Двое из ларца

      Как часто бывает после хорошего скандала, атмосфера в доме была напряженной.       Близнецы ели завтрак, ерзая на твердых табуретках и шмыгая носами. Матильда старательно вылизывалась, исподволь бросая на детей перепуганные взгляды. Алиса пила кофе и ела шоколад, отобранный у наказанных мальчишек.       На душе у нее было странно. С одной стороны, Алисе было неловко за ту вспышку эмоций, которая пошатнула обычно мирное течение её жизни, к тому же у нее немного болела ладонь. С другой, порка оказала на племянников удивительный эффект: бандиты присмирели, не кричали, не толкались, ели, не чавкая, и даже по-своему аккуратно.       «Сразу бы так» — подумала Алиса.       — Ну, вот что, — сказала она строго, но уже не дрожащим от злости голосом, — устанавливаем правила. Во-первых, меня слушаться беспрекословно. Если я говорю «нет», значит нет. Во-вторых, по грядкам не ходить и не бегать, цветы не трогать и не ломать. Если вы испортите мне ещё ходя бы один, даже самый-самый маленький росточек, выдеру обоих ремнем! Нет, не ремнем… Крапивой! Розгами!       Алиса помолчала, оценивая эффект. Близнецы переглянулись и слегка вжали головы в плечи.       — В-третьих. Вести себя хорошо. Это значит, не плеваться, не ругаться, не орать и не кривляться. Мне не хамить. Иначе поставлю в угол навсегда! И главное: кошку мою не трогать и пальцем. И в сторону ее не смотреть! Даже думать о ней не смейте! Ясно?       Близнецы кивнули.       — А не то выпорю ремнем, потом крапивой, а потом розгами! А потом…       Алиса притормозила, спохватившись, что невыполненная угроза вызовет только обратный эффект. В ее голове всплывали обрывки информации о воспитании детей. Какие-то подслушанные в разговоре между знакомыми советы, покореженные и затертые временем поучения и даже, кажется, что-то из Домостроя.       Архаичное и пугающее «Пожалеешь розгу, испортишь сына своего» вдруг сменилось веселенькой мелодией и фразой «Шурик, вы комсомолец? Это же не наш метод». Голосом старенького преподавателя психологии, который зачем-то читал будущим филологам курс «Введение в педагогику» вдруг прозвучало: «Таким образом авторитет педагога всецело базируется на…», а вот на чем он всецело базируется, было не разобрать. Порывшись в воспоминаниях о том курсе, Алиса смогла вспомнить только мудреное выражение «Опора на зону ближайшего развития», которое не говорило ей совсем ничего. Нет, стоило признаться, Алиса ничего не знала о воспитании детей.       Впрочем, под воздействием кофе, эти ломаные образы стали собираться в мысли, а те в стратегию: наказание должно быть беспощадно и неотвратимо. Это раз. Нельзя позволять дурить себе голову — это два.       Алиса пристально поглядела на близнецов.       — В голове не укладывается, что вы топили Матильду. Неужели у вас совсем нет жалости? — спросила она. — Вы ведь уже не маленькие.       — Мы не топили! — хором ответили братья.       — Ей было жарко, — уточнил тот, что сидел с красным ухом.       — Мы хотели ей помочь искупаться! — добавил второй.       — Вы ещё и дурные, — удивилась Алиса. — Невоспитанные, грубые, неотесанные, брошенные…       Мальчишки сидели притихшие, глядели огромными синими глазами и пили свое молоко по акции с пристыженным и жалким видом.       — Кто из вас кто? — требовательно спросила Алиса. — Только не врите.       Близнецы помялись, переглянулись. Им явно не хотелось отвечать, они цедили молоко из кружек и прятали глаза, но решение приняли разом, синхронно.       — Он Ромка, — показал на брата красноухий.       — А он Валерка, — мотнул головой белоухий.       Алиса схватила со стола маркер с зелёнкой, которым красила утром царапины на руках, и быстро, пока братья опять не перепутались, нарисовала красноухому на лбу букву «В», а второму «Р».       Близнецы тут же принялись тереть свои лбы, но это было бесполезно — зелёнка не оттиралась.       — Ну вот, так-то лучше, — сказала Алиса, — я, знаете ли, предпочитаю знать, с кем имею дело.       В комнате скинула полотенце и завозилась Матильда, шумно отряхнулась и спрыгнула с кровати. Алиса пошла проведать и погладить свою кошку, а когда вернулась, близнецы спокойно допивали молоко с видом кротким и смиренным.       На лбу у каждого красовалось по одинаковой букве «В».