В сценарии этого не было!

      С трудом поднявшись на ноги, девушка судорожно отряхнулась от прилипшей грязи и листьев, оглядываясь по сторонам в темноте, пытаясь понять, где находится.       После гнусного обшарпанного подвала с его тяжелым затхлым запахом, она жадно хватала ртом уличный свежий воздух. Одинокий фонарь на столбе осветил ее разорванную местами одежду, ссадины на руках и коленях, перепачканное и полное ужаса лицо. Стараясь держаться подальше от света, бедняжка побежала по пустой дороге в сторону леса. Вокруг не было ни души, отчего звук туфель и собственное дыхание казались чересчур громкими.       Напряжение и страх парализовали внутренности, отражаясь в ее заплаканных глазах. Нутром чуя, что побег уже обнаружен, она боялась оглянуться.       Преследователь был рядом. Даже не слыша его шагов, девушка поняла, что он ведет ее на невидимом поводке и предвидит все ее действия.       Она метнулась в сторону, надеясь сбить след. Там, у заброшенного старого дома, подальше от освещенной улицы, беглянка спряталась за полуразрушенной стеной, прижавшись к холодному кирпичу и зажала рот ладонью, чтобы не слышно было ее тяжелых вдохов.       - Я все равно знаю, что ты здесь, - услышала она тихий скрипучий голос совсем рядом и чуть было не вскрикнула от неожиданности, - твое сердце бьется так же громко, как крылья пойманной пташки по стеклу.       Скованная холодом и паникой, девушка не могла пошевелиться. В кромешной тьме ни дуновение ветра, ни хруст веток под ботинками, ничто не выдало ее противника, когда он неожиданно появился и схватил ее за горло.       - Попалась, пташка, - усмехнулся он, сдавливая шею еще крепче.       Она могла бы пнуть его каблуком в голень и попытаться снова сбежать, но ноги будто приросли к земле. Этот человек так долго и умело притворялся, водил вокруг пальца всех, включая и ее саму, пока не открылось его истинное лицо. Сопротивляться было бесполезно и помощи ждать неоткуда.       - Теперь я тебе не так нравлюсь, как раньше? - шепнул он ей на ухо, поглаживая холодными пальцами ее кожу.       Девушка смотрела прямо перед собой, не моргая, пока в глазах не начало щипать.       - Что ты узнала обо мне, что так изменило твое мнение? - спросил мужчина заинтересованно, медленно выходя из-за ее спины на лунный свет, прорвавшийся сквозь плотный слой облаков.       - Все, - ответила она еле слышно и дрожа всем телом.       Собравшись с силами и нервно сглотнув, пташка взглянула на своего мучителя, в котором так жестоко ошиблась.       - Что ж, - сказал он с диким блеском в глазах, - ради нашей былой дружбы даю тебе выбор: все закончится быстро или мы еще немного поиграем…       - Стоп! Снято!       Территория съемок тут же ожила, наполнившись голосами команды и шумом техники. Уличное освещение включили и Эби с непривычки сощурилась, на автомате закрыв лицо тыльной стороной ладони. Кто-то из помощников накинул ей на плечи плед, девушка поблагодарила, заворачиваясь поплотнее.       Ночь выдалась прохладной, хоть и безветренной. Только чистый свежий воздух леса, приносивший запахи хвои, древесной коры и влажной земли.       Рабочая группа сосредоточилась за спиной режиссера, выслушивая его комментарии в то время, как он сидел напротив плэйбэка и смотрел отснятый материал.       - Прогоним сцену у стены еще раз для крупного плана, - услышала она, пока ей обновляли грим, щекотно водя кисточкой по коже, освежали следы ссадин, синяков и грязи.       «Как же я мечтаю о чашке горячего кофе! Кажется, я продрогла до костей» - подумала О’Нил, прикрыв глаза от усталости и разомлев от теплых рук ассистентки, поправлявшей ее растрепанные волосы.       Сквозь фоновый гул, рожденный большим скоплением людей на площадке, Эби уловила звук работающей кофемашины в нескольких шагах от нее, словно кто-то нарочно поддразнивал, подслушав ее мысли. Яркий запах бодрящего свежесваренного кофе достиг ее обоняния, вынуждая повернуться к его источнику, когда манипуляции с лицом и волосами девушки закончились.       - Держи. Согрейся.        Том подошел как раз вовремя, чтобы успеть заметить смесь удивления и радости на лице Эби, стоило ему предложить ей бумажный стакан, источавший едва заметные струйки пара и соблазнительный аромат, приправленный корицей. Она тут же опомнилась и спрятала эмоции под нейтральной маской.       Он, конечно же, заметил ее дрожь и стучащие зубы. Он же всегда все замечает, понимает, предвидит и знает, что для нее лучше. Хорошо, в этот раз его наблюдательность и забота оказались кстати.       - Спасибо, - Эби приняла стакан и тут же сделала глоток, удовлетворенно вздохнув, - то, что нужно.       - Оу, так ты со мной все-таки разговариваешь?       Мужчина усмехнулся, скрестив руки и привалившись к стволу дерева. Нанесенные гримером темные круги под глазами и здоровенный шрам через бровь придавали ему необычайно зловещий вид, особенно в тени ветвей. А то, как он хмурил брови и глядел исподлобья и вовсе делало его похожим если не на маньяка, то на разбойника или пирата, не хватало только шляпы и повязки на глазу. Кому-то могло показаться, что между дублями Харди не выходит из роли, продолжает общаться в выбранном для персонажа стиле речи или имитировать его движения и привычки. Только взгляд его вне камеры менялся, теплел и успокаивал.       Девушка усердно сохраняла режим тишины весь съемочный день или ночь, если точнее, ведь рабочая смена выпала именно на это время суток. Ее прошлый план пусть не провалился, но оказался не вполне успешен, а новой стратегии она не придумала, выбрав просто отгородиться.       Казалось и Том принял правила этой игры, но на деле лишь выжидал время и оценивал обстановку со стороны.       - Не понимаю, что тебя удивляет, - произнесла Эби, направляясь к исходной точке съемки, все еще держа стакан обеими руками и потихоньку отхлебывая из него, найдя это хорошим предлогом, чтобы не продолжать разговор.       И почему ей представлялось, что оттолкнуть его будет проще, чем убедить саму себя, что она с этим справится? Эби никогда не умела расставаться с парнями, предпочитая просто пропадать без указания причин. Но, честно говоря, никто из них и не был достаточно настойчивым, чтобы добиваться объяснений.       - Эби, тебе было не слишком больно, когда я… - Харди коснулся легонько пальцами шеи девушки, стоило ей, скинув плед, встать у стены в ожидании команды «Мотор».       - Не трогай меня вне кадра, - бросила она, вздрогнув, и уже мягче добавила, - пожалуйста.       Сама удивившись своей реакции, О’Нил физически почувствовала, что значит быть фитилем вблизи зажженной спички. Ее горящие щеки были тому подтверждением.       Избегать общения в перерывах давалось легко. Короткий диалог повысил нервозность и сломал ее установку думать исключительно о работе. Но это легкое прикосновение просто разрушило ее выдержку.       Девушка нехотя признала, что все это время была натянула, как струна. И пусть она немного сожалела о своей резкости, но все же по взгляду Тома поняла - в следующем дубле он ее обязательно задушит.

***

      Он недоволен. Более того, он возмущен. Не понимает причин ее поведения и только курит на безопасном расстоянии в компании осветителей, бросая на нее прищуренный сердитый взгляд. Она уже сорвала парочку дублей, перепутав реплики, то ли от нервов, то ли от бессилия к концу этой безумно долгой ночи. Вдобавок чересчур звонко вмазала Харди по лицу. И, похоже, румяное пятно на его левой скуле - это не работа гримера.       «Господи, что за дура!»       О’Нил скривилась, ощутив укол совести и отводя взгляд в сторону. Это было не запланировано и ей хватило ума извиниться. Сидя на складном кресле и поджав под себя ноги, она обхватила ладонью лоб.       Небо постепенно становилось серым в предрассветных сумерках. Команда неторопливо сворачивала аппаратуру и убирала реквизит. На сегодня съемки окончены. Как и их общие с Томом сцены. Как бы то ни было, даже сейчас девушка чувствовала тоску, понимая, что без него киноплощадка уже не будет прежней.       Избегая возможности столкнуться с Харди взглядом, она вяло следила за окружающими вокруг, наблюдала за членами группы, каждый из которых справлялся со своей зоной ответственности. Кто-то собирал боксы, кто-то накрывал технику чехлами, кто-то неспешно пил чай, болтая с коллегами.       В голове Эби появился шум, будто радиопомехи на малой громкости. И, конечно, самое время в догонку к ее неудачам, в желудке начинал ворочаться омерзительный ком.       - Что с тобой?       Устало подняв глаза, она увидела перед собой Одри, гримершу Харди.       - Ничего, просто немного… нехорошо, - пролепетала девушка, поглаживая себя в районе солнечного сплетения.       - Я не видела тебя в обеденный перерыв. Когда ты в последний раз ела? - озабоченно спросила женщина.       - Я не помню. Кажется, сегодня у меня кофейная диета, - попыталась пошутить Эби и найти глазами местонахождение кофемашины.       - Все ясно. Никуда не уходи.       Одри исчезла из виду, пока О’Нил воспользовавшись моментом одиночества, растерла виски и сделала несколько глубоких вздохов. Гримерша Тома была жизнерадостной и общительной, с немного грубоватым чувством юмора, но Эби впервые разговаривала с ней один на один. Через пару минут она вернулась с пенопластовым контейнером в руках.       - Тебе надо поесть. Потеряешь сознание от истощения, никто не обрадуется, уж будь уверена.       Эби открыла крышку, взглянув безрадостно на малоаппетитные бутерброды с тунцом, и взяв один, произнесла:       - Простите. Сегодня я всех задерживаю.       - Не мели чепухи, - отмахнулась Одри, убирая свои баночки с краской, воском, пудрой и прочим в чемоданчик, - на моем опыте, а он исчисляется не одним десятком лет, никогда съемки не идут как по маслу. Ты ведь не робот и не кукла. Режиссеры - перфекционисты, и только они знают, что у них в голове. А мы просто делаем свою работу. И раз ты здесь, значит, в тебе уверены и ты справишься.       - Спасибо, - улыбнулась О’Нил, пережевывая последний кусочек, - я это и сама понимаю, но бывают моменты, когда несколько слов поддержки очень нужны.       - Ну как, лучше? - спросила гримерша, добродушно подмигнув.       Девушка кивнула, внезапно почувствовав, что последний кусок встал поперек горла. Натянуто поблагодарив еще раз, она медленно встала, все еще не осознавая, что ее вот-вот вывернет наизнанку. Стараясь глубоко дышать и не делать резких движений, Эби направилась в неосвещенную чащу, за деревья, подальше от лагеря съемок. Лоб покрылся испариной, а позывы тошноты усилились. Перспектива голодного обморока сейчас для нее не выглядела худшей альтернативой. Сделав еще несколько шагов, она упала на колени и избавилась от всего, что съела.       Лесной воздух, прохладный и освежающий, постепенно остудил вспотевшую кожу девушки, пока она, присев на подстилку из мха и хвойных иголок восстанавливала дыхание. Придя в себя, Эби вытерла рот краешком платья и, обхватывая ствол сосны, поднялась на ноги. Мысленно проклиная тунец и обещая себе начать нормально питаться, она торопливо возвращалась обратно. Странным образом ей стало лучше, головная боль отступила, слабость прошла.       - Где ты была? - Харди выскочил из-за угла трейлера в таком нетерпении, будто уже битый час искал ее повсюду.       - Ходила прогуляться, - невозмутимо ответила О’Нил, не сбавляя шаг, - не знала, что тебя об этом нужно предупреждать.       Том остановил девушку, обхватив ее запястье крепкой теплой ладонью. Он снова делал первый шаг навстречу, закрыв глаза на все ее взбалмошные поступки.       - Смена закончена. Давай я отвезу тебя и мы поговорим? - спокойно и даже ласково сказал он, нежно сжимая ее сцепленные в кулак пальцы.       Этот тембр голоса имел особую власть над ней, действовал опьяняюще, кружил голову, заставлял трепетать. Так умел только Том, всего лишь парой фраз учащать ее пульс.       - Не нужно, - произнесла она, неровно вздохнув, - я не хочу говорить. Я устала и хочу спать. Пусти.       Эби отдернула руку, так и не обернувшись. Наперекор собственному разуму она испытывала сильную тоску по его прикосновениям, даже мимолетным, но сейчас они лишь терзали и усиливали ее боль.       - Эби, я не мальчик на побегушках, - услышала она негромкий голос за спиной, - или ты решила, что так и будешь шарахаться от меня каждый раз, когда у тебя нет настроения, а я буду ждать рядом, как верный пес? У меня есть терпение и оно на исходе.       Она резко оглянулась, окинув его таким ядовитым взглядом, значения которого он, наверняка, не понял.       «Да что ты знаешь о верности? Твоя жена забеременела, когда ты уже бродил под моими окнами! Ты не был верен ни ей, ни мне!»       О’Нил промолчала, подавила в себе пылкий порыв, стиснув зубы, только ее глаза готовы были наполниться слезами и она поспешно отвернулась, оставив Тома на том же месте без ответа.       Разговоры бесполезны. Ни оправданиями, ни признаниями их отношения не изменить. Эби добровольно отказалась от него еще до того, как узнала об обмане, который Том считал всеобщим благом. А его своеобразные уловки и недосказанность только подлили масла в огонь. Этому просто не может быть достойного объяснения.        Так она себе твердила, чтобы уцепиться за эту причину. И у нее получалось. Она злилась на него. Ничего не могла поделать с этим, но злилась. За то, что надеялась, обожглась, сдалась и стала истеричкой. За то, что вся ее жизнь превратилась в эмоциональный аттракцион, против которого начало протестовать уже само ее тело.       Мысленно распаляя свою злость все больше, подкидывая в этот костер обиды, обвинения, упущенное время, несбывшиеся мечты, несказанные слова.       Так намного проще. Так, действительно, легче. Легче поверить, что он никогда ее не любил. Проще отпустить.       Эби старалась держаться, казаться сильной. Но чувствовала, будто сломана, разбита изнутри, и ее уже никак не собрать и не исправить.       Даже если это судьба играла ими, как шахматными фигурами на доске. Но пора закончить партию и расставить все по местам.

***

      Нежный переливающийся звон маленьких колокольчиков, точно из музыкальной шкатулки, доносился отовсюду. Серебрянные, золотые колокольчики с перламутровыми лентами невообразимым количеством висели на ветвях лесных деревьев, кустарниках, были разбросаны в высокой траве и листьях земляники. Каждое дуновение ветра заставляло их петь, рождая стихийную симфонию, неповторимую, чуткую, красивую.       Словно унесенная ураганом девочка из Канзаса по дороге из желтых кирпичей, Эби шла по тропинке ярко-зеленой травы с серебристыми брызгами бисера. Не боясь оступиться или упасть, она запрокинула голову, с улыбкой любуясь украшениями, свисающими с веток сверкающими гроздьями. Подняв руки, девушка касалась кончиками пальцев до особо понравившихся и, не останавливаясь, шла дальше.       Очарованный блеск отражался в ее глазах, пока она с удовольствием разглядывала ту или иную вещицу. Бесконечная вереница фонариков с ярким теплым светом обрамляли пространство над головой Эби. Драгоценные колокольчики, нанизанные на шелковые нити почти касались ее макушки. Хрустальные бусины сияли и искрились, переплетаясь между собой в замысловатые узоры. Вязаные желтые пинетки Шарлотты среди всего этого сказочного волшебства, ниспадавшие с самой высокой ветки на длиной шерстяной нити, выглядели нелепо, странно, бессмысленно…       Эби все еще слышала навязчивый заливистый звон, когда проснулась и, не размыкая век, накрылась одеялом до самых ушей. Давно ей не снились такие яркие сны, не растворяющиеся даже после пробуждения.       Понимание, что звонит телефон, пришло не сразу. Гораздо раньше девушка сообразила, что проспала дольше, чем планировала.       - Алло. Эбигейл?       Выбравшись из благословенных объятий теплой постели, она зажала телефон плечом, на ходу снимая пижаму и включая воду в ванной.       - Привет, Леон. Мне неудобно сейчас говорить.       - Я не займу у тебя много времени.       О’Нил устало потянулась, глядя на свои комично взлохмаченные волосы в отражении зеркала, и взялась за зубную щетку.       - У меня сегодня прямой эфир в вечернем шоу. Нужно собираться.       Чувствуя себя ни капли не отдохнувшей, девушка подавила зевок и присела на край корзины для белья. Ночные смены выматывали совсем иначе, чем дневные. И даже кофе не всегда способствовал возвращению в привычный биоритм.       - Ты не можешь туда пойти одна! - на фоне шума воды нетерпеливый тон голоса Леона немного удивил Эби и она закрыла кран.       - Почему?       - На этом шоу они планируют обнародовать слухи о твоем… эм… романе с партнером по фильму.       - Что? - девушка моментально забыла об усталости, ошеломленно распахнув глаза.       - Да, кто-то из съемочной группы обратил внимание на особенности вашего общения в перерывах и решил поделиться с журналистами.       Охваченная оцепенением, она слушала слова мужчины и отказывалась им верить. Лихорадочные мысли закружились в голове, моменты воспоминаний, обрывки разговоров, лица съемочной команды. Эби нервно закусила губу и осела на пол.       - Откуда тебе это известно?       - Птичка на хвосте принесла, - усмехнулся Леон, но глухая тишина в трубке вынудила его добавить, - я знаком с их редактором, он обмолвился, кто будет следующим гостем и какой «сюрприз» ему, то есть тебе, готовится.       - Они не могут так поступить!       Девушка вернулась в спальню, раздраженно ступая по пушистому ворсу ковра, прошлась до окна и обратно. Меряя шагами комнату, она пыталась не впадать в отчаяние, а призвать на помощь все разумное, что еще осталось в ее мозгу.       - Эбигейл, это формат шоу. Шокировать и гостей, и зрителей. На этом держатся их рейтинги.       - Чертовы свиньи! - воскликнула Эби, гневно пнув упавшую на пол подушку, - я не пойду. Сейчас же все отменю.       Леон терпеливо вздохнул, надеясь, что девушка все же сможет взять себя в руки и хотя бы немного успокоиться.       - Это не выход, - сказал он мягко, но убедительно, - слух все равно просочится в интернет, либо в газеты.       - Что же мне делать?       - Во-первых, если вы с Харди собираетесь продолжать скрывать свои отношения…       - У меня нет с ним отношений! - гневно процедила О’Нил, - И быть не может! Не сегодня-завтра он вернется к своей жене, которая ждет от него ребенка!       - Вот как. Теперь понимаю…       Девушка не обратила внимая, что в запальчивости сказала лишнего, думая лишь о том, о чем никто не должен узнать. Блуждая отрешенным взглядом по стенам и отдельным предметам своей спальни, она понимала, что время идет, а она не способна что-либо изменить.       - Леон, ты можешь отговорить своего знакомого от этой затеи. Объясни, что их обманули, что это просто нелепая клевета, фантазия больного человека…       - Это первое, что я сказал ему. Не сработало. Редакторы не упустят шанса сделать из этой сплетни конфетку и как следует обсосать ее. Даже, если она недостоверна.       Присев на кровать, Эби сделала глубокий вдох, стараясь унять нарастающую тревогу и смириться с неизбежным.       - Значит, выбора у меня нет? Остается только держать лицо и всё отрицать? Или изобразить искреннее удивление от такой глупой шутки?       Да какая разница, какова будет ее реакция! Стоит новости о том, что она спит с Томом Харди просочиться в массы и то, к чему она так упорно стремилась, пойдет прахом. Слухи, как известно, на пустом месте не рождаются. А значит, мало кто поверит в их безосновательность.       - Есть один вариант. Они не пустят в ход эту сплетню, которая будет казаться неправдоподобной, в том случае, если…       Размеренность и спокойствие мужчины начинали раздражать Эби. Она уже злилась не только на возникшие обстоятельства, организаторов шоу, неизвестного доносчика, но и на самого Леона.       - Если что?       - Если прежде сообщить им нечто другое…       О’Нил крепко зажмурилась и задержала дыхание, внезапно уловив ход его мысли. И как искусно Кано подвел ее к этому, разложив все так, будто эта идея сама пришла к ней в голову!       Срочная импровизация или тактически продуманный план? Несомненно, он прекрасно знал, каким способом убить сразу двух зайцев.       Но последствия такого решения, очевидно, окажутся менее разрушительными. И имя Тома останется чистым и непорочным, каким и было всегда до ее появления. О его безупречной репутации Эби заботилась больше, чем о своей. Выходит, это меньшее из зол.       - Сообщить им, что мы с тобой помолвлены? - внезапно севшим голосом произнесла она и будто бы одной лишь этой фразой уже подписала незримый контракт со своей совестью.       - Именно.