Это страх, который будет преследовать тебя

В первый раз, когда Стивен Хэнкс пригласил ее на свидание, Кейтлин вежливо отказала ему. Во второй раз она снова вежливо отказала ему и сказала, что, хотя она с удовольствием продолжит заниматься с ним биологией, он ее не интересует, и она была бы признательна, если бы он оставил все как есть. Некоторое время Кейтлин действительно думала, что он и правда собирается оставить это. Когда в среду перед Хэллоуином Стивен явился на их еженедельные занятия по репетиторству с букетом цветов, Кейтлин поняла, что недооценила его настойчивость, и начала раздражаться. В первый раз это было лестно, во второй — немного неприятно, но это было уже слишком. — Здравствуй, Стивен, — небрежно поприветствовала она, раскладывая свои материалы на столе, надеясь, что, возможно, он просто взял с собой цветы, чтобы пригласить кого-нибудь еще после занятий с ней. Или, может быть, он навещал друга в больнице. А может, у его мамы день рождения. Что угодно, только не то, на что это было похоже. А выглядело оно именно так. — Привет, Кейтлин. Он улыбнулся ей, выражение лица было ярким и уверенным. — Я думаю, что раньше делал всё неправильно. Кейтлин подняла руку, чтобы остановить его, прежде чем он сможет продвинуться дальше. Она старалась, чтобы ее тон был мягким, но в нем проскальзывало раздражение. — Стивен, прекрати. Пожалуйста. Я уже сказала тебе «нет». Это должно прекратиться. Что ж, это стерло уверенность с его лица. Все следы юмора или любезности тоже исчезли. На мгновение Кейтлин почувствовала небольшой прилив страха, от которого тут же мысленно отговорила себя. Стивен был хорошим парнем. Конечно, он был настойчив, но никогда не проявлял склонности к насилию или чему-то подобному. Она, конечно, знала, что такие вещи случаются, но не в университетской библиотеке посреди дня, верно? Они случались в барах, когда парни, уже настроенные быть мудаками, выпивали по паре рюмок. Или когда девушки не понимали, каким парнем на самом деле является их друг, и те становились слишком навязчивыми, а потом выходили из себя из-за того, что их «кинули» или что-то в этом роде. Она читала истории в интернете, слышала рассказы друзей друзей, но что-то подобное не должно было случиться с ней, здесь и сейчас. Не может быть. — Ты серьезно? — спросил он, его рука опустилась, и цветы тоскливо повисли у колена. Букет представлял собой скромную смесь голубых, белых и фиолетовых цветов — ее любимых цветов в маленькой очаровательной композиции. Если бы Аарон или кто-то из ее друзей подарил его ей, Кейтлин была бы вне себя от счастья — но контекст действительно был всем. — Я была серьезна в первые два раза, когда сказала «нет», Стивен, — ответила Кейтлин твердо, но (как она надеялась) без злобы. Она не хотела быть жестокой, но и не хотела звучать извиняющейся. Кейтлин не хотела давать ему повод думать, что, возможно, это просто не то время, не то место и не те цветы. Злая, горькая кислота обожгла желудок, когда она поняла, как осторожно ступает, как тщательно продумывает тон своего голоса, точный выбор слов и выражение лица, чтобы не показаться даже отдаленно заинтересованной, чтобы Стивен не обвинил ее в том, что она его подначивает, чтобы он оставил это без внимания, а также чтобы все не вышло наоборот, и он вдруг не рассердился на нее за то, что она какая-то стерва. Это была просто чушь. Нет — значит нет, и Кейтлин не должна была прыгать через обручи, пытаясь добиться понимания и при этом ходить на цыпочках вокруг его чувств. Она злилась на себя за это, и она злилась на него и на всех остальных двуногих, дышащих ртом, наделенных статусом самцов, которые заставляли ее инстинктивно подводить их с такой нелепой осторожностью — хотя лично с ней никогда не случалось ничего плохого — к тому, чтобы отказать. Прежде, чем Стивен успел сказать то, что, как она была уверена, было очень искренним заявлением и мольбой о шансе, Кейтлин встала и начала торопливо запихивать свои вещи обратно в сумку. — Эй, Кейтлин. Что… Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но не успел сделать это, как сильная, покрытая шрамами рука схватила его за запястье так крепко, что костяшки пальцев побелели, и Стивен вздрогнул. Рука отпустила его, когда он дернулся, но к тому времени между ней и ее нежеланным поклонником возникла преграда из двух человек. Кейтлин изумленно моргнула, глядя между Нилом и Эндрю, недоумевая, откуда, черт возьми, они взялись и почему вообще здесь оказались. — Какого черта? Кто вы, черт возьми, такие? — в голосе Стивена звучали растерянность и возмущение, но Кейтлин была уверена, что ей показалась тонкая нить насилия в его словах. Ни Нил, ни Эндрю не были выше ее, поэтому ей было легко смотреть поверх них, чтобы увидеть, как Стивен сжал челюсти и как его руки сложились в кулаки. В этот раз что-то холодное и склизкое кольнуло ее в животе, и она сделала полшага назад, прежде чем поняла, что сделала. Эндрю и Нил посмотрели на нее, потом друг на друга. Взгляд длился всего мгновение, но затем они двинулись совершенно синхронно, как будто только что что-то решили. Нил отвернулся от Стивена и направился к ней, чтобы помочь собрать вещи. Эндрю шагнул ближе к Стивену и… это были ножи?! Кейтлин открыла рот, чтобы запротестовать, но Нил коснулся ее руки и покачал головой. Когда она посмотрела на него, он выглядел почти развлекающимся, и это так не соответствовало ситуации, что немного подавило ее страх. — Нет — значит нет, — холодно произнес Эндрю, и тут раздался сдавленный звук смешанной паники и ярости, заставивший Кейтлин оглянуться на двух других мужчин — но она не видела, где находится нож Эндрю. Кейтлин подозревала, что он прижат к чему-то мягонькому, судя по широко раскрытым глазам Стивена — хотя ее больше беспокоило отсутствие собственного ужаса, чем сама мысль о том, что Эндрю Миньярд угрожает другому человеку ножом. Крошечная часть ее, возможно, даже обрадовалась, но она оставила эти самоанализы на потом. — Господи, черт возьми, я просто пытался пригласить ее на свидание! — И она отказалась. А теперь проваливай, пока я не решил лишить тебя твоего невообразимого источника мотивации. Рука Эндрю слегка согнулась, и Стивен резко вдохнул, поднимаясь на носки. — Блять, блять, блять, отлично! Ухожу! Господи Иисусе! Стивен поднял руки в настороженной капитуляции и быстро взглянул на Кейтлин. Как только Эндрю отдернул руку, он повернулся и вышел из библиотеки прежде, чем Кейтлин успела полностью осознать всё, что только что произошло. Что-то коснулось ее руки, и она слегка подпрыгнула, но это был всего лишь Нил, передающий ей сумку. Эндрю повернулся, чтобы присоединиться к ним, только когда Стивен покинул здание. Его ножа нигде не было видно, а выражение лица было таким мучительно скучающим, что он мог бы в этот момент с таким же успехом слушать четырехчасовой семинар по износу стиральных машин. Кейтлин забрала свою сумку и перекинула ее через плечо, глядя между двумя парнями. Адреналин улетучился, и теперь она находилась между смущением и недоумением. — Спасибо, — заикаясь, произнесла она, затем прочистила горло и заставила себя встать прямее. — Правда. Спасибо. Вам не нужно было делать что-то, но я ценю… это. Нил пожал плечами. — Нет проблем, — сказал он, его поза была расслабленной и непринужденной, но наклон головы выдавал любопытство. Через мгновение Кейтлин поняла, что он не собирается расспрашивать ее. Она была уверена, что Нил задается вопросом, какого черта все это происходит — почему какой-то парень так настойчиво пытается пригласить ее на свидание, когда у нее уже есть парень, — но он не собирался спрашивать, и в его глазах также не было осуждения. Когда она посмотрела на Эндрю, то увидела такое же безразличие, несмотря на то, что она встречалась с его братом. Конечно, по Эндрю невозможно было определить, о чем он думает, так что его пустой взгляд мог означать как «ну ты и шлюха, да?», так и «тот парень был козлом, и Кейтлин ни в чем не виновата» или — и она предположила, что это наиболее вероятно — «это место — отстой, я хочу мороженого». — В любом случае, мы пришли сюда, чтобы взять несколько книг. Нил кивнул на стол неподалеку, на котором были разложены книги по американскому языку жестов. Кейтлин не заметила их, когда вошла — хотя она предположила, что они могли быть в стороне от стола и вернуться к нему, когда Стивен решил привлечь ее. — С тобой все будет в порядке? — Хм? Она вернула свое внимание к Нилу и улыбнулась ему. — Да. Я в порядке. Он просто… не понял намека, наверное. — Ты не намекала. Эндрю толком не разговаривал с ней с того дня (в этой самой библиотеке), когда он прижал ее к себе и практически угрожал ей в каком-то причудливом ритуале одобрения того, чтобы она встречалась с его братом, поэтому Кейтлин была насторожена и не знала, почему он говорит это сейчас — несмотря на их с Нилом неожиданную защиту. — Что? — Ты сказала «нет». Это не было «намеком». Похоже, что это было не в первый раз. Он пристальнее рассматривал ее, и изменения в его выражении лица были настолько незаметны по сравнению с его обычным изображением скучающей незаинтересованности, что она почти не уловила их. — Ах, ага. Я имею в виду, было. Он дважды приглашал меня на свидание, и я говорила ему «нет». Мне это не интересно. — Он знает, что ты встречаешься с Аароном? — спросил Эндрю, и его тон был обманчиво непринужденным. Ах, вот оно что. Кейтлин нахмурилась, перекладывая сумку на плечо. — Разве имеет значение, если он знает? В этот момент она отчетливо осознавала, что выступить против Эндрю Миньярда было, вероятно, одним из самых смелых (и самых глупых) поступков в ее жизни. Он уже угрожал ей раньше и никогда не скрывал своего презрения к ней, и да, он просто вмешался и прогнал Стивена — но она понятия не имела, зачем Эндрю это сделал. У него всё еще были при себе ножи, и Кейтлин не питала иллюзий, что он не применит их против нее, если вдруг решит, что это стоит того, даже если он переживет раздражение от самой конфронтации. Но Эндрю не стал тянуться к ней с ножами. Он изучал ее так долго, что Кейтлин захотелось поерзать, но ей нравилось доводить свои намерения до конца, поэтому она держала себя в руках и выжидала. Наконец, спустя, возможно, целых пять минут, Эндрю сказал: — Нет, не имеет. Затем он посмотрел на Нила и, повернувшись, пошел обратно к их столику, как будто ничего и не было. Кейтлин тупо смотрела ему вслед, пока тихий смешок Нила не вывел ее из ступора и она не посмотрела на него. На его лицо вернулось веселье (а может, оно и не уходило). Какой бы взгляд она на него ни бросила, его улыбка стала еще шире, а затем стартовый нападающий потер затылок, переводя взгляд с нее на своего парня и обратно. — Мне кажется, ты начинаешь ему нравиться. Теперь Кейтлин знала, что смотрит на Нила так, как будто у него только что выросла третья голова — потому что, честно говоря, третья голова была бы гораздо менее безумной, чем слова, которые только что вылетели из его рта. Эндрю???? Нравится??? Она!???! Чтооооооо???? Нил рассмеялся, и смех был таким ярким и теплым, что Кейтлин начала думать, не попала ли она случайно в какое-то зеркальное измерение. Не то чтобы Нил был таким же холодным и черствым, как его парень-убийца, но всё же был довольно замкнутым в окружении большинства людей. Когда она видела его с другими Лисами, он мог выглядеть совершенно обычным студентом колледжа, весело проводящим время со своими друзьями, и замыкался в себе, когда слишком много неизвестных личностей пытались вступить с ним в контакт. С внезапной ясностью Кейтлин поняла, что Нил должен чувствовать себя рядом с ней достаточно комфортно, чтобы быть с ней настолько расслабленным, чтобы так смеяться и спокойно забавляться, пока Эндрю орудовал ножом против ее нежеланного поклонника. (О, небеса, теперь это была ее жизнь, не так ли? Подобные ситуации теперь случаются в ее жизни). Теплый прилив благодарности и нежности поднялся в ее груди, и Кейтлин обнаружила, что смеется вместе с ним. Ее собственный смех был скорее недоверчивым, чем каким-либо другим, но настроение было официально поднято. — Так вы изучаете язык жестов? — спросила она с улыбкой, позволяя своему любопытству вести ее более спокойно, чем до этого откровения. Нил, казалось, колебался мгновение, прежде чем кивнуть. — Да, мы изучаем его вместе уже несколько месяцев. Мы проходим онлайн-курс, но нам помогает и просмотр книг, когда мы хотим углубиться в некоторые вопросы. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь или кто-то еще, с кем можно попрактиковаться, дай мне знать. — Ты знаешь язык жестов? Удивление Нила было написано на его лице и отразилось в его тоне, голубые глаза (как она раньше не замечала, насколько голубые у него глаза) расширились, а рот слегка приоткрылся. Кейтлин не винила его за это — если вы не принадлежите к сообществу глухих и слабослышащих или не близки с кем-то из них, большинство людей даже не задумываются об изучении этого языка. Кейтлин, возможно, и сама бы не задумалась об изучении этого языка, если бы не получила двуязычное воспитание. Она подняла руки и заговорила, подписываясь: — Мои сестра и мама глухие. Я всю жизнь свободно общалась с ними. Честно говоря, было бы здорово иметь кого-то еще, с кем можно было бы попрактиковаться. Я скучаю по этому, когда не дома. Она грустно вздохнула, думая о своей семье. Мгновение спустя в ее груди зажужжало от волнения при напоминании о том, что они только что дали добро на приглашение Аарона на День благодарения, и это ослабило остроту тоски по дому. — Правда? Было бы здорово, на самом деле, — более медленно ответил Нил. Он был немного неуклюж, но она была поражена координацией между его выражением лица и руками — большинство новичков не понимают, насколько важны язык тела и выражение лица. С внезапной ясностью Кейтлин подумала, не связано ли то, что Нил стал более выразительным, с его навыками языка жестов и с тем, что ему стало комфортнее рядом с ней. В любом случае, она это одобрила, и это проявилось в ее ухмылке и наклоне плеч, когда она подписала: — Отлично! Могу я узнать твой номер телефона? Кейтлин достала из кармана свой телефон, и, когда Нил кивнул, она открыла пустой контакт и передала его ему для заполнения. Когда он вернул ей телефон, она отправила ему сообщение, чтобы у него был и ее телефон, и положила мобильный обратно в карман. Продолжая говорить уже только на английском, Кейтлин кивнула в сторону столика, где ждал Эндрю, который, как она теперь заметила, так пристально смотрел на них, что ей казалось, она чувствует, как в висках у нее прожигаются дыры: — В любом случае, я позволю тебе вернуться к учебе. Поскольку я внезапно освободилась, думаю, пойду удивлю Аарона. Как только она это сказала, она почувствовала тоску по нему, как физическую тяжесть в центре груди. Потребность добраться до него и почувствовать его в своих объятиях, силу его тела, сложенного вокруг ее, была током, внезапно потребовавшим вернуть ее домой. Должно быть, это отразилось на ее лице, или, может быть, это было действительно очевидно по тому, как она уже начала пятиться к двери, потому что Нил не пытался удержать ее дальше. Он даже не задержал ее для прощания и просто поднял руку в знак признательности, прежде чем повернуться и пойти к своему собственному Миньярду. (Что было немного странно и немного мило, когда она подумала об этом — что у нее и Нила был свой собственный Миньярд). Кейтлин вернула телефон на место и прижала его к уху, прежде чем выйти в прохладный октябрьский полдень, солнце грело, но ветерок неприятно пронизывал. Аарон ответил на втором гудке, и как только она услышала его голос, она улыбнулась. — Кейт? Привет, детка, как дела? Разве у тебя сегодня нет репетиторства? В его тоне сквозила непринужденная легкость, которая, как она знала, была лишь для того, чтобы скрыть нежное беспокойство, которое она слышала под тонкой маскировкой. — Уже нет. Ты свободен? Может быть, мы могли бы встретиться и пообедать пораньше у тебя? Или у меня, где угодно. Я просто хочу тебя увидеть. Кейтлин была удивлена эмоциями в собственном голосе, и ей пришлось на мгновение прекратить ходьбу. Когда она подняла свободную руку, то увидела, что та дрожит. Возможно, эта небольшая размолвка потрясла ее сильнее, чем она предполагала вначале. Аарон мгновенно пришел в полную боевую готовность. — Да, я свободен. Я в Лисьей башне. Хочешь, я приеду за тобой? Кейтлин уже шла в нужном направлении, и она заставила свои ноги снова начать двигаться — стимул того, что Аарон будет ждать ее там, помогал ей делать каждый шаг немного быстрее. — Нет, нет, я недалеко. Это займет у меня всего несколько минут. — Что-то случилось? — Можно я расскажу тебе, когда приду? Я в порядке, честное слово. Просто… Я не знаю, как это объяснить. Даже для ее собственных ушей ее смех звучал немного странно, немного обескураженно. — Скажем так, это был странный, мать его, день? Но также, вроде как, нервный? И это был даже не весь день. Мой день был абсолютно нормальным до двадцати минут назад, а потом в библиотеке… Кейтлин покачала головой и оборвала себя. Нет, она не хотела рассказывать обо всем по телефону. Дело было даже не в том, что это было так уж важно, разве что, вроде как, было? Но не… не совсем так, как она могла бы подумать, если бы неделю назад кто-то сказал ей, как сложится эта конкретная среда. По линии Кейтлин услышала, как Аарон медленно вздохнул. Она уже мысленно видела, как он вышагивает, и позволила себе улыбнуться этому, хотя и почувствовала легкое чувство вины, зная, что заставляет его волноваться. Как только Кейтлин обогнула поворот тропинки, ведущей к Лисьей башне, она увидела Аарона, ожидающего ее на ступеньках, и ее сердце забилось, как само солнце, от того, что она почувствовала его яркий блеск. Она сунула телефон в карман и бросилась бежать. Увидев ее приближение, Аарон спрыгнул с большей части ступенек и встретил ее на полпути. Кейт уронила рюкзак на тропинку и бросилась к нему, совершенно не сомневаясь, что он ее поймает. Аарон поймал, и это было похоже на возвращение домой. Ее ноги обвились вокруг его талии, его руки поддерживали ее, а она обхватила его плечи своими и крепко прижалась к нему. Ее поцелуи не летели прямо к его губам, а приветствовали его сначала на висках, потом на щеках, потом на лбу, и наконец, со вздохом накрыли его рот. Все оставшееся напряжение от импровизированного карнавала странностей из библиотеки просто растаяло в ней. Кейт хмыкнула, счастливая и довольная, и потрепала его по волосам. — Мм, гораздо лучше. Аарон хихикнул, звук был глубоким, заставляя ее тело разогреться, по крайней мере, в трех разных направлениях. Его губы прижались к ее горлу, и она скорее почувствовала, чем услышала, как он сказал: — Я, блять, согласен. Затем Аарон продолжил просто обнимать ее, как будто она ничего не весила, как будто он был доволен тем, что не будет делать ничего другого до конца дня. Теплое, счастливое, головокружительное чувство снова сделало несколько кувырков в ее животе, и Кейтлин обняла его чуть крепче, прежде чем откинуться назад и переместиться так, чтобы Аарон мог опустить ее на землю. Он этого не сделал, и она рассмеялась. — Аарон, теперь ты можешь опустить меня. — Мм, или — и это просто предложение — или я могу просто, знаешь, не делать этого. Как бы демонстрируя, что у него нет проблем с тем, чтобы продолжать нести ее, он повернулся, чтобы направиться к Лисьей башне. — Аарон! — засмеялась она, слегка извиваясь под его крепкой хваткой (ей чертовски нравилась его сила). — Мне нужно взять свою сумку! Аарон тяжело вздохнул и неохотно опустил ее на землю. Как только она взяла свой рюкзак, его рука обхватила ее, его губы коснулись ее губ, прежде чем он потащил ее в сторону Лисьей башни. Как только они поднялись в его комнату и устроились на диване, Кейтлин рассказала Аарону о ситуации в библиотеке — от настойчивости Стивена до вмешательства Эндрю и Нила, до того, как она узнала, что двое других изучают язык жестов, и предложила свою помощь. Первоначальное тихое возмущение Аарона по поводу Стивена сменилось бурлящим раздумьем, когда она рассказала ему о приходе его брата. Он не удивился тому, что они изучают язык жестов, хотя на его лице появилось интересное выражение, когда она рассказала ему о том, как Нил открыто принял ее предложение помочь. У нее возникло желание поддразнить его насчет того, что они с Нилом стали друзьями, но Кейтлин решила отказаться — она знала, что откровение о том, что его брат встал на ее защиту, было самым важным для него сейчас, тем более что через пару часов ему предстоит встреча с близнецом на их еженедельной сессии. Вместо этого она прижалась к нему и вдохнула его запах. Кейт позволила себе почувствовать тепло, безопасность и счастье, уверенность, удовлетворение и полное ощущение дома. Кейтлин всегда ощущала это настроение. Невозможно было не чувствовать его, когда она была рядом с Аароном, и она знала, что это видно. Количество раз, когда он называл ее «солнышком», было достаточно красноречивым — но Аарон, похоже, не понимал, что Кейтлин больше похожа на луну. Единственная причина, по которой она могла светить так ярко, заключалась в свете любви, которую она получала, чтобы отражать в мир. Аарон? Аарон был ее солнцем.

—

Солнце не светило ни внутри, ни снаружи в пятницу вечером, когда Кейтлин оказалась в библиотеке в одиннадцать сорок пять вечера, судорожно пытаясь доделать задание, которое, как Кейт забыла раньше, она должна была сдать к полуночи. Сейчас она должна была быть с Аароном, который планировал остаться в студенческом городке на все выходные, потому что в субботу Лисы устраивали вечеринку в честь Хэллоуина в большом подвале Лисьей башни. Аарон предложил ей воспользоваться его ноутбуком, когда она поняла это. В этот момент они возвращались в его общежитие после игры, но Кейтлин сослалась на необходимость не отвлекаться и неохотно отделилась от него, чтобы сделать работу в своем собственном общежитии. Конечно, когда она вернулась в общежитие, то попала в целый мир отвлечений — Натали и несколько ее напарниц решили использовать вечер пятницы как повод собраться вместе, выпить вина и подготовиться к субботнему празднику. (Кейтлин собиралась пойти на вечеринку Лис чуть позже, после того, как поучаствует в их встрече на закате). Они все захихикали и заулыбались, когда она появилась, и это заняло чуть больше половины времени. Паника: — Если я не сделаю эту работу, я провалюсь, а потом провалю семестр, а потом я никогда больше не вернусь на правильный путь, и я никогда не стану доктором, и я полностью ПРОВАЛЮ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ, НИНА, и БУДУ ЖИТЬ в КОРОБКЕ в ОЧЕНЬ ГРЯЗНОМ ПАРКЕ, — прежде чем они все отступили с расширенными глазами и позволили ей взять свои вещи, чтобы Кейт могла отправиться в библиотеку. К счастью, ее будущее в качестве коробочного гремлина, преследующего мусорные парки, было отложено ровно на пять минут до полуночи, когда она сдала эссе своему самому строгому профессору. Кейтлин просидела на стуле целых пять минут, переводя дыхание и вознося благодарственные молитвы каждому богу, который помог ей вовремя собраться с мыслями и справиться с ситуацией. Когда пульс пришел в норму, она с усилием отодвинула усталость в сторону: было уже поздно, и она устала, адреналин, поддерживавший ее сейчас, неуклонно улетучивался, оставляя ощущение пустоты и грязи на дне сточной канавы. Кейтлин хотела только горячего душа и объятий Аарона, а затем около десяти часов сна. К сожалению, с объятиями Аарона придется подождать до завтра, но, по крайней мере, горячий душ и сон помогут ей продержаться до этого времени. С этими мыслями Кейтлин взвалила сумку на плечо и устало потащилась из библиотеки, помахав рукой студенту-администратору, дежурившему у регистрационного стола. Он одарил ее маниакальной улыбкой в ответ и поднял, должно быть, пятнадцатую порцию эспрессо за день, но Кейтлин было не до осуждений. Как только она вышла из библиотеки в прохладную октябрьскую ночь, усталость выбила из нее все силы. Осень уже вступила в свои права, и хотя в дневное время она означала прекрасную демонстрацию красных, золотых и оранжевых цветов, после захода солнца в кампусе Пальметто становилось жутковато. Освещение вокруг кампуса, даже на площади, было ограниченным, а те фонари, что были расположены возле зданий или тут и там на узких дорожках между зданиями и по всей площади, только усиливали тени, делая их более глубокими и зловещими. Октябрьские дни еще могли быть теплыми под лучами солнца, но его отсутствие заставляло надвигающуюся зиму казаться неотвратимой и гораздо более угрожающей, чем она должна быть. Ветер пронизывал ее насквозь, и Кейтлин проглотила чрезвычайно недостойный звук, плотнее прижимая к себе пальто и начиная идти. Чем быстрее Кейт доберется до своего общежития, тем лучше. На ходу она засунула руки в карманы, склонив голову против дразнящего ветра. Пока Кейтлин шла, в ее голове звучал монолог о том, чего она с нетерпением ждет завтра — отчасти для того, чтобы скоротать время, но в основном для того, чтобы не замечать, как ветер шелестит опавшей листвой так, что это похоже на шаги, и как шелест голых ветвей друг о друга похож на шепот. Для большинства студентов кампуса ПГУ завтрашний день был Хэллоуином — поводом для вечеринок, пьянок и сладостей, но у этого праздника было и множество других определений в разных культурах. И большинство из них сходились во мнении, что это время года, когда завеса становится тоньше, и не стоит ходить в одиночестве по ночам. Разве это не прекрасная мысль? (Ну, вообще-то, да — если тебя сопровождают дружелюбные духи, которые просто хотят сказать «привет! скучаю!», но Кейтлин была уставшей и напряженной, было темно, и, возможно, ее нервы были немного на взводе). Или, может быть, это были вовсе не духи. Может быть, ее инстинкты не были нарушены из-за стресса или астральных аспектов наступающего года. Может быть, за ней действительно следили. Кейтлин не могла знать, потому что она устала и была идиоткой, которой следовало просто позвать кого-нибудь пройтись с ней, когда она выходила из библиотеки в полночь. По крайней мере, именно так подумала Кейтлин, когда вошла в тенистый подземный переход, который пролегал под главной улицей, пересекающей кампус, и вел ее к общежитию. Почему это осознание пришло именно сейчас, а не десять минут назад, когда оно могло оказаться полезным? Потому что сейчас она вдруг обнаружила, что путь ей преграждают трое незнакомых парней, и ни один из них не выглядел особенно дружелюбным. Кейтлин замедлила шаг при виде их, затем натянуто улыбнулась (потому что это не фильм ужасов, Кейтлин, возьми себя в руки — это вечер пятницы, и они просто придурковатые мальчишки, занимающие место в темном туннеле, чтобы драматизировать ситуацию) и попыталась обойти их. — Подожди, не надо торопиться, — сказал тот, что стоял ближе всех к ней, аккуратно встав перед ней, чтобы преградить ей путь. — Мы просто хотим немного поболтать, вот и все. — Эм…? Извини, я… Кейтлин замешкалась, ее рука сжалась вокруг телефона, и она пожалела, что ее газовый баллончик не в рюкзаке. Он был не очень полезен там, не так ли? — Я просто пытаюсь вернуться в свое общежитие. Она старалась казаться скорее усталой и растерянной, чем испуганной, и ей показалось, что у нее это получилось. — Не беспокойся о нем, Кейтлин. Брайан просто драматизирует. Знакомый голос раздался прямо за ее спиной, и Кейтлин подпрыгнула почти на тридцать сантиметров в воздух от неожиданности. Она обернулась, открыв рот. — Стивен?! Какого черта? Так, теперь она была в бешенстве. Возможно, ее уставший мозг немного сломался от такого поворота событий, и, возможно, ей стоило немного подумать, прежде чем отвечать, но это было уже слишком. Со злобным рычащим звуком, который Кейтлин позже откажется признать, что он исходил от нее, она сорвала с плеч рюкзак, сделала два шага к своему бывшему ученику и изо всех сил ударила его им. Затем она сделала это снова. И еще раз. — Что! Же! Блять! Стивен! Тебе! Блять! Надо! От! Меня! Кейтлин подкрепляла как можно больше своих слов дополнительными ударами рюкзака, едва слыша его встревоженное ворчание или гогот его друзей позади нее, пока он, наконец, не поймал рюкзак и не вырвал его из ее пальцев. Это было прекрасно, совершенно прекрасно. Потому что теперь ее руки были свободны, и Кейт могла хорошенько сильно толкнуть его, и она сделала это с очередным странным пронзительным рыком. — Сейчас гребаная полночь в пятницу вечером, а тебе, блять, нечем заняться, кроме как таскаться за мной, как гад?! Что?! Потому что я отказалась пойти с тобой на свидание?! Насколько ты можешь быть грустным и жалким?! Просто оставь меня в покое! Я… УДАР. Удар так сильно опустился на ее лицо, что теперь она поняла фразу «видеть звезды», и попятилась в сторону, зацепившись за стену туннеля. — Господи! Черт. Сумасшедшая маленькая сучка… Когда Кейтлин перевела дыхание, чтобы оглядеться, прижав одну руку к щеке, она увидела, что Стивен массирует свою руку, и вид у него был невеселый. Шарканье ботинок по цементу заставило ее бросить настороженный взгляд за спину и вовремя заметить, что двое друзей Стивена подошли ближе. Она прижалась спиной к стене, не желая отводить взгляд ни от одного из них. Кейтлин никогда раньше не испытывала такого страха. Это не было похоже на просмотр фильма или чтение романа, даже тех, которые были очень близки к смерти. Это не было похоже на тот случай, когда она проехала на красный свет на первом курсе и чуть не попала под огромный черный грузовик. Это даже не было похоже на тот случай, когда она накурилась и попала в навязчивую спираль мыслей о неизбежности смерти. Нет, это было совсем не то. Здесь было холоднее. Это было смертельнее. Это был страх, который наполнял ее, как будто Кейт съела слишком много и только что пробежала марафон, когда ей одновременно хотелось блевать и она отшатывалась от самой мысли об этом — только вместо еды она проглотила галлон льда, а вместо марафона только что проплыла десяток километров, спасаясь от стаи акул, и обнаружила, что они загнали ее в угол в овраге, а ее кровь была в воде. Кейтлин была заморожена — от ног до горла и разума. Позже она будет часами, днями, неделями думать и обдумывать все, что могло бы случиться, но в тот момент ее разум был лишь дрожащим листом льда, покрытым инеем под тяжестью страха и тошноты ужаса, который распространялся по желудку, заражая все остальное. — А я-то собирался быть тактичным и все такое. Собирался… Кейтлин так и не узнала, что он собирался сделать такого тактичного, потому что в этот момент маленькое темное пятно врезалось в него с такой силой, что он отлетел в сторону, получив такой жестокий удар, что если бы это произошло на экси-корте, красная карточка была бы выписана еще до того, как он упал на землю. Через две секунды перед ней стоял Нил Джостен — живой щит, который был точно такого же роста, как она, и лишь немного шире. Странно было вдруг осознать, насколько он маленький, когда она уже больше года наблюдала на корте, как Нил бросается на людей в два и три раза больше него — но больше всего ее поразило то, что на голове у него была ослепительно синяя повязка, защищавшая уши от холода; повязка была украшена самыми очаровательными мультяшными лисами, которых Кейт когда-либо видела. В этот момент Кейтлин задумалась, можно ли впасть в полный ступор от пощечины. — Я думаю, вам лучше держаться от нее подальше, — прошипел Нил на Стивена и его друзей — ни один из которых больше не улыбался. Они остановились, услышав злобный, убийственный яд в его голосе, и даже Кейтлин вздрогнула от этого тона, его сила вернула ее в реальность момента. Она никогда раньше не слышала, чтобы Нил говорил так. Казалось, что он улыбается, но он стоял к ней спиной, поэтому она не могла знать наверняка. Какая-то часть ее души не хотела этого знать. — Кто сказал, ты? — рассмеялся тот самый парень, который остановил Кейтлин, когда она только вошла в туннель (Брайан?). Стивен поднялся на ноги, из царапин на лице и руках текла кровь, губа была рассечена от удара — и мерзость этой картины была ничем по сравнению с больной ненавистью в его глазах. — Господи, ты что, оглох? — спросил Нил, притворяясь недоверчивым. Затем, поскольку он, очевидно, не мог удержаться, поднял руки и с преувеличенной медлительностью произнес и подписал: — Ты. Держишься. Далеко. Ты. Ебаный. Придурок. Панический звук застрял в горле Кейтлин — потому что сейчас было не время провоцировать этих парней!!! Они были в меньшинстве, очень большом! Она не знала, умел ли Нил драться, но три занятия по самообороне летом после окончания школы просто не охватывали бы этого! Все надежды на то, что эта перепалка закончится без насилия, а просто несколькими напряженными минутами, в течение которых парни бы бросались друг в друга оскорблениями и угрозами, полностью развеялись, когда Стивен с самодовольной усмешкой посмотрел на своих друзей, прежде чем двое из них бросились вперед и напали на Нила. Кейтлин закричала, когда они схватили его, оттаскивая от защитной позиции и пиная его, когда он сопротивлялся. Было ясно, что они хотели оттащить Нила от Кейтлин, чтобы Стивен мог добраться до нее, но Нил был впечатляюще упрям и умело вырывался из их хватки. Кейтлин недостаточно разбиралась в драках, чтобы иметь свое мнение, но, судя по количеству ударов, которые наносил Нил, она не думала, что он очень хорош в этом деле — но ему, похоже, было все равно, он не замедлился и не сдался. Каждый раз, когда кто-то из них хватал или бил его, он каким-то образом возвращался обратно к ней. — Господи, да завалите вы уже этого ублюдка, — пожаловался Стивен в третий раз, когда его друзьям не удалось оттащить Нила от нее. — Он же гребаный карлик, что для вас так сложно, ребята? — Эй, почему бы тебе не схватить его? — пропыхтел тот, в кого Нилу удалось удачно попасть (головой, Нил буквально просто врезался головой ему в лицо). Чудом удержавшись на месте, Нил рассмеялся, и она почувствовала, что он ухмыляется, хотя и не могла видеть его лица. — Да, Стивен — почему бы тебе тогда не прийти за мной? Он наклонил голову с вызовом, дразня его. Стивен шагнул вперед, и Кейтлин почувствовала, как прижимается спиной к стене, опускаясь под гнетущим весом его гнева, пока она не сгорбилась за спиной Нила, трясясь, и этот гнев на этот раз был направлен даже не на нее. — Маленьким жалким педиком вроде тебя? Ты действительно думаешь, что я не могу справиться с тобой? — Стивен выплюнул слова со злостью. Он не кричал, но для Кейтлин это могло бы быть и ревом, так как она чувствовала, как каждое слово врезается в ее больную челюсть. Кейтлин никогда раньше так себя не ненавидела, но она знала, что именно это тошнотворное чувство плавало вместе с ледяным страхом в ее животе. Нил стоял перед ней, принимая удары за нее, защищая ее, а она даже не могла открыть свой глупый рот. Все, что она могла делать, это прятаться, трусить и желать, чтобы этого не происходило, чтобы это просто закончилось. Ее лицо болело так сильно, и с каждой новой болью Кейт вспоминала, как глупо она была беспомощна, чтобы остановить это, как она спровоцировала это, как гребаная идиотка, как даже сейчас она ничего не делает. Она чувствовала себя беспомощной, никчемной, испуганной — и не знала, что с этим делать. Даже если она и знала когда-то, что делать в этой ситуации, сейчас это исчезло, смытое всепоглощающим страхом в каждом ее чувстве, в каждом нерве. — Тс. Нил издал пренебрежительный звук, затем слегка сдвинулся и откровенно рассмеялся. — Боже, ты такой жалкий предлог для мужчины, не так ли? Тебе обязательно нужно угрожать, запугивать и нападать на каждом свидании? Он вздохнул и покачал головой, его поза была слишком свободной для того, кто собирался получить травму, слишком уверенной для того, кто слишком мал, чтобы реально защитить себя, слишком расслабленной перед лицом всей этой ярости. Кейтлин с замиранием сердца подумала, не испытывает ли она страх за них обоих, и не потому ли Нил все еще стоит на ногах, бесстрашно издеваясь над мужчинами, которые, вероятно, были в двух секундах от того, чтобы отправить его в больницу, а она… Она не смогла закончить эту мысль. Ее сознание замолкло и заполнилось резкими помехами. Затем все разбилось вдребезги, и Кейтлин закричала, когда Стивен бросился на Нила. Ее руки поднялись над головой, и она снова закричала. Звук ударов кулаков по телу был слишком громким, слишком близким, а затем… — КЕЙТЛИН! Ее голова поднялась, глаза расширились, и впервые она поняла, что плачет, потому что ветер пронесся по туннелю в тот самый момент, когда она повернулась в сторону голоса. Следы ее слез впились в кожу с таким жгучим намерением, что это можно было бы счесть жестокостью, если бы не зрелище, которое ее встретило: это был Аарон. Из ее горла вырвался всхлип, и Кейтлин попыталась броситься к нему, но ее ноги свело судорогой, а равновесие нарушилось, и она неловко упала на руки и колени. Последовавшая за этим возня затерялась в потасовке, но в один момент она оказалась в полуразрушенной куче, а в другой — бросилась вперед в объятия Аарона, рыдая у него на груди, когда они оба оказались на коленях. Его запах ворвался в ее сознание в тот же момент, когда его руки сомкнулись вокруг нее, удерживая ее так, словно, если он отпустит ее, она может раствориться в воздухе. Весь мир сдвинулся и покатился, затем загремел, как скрежет пластинки, и Кейтлин резко отпрянула назад, в тревоге мотнув головой. — Нил! Мы должны…! Ее рот открылся, и она расширенными глазами смотрела, как Эндрю Миньярд с остервенением набрасывается на трех парней, которые были больше его самого, словно он был армией из одного человека. От этого зрелища ее передернуло, и, должно быть, Кейтлин издала какой-то звук, свидетельствующий о беде, потому что Аарон снова притянул ее к себе, заставляя спрятать лицо у него на груди. Звуки драки за пределами безопасности объятий Аарона, казалось, длились вечность и лишь мгновение — и Кейтлин отстраненно подумала, не слышит ли она теперь эти влажные, мясистые удары в своих кошмарах. Она никогда раньше не слышала, чтобы кого-то так били. Это было не то, что она могла забыть. Ее лицо пульсировало в напоминании, и Кейт знала, что не забудет ничего об этой ночи в течение очень долгого времени — и внезапно эти ужасающе твердые звуки показались ей менее тревожными, а темная часть ее самой, наполнилась бурлящим удовлетворением. Звуки все же прекратились — и это было одновременно слишком быстро и недостаточно быстро. Они прекратились и сменились голосом Нила. — Эндрю? Дрю, эй. Можешь помочь мне подняться? Ты мне нужен. Его голос звучал достаточно спокойно, только вот дыхание было такое, словно он только что выложился на полную катушку на корте. Кейтлин сделала медленный вдох и выглянула из-под руки Аарона, чтобы посмотреть на Нила, прислонившегося к стене всего в метре от них, одна рука была обведена вокруг бока, и он пыхтел, пытаясь отдышаться. Эндрю стоял над двумя стонущими телами на земле (быстро оглядевшись вокруг, Кейтлин подумала, что оставшиеся двое, должно быть, убежали, хотя на самом деле она помнила, что видела только троих, когда появился Эндрю). Эндрю повернулся и посмотрел на Нила, а через мгновение он уже стоял перед ним. Пока Кейтлин наблюдала, Эндрю поднял одну руку и с мучительной нежностью обхватил лицо Нила. Он проверил каждый медленно формирующийся синяк, каждое рассечение, затем проследил рукой вниз, чтобы легонько прикоснуться к тому месту, где Нил держался за бок. Она не слышала, что он сказал, но Нил ответил: — Это всего лишь синяк, — как будто он спрашивал об этом. — Кейтлин? — от голоса Аарона у нее перехватило дыхание, и она подняла на него глаза. Слезы снова навернулись ей на глаза, и рыдания захлебнулись в горле, когда Аарон поднес свою руку к ее лицу почти так же, как она только что видела, как Эндрю обращался с Нилом. — О Боже, Кейтлин. В голосе Аарона было столько всего — ярость, боль, сожаление, печаль, облегчение — и Кейтлин даже не нужно было думать об этом, так как она ответила на это, повернув лицо к его руке, чтобы поцеловать его ладонь. Его прикосновение и глубина его эмоций к ней были подобны электрическому току, оживившему ее поникшее сознание. От этого Кейтлин вдруг снова смогла думать, и ей удалось сделать глубокий вдох, изобразив небольшую натянутую улыбку. — Я в порядке. Я… ну, нет, нет, не в порядке, — честно сказала она, услышав тонкие колебания собственного голоса. — Но я буду. Я просто… мы можем идти? Я больше не хочу здесь находиться. Аарон кивнул. — Да. Пойдем. С нежностью, которой мог обладать только Аарон в сочетании со всей этой силой, он поднял ее на ноги и прижал к себе. — Ты хочешь вернуться в само общежитие или пойти в Лисью башню? — тихо спросил он, и Кейтлин поняла, что он имеет в виду их обоих — потому что она не думала, что кто-то из них хочет быть вдали от другого прямо сейчас. Она задумалась на мгновение, затем сделала еще один вдох и заставила себя встать прямо, продолжая держаться рядом с Аароном. Стоять было приятно, лучше, чем она когда-либо помнила. — Мы можем вернуться в Лисью башню? В ее общежитии будет слишком много людей, а она просто… хотела исчезнуть с Аароном на некоторое время. — Да, конечно. Аарон поцеловал ее в плечо, а затем посмотрел в сторону, где Эндрю и Нил все еще прижимались к стене. — Эй, — позвал он, достаточно громко, чтобы привлечь внимание брата. Когда Эндрю посмотрел на него, он кивнул в сторону тропинки, которая вела их к Лисьей башне. — Ребята, вы готовы отправиться обратно? Эндрю посмотрел на Нила, который кивнул и оттолкнулся от стены. Кейтлин видела, как он пытался скрыть дрожь, и она знала, что если она это заметила, то Эндрю точно заметил, но более тихий Миньярд ничего не сказал. Кейтлин отметила, что он, однако, держался рядом с Нилом, пока нападающий двигался к ним. Собравшись (Аарон подхватил ее рюкзак и перекинул его через свободное плечо) и расположившись так, что она и Нил оказались в центре, а близнецы — по бокам, они направились к выходу. До Лисьей башни шли медленно и спокойно — никто не хотел и не собирался пока ни о чем говорить. Когда они пришли, братья долго смотрели друг на друга, а Кейтлин — на Нила, пытаясь и не находя слов, чтобы рассказать обо всем, что только что произошло. В конце концов, Нил просто улыбнулся ей и поднял руки, с некоторым трудом двигаясь, чтобы сказать: — Спокойной ночи. Это заставило ее улыбнуться, и она подписала ему ответ, прежде чем прислониться к Аарону и посмотреть на него сверху. — Малыш? Мы можем пойти спать? Я просто… я хочу покончить с этим сегодня. — Конечно, солнышко, — тихо пробормотал Аарон, его губы уже касались ее плеча, а тело уже направляло их в сторону общежития. Эндрю и Нил также удалились на ночь. Кейтлин заснула, как только ее голова коснулась подушки, в безопасности и тепле в объятиях Аарона.

—

Утро наступало вяло, как после похмелья. Ее лицо пульсировало, голова болела. Рот был распухшим и ватным. Все тело ныло, но не от физической боли. Ей это определенно не нравилось. Затем дуновение дыхания на затылке и нежное сжатие руки вокруг ее туловища привели ее в сознание, и она подумала, что, возможно, все не так уж плохо, потому что проснуться, завернувшись в Аарона, никогда не может быть плохо. Бодрствование также помогло ей уловить негромкие звуки телевизора из гостиной и мягкую тяжесть дневного света, окружавшего их, что заставило ее подумать, что еще не так рано, как она предполагала вначале. Аарон хмыкнул позади нее, и Кейтлин поняла, что он уже проснулся и, скорее всего, уже давно (он всегда медленно и ворчливо просыпался — это было очаровательно). Улыбка заставила ее поморщиться от сильной боли в боковой части лица, но она все равно сделала это, сдвинувшись и пошевелившись, чтобы повернуться на другой бок и оказаться лицом к Аарону. Она подождала, пока он откроет глаза, просто потому, что ей нравилось, когда он был первым, что она видела утром. — Привет, — тихо прошептал Аарон, когда увидел, что она открыла глаза. Его выражение лица сменилось с мягкого на жесткое, наполненное болью и немалой долей гнева — но его прикосновение было до боли нежным, когда он провел кончиками пальцев по синяку, который, несомненно, занял половину ее лица. — Мне так жаль, Кейтлин, — сказал он с трудом, и от эмоций в его голосе ей захотелось плакать. — Черт. Я должен был быть там. Я должен был… Он покачал головой и сделал медленный, дрожащий вдох. — Мне так жаль. — Шшш, эй, Аарон, детка, нет. Голос Кейтлин получился грубым и шершавым, поэтому она прочистила горло и несколько раз сглотнула, пытаясь придать себе менее жалкий вид. Она напустила на себя самый твердый облик, какой только смогла найти, и обхватила пальцами подбородок Аарона, заставив его снова посмотреть ей в глаза. — Это не твоя вина, Аарон. Я… я была глупой. Я не должна была… — Нет. Не надо. Кейтлин, не делай этого. Ни в чем из того, что случилось, нет твоей вины, ты понимаешь меня? Это не так. В его голосе было что-то настолько близкое к отчаянию, что Кейтлин не смогла бы замять этот вопрос, даже если бы захотела. Все, что она могла сделать, это коротко вздохнуть и обхватить Аарона руками, притянув его к себе, а затем переместиться так, чтобы она лежала на спине на узкой кровати в общежитии, а Аарон мог лежать головой на ее груди. Кейт провела пальцами по его волосам, пока они оба не успокоились, а затем продолжала еще некоторое время, пока, наконец, не заговорила снова. — Эндрю и Нил в порядке? Я… Звезды, я так устала прошлой ночью, что даже не подумала о… Нил появился из ниоткуда, а потом, когда вы пришли, Эндрю так на всех набросился… Что вообще произошло? Она покачала головой. Воспоминания о прошлой ночи были одновременно болезненно ясными и ужасно запутанными, в зависимости от того, что Кейтлин пыталась вспомнить, и это ее не устраивало. Аарон поцеловал ее грудь и вздохнул. — Тебе, наверное, лучше не знать, — сказал он, и Кейтлин подумала, что согласна (отдаленно: эхо насилия, постигшего мясо, и ей не нравилось думать о человеке как о мясе, но это было единственное слово, которое пришло на ум для этого звука). — Что касается того, в порядке ли они, то вчера вечером они выглядели более или менее нормально. Кейтлин кивнула и после этого позволила своим мыслям немного поблуждать. Они лежали вместе в постели, пока голод не выгнал их обоих, и Кейтлин отправилась в ванную, чтобы снова привести себя в человеческий вид, в то время как Аарон пошел на кухню, чтобы приготовить что-нибудь для них обоих. Он все еще готовил, когда Кейтлин вышла из душа, свежая и чувствующая себя гораздо лучше — отчасти из-за душа, а отчасти потому, что она закуталась в одну из толстовок Аарона, а это всегда улучшало ее самочувствие. Она присоединилась к нему у стойки, обхватив его руками и положив подбородок ему на плечо, и некоторое время просто наблюдала за ним, прежде чем наконец заговорила. — Я собираюсь пойти в коридор, чтобы увидеть Эндрю и Нила, — тихо сказала она. Аарон прекратил свои действия и повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Кейтлин прижалась к его плечу и вздохнула. — Если бы Нил не появился, когда он это сделал… Как вы двое вообще туда попали? — спросила она вдруг, только сейчас осознав, как странно совпало, что они все смогли прийти. Аарон вздохнул и вернулся к тому месту, где он нарезал овощи. — Очевидно, Нил был на пробежке, когда увидел, что ты в беде. Не спрашивай меня, почему он бегал посреди ночи, он чертов чудак, но я рад, что Нил был там. Он увидел и отправил сообщение мне и Эндрю одновременно, в котором говорилось: «Кейтлин SOS подземный переход». После этого он ничего не ответил, так что, должно быть, Нил пошел к тебе после этого. Мы с Эндрю чуть не задавили друг друга в коридоре и понеслись через кампус так быстро, как только могли. Если бы мы могли взять Мазерати и проехать через этот чертов корпус, мы бы так и сделали, но самым быстрым способом было просто бежать. Кейтлин кивнула и прижалась к его плечу. — Я рада, что ты это сделал. Серьезно, я… Она покачала головой. — Нет, я не собираюсь думать об этом. Но… я хочу поблагодарить их. Поцеловав его в плечо, потом в шею, потом в щеку, Кейтлин отстранилась и отошла. — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил Аарон, повернувшись, чтобы посмотреть на нее. Она подумала о том, чтобы спросить того, не беспокоит ли его то, что она будет находиться в одной комнате с Эндрю без него, но поняла, что все они уже прошли через это, особенно после прошлой ночи. — Нет, — сказала она вместо этого с небольшой улыбкой. — Я ненадолго. Сомневаюсь, что это будет долгий разговор. Но я все равно хочу поблагодарить тебя и проведать Нила. Он… он принял несколько ударов ради меня. Аарон вздохнул, наконец-то наступил перерыв в беспокойстве, и он казался ближе к нормальному состоянию. — Думаю, теперь мне придется признать, что этот парень не так уж плох, не так ли? Нахальная ухмылка, которая образовалась на ее собственных губах, заставила ее лицо болеть, но Кейт проигнорировала боль в пользу восстановления нормальной жизни. — Думаю, да. В конце концов, мы с Нилом теперь станем лучшими друзьями, просто подожди и увидишь. Звук страдальческого стона Аарона поддерживал ее на протяжении всего пути от двери до коридора. Она все еще чувствовала себя легко, когда легонько постучала в дверь, хотя это чувство немного ослабло, когда Ники открыл ее, задохнувшись при виде ее лица. — О Боже, Кейтлин! Я слышал от Мэтта, но, черт! Надеюсь, Аарон выбьет все дерьмо из того засранца, который сделал это с тобой! Кейтлин поморщилась, но сумела слабо улыбнуться. — Вообще-то, это сделал Эндрю. Это остановило его, и он моргнул. — Подожди, что? — Ты не знал? Ах… да, Нил вроде как пришел мне на помощь прошлой ночью. Потом появились Эндрю и Аарон. Аарон был со мной все время, а Эндрю… — она сбилась, потому что не знала, что Эндрю сделал с этими парнями. Кейтлин понятия не имела, насколько сильно они пострадали, или кто из них убежал, или… в общем, она не знала многого из того, что произошло, и она не была здесь в поисках ответов. — В любом случае… Я просто хотела поговорить с Эндрю и Нилом. Они проснулись? Ники, казалось, опомнился и отступил назад, чтобы впустить ее. — О! Конечно. Пойдем. Они должны быть на ногах. Они все еще тусуются в спальне, но я слышал, что на ноутбуке идет какое-то шоу или что-то в этом роде, так что ты должна быть в безопасности. Просто, эм, постучи. Знаешь, самосохранение и все такое. Он с усмешкой погладил ее по голове и удалился, оставив Кейтлин наедине с собой, за что та была ему благодарна. Ники нравился ей. Он был милым, игривым и очень веселым, и она просто обожала то, как сильно он заботился о своих кузенах (даже если Кейт знала, что Аарону иногда было трудно с этим справиться). Он также был очень громким человеком, и она хотела бы сделать это более тихо, более приватно. Как только Ники отошел достаточно далеко, чтобы она убедилась, что он не собирается ее преследовать, Кейтлин направилась в спальню. Она осторожно постучала, затем попробовала ручку. Когда ручка повернулась и дверь оказалась незапертой, она открыла ее и тихо позвала: — Эндрю? Нил? Это Кейтлин… можно войти? Наступила тишина, затем раздался голос Эндрю. — Да. Закрой за собой дверь. Его голос был мягким, негромким, но он донесся до нее. Когда Кейт шагнула в комнату, тихо прикрыв за собой дверь, она поняла, почему он не говорил громче. Ники был прав: ноутбук был включен и что-то играл, но громкость была убавлена — вероятно, чтобы внезапные звуки шоу не разбудили Нила, который прижимался к груди Эндрю, когда они лежали на нижней койке одной из кроватей. Сам Эндрю был наполовину прислонен к стене подушками, которые, казалось, были украдены со всех других кроватей, помимо той, на которой лежали оба парня. Ноутбук лежал на его ногах, но он, казалось, уделял больше внимания спящему мальчику на руках, чем кулинарному шоу, которое шло в данный момент. Даже когда Кейтлин вошла в комнату, Эндрю лишь ненадолго поднял голову, а затем вернул свой пристальный взгляд на Нила, нежно поглаживая пальцами его волосы. — Он заснул всего пару часов назад, — сказал Эндрю через минуту, по-прежнему не поднимая глаз на Кейтлин. — Тебе придется поблагодарить его позже. — О, — тихо сказала она, не в силах оторвать взгляд от них двоих. — То есть, конечно. Он заслужил отдых, я просто… Почему Эндрю вообще сказал ей зайти? Почему он просто не сказал, что Нил спит и чтобы она уходила? Зачем показывать ей это? Ведь это должно было быть намеренно, верно? Если Кейтлин что-то и узнала об Эндрю Миньярде, так это то, что он ничего не делал без причины. Всегда ли она соглашалась с его причинами? Нет, черт возьми, нет (не всегда, хотя иногда) — но Кейт знала, что они есть, и для него они очень-очень реальны. — Я также хотела поблагодарить тебя, — наконец сказала она, потому что ей никогда не понять причин Эндрю Миньярда, да и ей это было не нужно. — Аарон сказал мне… Он сказал, что Нил послал вам обоим сообщение, и вы оба прибежали. Я просто… если бы вы не появились… Кейтлин покачала головой и медленно вздохнула. — Просто… спасибо. Она подождала немного, ожидая, что Эндрю язвительно скажет ей, что он пришел не за ней, что он прибежал только потому, что это Нил прислал сообщение и это означает, что он тоже в беде — но когда Эндрю наконец заговорил снова, он сказал совсем другое. Впервые с тех пор, как она вошла в комнату, Эндрю поднял глаза от своего напряженного внимания к нападающему, беззвучно спящему на его груди, и посмотрел на нее своим тяжелым взглядом. Он так отличался от взгляда Аарона, но был так жутко похож на его выражение лица, что у Кейтлин перехватило дыхание. Она сглотнула и остановила себя от судорожных движений. — Если он снова побеспокоит тебя, позвони Аарону. Если Аарон не ответит или не сможет ответить, позвони мне, позвони Нилу. Если все остальное не поможет, кричи — и продолжай кричать, пока кто-нибудь не появится. Если можешь, бей по его глазам, если они ближе — по яйцам. Даже если он сделает тебе больно, даже если он пообещает, что не причинит тебе вреда, если ты заткнешься — поднимай шум, насколько это возможно. Его голос был совершенно ровным, все еще в том тихом, почти бормочущем тоне, который был также гладко выговорен и почти мучительно ясен. Эндрю ни разу не оторвал взгляд от ее лица, пока не закончил говорить, и только потом перевел его на синяк на ее щеке, а затем снова на ее глаза. — Тебе стоит поговорить с Би. Он говорил о Бетси, психологе, к которой ходили они с Аароном. Кейтлин, конечно, встречалась с ней — она даже ходила на пару сеансов с Аароном за последние несколько месяцев. — О, я… Я в порядке, правда, просто… Ничего не случилось, и… — На тебя напали, Кейтлин. Кейтлин замерла, от мышц челюсти до дрожи в коленях и дыхания в легких. Она не была уверена, было ли это из-за прямой, ужасной правды или из-за того, что Эндрю только что использовал ее имя — а она не была уверена, что он когда-либо делал это раньше. Она сглотнула, и это было похоже на удушье от осколков льда. От усилия слезы навернулись на глаза, и ей пришлось отвести от него взгляд. Невозмутимый, Эндрю дал ей лишь мгновение, прежде чем продолжить. — Неважно, был ли это «всего один удар». Важен страх. Это страх, который будет преследовать тебя. Он вздохнул, и звук был настолько усталым, что Кейтлин пришлось поднять на него глаза. Эндрю больше не смотрел на нее. Он смотрел вниз на Нила. Она заметила, что его руки крепко обхватили нападающего. Пока она смотрела, Нил немного сдвинулся, его брови нахмурились. Он потряс головой и что-то пробормотал, и Эндрю слегка приспособился, чтобы мягко побудить спящего мальчика лечь на него, чтобы он мог надежнее обхватить того обеими руками. Нил улегся, и Эндрю погладил его по макушке, а затем поцеловал его волосы. Это было так мягко, так нежно, так любовно, что Кейтлин почувствовала, как напряжение полностью покидает ее собственное тело. — Хорошо, — тихо сказала она, и глаза Эндрю снова обратились к ней, не двигаясь при этом. Он изучал ее мгновение, затем прислонился щекой к голове Нила и наблюдал за ней, пока Кейт продолжала говорить. — Я позвоню в офис в понедельник. Ты прав, я… — она сделала медленный вдох и выдохнула признание, словно очищаясь от какого-то темного и гнойного предмета, который она носила в себе около двенадцати часов, — …я боюсь. До сих пор. И… мне кажется, что это не пройдет. Может, пройдет. А может, и нет. Но… это не значит, что я не могу или не должна с кем-то поговорить. Эндрю слегка кивнул, чтобы выразить свое одобрение, не беспокоя Нила. Он больше ничего не сказал, а через мгновение повернул голову настолько, что смог сосредоточиться на экране своего ноутбука. Кейтлин потребовалось несколько мгновений тишины, прежде чем она поняла, что ее прогнали. Она повернулась и направилась к двери, но остановилась, когда дошла до нее, оглянувшись через плечо. — Эндрю? Его глаза вернулись к ней в знак подтверждения. — Спасибо. Он задержал взгляд на ней, а затем вернулся к экрану ноутбука, как будто она вообще ничего не сказала, но Кейтлин начала понимать Эндрю Миньярда чуть больше — поэтому она приняла это как согласие и оставила их наедине. Аарон ждал ее в общежитии с обедом из жареной картошки, пакетом со льдом и бутылочкой аспирина — и когда они поели вместе, а затем удалились в спальню, чтобы посмотреть фильм и пообниматься, Кейтлин знала, что все будет хорошо. Даже если не сейчас, даже если она сейчас не в порядке — все будет хорошо. Кейт чувствовала это всеми своими костями.