Адский судья

Кэсин выбежал из здания, судорожно сжимая телефон. Не глядя, он набрал номер мамы и прижал телефон к уху. Его мать, Гу Мяомяо, ответила не сразу, и голос её был усталым. — А-Син, что случилось? — Мам... прости, я разбудил? — Нет-нет, я заспалась, вчера поздно вернулись. Что случилось, А-Син, у тебя голос дрожит. Кэсин шмыгнул носом, от мамы не скроешь. Мама. Выходит, это не его настоящая мать? А Гуанмин и Сюин не его брат и сестра?! Нет... Он не знает другой семьи кроме них. К горлу подступали рыдания, и он хрипло простонал в трубку. — Мама, скажи мне... Я приёмный? В трубке повисла тишина, но вызов не прервался: Кэсин слышал шум улицы, доносившийся из-за окна. — А-Син... — наконец, раздался тихий голос. — Как ты мог об этом узнать? Мы усыновили тебя, когда тебе было около двух месяцев. Ты наш сын. — Усыновили? И документы поменяли, чтобы я никогда не нашёл настоящую семью?! — А-Син, я понимаю, ты переживаешь... Это не телефонный разговор. Мы с отцом не успеем прилететь в Шанхай, давай на следующие выходные мы прилетим в Испанию и всё обговорим. — Обговорим, да, — тихим эхом отозвался Кэсин. Расклад сошёлся... Это правда. Они действительно братья. — А-Син, — тем временем продолжила его мать. — Что бы ты сейчас не думал, но знай, что мы с отцом всегда любили тебя не меньше, чем Сюин и Гуанмина. Ты всегда будешь для нас любимым старшим сыном. — Угу. Мне пора, мам. Вэнь Кэсин выключил телефон и сунул его в карман. Ему нужно... подумать. Одному. Кто бы мог подумать, что реальность вот так, на осколки разобьёт его семью? Семью ли?.. Он мог понять, как так вышло, что они с А-Янем полюбили Цзышу, ведь вкусы близнецов сходятся, но... Это невозможно. Цзышу должен сделать выбор. Кэсин позволил себе понадеяться, что именно Цзышу сможет преодолеть его проклятие и выбрать его, хотя... А-Яня ему будет не хватать. Его тепла и нежности, оттеняющей некоторую отстраненность их Цзышу. Его вспыльчивого нрава и любви к спору, их соперничества. Он должен держаться как можно дальше от Чжэнь Яня, пока не научится смотреть на него, как на брата... А если не научится, то придётся бежать. В первую очередь из команды, из "Времён года", где его приняли буквально с любовью. Как же это больно. Кэсину хотелось выть от боли, ведь оторвать кусок души, кусок родной плоти настолько больно! Нужно... с кем-нибудь поговорить. Ноги сами принесли его в госпиталь. Минчжу отдыхала, но Кэсин дождался, пока она проснётся. Женщина всё ещё выглядела измученной, но тепло улыбнулась, когда узнала результаты теста. Когда она раскрыла объятия, Кэсин позволил себе прижаться к ней. Как же тепло, вот только... Как назвать эту совершенно чужую для него женщину мамой? Ведь эти звуки ассоциировались с другой женщиной, с их квартирой в Болонье, их большой и любящей семьёй. Выходит, эта любовь — фальшивка? Они всё знали, и именно поэтому так легко отпустили его в спорт, так философски отнеслись к его юношескому бунту. Но если... если это не настоящая родительская любовь, то как же она выглядит на самом деле?! Минчжу обнимала его и гладила по голове, тихо причитая и прося прощения за их долгую разлуку. Кэсин зацепился всего за одну мысль. — Го... мама, скажи... Когда тебе предложили отдать одного ребенка, почему ты выбрала не меня? Я был младше, слабее, больным? Та вытерла свежие слезы салфетками. Что же ей ответить? — Кэсин, мне так стыдно, что я поверила этим обманщикам... — Ничего, я понимаю, ма... мама. Пожалуйста, ответь. — Я... Я не знаю. Медсестра принесла мне вас двоих показать, перед тем, как отнести в бокс, вы родились раньше срока и чуть не задушили друг друга в утробе, поэтому вас должны были держать там... Прости, А-Син, я не знаю. Просто показала на любого, вы же близнецы, совсем одинаковые. Как... как мне было вас отличить? Как выбрать? Просто... рукой махнула, и всё, тебя унесли, и потом я видела только документы о том, что ты родился мёртвым. Кэсин крепче обнял свою мать, плечи женщины дрожали от рыданий. Вот так, как всегда. Никаких причин, просто выбирают всех, кроме него. Никто... никто и никогда не выбрал бы его, почему мама должна быть исключением? В мыслях возник образ Цзышу, но Кэсин отогнал его. Вряд ли чудо повторится ещё раз. Он был нужен Цзышу, когда они были втроём. Между ним и Чжэнь Янем он не станет выбирать. Минчжу ласково гладила его по голове и плечам, пытаясь успокоить. Она видела, что её только что обретённый сын тоже плачет, и она не знала, как его утешить. — Всё наладится, Кэсин... Син-эр... Мы узнаем друг друга получше, я уверена, что ты хороший и славный, не то что... Хороший. Кэсин поднял голову, украдкой вытер слёзы и внимательно посмотрел в глаза Минчжу. — Не то что? Кто тебя обидел, отец? Если он тебя обижает, то я с ним поговорю, если надо, я на всё готов!.. — Нет, что ты! Просто твой брат, Чжэнь Янь... Син-эр, тебе лучше держаться от него подальше. Я понимаю, вы в одной команде, но не позволяй ему на тебя влиять. — А-Янь плохой? Чем же это? — спросил Кэсин, уже догадываясь об ответе, пусть до последнего отказывался в него верить. Кажется, за последнее время он хорошо прокачался в искусстве самообмана. Минчжу не решалась ответить, но под пристальным взглядом сына сдалась. — Он... Чжэнь Янь ещё в школе сказал, что он предпочитает мужчин! Это ужасно, Син-эр! Но я уверена, ты не такой, у тебя же наверняка в Италии есть девушка, познакомишь нас? Ты хороший, я чувствую это. Кэсин выпутался из объятий, к горлу подкатывала истерика. Дааа, недолго он был счастлив в лоне настоящей семьи. Ему и тут нет места! — Мама, ох, мама .. Ты же меня не знаешь! Думаешь, А-Янь плохой? Да он самый лучший человек на свете! Он заботливый, мягкий, пусть и немного вспыльчивый... Он несколько месяцев встречался со своим парнем, пока я не влез в их отношения и не стал третьим. Я научил их многому, я соблазнил обоих. Слышишь, мама, я трахал собственного брата, буквально несколько часов назад, и это было великолепно! Минчжу закрыла лицо руками, тихо застонав. — Не может быть, ты такой же... — Да мы же одинаковые, мы же близнецы! Нет, я хуже, А-Янь не испорченный и верный, а я пил и трахался с кем попало, пока не встретил их. Я даже смотрю на фото и не знаю, спал я с этим парнем или нет, представляешь, мама? Женщина разрыдалась в голос, а Кэсин подскочил с места и выбежал в коридор. Едва скинув халат, он выбежал на улицу. Город накрыла пелена дождя, и он обречённо шел по парку у госпиталя, шлепая не снятыми бахилами по лужам. Почему он думал, что здесь будет иначе? Почему он решил, что он нужен его настоящей семье?.. Они же не любили и травили А-Яня, называли его испорченным, плохим. Откуда у таких людей место в сердце для него? Нет, так не пойдет... Кэсин сел на мокрую лавочку и достал телефон. Нужно позвонить маме, настоящей маме, Гу Мяомяо, и попросить прощения, что посмел в ней усомниться, что так грубо прервал разговор. Она поймёт, она всегда его понимала и поддерживала. Стоило ему включить телефон, как раздался звонок. Кэсин тупо смотрел на имя Чжоу Цзышу, высветившееся на экране. Что-то случилось? Зачем он ему?! После долгих колебаний, он снял трубку. — А-Шу? Что-то случилось? — Да. Срочно приезжай, нам нужно поговорить. *** Чжоу Цзышу тоже терзался. Он понимал причину срыва Кэсина, и не мог себя в этом не винить. Как он раньше не додумался? Он бы мог их подготовить, мог бы... Но как? Кэсин бы не поверил, отмахнулся, тем более он так радикально настроен! Значит, придется им рассказать правду. Чжэнь Янь ни на шаг не отходил от Цзышу, потерянный и ошарашенный новостями, и ради него приходилось держать лицо. Кэсин же выключил телефон, но Цзышу поставил его на дозвон. Наконец, Кэсин отозвался и согласился приехать. Цзышу плюхнулся на диван и схватился за голову. Он не готов, но если он не расскажет, то не сможет их удержать вместе! Когда Кэсин приехал, дверь ему открыл Чжэнь Янь. Кэсин шарахнулся, как будто увидел призрака, но Чжэнь Янь отошёл в сторону и пропустил его внутрь. Цзышу поднялся ему навстречу с дивана и хотел обнять, но Кэсин отстранился. — А-Шу, зачем ты меня позвал? Хочешь сказать, кого из нас ты выбрал? Не стоит, я и так понял, что ты выберешь А-Яня... Чжэнь Яня. Я понимаю, я... — Вэнь Кэсин, будь добр, заткнись! Тот осёкся на полуслове. — А-Янь, А-Син, мне нужно вам кое что рассказать, и я бы очень хотел, чтобы вы меня выслушали. До конца. Садитесь, история длинная. Чжэнь Янь сел на диван и отодвинулся к краю, уступая место Кэсину. Тот огляделся, вытащил компьютерный стул и сел на него. Цзышу посмотрел на него и вздохнул. — Я готов слушать, — сказал Кэсин. Чжэнь Янь только кивнул, соглашаясь с ним. — Пусть это прозвучит странно, но основа всех наших отношений заложена в прошлой жизни. Цзышу неторопливо рассказал о том, как он, начальник личной гвардии Императора, встретил двух благородных заложников, наследников завоёванных провинций. Их отношения, запретные и неправильные, продлились всего лишь два года. Чжэнь Янь слушал внимательно, а вот Кэсин не выдержал. — А-Шу, история очень захватывающая, тебе можно на досуге писать сценарии к дорамам с перевоплощениями. Но тебе не кажется, что ты перечитал книжек по эзотерике? Почему ты решил, что именно так выглядела наша прошлая жизнь? Чжэнь Янь окатил его недовольным взглядом, но тоже спросил: — А-Шу, он прав. Даже если это так, то откуда ты знаешь, а мы — нет?.. Цзышу надеялся, что они вспомнят хоть что-то из рассказанного им, но, похоже, суп Мэн По отлично стёр их воспоминания. Выходит, придётся рассказывать про Диюй. — Когда вы умерли, то загадали желание стать самыми близкими людьми и никогда не разлучаться. Судьба услышала ваше последнее желание и исполнила его, переродив братьями-близнецами. Вы ничего не помните, потому что долгие годы искупали преступления прошлой жизни, в которых вас обвинил Янь-Ван, ну а я... Всё это время ждал вас, чтобы вместе отправиться на перерождение, и... служил одним из десяти судей ада. Чжэнь Янь вздрогнул, услышав зловещее сочетание слов. Судья из ада, подземный мир, суд самого Янь-Вана... Картины одна за одной разворачивались перед его глазами. Самыми ужасными были воспоминания из зала страданий, где демоны крючьями и мечами сдирали с него кожу и плоть, которая после этой пытки так же мучительно больно отрастала заново. Он уже видел это в кошмаре, когда ночью перед гонкой разбудил Цзышу криком, но теперь он вспомнил. И он узнал, кто был в этом кошмаре рядом с ним... Их руки были связаны верёвкой, и он был вынужден смотреть, как точно так же страдает от боли и мучений Вэнь Кэсин. И это было гораздо страшнее того, что приходилось пережить ему самому. Чжэнь Янь вздрогнул, отгоняя видения. Его настойчиво тряс за плечо Цзышу... а рядом сидел и обнимал Вэнь Кэсин. — Ничего себе, — хрипло прошептал Чжэнь Янь. — Вот это спецэффекты. — Угу, прямо документалка по Данте Алигьери, — проворчал Кэсин, передёрнув плечами. Цзышу прижал руки к груди, испуганный такой реакцией. Он не хотел, чтобы они вспоминали, но... раз иначе нельзя. Чжэнь Янь немного пришёл в себя и ткнул Кэсина под ребра. — Ладно, я чуть в обморок не упал, а ты чего такой бодрый? Ничего не вспомнил? — Да вспомнил... вспомнил. Просто я вырос в семье врачей, да и два семестра в анатомичке тоже даром не проходят. Но, чувствую, кошмары мне теперь обеспечены. Цзышу сел на подлокотник дивана и попытался обнять обоих. — Вы вспомнили... Простите, я так не хотел, чтобы вы вновь прошли через этот кошмар, но... Я не нашёл другого способа, чтобы удержать всех нас вместе. — А-Шу, ты должен был нам рассказать! — возмутился Кэсин. — Получается, ты всё знал про нас, а мы ничего про тебя. Чжэнь Янь осторожно погладил его по плечу. — А-Син, он не хотел причинять нам боль, тем более... А-Шу, ты же сам говорил мне, что судьёй тебя назвала гадалка в храме, верно? После этого мне приснился кошмар, я наверняка перепугал Цзышу... Так, да?.. Цзышу кивнул. — Да, всё так. Я опасался за ваш рассудок. Кэсин хмыкнул. — Ну да, А-Янь у нас тонкой душевной организации... Ай, хватит меня пихать, хочешь избавиться от конкурента? Не выйдет! — Да не конкурент ты мне! И кто сегодня бегал под дождём, размазывая слезы? Обменявшись парой тычков, Чжэнь Янь и Кэсин успокоились. — А-Шу, а ты сам как об этом узнал? — поинтересовался Чжэнь Янь. — Я... Сначала, в день, когда мы познакомились с Кэсином, рассыпался мой амулет. Он, как я вспомнил позже, был связан с моим желанием: вновь встретиться с вами. Оно исполнилось, и он превратился в песок. С тех пор у меня начались видения, практически каждый раз, когда я видел вас вдвоём... Наверное, я бы сдался врачам, если бы не гадалка в храме. Я тоже вспомнил сначала службу в Диюе, а затем только то, что было при жизни. Возможно, вам тоже потребуется время... А, может быть, вы так и не вспомните, но я надеюсь, вы поверите, что наша связь тянется из глубины столетий, и не стоит её прерывать только из-за того, что вы родились родственниками. Чжэнь Янь бросил укоризненный взгляд на Кэсина, а тот обхватил голову руками. — Ох, А-Шу, А-Янь, в это просто невозможно поверить, вы... Вы дадите мне время? — Конечно, — ответил Цзышу. — Только больше не убегай от нас, хорошо? — добавил Чжэнь Янь. Кэсин кивнул, а потом бросил виноватый взгляд на Чжэнь Яня. — А-Янь, твоя... наша мама... Прости, но я всё ей рассказал. Про нас. Чжэнь Янь фыркнул. — О, сделал мою работу, молодец. И как она?.. — Плакала, — со вздохом ответил Кэсин. До него только теперь дошло, насколько жестоко он поступил. — Да, не повезло ей с сыновьями, — кивнул Чжэнь Янь. Он осторожно приобнял Кэсина и коснулся губами его щеки, мягко и нежно. Цзышу в свою очередь ласково гладил Кэсина по голове, перебирая волосы. Тот закрыл глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями своих любимых. Стоило немного расслабиться, как усталость за полный эмоций день навалилась на него с полной силой. Неумолимо клонило в сон. — Кажется, А-Син никуда не убежит, — подметил Цзышу, когда Кэсин склонил голову на бок, засыпая. — Идите спать, утром подумаем, что делать, — предложил Чжэнь Янь, — я помогу тебе его дотащить, а сам посплю на диване. Кэсин тут же распахнул глаза и бросил на него возмущенный взгляд. — А-Янь, а ты? — А кто меня как призрака шарахался? И просил дать время подумать. Кэсин вздохнул и с неохотой поднялся с дивана. — Идём с нами, — тяжело вздохнув, он продолжил, — а я не так давно хотел предложить снять одну квартиру на всех, чтобы не решать каждый раз, к кому ехать. — Неплохая идея, — кивнул Цзышу. — Займёмся на каникулах. — Если А-Син согласится, — отметил Чжэнь Янь. Его голос звучал грустно, да и выглядел он подавленным. Кэсин не мог это не отметить. В спальне они уже привычно расположились на постели втроём и быстро уснули.