Ключ от сердца

      Я особо не общалась с Лилу. Даже когда мы учились вместе, она казалась мне обычной школьной выскочкой. Но несмотря на это, она была полна жизни. У нее были чувства, эмоции, друзья и семья, а в какой-то миг ее резко не стало. Лилу даже не успела сказать последних слов, высказаться кому-то о своих грехах, умолять о прощении или выразить гнев на тех, кто портил ей жизнь до последней секунды. Смерть — это нечто ужасное.       Мои мысли сбивались от чтения книги. Хотя кому я вру, она просто была скучной мне. И пусть Астарот назвал ее глупым романом, мне намеренно хотелось прочесть книгу от корки до корки.       Внезапно для меня некоторые буквы на страницах оказались подчеркнуты. Я насторожилась, но продолжила с любопытством собирать из букв слова. — Башня, — прошептала я себе под нос.       Ничего не понимая, я продолжила усердно листать страницы в поисках дополнительных подсказок. — М.. А.. Л.. Ь.. Б.. О.. Н.. Т.. Е, — записала я чернилами на листке, — башня Мальбонте. Резко оставив все вещи, я бросилась в коридор.       "Неужели Эрагон ждет меня там? Неужели все было так просто изначально?"       Мысли кружились у меня в голове, создавая поток хаоса из догадок. Я даже не заметила, как оказалась у высокой башни, верхушка которой терялась в пушистых облаках.       “Может стоило рассказать Астароту или Мими об этой находке? Нет, Лайла, мы не можем тратить время, оно ускользает с каждой секундой.”       Мои руки неуверенно коснулись металлической ручки, которую я потянула на себя, открывая дверь. Я никогда не была здесь, но прекрасно знала, что Бонт был заперт именно тут перед своим восстанием. Он пытался найти способ примирить два враждующих народа и предотвратить кровопролитие. Но его попытки обернулись неудачей, и вместо этого он принес лишь разрушение. Внутри башни царила тишина, а спиральная лестница, будто бесконечная, вела вникуда. Я аккуратно взмахнула крыльями и, озирая каждый угол, начала подниматься вверх. Ничего подозрительного мне не удалось заметить, поэтому, достигнув самого верха, я поняла, что это и есть конечный пункт - наивысшая точка башни. Мои ноги слегка дрожали, быть может от страха, а может, от предвкушения. Зубы нервно продолжали кусать губы до крови. Я сделала глубокий вдох, выпрямилась и с уверенностью открыла следующую дверь. В комнате было слишком темно, лишь несколько свечей освещали ее. Темный силуэт поднял руку, и вмиг загорелись еще несколько свечей. — Твое любопытство до гроба тебя доведет, — прозвучал родной и любимый голос. — Астарот! Ты издеваешься? — я сжала кулачки и с опаской подошла ближе к нему. — Тише, — он приложил палец к моим губам, заставив меня слегка дрогнуть, — все в порядке, ангелочек.       Молча огляделась вокруг: на столе стоял глифт голубого цвета, разлитый в два стеклянных бокала, а на полу красовались лепестки роз. Взгляд мой обвел каждую деталь комнаты, пропитанную полумраком. Всколыхнувшее пламя свечи нежно танцевало, отбрасывая мягкие тени на стены. Я неуверенно шагнула вперед, стремясь проникнуть в суть этой загадочной встречи.       — Что здесь происходит, Астарот? — мой голос звучал немного дрожащим от смешения страха и любопытства.       Он был так близко, что я могла почувствовать его тепло и слегка устремленное дыхание. Мои глаза пристально смотрели на его черты, словно хотели запечатлеть их в памяти навсегда.       — Лайла, — прошептал он, пока его ладонь легонько скользнула по моим волосам, словно успокаивая, — неужели твоя решимость привела тебя прямо ко мне в ловушку? Сердце мое бешено колотилось, словно пытаясь выбиться из груди на волю. — Ты всегда была такой решительной, Лайла, — продолжил он с нежностью, — и это одно из тех качеств, что восхищало меня в тебе.       Никто никогда не смотрел на меня так, как он, никто так не верил в меня и не понимал меня до конца. Он был моей опорой в этом сложном мире, маяком, светящимся на пути через бурные волны сомнений.       Я сделала несколько нерешительных шагов к нему и жалобно уткнулась лицом в его грудь, глаза наполнились слезами безысходности. Ведь это могла быть очередная ловушка всадников, а я, не думая ни о чем, бросилась бы навстречу смерти.              — Начни беречь себя, — прошептал его бархатный голос надо мной, — отдохни.       Я вздрогнула от его слов и отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза. Там я увидела смешение эмоций — любовь, беспокойство и что-то ещё, что я не могла полностью понять. В его взгляде я прочитала предостережение, но искры надежды все еще горели в его глазах.       — Астарот, я не могу оставить всё это позади, — сказала я с твердостью, хотя мои руки тряслись от волнения, — мне нужно узнать правду, разобраться в прошлом и найти путь к миру. Он медленно кивнул, понимающе смотря на меня. — Я знаю, Лайла, но хочу, чтобы ты была осторожна.       Астарот взял мою руку в свою, сжал ее ладонью и коснулся губами моего лба. Мы остались стоять в темной комнате, обнимая друг друга, словно это было наше единственное пристанище в этом беспокойном мире. Встречать Астарота в таком нежном облике было необычным для меня, но таким желанным. Я готова была встретить его взгляд, пропитанный страстью похотью, но и такого Астарота я люблю, люблю его во всех его проявлениях.       Молодой человек вежливо пригласил меня присоединиться за стол, держа в руке бокал с благородным напитком, и спросил: — Какова была твоя судьба до появления Чумы?       — Была ли я кем-то? — задала я себе вопрос, взгляд мой устремился вдаль, словно искал ответы в тумане прошлого, — мое стремление занять высокое положение на вершине цитадели и превратиться в часть влиятельного совета было лишь иллюзией, рассеянной суровой судьбой. Я оставалась лишь правой рукой Эрагона, преданно поддерживая его и помогая в непростых делах. Мисселина, мудрая и справедливая, после окончания школы представила меня в его глазах как родную дочь, и тогда Эрагон принял меня под свое крыло, окружив защитой и доверием.       В моих размышлениях я ощущала легкое волнение, и слова моего внутреннего диалога звучали прохладно и твердо, отражая внутреннюю борьбу и неудовлетворенность. Сердце мое жаждало большего, стремилось к высотам, где я могла бы оставить свой след и влиять на судьбы. Однако реальность разрушила мои амбиции, обращая меня в сопровождающую, незаметную фигуру, верную и преданную, но лишенную собственного полномочия. Сейчас я была никем. Каждый новый глоток глифта становился для меня попыткой забыть свою безысходность, пустоту и отсутствие собственного места в этом мире, где решения принимались без моего участия, где моя сила и страсть не находили проявления. — А кем был ты? — пытаясь отвлечься от течения мыслей, спросила я.       Астарот на мгновение взглянул на меня своим хищным взором и, прогремев смехом, ответил:       — Шепфа был подлецом, и я рад, что он теперь мертв. Видимо, именно поэтому я ощущаю равнодушие по отношению к Чуме и, в общем, к всадникам. Мой отец укрыл нас с Кристофером у одного из демонов, прославленного Сатаной, он защищал полукровок. Шепфа проявлял доброту ко всем, но нас, метисов, он обделил любовью.       Сказав последние слова, он с грохотом поставил бокал на стол и, щелкнув пальцами, наполнил его до краев. Каждый из нас был оскорблен этим миром по-своему, и в конечном счете мы стали теми, кем являемся сейчас. Услышав его слова, в глубине души я почувствовала волну невыразимого горя и непонимания. Астарот раскрыл передо мной некую темную часть своего прошлого, бросая тень на его настоящее. Я молча вглядывалась в его глаза, которые казались загадочными и полными противоречий. Нужно жить здесь и сейчас.       Почувствовав внутри себя неподдельное влечение, я медленно поднялась из-за стола, словно под диктовку таинственных сил, и приблизилась к нему. Взглянув на меня, он поднял бровь, выражая свое удивление, и пристально устремил на меня свои глаза, наполненные вопросами. Слегка закинув ногу над ним, я уселась на его колени, нацеленная своим лицом прямо к нему. Мои руки нежно обвили его шею, словно узы, символизирующие не только физическое сближение, но и непреодолимую связь наших душ. Я медленно приблизилась к его лицу, создавая атмосферу напряженного ожидания, которая окутывала нас обоих. Наши губы соединились в поцелуе, заряженном страстью и игривым насмешливым настроем. Я нежно покусывала его губы, словно играясь с огнем, придавая этому мгновению неповторимый оттенок соблазна. Взгляд Астарота внезапно засверкал в темноте, словно пламя, которое бросает вызов окружающей обстановке. Он произнес слова с искренним удивлением: — Вижу, кто-то стал очень решительным. Хочешь поиграть?       В ответ на его предложение я улыбнулась игриво, сияя взглядом, и позволила своим пальцам нежно скользить по его шее, вызывая дрожь в теле парня, а его губы отвечали на каждое мое прикосновение с горячим ответом. Астарот, ощущая мою решимость, откликнулся нашей страстной игрой. Он обвил меня своими сильными руками, прижимая меня к себе, словно желая слиться в одно целое. Взгляды наши переплелись в магической темноте, в которой время остановилось, и мир существовал только для нас. Астарот, с виртуозной ловкостью, расстегнул пуговицы на моей рубашке, освобождая путь к моей груди. Под его нежным прикосновением, мои соски резко затвердели, заставляя меня сжаться в его объятиях с еще большей страстью. Он мастерски управлял пальцами, то сжимая мою плоть до легкой муки, а затем мягко смягчая боль иллюзорных ран. Мои руки медленно расстегивали пуговицы на его рубашке, но Астарот не снижал темпа, его искусные руки уже ласкали мои бедра, сжимая их крепко и настойчиво, не давая мне право что-то сделать самой.       С моих губ вырвался едва слышный стон, в то время как Астарот игриво наблюдал за реакцией моего тела. — Нравится ли тебе? — прошептал он мне на ухо.       Я молча кивнула головой, но, видимо, такой ответ не удовлетворил Астарота. — Ответь на вопрос, — прозвучал его решительный приказ.       Мое тело взывало к нему с жаждой, умоляя о его прикосновениях хотя бы еще раз.       — Да, Астарот, мне это нравится очень сильно, — прошептала я ему на ухо с легкой игривостью в голосе.       Мой игривый ответ разжег в нем новое пламя возбуждения, и без малейшей задержки он взял меня за бедра. С треском разлетелись бокалы, наполненные недопитым эликсиром, они стали ненужными свидетелями нашей страсти. Он осторожно уложил меня на стол, словно на алтарь, где зажигалось пламя нашей взаимной привязанности.       Подняв мою ногу и приложив ее к своему плечу, он осторожно коснулся самой чувствительной точки моего тела. Его прикосновение напоминало пламя, огненную струю, которая ласкает холодную кожу, вызывая внутри меня бурю новых эмоций. Следуя своим пальцам, он нежно проводил круги, погружаясь в мои глаза, чтобы затем отпустить их и нагнуться к моим губам, обильно одаряя меня своим поцелуем – жаждущим, страстным и безмерно желанным.       В этот миг я перестала ощущать прежние прикосновение, оно стало гораздо более глубоким и пылающим. Головка его члена медленно скользила по моему клитору, заставляя каждую клеточку моего тела трепетать от желания и наслаждения. Страстно желая соединиться с ним, я ощущала потребность в единении. Но здесь, в этом танце страсти, я не являлась главным дирижером, я только следовала его желаниям, и он прекрасно справлялся с этой ролью. Спустив мою ногу, он сжал мои колени вместе и продолжал аккуратно прижиматься своим пахом ко мне, создавая бешеное трение. Ритм нарастал, чувствительность достигала предела. Он даже еще не вошел в меня, но я уже находилась на грани сумасшествия от его движений. Его член стал крепче и больше, трение стало мучительно быстрым, и я почувствовала, как охватывает меня огненный водоворот экстаза. Тяжело дыша, я пыталась прийти в себя, в то время как Астарот продолжал висеть надо мной.       — Поцелуй меня, — тихо прошептала я, и на его лице засияла нежная улыбка.