Здравствуй, дядюшка!

Форд с трудом разлепил глаза. Утреннее солнце пробивалось сквозь зашторенные окна через узкую щель меж занавесками. В голове был белый шум. С трудом отыскав очки мужчина принялся вспоминать события прошедшего вечера. Или ночного сна? Вчера к нему наведались нежданные и очень удивительные гости, но, конечно же, это не могло быть правдой! Эти самые гости ни что иное, как сон, ибо нет у Форда никаких племянников, уж он-то знает. Приятные домыслы о странном сне прервал донёсшийся откуда-то запах гари. Не понимая в чём дело, Стэнфорд вышел на кухню и, казалось, слегка расстроился. Никаких снов ему сегодня не снилось. Рядом с плитой стояли близнецы. Мэйбл держала в руках сковороду, от которой и исходил дым с запахом. Девочка явно была растеряна. Диппер, в свою очередь, стоял рядом с недовольным лицом. — А я говорил, — сказал мальчик, складывая руки на груди. — Да всё равно так же получилось бы, — расстроено лепетала Мэйбл, лопаткой соскребая что-то чёрное со сковороды. — Что здесь творится? — раздражённо спросил Форд, вклиниваясь в беседу и направляясь к детям. — Дядюшка Форд! — радостным хором отозвались ребята и оба детских личика озарила яркая улыбка. От такой приветливости мужчине стало искренне стыдно за свой тон. На сковородке он увидел чёрную, как уголь, яичницу. — Мы хотели приготовить завтрак, — с некоторой печалью проговорил Диппер, кивком указывая на неудавшееся блюдо. — А оно вот, — виновато добавила его сестра. Форд глубоко вздохнул, забрал из детских ручек сковородку и поставил в раковину. На плите появилась новая сковорода. — Смотрите, — сказал он и дети окружили его с обеих сторон, внимательно следя за каждым действием учёного. Он рассказал почему не стоит ставить максимальный огонь, зачем лить масло, сколько нужно добавить соли и почему лучше накрыть всё крышкой. Мужчину поразило с каким интересом близнецы слушали и смотрели на такое, казалось бы, обыкновенное действо. Когда еда была разложена по тарелкам и все собрались за столом, Стэнфорд всё же решил унять свой интерес: — Вы что же, никогда не готовили раньше? Брат с сестрой переглянулись, оторвавшись от еды, и хором ответили: — Нет. Форда такой однозначный ответ удивил, однако расспрашивать дальше он не стал. После окончания трапезы близнецы вскочили с мест и в один голос возвестили: — Теперь в город! Стэнфорд, услышав это, хотел было облегчённо выдохнуть, однако сумел сохранить нейтральный вид, хотя душа его ликовала. Наконец-то непривычный источник шума покинет дом хоть на пару часов и учёный продолжит работать. — Ну, удачной прогулки вам, — сказал мужчина с напускным спокойствием, фальш которого не скрылась от проницательных детских взглядов. На их лицах отразилось искренне удивление, а головы с каштановыми шевелюрами синхронно склонились на бок, изучающе разглядывая собеседника. — Но ты идёшь с нами, — хором произнесли дети. Это, очевидно, был не вопрос. Скорее утверждение, отказ на которое был не предусмотрен. Или очевидный факт, который, как будто, всегда и всем был известен. От такой наглости Форд впал в ступор. Только что было задето его самолюбие, ибо где это видано, чтоб дети командовали взрослым мужчиной? Теперь ему всё стало ясно — Стэнли со своей супругой просто разбаловали ребятишек, вот они и не привыкли к отказам. Этим можно было объяснить и их неприспособленность к простым бытовым обязательствам, таким как, к примеру, приготовление завтрака. Брови учёного сначала нахмурились, от бушующего возмущения, а потом резко взметнулись вверх, от удивления. Его переполнял спектр эмоций, однако мужчина взял себя в руки и, напоминая себе в мыслях о том, что это, как никак, всё ещё дети, которые ни в чём не виноваты, попытался разрешить ситуацию: — Ребята, у меня много работы, мне некогда гулять, — постарался сказать Стэн как можно мягче. После этих слов широкие улыбки стёрлись с лиц близнецов, как будто их никогда и не было, уступая место разочарованию. Две пары больших голубых глаз пронзительно смотрели Стэнфорду прямо в душу, от чего он опять испытал уже порядком надоевший стыд. Уже много лет он не испытывал эту странную эмоцию вовсе, а тут явились какие-то дети, которые заставляют его уже второй день подряд чувствовать себя бесчувственным тираном в их невинных глазах. Брат с сестрой поникли, словно увядшие цветы. — Ты совсем не рад нашему приезду? — тихо сказал Диппер, сжимая пальчиками край жёлтого свитера. — Не хочешь проводить с нами время? — чуть ли не плача пролепетала Мэйбл, нервно поглаживая локон своих длинных волос. Форд впал в ступор от такой реакции. Но как бы то ни было, идти в город всё равно не было никакого желания, ведь учёный просто не хотел появляться там. Весь этот городской шум, людской гомон, глупые развлечения — не для него. Был ли это страх? Даже если и так, он никогда в этом не признается — ни себе, ни, тем более, другим. Выходить к людям отшельник не хотел. Но оставлять племянников в таком настроении тоже не было желания. — Может сходим в лучше в лес? — после недолгих раздумий предложил мужчина, решив что это довольно неплохой компромисс, — Уверяю вас, Гравити Фолз настоящее захолустье, здесь совершенно нечем заняться! — поспешил добавить он для пущей убедительности. Дети как-то печально переглянулись меж собой. Ничего против леса они не имели, однако сейчас надеялись попасть в человеческий город и погулять среди людей, ведь такая возможность представлялась далеко не часто. Билл не жаловал такие вылазки, ибо очень пренебрежительно относился к людям и, само собой, воспитывал такое же мнение в близнецах. Хоть они и глубоко уважали его, но дети — есть дети и не важно какая кровь в них течёт — людская или демоническая. Им было свойственно любопытство и тяга к новому, неизвестному. Хоть Билл никогда не стыдил ребят за это, но при этом и не поощрял. Поняв что упрашивать учёного дальше, по крайней мере сейчас — абсолютно бессмысленно брат с сестрой нехотя кивнули, в знак согласия. Спустя некоторое время компания уже брела по протоптанной тропинке. Форд был уверен в том, что городским ребятам будет интересна прогулка в лесу, однако дети казались вовсе не заинтересованными. Они неспеша шли по обе стороны от учёного, буднично рассматривая раскинувшиеся перед ними пейзажи. Создавалось такое впечатление, будто близнецы видят эту картину каждый понедельник и никакого впечатления она на них уже никак не произведёт. Вдруг, Форд заметил на одном из стволов насекомое и слегка оживился. Он решил разрушить молчание, поведав ребятам что-то интересное. Прочистив горло, он остановился возле этого дерева и, указав на насекомое, покровительственным голосом сказал: — Смотрите сюда. Это иерусалимский сверчок и он интересен тем, что... Глаза Мэйбл немного расширились и улыбка вернулась на её лицо. Она, не дав учёному произвести фурор, перебила его: — Ой, тот который из семейства лжекузнечиков? У них очень забавный брачный период — самцы стучат брюшками о землю, а самки узнают об этом по вибрации, которую они улавливают чувствительными участками на ножках, — она задорно хихикнула и тут же получила небольшой удар в плечо от брата. Только сейчас девочка заметила что Стэнфорд смотрит на неё глазами, полными шока. — Вы... Уже бывали в лесу, не так ли? — слегка ошарашенно спросил учёный. — О, да, и ещё во всяких зоопарках и террариумах, нам это интересно, — нервно улыбаясь и почёсывая затылок протараторил Диппер. — Оу, вот как... — мужчина был приятно удивлён, он явно не ожидал от ребят такой тяги к изучению природы, — Чтож, давайте немного пройдёмся и пойдём домой обедать. Форд прошёл немного вперёд. Когда близнецы оказались вне его поля зрения Диппер бросил недовольный взгляд на сестру, которая виновато отвела взгляд. Систематических знаний о мире, причём не только об этом, у близнецов было более чем достаточно, но чрезмерная показушность могла бы привести к разоблачению, чего допустить категорически нельзя. Пару часов компания прогуливалась по лесу, близнецы слушали рассказы дяди о местной природе и аномалиях, на этот раз не перебивая, несмотря на то что ничего нового не узнавали. Иногда рисовали на лицах удивление, чтоб не вызывать подозрений.