому что хотел оставить в прошлом хотя бы этот момент? Но… — она взглянула на помолвочное кольцо на безымянном пальце, прикусив губу. — Разве оно не является прямым напоминанием о случившемся в их семье? О матери?»       — Оно и правда к твоим глазам подходит, — раздался тихий голос Кристофера позади Харрис.       Она даже не обернулась, лишь тихо прошептав:       — Ты не должен был прилетать из-за меня, Крис…       — Мы с Эдвардом не хотели оставлять тебя одну в Швеции. Пока он улетел по срочным делам в Лондон, я буду присматривать за тобой, — выдохнул он, подходя к девушке чуть ближе.       «Хотя ты и не совсем одна здесь, но нам с братом так будет спокойнее…» — мысленно закончил он.       — И снова я создаю проблемы вам… — усмехнулась она и обняла себя обеими руками, прислоняясь лбом к оконному стеклу.       — Агата, что с тобой происходит в последнее время? — удивился Кристофер, тут же хмурясь. — Откуда у тебя вообще такие мысли?       — А ты сам не заметил, что с моим появлением каждый член вашей семьи пострадал? — безжизненным голосом выдала Харрис, наконец взглянув на мужчину. — Тебя похитили и пытали из-за меня, Эдварда в психиатрическую клинику отправили тоже из-за меня, ещё и Лукаса чуть не довела своим безрассудством…       — Боже, Агата, ты ни в чём этом не виновата! — он разорвал оставшееся расстояние между ними и взял девушку за руки, заставляя смотреть на себя. — Ты самое лучшее, что случалось в нашей семье за все эти годы, неужели ты этого не понимаешь?       — Ты ведь видишь во мне её, да?.. — она внимательно всмотрелась в его глаза, словно ища в них ответ, который он бы не смог озвучить.       Но мужчина, поджав губы и не разрывая зрительного контакта с Харрис, лишь сдержанно кивнул и полушёпотом отозвался:       — Ты и правда напоминаешь её… — немного помолчав, он слабо улыбнулся и отвёл взгляд, будто бы концентрируясь на собственных воспоминаниях. — Ты такая же добрая, открытая и искренняя. Даже сейчас, глядя в твои глаза, — он улыбнулся чуть теплее, вновь заглядывая в лицо Харрис, — я ощущаю себя другим, давно забытым человеком. По-настоящему живым… Когда я тебя впервые увидел, ещё тогда, на балу, я не смог пройти мимо. У меня возникло чувство, будто бы я знаю тебя всю жизнь. С того самого бала ты так и не покидала моих мыслей, прочно поселившись в них. И я не мог поверить своему везению, когда встретил тебя тогда, в самолёте. Думал даже, что это судьба… И в ту ночь, в Скансене, почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. Твоё появление в моей жизни словно вернуло мне то, что я так давно потерял… И пускай ты отдала своё сердце моему брату, я всё равно очень дорожу тобой и беспокоюсь о тебе. Я боюсь, что ты можешь повторить судьбу нашей с Эдвардом мамы, и очень этого не хочу… Поэтому я так разозлился на брата, когда узнал о том, что он не был рядом, когда ты нуждалась в нём. Что из-за него ты сбежала в грозу, и впоследствии это чуть не стоило тебе… жизни.       Улыбка на его лице погасла, и он, поджав губы, отвёл глаза, задумавшись о чём-то своём.       Агата тем временем размышляла над откровениями Кристофера, чувствуя в сердце отклик на его слова. Ей было жаль, что она когда-то дала ему надежду на нечто большее, а после разбила сердце. Он хоть и не раз повторял, что рад за них с братом, но Агату не покидало чувство, словно Кристофер самого себя пытался в этом убедить. Он не хотел терять ни Эдварда, ни её, и молча мирился с тем, что может быть только другом для той, которую любит. Но сам факт, что его чувства были чем-то большим, не простой влюблённостью, заставил девушку задуматься. Ни для кого не секрет, что многие люди подсознательно выбирают партнёра, похожего на родителя противоположного пола. Харрис вспомнила, как Эдвард рассказывал, что Кристофер был очень близок с матерью, которой они с братом лишились в юношестве. И теперь младший Кадоган боялся потерять Агату так же, как когда-то потерял Ванессу. У него ведь даже не было возможности попрощаться с матерью, он и не подозревал, чем обернётся её очередной скандал с Лукасом…       — Ты ведь винил отца в её гибели? — вдруг нарушила тишину Агата, тут же замечая немного потемневший взгляд мужчины, в котором вспыхнула боль.       Немного помолчав, он, наконец, глубоко вздохнул и всё же заговорил:       — Я был слишком юн и эмоционален. И пускай родители старались при нас с братом не ссориться, я чувствовал напряжение между ними. Это чувствовал и Эдвард, но, в отличие от меня, он был более близок с отцом. А я с мамой. Она очень тяжело переживала развод, да и причиной его послужило то, что па… — он вдруг запнулся, сжимая кулаки. Было видно, что ему непросто даётся этот рассказ. Агата, чтобы хоть как-то поддержать Кристофера, накрыла его руку своей ладонью, успокаивая мужчину. Он поднял на неё сухие красные глаза и благодарно кивнул, уже чуть увереннее продолжая рассказ: — Отец часто пропадал на работе, был очень холоден к маме и на пустом месте у них начали всё чаще и чаще вспыхивать ссоры. Даже по мелочам. При нас с братом они выдавливали из себя фальшивые улыбки, делали вид, что всё хорошо, но я видел блестевшие в глазах матери слёзы, слышал дрожь в голосе… Я злился на отца, но ничего поделать не мог. А когда он попал в больницу на несколько месяцев, от меня скрывали долгое время причину травмы. Слишком поздно я узнал о том, что это было ради того, чтобы порадовать «звездой с неба» другую женщину, на которую он променял маму…       Кристофер вдруг прервался, так сильно сжимая челюсти, что до Агаты донёсся тихий скрежет его зубов. Понятно, что он злился на Лукаса за это, и даже спустя пятнадцать лет воспоминания приносили ему лишь боль и непонимание. И, видимо, он не знал правду о том, что же произошло на балу, считая поступок отца глупостью. Отчасти это так и было, ведь влюблённый человек способен на многое, даже на преступление. Однако у Лукаса была ещё и внутренняя борьба, он хотел сам себе доказать, что не трус и не слабак. Но за это он заплатил слишком высокую цену… Он действительно поступил безрассудно, но не настолько, как считал Кристофер. Он не думал о чувствах отца, испытываемых в тот момент. И хоть переживал за его жизнь и здоровье, но не мог простить за всё остальное.       После недолгой паузы мужчина отвёл взгляд к окну и, тяжело сглотнув, продолжил рассказ:       — В общем, через год, когда отец полностью поправился, хоть и остался инвалидом на всю жизнь, вроде всё начало налаживаться. Мама ухаживала не только за мной, но и за отцом, и их отношения постепенно восстанавливались. Не так быстро, но…       — Крис, — позвала девушка, внимательно вглядываясь в его лицо. — Что значит ухаживала не только за тобой? Ты был болен?       — Ну… — Кристофер немного смутился, посмотрев на свою руку, накрытую ладонью Харрис. — Я на свет появился вторым, и с рождения был слабым и болезненным ребёнком. До десяти лет родители выхаживали меня, так сказать. Отец брал все расходы на себя, мама же всегда была рядом, заботилась обо мне. Я получал много её внимания, в то время как Эдвард либо оставался один, либо проводил время с отцом, когда это удавалось. Так и вышло, что я был больше привязан к маме, а он к… отцу.       — По тебе так и не скажешь, что ты был когда-то слабым и болезненным, — тепло улыбнулась Агата, вспоминая, как легко он поднимал её в Скансене, кружил в танце, без усилий подхватывая девушку на руки. Он даже перенёс похищение и пытки, устроенные Чарльзом. Сейчас он взрослый, сильный не только телом, но и духом мужчина. И это не может не восхищать в нём. И, главное, он смог сохранить прежний свет в своём сердце и не очерстветь с годами после пережитого. Он прилагал все усилия, чтобы оставаться собой прежним. Неловко кашлянув, она с извиняющейся улыбкой произнесла: — Прости, что перебила…       — Ничего, — покачал головой Кадоган, возвращаясь к рассказу: — Прошло несколько лет после этого несчастного случая. Вроде всё устаканилось. Родители вполне ладили, я наконец вылечился полностью, и меня не подкашивало от каждого дуновения ветерка, — слабо усмехнулся мужчина, прикрывая глаза, — а с Эдвардом мы общались очень тепло, как настоящие братья. Но потом… — брови Кристофера медленно съехались к переносице, а голос стал чуть ниже. — Скандалы родителей возобновились. Постепенно. В доме и так чувствовалась гнетущая атмосфера, и это понятно, учитывая состояние отца и проблемы с компанией. Но это не оправдывало его срывы на маму. Ты не подумай, он никогда не поднимал на неё руку, не оскорблял. Но повышал голос и мог довести до слёз неосторожным словом. Мама была нежной, хрупкой и очень чувствительной женщиной. И вот в очередной такой раз она не выдержала, ушла из дома и… больше не вернулась…       Взгляд Кристофера потемнел, а губы сжались в тонкую полоску. Костяшки его пальцев побелели, кадык нервно задёргался, словно он пытался сдержать рвущиеся наружу эмоции. Сейчас, в этой почти звенящей тишине, можно было услышать, как быстро бьётся его сердце, громко ударяясь о грудную клетку изнутри. У Агаты встал ком в горле от рассказанного мужчиной. Эдвард упоминал некоторые подробности гибели Ванессы, но слышать всё это от Кристофера ещё раз, видеть эти боль и скорбь на его лице, как и застывшие в глазах слёзы — это было невыносимо. Подавшись вперёд, Агата мягко обняла его, успокаивающе поглаживая мужчину по спине. Но он, тяжело сглотнув, отстранился от Харрис, покачав головой, словно говоря этим: «Всё в порядке, я готов продолжать».       — Это был поздний вечер, на улице было холодно, туман… Она вся в слезах уехала на своей машине. Наверное, к родителям… И на мосту случилась авария. Она не заметила выехавший навстречу автомобиль и свернула, съехав с дороги… — он прервался, судорожно вздохнув. И еле слышно прошептал: — Её машину нашли утром в кювете. Мама была… мертва…       Агата ничего не произнесла, сама едва сдерживая слёзы и кусая щёки изнутри. Говорить сейчас что-то было лишним, неправильным. Вместо этого она мягко провела кончиками пальцев по его щеке, вытирая сорвавшуюся с влажных ресниц слезу. Это был первый раз, когда она видела его таким. Всегда улыбчивый, весёлый и яркий Кристофер снял с лица эту маску, обнажив перед Харрис свою боль. Доверил ей свои чувства и переживания. Ей хотелось разделить его горе, чтобы облегчить страдания Кадогана, но всё, что она могла — тепло обнимать его и шептать что-то успокаивающее. Он был искренним и до невероятного чувствительным, нуждающимся в любви и заботе. И очень открытым. А сама мысль, что настолько похожие внешне, но такие разные внутри близнецы испытывали одинаковую боль от потери матери, заставляла Харрис чувствовать ещё большую беспомощность. Она осознавала, что не способна забрать себе всё то плохое, что они в себе носили, хоть и переживали каждый по-своему. И, может, если она узнает всё, что мучило Кристофера, то хотя бы попытается помочь ему.       «Потому что мне это знакомо… А ещё я догадываюсь, кто на самом деле виноват. Я не могу забрать вашу боль, но… — думала она, прокручивая в голове всю череду совпадений, связанных с авариями. Начиная от гибели её собственных родителей и заканчивая устроенной показухой мафии при похищении Кристофера. В голове начал складываться пазл. А в груди Харрис поднималась волна решимости. — Кажется, я знаю, с чего начать. Теперь я всё поняла».       — Я тогда был сам не свой… — раздался приглушённый шёпот мужчины, и он мягко отстранился от Агаты, тяжело сглатывая образовавшийся в горле ком. — Я начал винить отца в её гибели. Я считал, что его безразличие и вечные конфликты на пустом месте довели её. Что если бы не он — она бы не уехала в тот чёртов вечер и не умерла… Я был слишком зол, меня изнутри разъедало чувство скорби по маме. И я вылил на него всё, что хранил в себе после того, как её не стало. Наверное, это и стало причиной появления трещины в наших отношениях. И Эдвард… он не поддержал меня тогда. Он был рядом со мной со дня, когда она оставила нас. Но он встал на сторону отца, и я этого не принял. Мы и с братом начали отдаляться… А потом, когда мы были уже гораздо старше, произошло то, что сильно испортило наши отношения. Он предал меня…       — Предал? — удивлённо выдохнула Агата, не веря в услышанное.       — Скорее он предал мою мечту, — грустно усмехнулся Кристофер, прикрывая глаза. — Он знал о моей страсти к истории и архитектуре, и когда мы окончили школу, то должны были пойти учиться дальше, разумеется. Он, я помню, мечтал быть детективом, но не мог отказаться от нашего семейного бизнеса. Эдвард подал документы в лучший университет в сфере бизнеса и менеджмента в Сент-Андрусе, и туда же отправил мои. Он знал, что я мечтал совсем о другой жизни, хотел отучиться на архитектурном в Кембриджском университете и открыть после свой бизнес в этой сфере… Но он не позволил мне этого сделать, растоптав все мои мечты и планы… Удобно, когда у тебя есть наивный брат-близнец, да? — чуть сморщил нос мужчина, уже без прежней обиды на Эдварда, но всё ещё недовольный поступком брата. — Думаю, не стоит рассказывать всех подробностей, но ты знаешь уже, как он умеет воспользоваться нашей с ним схожестью…       — Он может, да, — губы девушки дрогнули в грустной улыбке, а перед глазами всплыл момент четырёхмесячной давности, когда Эдвард выдавал себя за Кристофера. И сколько раз он за жизнь успел провернуть такой обман? Это оставалось загадкой для неё. Но, может, когда-нибудь она узнает больше. Когда-нибудь, да…       «Неудивительно, что у Эда с братом были плохие отношения… Я бы тоже не простила подобное на месте Криса, — думала она, мысленно ругая старшего из близнецов Кадоган. — И пускай Эдвард никогда не делает что-то ради развлечения, это всё равно было жестоко с его стороны. Уверена, он не раз так поступал с родным братом…»       — Эдвард ведь не рассказывал тебе этого, да?       — В общих чертах, — мотнула головой Харрис, задумчиво прикусив губу. Через минуту размышлений она вдруг склонила голову набок и осторожно поинтересовалась: — А какой свой бизнес ты хотел открыть, если бы отучился, как и мечтал, на архитектурном?       — Не знаю, — пожал плечами Кристофер, но загадочный вид Агаты заставил его немного напрячься. — Ты что-то задумала?..       — Ну, например, ты бы мог организовать что-то вроде Скансена, да?       — Вполне вероятно. Очень уютный и атмосферный музей под открытым небом, рассказывающий туристам историю жизни людей разных слоёв населения прошлых веков. Кусочек истории в нашем современном мире, — на губах Кадогана появилась тень тёплой улыбки от приятных воспоминаний.       — А ты был в Стурфискебю? — глаза Харрис уже буквально пылали от неожиданно пришедшей в её голову гениальной идеи.       — Нет, но это на другом конце этого острова, верно? — уточнил он.       — Да, и ты просто обязан там побывать. Завтра же съездим туда! — решительно заявила она.       Кристофер бы поддержал её стремление удивить и даже обрадовать его, но… знакомый огонёк в её глазах, который он так часто видел раньше, только у Эдварда, заставил мужчину нервничать.       — Что же ты задумала? — тихо поинтересовался он.       — Это сюрприз, который тебе точно понравится, — подмигнула девушка, и тут же замерла, смотря в его глаза. — Потому что для исполнения мечты никогда не поздно.       — Агата, я тебя не понимаю…       — Ты поймёшь. И на этот раз ни Эдвард, ни Лукас, ни кто-либо другой не посмеет посягнуть на то, что тебе дорого. На твои мечты.       — Думаешь, что в случае чего сможешь помешать моему брату? — с сомнением уточнил он, поджимая губы. Кадоган ещё не знал, что она замыслила, но догадывался. И сам факт, что в этом вопросе она готова пойти против Эдварда, его напрягал. Потому что против брата играть крайне опасно. Даже ей.       — Я смогу его убедить, чтобы он не мешал тебе, — спокойно отозвалась Агата.       «Он ведь заинтересован в семейном бизнесе и поднятии его с колен. И теперь ему не нужен для этого Крис. Ему нужна я. А мне нужен он. Каждый в итоге получит то, что ему нужно. Крис займётся тем, о чём давно мечтал. А мы с Эдвардом нашими компаниями, которые в итоге объединим», — думала она, бросая потеплевший взгляд изумрудных глаз на помолвочное кольцо на безымянном пальце.       — Есть ещё кое-что, Крис, — она вернула взгляд, по-прежнему полный решимости, мужчине напротив. — Ты ведь до сих пор не можешь простить свою семью, верно?       — Я пытался… — выдохнул Кадоган, покачав головой. — Но и они не могут простить меня… Вернее, с братом уже всё вроде решили, но отец…       — Это из-за того, что ты наговорил ему после того, как?.. — она не договорила, тут же закусив губу почти до крови. Не могла она сказать вслух о смерти Ванессы. Не при Кристофере.       — Я действительно наговорил тогда очень много лишнего. С годами трещина в наших отношениях разрасталась, и вот недавно стало ещё хуже. Я вновь заговорил обо всём этом, напомнив отцу о произошедшем. Когда Алекс позвонил мне и сообщил о тебе, я места себе не находил. Тогда ещё не было известно, жива ты или нет. И я на эмоциях ворвался в кабинет отца, выливая на него очередной поток обвинений, ведь до брата добраться не мог… — Кристофер замолчал, отводя взгляд к окну и поджимая губы. Он понимал, что нужно отпустить прошлое и простить родных. Нужно жить настоящим и смотреть в будущее, а не зацикливаться на том, что было когда-то давно. Но не мог. И вот они последствия. — Я боялся, что Эдвард тебя погубит так же, как отец погубил маму… И когда я рассказал ему о том, что произошло с тобой, я увидел отразившуюся в его глазах боль. Такую же, как пятнадцать лет назад, когда он узнал о гибели матери… И вот только когда наконец услышал твой голос, я смог успокоиться. А вместе с тем и пришло полное осознание того, что я натворил…       — Ты жалеешь о том, что сказал ему? — осторожно поинтересовалась Агата.       — Конечно жалею… — прошептал он, шумно выдыхая.       — И ты хочешь, чтобы ваши отношения наладились, но не знаешь, как это сделать?..       — Не знаю, — согласился Кадоган, поджимая губы и внимательно вглядываясь в лицо девушки напротив. — Но знаешь ты, да?       — Есть мысли на этот счёт, — кивнула Харрис. — Самый действенный способ разрешения конфликта — сесть и поговорить обо всём, что тревожит. Это будет очень непростой разговор, и, возможно, потребуется немало времени и усилий. Отношения, будь то семейные или дружеские — они не бывают без ссор, недопониманий и всего прочего. Нужно искать причину возникшей проблемы и решать её, а не сбегать в надежде, что она разрешится сама собой. Поэтому я предлагаю тебе сделать первый шаг, Крис. Потому что когда-нибудь может быть уже поздно, и ты будешь жалеть, что не сделал этого раньше…       Кристофер молчал, размышляя над словами Агаты. Да, конечно же, она была права. Отмотать время вспять, чтобы избежать ошибок, нельзя, но можно, пока есть такая возможность, попытаться их исправить. Даже если ничего не выйдет и отец не простит — Кристофер хотя бы попробует поговорить с ним. Но от одной мысли об этом разговоре в его сердце поднималась волна необъяснимых переживаний. Ему было страшно делать этот шаг, он боялся, что Лукас оттолкнёт младшего сына. Но также Кристофер понимал, что этот шаг было необходимо сделать. Пока не попробуешь — не узнаешь, ведь так? И он не может отступить от единственного шанса наладить отношения с отцом.       — Я попробую, — выдохнул Кристофер, кивая Харрис.       На губах Агаты заиграла тёплая улыбка, и она, прошептав короткое: «Я верю в тебя», нырнула в его объятия.       — Только брату ничего не говори, — усмехнулся он, мягко сжимая девушку в своих руках.       — Не буду, обещаю, — выдохнула Харрис, прикрывая глаза.       «А я, тем временем, займусь любителями подстраивать аварии. Давно пора их остановить и заставить понести наказания за их преступления», — закончила она мысленно, чувствуя, как лицо стягивает каменной маской. Больше никто и никогда не посмеет причинить боль их семье. Нет, теперь это и её семья тоже. И она не позволит никому посягнуть на то, что дорого ей.