Близнецы Веснински

Секундная стрелка часов над головой маленьким молоточком колотит по голове Нейта, мысли заставляют его мышцы дёргаться и прерывисто дышать… Вина никогда не являлась бременем Натаниэля: в действительности он не был осуждён кем-то, в последствии чего не имел данного чувства… Так думает… до сего момента. Нейт признаёт свои поступки, как всегда признавал: он участвовал. Но на этот раз кроме формальностей есть что-то ещё, то, что скручивает грудь, щемит сердце, заставляя неуловимо трястись, всё ещё ощущая фантомные слёзы Джостена на кончиках пальцев. — Не такое знакомство я представлял… — едва шёпотом проговаривает. Слоги расплываются на языке, и Нейт слышит эхо реплики в голове. Он накрывает перебинтованные пальцы ладонью, через марлю сжимая тёмные синяки и вывихи (аукнулось колочение в дверь Аарона), пытаясь унять зуд от неизвестности. Когда это не помогает, лишь напоминая о бывшем партнёре, Натаниэль заносит голову над стеной, готовясь к удару. Но вместо жёсткой плитки при соприкосновении неожиданно встречает тёплую ладонь. Повернув голову, вопросительно поднимает брови и на момент перед глазами сыпятся искорки. — Ты забыл, что у тебя сотрясение? — если и так, сидящий около Ичиро напоминает. В ответ Натаниэль упирается виском в ладонь, прижимая к стене. Хмуро смотрит на брата и передразнивает его. Изнывающий организм вибрирует, не давая облечь эмоции в слова. — Я виноват, — единственное, шепчет Натаниэль, опуская уставшие веки и глухим хлопком впечатываясь в руку брата. Ичиро вздыхает, но не кажется раздражённым; он нежно поправляет собственную, съехавшую с плеча Нейта, куртку и ещё раз окидывает ребёнка взглядом. Даже если скажу что-то, он не выслушает, — размышляет. Возомнит себе что-нибудь и будет бодаться… Впрочем, как всегда. Они сидят в этом положении ещё немного: рука Ичиро так же немеет; Нейт так же тихо вздрагивает; коридор так же сменяет бегающих туда-сюда врачей. Натаниэль почти засыпает, когда раздаётся трель телефона. Звук кажется писком, оглушая, хотя раньше был обычной слабой мелодией. — Это Джордж, — оповещает брат. Точно, — думает Нейт. — Мы ведь ждём Поросёнка Джорджа, чтобы осмотреть мою ногу, — мысли вялые и неспешные. Сказываются обезболы, которыми напичкали поцапаный организм. Кровь вновь зажглась перед глазами. Алая жидкость переливалась в ядерно-розовый, словно подсвечиваясь, капала на асфальт. Задыхаясь, Нил сопел на его разбитых коленях… — Нейт, Джо приехал, — шепчет Ичиро. Кровь продолжала стекать с лица… Доктора и люди Мориям освобождают для них вторую комнату. Ичиро как всегда удачно пользуется своей властью, чётко раздавая команды. Перед осмотром Натаниэль лишь немного дремлет, но это ничуть не помогает запомнить следующие полчаса. Когда рыжий пытается уследить за нарочито медленными движениями Поросёнка, ему мерещится, будто рядом стоит Аар. Пятна меняют цвета, преобладая тёплыми оттенками, мужчина думает о том, как сильно любит образ Аарона в форме врача, белой и чистой, словно крылья ангела. Из воздушного, надуманного царства рыжего выводит голос Поросёнка Джорджа. Это кажется важным, поэтому Натаниэль напрягается, чтобы услышать: (Слова намокают, как вата, пока доктор говорит. И Нейт щурится, пытаясь разобрать текст по раскрытию рта, но мир будто замирает; он ничего не видит, только размытые концы предложения) — Посттравм… стрессовое… — Нейт различает буквы, пытаясь слепить их воедино, но только больше пропускает: — Которое может возникнуть… воздействие травмирующего события… Поросёнок Джордж продолжает лепетать, но голова окончательно чугунеет, превращаясь в тяжелейшую гирю, Нейт не может вытерпеть этого больше. Ичиро тыкает его в щёку и выводит из прострации. — Я отвезу тебя домой. Нейт виснет на его плече, и Ичиро усаживает засыпающую тушку на сидение в коридоре, чтобы Нейт оделся. Как мы перебрались сюда так скоро? — Я мог бы остаться здесь, чтобы поспать и последить за Нилом, — повышая голос до обычного тона, от которого сейчас голова болит, уведомляет Натаниэль. — Ты также мог бы отоспаться дома в мягкой кроватке, последить за собой и приехать сюда позже, — Ичиро говорит, и Нейт заваливается вперёд, пыхтя. Из-за обезболов и сотрясения мозг не может быстро определиться с решением. Чувствуя себя бесполезным, в итоге Натаниэль лишь доверительно кивает.

***

Ха, какой добрый… — тянет Натаниэль, ударяя гордость по лицу. Туман всё ещё застилал некоторые функции организма; но по крайней мере теперь мир не был сугробом цветных пятнышек. Будто сладкую нугу, Натаниэль размазывает джем-мысли по тосту, пытаясь достать воспоминания со дна соображения… Ичиро, как настоящая фея-крёстная, проколесил к нему менее чем за двадцать минут, а проблемы решил ещё раньше: вызвал скорую; призвал своих людей, что оккупировали местность и обвесили улицу жёлтыми ленточками; заплатил полиции… Ещё что-то с камерами наблюдения и тренером Нила было… — Нейт сдавливает переносицу, пытаясь восстановить хронику. — А, да… Ро запретил врачам звонить Ваймаку (его же так зовут?) и в принципе оповещать Пальметто некоторое время… Если бы не это, я точно сгнил бы там в разговорах, — размышляет. Чуть приподнимается на локтях, шурша комочками бумаги под тяжестью тела, и задаётся вопросом откуда те вообще взялись. Оглядывается, видя покромсанные журналы и мозг не может вспомнить, но делает выводы, что организм слишком устал для других дел… Нейт едва не поскальзывается на разлитом соке, когда видит болт от арбалета, глубоко засевший в стене. Теперь понятно, почему я решил заняться кружочками бумажек. Он шарит рукой по дивану и когда наконец находит телефон, то прищуривает глаза на дату. Да, — по крайней мере, Натаниэль не проспал больше ночи. — Авария была вчера, — удостоверивается. О минувшем дне Нейт вспоминает с пузырчатой желчью, онемевшими в бинтах пальцами и мешающейся чужой кровью под ногтями. Ощущая её особенно остро в этот момент, Натаниэль шаркает к ближайшей раковине (кухня), дёргает за кран. Кажется, что вода лишь приносит с собой грязь. Кожа становится скрипящей, почти что липкой, но Нейт продолжает выковыривать засохшую корочку из-под ногтей. Когда становится легче, Нейт прерывисто вздыхает. Срыва мне ещё не хватало, — уже и так винит себя за аварию. Мокрые бинты, которые с остервенением срывает, забиваются в сток. Он смотрит на тряпки, но плюёт и в итоге ничего с ними не делает. Нужно быстрее добраться до Нила, — единственное, что колышет. Нетерпеливый, вновь он хватает мобильник и спрашивает о близнеце в чате с Ичиро. Плетётся к шкафу. Нейт как раз натягивает на плечи куртку, прибиваемый мыслью, как умудрился сторожиться встречи с Нилом, чтобы не нервировать друг друга, и одновременно сбить его на машине, когда приходит смс. Нейт подбирается, неожиданно подмечая колотящееся о рёбра сердце, трёт пальцы и чутко просматривает текст: «Не волнуйся, твой братик в стабильном состоянии» — приходит первым, заставляющее вспомнить о дыхании. — «И если тебе интересно, Джордж сказал, у тебя ПТСР, он не выглядел впечатлённым» — догоняет следом. ПТСР? — Нейт хмурится, пытаясь отыскать в памяти небольшой курс медика. — Чёт не помню нихера, это вообще связано с трелью в колене? Он решает оставить это на время и скорее спешит к выходу, запахивая дублёнку. «ПТСР» было не так важно в этот момент; в этот момент у Натаниэля до сих пор оставались таблетки и медицинский морфин в организме (ещё ему пришлось взять с собой трость…). В этот момент желание увидеть близнеца перевешивало весы и являлось главенствующим. Оно ведёт Нейта несколько десятков метров, пока он не ругается, видя пустое место на парковке. Чёрт, машинка в ремонте, — с опозданием доходит. Тогда Нейт, не слыша колкий, протестующий голосок колена, ускоряет шаг и с таким темпом доходит до ближайшей остановки. Ничуть не боящийся, ступает на проезжую часть и останавливает жёлтую машину. — Я заплачу втрое больше, если доставишь меня до областной больницы в кратчайшие сроки, — чуть повышая голос и морщась от него же, Нейт выдвигает условия. Водитель щурится, просит предоплату, но по крайней мере старый лихач и слова не говорит о разбитых костяшках и нарушении правил дорожного движения. На ресепшене Нейта встречает одна из знакомых Ичиро. Алекс кажется? Девушка показывает нужный путь и сообщает, что Нил пока не просыпался. — Пострадавшему нужен отдых, чтобы восстановиться, если Вы собираетесь сидеть в комнате, то не пытайтесь разбудить его, — деловито проводит «краткий инструктаж» Алекс. — При пробуждении пациент может быть эмоциональным, дезориентированным или бредить, не пугайте его. Когда Натаниэль переваривает большую часть того, что говорит Алекс, то важно кивает и захлопывает дверь прямо перед её носом. Он с облегчением выдыхает, наконец собираясь лучше рассмотреть близнеца. Хотя, как сказал Ичиро, у Нила не особо серьёзные травмы, сотрясение и поцарапанные руки виной ложатся на спину Нейта. По крайней мере, у меня тоже сотрясение, — с горечью думая об «отработке», вновь подгружается в прошлое, становясь мишенью на войне. Бесшумно подойдя к койке Джостена, Нейт оценивает состояние близнеца самостоятельно. Примечает болезненные глазу бинты и капельницу. Он едва дышит, разглядывая чистые простыни, больничную одежду и грязно-красные волосы. Медленно приближается к лицу… На левой щеке плывёт фиолетовый синяк, бледные губы трескаются; а на кончике носа и подбородка можно разглядеть неаккуратно вытертую, засохшую кровь… под глазами отёки, но тем не менее выражение лица остаётся умиротворённым. — Что ж, — шёпот вырывается из груди. — Рад, что ты цел, — с мучительной улыбкой произносит Натаниэль. Он стоит, как статуя, некоторое время, прежде чем понять, что от напряжённого взгляда Нил не проснётся. Находит кресло. Ладно, просто посижу так, — устраивая обмякшее тело на сидении, шмыгает Натаниэль. Кажется, Нейт лишь немного заглядывается, трепетно анализируя пострадавшего, как чуть не засыпает. Голова откинута на спинку, руки сложены на груди, стопы подмяты под бёдра стопами, а вытаращенные глаза распахнуты. От состояния сна Веснински «спасает» неожиданный скрип дверной ручки. Внимательный взгляд бросается к двери, а пальцы уже нащупывают щиколотку, где хранились самые удобные ножи в военные времена. Это всего лишь медсестра. Грёбаные инстинкты, — вырывается в мысли. Сотни случаев, в которых отработанные реакции спасали Натаниэля, тут же душат фразу в голове. Улыбчивая девушка-не-Алекс тем временем проходит к койке Нила, медленно проходясь взглядом по бессознательному телу. Не люблю врачей… — Нил ещё не приходил в сознание? — Нет. Медсестра двигает головой, делая кивок, и отставляет поднос с едой, что принесла. — Это плохо? — Нейт хмурился, пряча волнение за мрачным видом физиономии. — Нет, похоже парню нужно немного больше времени. Когда он проснётся, еда наверняка уже остынет, так что её нужно будет подогреть, — указывая за спину, на обустроенную кухню. Надо же, Нейт не обратил на неё и щепотки своего внимания. Когда ответа не следует, медсестра покидает помещение, удирая от неловкого молчания. Нейт проводит взглядом по идентичному его лицу. Когда ты наконец проснёшься?

***

Спину уже полчаса ломит от боли, единственное удобное положение в его случае — проминать покрывало, лёжа на животе с аккуратно согнутыми в локтях руками. — Ты так задохнёшься, — флегматично говорит Эндрю, потому что Нил уткнулся в подушку и глубоко дышит. Джостен немного выглядывает из-под смявшейся наволочки, так, что виден всего один глаз. Шея тоже отваливается, — замечает недовольно парень. — Что мне ещё сделать? — удручённо тянет Нил. Эндрю перед ним чуть не закатывает глаза, и Джостен останавливается, наблюдая за мягким закатным солнцем на скулах своего парня. — Не тренироваться с Кевином до посинения? — замечает в ответ Миньярд. Нил поджимает губы, отводя взгляд, потому что уверен: Эндрю не мог его не заметить. Нахальный… Кончик пальца мягко гладит щёку, вновь привлекая внимание, и Нил с удивлением распахивает глаза. Он пялится на Эндрю, теряя счёт времени, и распознаёт намёк в заварном шоколаде радужек. — Да, — позволяет шёпотом, тут же получая смазанный поцелуй в лоб. В следующий момент Эндрю встаёт с корточек, недовольный медузным положением тела перед собой. — Я принесу тебе таблетки, — бормочет белобрысый. Помогший рыжему принять обезбол, Эндрю ложится на кровать следом, чуть прокатив Нила к стене. Позволяет закинуть ногу на талию и легким движением уложить предплечье на трицепс; не замечая идиотской очевидной улыбки идиота. Этот момент хорошо запоминается обоим мужчинам. «Но разве он когда-то действительно был?» Язык медленно слизывает налёт зубов, словно проходится по грязным, шершавым камням, застрявшим во рту. Глотку словно напичкали хлопком, а дёсны натёрли испачканными в крови бинтами. Её вкус до сих пор желчью отдаётся на языке, но не так ощутимо как если бы тело не было напичкано болеутоляющими. Руки зудят, новые трещины ломают их, словно хрупкий фарфор. Перед глазами размываются жёлтые пятна, и Нил пытается пошевелится. В тот же момент он распознаёт вибрирующий в сознании звук. Голос? Кто это? Где я? — прилетает вдогонку. Нил замирает на месте, напрягая память. Густой туман поглощает все разумные мысли и чёткие воспоминания. Он не знает чего опасается, но когда тьма подступает ближе, то незамедлительно тонет в ней, не желающий дальше волноваться и гневаться в жестокой реальности. Облака ласкаются о бёдра и талию, кружатся вокруг запястий с голенями, нежно прижимаясь к щекам и кутая в своём тепле. Словно погружаясь в ванну, под небольшое приятное давление. Небытие с недовольством отпускает его, Нил и сам не хочет прощаться. Что мне делать в этом скучном мире? Я даже не помню как меня зовут, — тоска и грёбаная вечность понадобились ему, чтобы создать первые мысли. Они всё ещё странны, но ничуть не смущают. Человек задаётся вопросом где он? Что случилось? Где находится его туша? Человек он или Бог? А существует ли Господь вообще? Не хочу быть богом, — едва дёргая бровью, думает. Непонимание и вопросы заполняют собой организм, капая и давя своим весом. Красив ли он? Уродлив? Не думаю, что беспокоюсь об этом по-настоящему… Где моя семья? — тут же приходит что-то, покалывающее в рёбрах, и Нил вскидывает брови, заинтересованный. Что это такое? — остаётся вечным вопросом. Думы на некоторое время затихают. Попрятавшиеся, они боятся вылезти, словно тут же затопчут за нарушенный покой. Лишь одна стойкая, непробиваема, главная, колотит по черепу: Где Эндрю? Неумолимое продолжение хвостиком скачет вслед: А кто это? Не успев вымолвить в сознании и слова, в страхе неведения веки поднимают свою ношу, и глаза выпучиваются на потолок. Перед ними тут же расцветают букеты разноцветных пятнышек, заполняя обзор своими цветами. Их удаётся согнать через пару секунд, но взгляд до сих пор пеленает слой разводов. Из горла вырывается непонятный звук, одновременно похожий на хрип и мычание. Нил сжимает губы в полоску, некоторое время тупо пялясь ввысь. Мысли снова активизируются, я таки не умер? — звучит без грусти. Возвышающийся предмет выбивается на периферии, и голова инстинктивно падает на левую щёку, чтобы рассмотреть его получше. Или умер. Маленькая фигура впереди, сплетясь конечностями, резко выпрямляется и зрит голубыми глазищами. Ощущение, будто смотришься в зеркало; будто неприятная тень наконец ожила и теперь преследует цель жестоко покончить с оригиналом. Может мне кажется и это кто-то из знакомых? — промаргивается несколько раз, нехотя выводя человека из поля зрения и окунаясь в тишину. Нил зажмуривается, когда рыжая копия спускает ноги с кресла. — Только не засыпай снова, ладно? Тебе нужно поесть или трубки тоже подключат, — едва внятно произносит двойник. Его речь такая быстрая, Нил переваривает её с большим усилием. Он вновь открывает глаза, но картинка остаётся прежней. Почему у Смерти моё лицо? — Говори медленней, — переминая безводными губами, просит Нил. Отрешённо наблюдает за вставшим двойником, чуть прикрыв глаза. — Не засыпай! — звучит снова. Да не сплю я. Рыжий мужчина хромает к столешницам и приходится вновь отгонять сонливость, чтобы повернуть башку и смотреть за ним сбоку. В следующий миг раздаётся скрип микроволновки; Нил недовольно сдавливает ухо подушкой, отмечая тугой бинт на (где так удачно задрана штанина) голени копии. Взгляд ползёт по непонятной палке, и мозг распознаёт в ней костыль. Мужчина грузно на него опирается. — Что случилось, — больше как утверждение. Утверждение, на которое Нил обязан получить объяснение. Чуть согнутая фигура достаёт разогретые тарелки и тащится обратно к Нилу. Он до сих пор лежит пластом, как верный игрушка-солдатик в строю маленького ребёнка, даже не думая что-либо делать. Мужчина морщит нос, и Нил хочет сделать так же по привычке. Это ведь моя привычка. Он чуть не пропускает слова мимо ушей: — Мы попали в автомобильную аварию, — медленно тянет копия, несильно дёргая за краешек подушки, подсказывая какое положение нужно иметь для употребления пищи. — Ты — как пешеход, а я… — он на секунду тормозит, давая время обдумать ситуацию, отдаёт поднос с едой. — Как водитель. Джостен мычит, принимая информацию, берётся за еду, значит, я всё-таки умер. — И с каких пор Смерть такая богатая… — бормочет тут же. Ну, это не такой плохой конец, — размышляет. — Дядя будет грустить, — вспоминает дражайшего родственника. — Но, думаю, он сильный мальчик и справится. Миг за мигом перед глазами мутнеет, раздаётся громкий выстрел, снова в голову. А что с Эндрю? Нил вспоминает кто это, переставая пережёвывать картофель. Он волнуется? Знает ли вообще? Может, бывшему парню легче? Не придётся видеть сокомандника день изо дня… — мысли кружат вокруг полыхающего костра в башке. Чёрт, кажется у меня есть незаконченное дело здесь, — думает обречённо, почти в слезах. Нил переводит глаза с тарелок на пялящую на него Смерть, думает попросить её принять другое обличие, но… Нет, мне нужно сформировать отличную, главенствующую просьбу, вдруг это будет слишком нагло, и она не согласится? — Слушай, а ты можешь сделать меня человеком? — спрашивает Джостен. Рыжая фигура продолжает молчать, и Нил спешит объясниться: — Я понимаю, что скорее всего непоправимо призрак, но послушай! У меня есть неоконченное дело в живом обличии и оно о-очень важное… Я могу заплатить тебе! Смерти вообще нужны деньги? — Нил смотрит в такие же как у самого голубые глаза, едва лыбится, сыпля вопросами. — Но вообще, мне казалось, что это твоя работа — выполнять последние желания умерших. Рыжий мужчина выпучивает глаза, небольшие шарики дум лопаются, прежде чем он понимает. Наркоз. — Послушай, сейчас я расскажу тебе всю правду, — открыто, взволнованно. — Попытайся переварить это всё. Вероятнее всего будет сложно, но ты можешь говорить мне дать паузу или спрашивать о чём-то. Нил видит честность в небольших движениях мужчины, небольшое волнение на момент, тут же прерываемое странными движениями робота. Это кажется сказочным бредом, но Натаниэль погружает в историю с головой, в деталях описывает их родство и как случилась разлука; мутно повествует о том куда отправился сам и как узнал о близнеце, почему не пришёл познакомиться раньше. Нил тем временем осторожно вглядывается в эмоциональное выражение парня, ковыряясь во вновь остывшей еде. Первые несколько минут, от силы десять, Натаниэль иногда выпускает из себя нетерпеливые движения, доказывающие эмоциональность, но после он кладёт руки ровно, ставит ноги под угол девяносто градусов. Нил даже голову наклоняет, интересно становится, но больше Натаниэль не двигается. Единственное, не контролируемое им — маленькие мохристые пятнышки на шее, видно от волнения. Когда рассказ оканчивается, Натаниэль всматривается в механизмы железной койки; по спине Джостена же ползут мурашки. — Пиздец, — вырывается на неплохом немецком. Нил не видит, как Натаниэль поджимает нижнюю губу, вместо этого пяля глаза в потолок. — Так ты не моя смерть? Натаниэль качает головой из стороны в сторону. — Ты бы хотел? — Не-е-ет, — настойчиво и протяжно. — Я ведь попросил себя возродить, забыл? — Ах, точно… В наступившей тишине Нил зевает, обречённый желанием спать, кажется, до конца своей жизни. — Тебе не нужно отдохнуть? — отставляя поднос и скатываясь по изголовью кровати, излагает мужчина. — Ты наверняка сидишь здесь, как маньяк, уже очень давно. Натаниэль закатывает глаза, отряхиваясь от сна, как собаки от воды. Нил на это едва слышно смеётся, всё-таки галлюцинации не всегда страшные, — проносится мельком, подстёгнутое воспоминаниями. — Ну, лично я собираюсь отоспаться, так что выйди из кабинки, — бормоча. — А то вправду, как маньяк… — и засыпая под активными медицинскими средствами. Нейт смотрит на него некоторое время, думая, что знакомство вышло не таким бурным как могло. Хотя всё ещё есть возможность, что на меня как следует покричат после выписки (обезболы спадут…). Нил как-никак думал, что я его Смерть, сомневаюсь, что он до конца поверил рассказу… Несмотря на это, губы смыкаются в маленькую улыбку. Появляется ощущение, будто близнецы могут поладить.

***

Ближайшие дни Натаниэль проводит в больнице с Нилом. Устраивается на синих скрипящих сидениях в холле, точно напротив палаты Джостена. Непредусмотрительный, он не берёт с собой зарядку, и мобильник разряжается ко второму дню. Медсёстры немного помогают, утихомиривая Нейта от хождения туда-сюда и отбивания тростью бита. Они приносят кроссворды, а какой-то парень Олег даже угощает его кексами «по рецепту матушки». Крем пачкает губы, и Нейт удовлетворённо мычит, восполняя сахар в крови. Он с завышенным упрямством впихивает купюры в Олежий халат, обеспечивая себя сладкими завтраками. Сам Нейт на улицу не выходит, даже отделение не покидает. Он устраивает себе маленькую экскурсию к туалету и автоматам с едой несколько раз на дню, но не более. Не напрягает ногу. Та понемногу теряет способность выбивать рыжего из колеи, постоянно подгибаясь. Верный костыль всё ещё под рукой для тех моментов, когда конечность сводит, вызывая шум в ушах и ток в костях. Нейт заново учится ходить (иногда под мешающим цепким взглядом Нила). По временам Нейт даёт Нилу отдохнуть от своего присутствия, но большую часть времени всё же проводит с ним. Забравшись в кресло; пальцами сгибая пластмассовую упаковку ежедневной «доставки». Натаниэль также предлагает близнецу разделить лакомство с ним, но Нил постоянно отказывается: поджимает губы, морщится, а затем уничтожает своим непонятным, тоскливым взглядом. Не нравится, так мне бы есть не мешал, — думает Нейт, сгрызая последний кусочек в коридоре. Он в сомнениях смотрит на крошки, воображая знакомые узорчатые тарелки и переплетённые с любимым мужчиной руки. Так жестоко бросил, — в прострации размышляет Натаниэль, откладывает коробку и откидывается на сидении со вздохом. Хотя как я сам покончил бы со всем, если бы захотел? — проносится в мыслях, усмешка раздвигает губы. Не захотел бы. — звучит холодно. Нейт погружается в свой мир на пару секунд, откуда мужчину жестоко вырывает голос Алекс… — Конечно, мистер Ваймак, Вам направо, — говорит приглушённо знакомая. Имя молоточком проходится по голове, вибрацией отражаясь от мыслей; но рыжий не может вспомнить владельца, а потому просто откидывается на стуле, косясь на человека из-под ресниц. Каково удивление Натаниэля, когда старик, приметив красную макушку, идёт прямиком к нему. Нет, я не удивлён… — Мы знакомы? — спрашивает первым делом, опережая рот оппонента. — По анализам у тебя нет амнезии, но видимо это далеко не так, — недовольно проговаривает мужчина. Нейт хмурится, окидывая Ваймака взглядом. Обыкновенный, не очень мускулистый мужчина, но зато какой невоспитанный оказался. — Мама манерам не учила? — бросает Натаниэль, приподнимая бровь и раскладывая руки на спинки сидений по бокам. Мало ли, захочет присесть, я в таком счастье не нуждаюсь. Мужчина вздыхает, тихо бормоча «проблема-Джостен», и прежде чем Нейт успеет что-то сказать или подумать, разъясняет: — Меня зовут Дэвид Винсент Ваймак, можешь звать меня по фамилии. Видно, когда тебя сбили на машине в побочках ещё оказалась амнезия, так вот, — ещё раз вздыхает. — Ты состоишь в команде по Экси, в «Лисах», а я являюсь их тренером. Ага. Протяжный рулон с данными о Ниле Джостене на секунду появляется перед глазами, прежде чем Нейт осознаёт речь мужчины. Ага. — Те неудачники, да? — злорадствует Нейт. Он знает о Лисах уже очень давно, проклиная и благословляя их крах. По крайней мере, Аарон никогда не интересовался спортом сильно. Это больше не имеет значения. Всё кончено. — Да, — и пауза затягивается. — Так, — тянет Натаниэль. Решает продолжить притворяться Джостеном, чтобы спокойно решить некоторые дела близнеца. Нил в любом случае сейчас спит. И не думаю, что он ещё способен бодрствовать сегодня. Ваймак очухивается, задумавшийся над чем-то глубоко внутри. — К сожалению, из-за какой-то ошибки врачей мне самому пришлось искать тебя. Поэтому мы встретились так поздно, — пристально смотря в голубые щели и сразу откашливаясь после. — Я приехал, чтобы узнать день твоей выписки и отдать некоторые вещи, так как никто из команды не знал где ты, что с тобой и соответственно не мог приехать. Нейт снова мычит, невольно взмокая при последних словах. Ваймак растрепал команде о местоположении Нила? О моём положении? Команда уже могла быть в пути? — Лисы тоже меня навестят? — Тебя уже скоро выпишут, но я в любом случае не хотел говорить им. Сделаешь это сам, если посчитаешь нужным, — пожимает плечами, чтобы Нейт мог задержать дыхание и незаметно опустить тяжёлую грудь. Жар прекращает жалить лоб и шею с подмышками, уступая место зябкости. Культурный, культурный человек, — мысленно посмеиваясь с глупого напряжения, думает Нейт, меняя первое впечатление. (Не хочется видеться с командой близнеца, когда с самим близнецом ты познакомился всего пару дней назад…) — Ладно, это всё? — с подобием надежды. — Нет, ещё ты должен забрать набор вещей, который я взял, — легко молвит Ваймак, стаскивая с плеча потрепанную сумку. Что за мрак, — тут же думает Натаниэль, принимая её и укладывая на колени. Смотрится как грязное пятно. — А ещё я спешу сразу предупредить тебя: этот месяц корт для тебя закрыт, — строго продолжает Ваймак, пока Нейт общупывает грубую грязную ткань. — Тебя должна будет обследовать командный врач — Эбби, перед тем как пустить на поле. Натаниэль снова мычит, тон его пришибленный, а мысли далеко не здесь. Какого хрена эта сумка… Сумка Нила?! Разве его дядя не глава Британской мафии? — Хорошо, — Ваймак кивает, вновь оглядывая проблемного ребёнка. — Скорейшего выздоровления. О твоей амнезии я сообщу сам, не беспокойся… И зайди в палату, почему ты вообще сидишь здесь как бомж? Мужчина медленно уходит, и Нейт еле сдерживается от острого «Я бы посмотрел на тебя, проведи здесь несколько дней без душа!». - Наполнение безнадёжной сумки Нила оказывается не намного лучше её состояния, когда Джостен вытаскивает половину содержимого. Близнец долго смотрит на свою университетскую оранжевую кофту, прежде чем швырнуть её Нейту в лицо. — Почему вся твоя одежда — это или потрёпанные футболки, или Пальметтовская мишура, — показательно приподнимая кофту. — Или чёрные огромные худи. Я понимаю, что чёрный — всему голова, но… — приглушает себя, видя странно посеревший облик напротив. Тут же вспоминается докторское «Пациент может быть эмоционален, не пугайте его», и Нейт переводит тему: Это что-то важное? — В любом случае, спасибо, — говорит. — Иначе я бы сварился в собственном поту. Джостен фыркает. Вскоре он объявляет тихий час, укрывшись одной из чёрных толстовок поверх одеяла. Нейта снова достаёт вопрос с чем или кем связана худи, но мужчина молчит и, выйдя из палаты, двигается к туалетам, чтобы переодеться. Снимает верхнюю часть и застёгивает кофту на голом торсе. Словно на меня шили, — проносится в мыслях с иронией. Мужчина выходит из кабинки «с лёгким паром», немного задерживаясь на стойке с регистрацией, чтобы забрать пончики от Олега, и останавливаясь у автоматов с напитками для сахарной передозировки. Он откладывает свой костыль под действием очередной попытки ходить без него. К сожалению, приходится также опереться на автомат и преимущественно здоровую ногу. Нейт не жалуется. Ностальгия и грусть покрывают Натаниэля тонким инеем, заставляя ближе прижать к себе коробку, с тоской наблюдая за приготовлением сладкого кофе. Воспоминания, как неуклюжие ростки цветков, опять пробивают асфальт, которым Нейт хотел перекрыть кислород. Чёткие мышцы на спине, хорошо видимые и ощущаемые, доводят тело до невидимых мурашек. Чёртовы «выходные дома», по которым завтрак готовил Аарон. Позади слышатся тихие шаги, и уши Натаниэля дёргаются, как у котов, на звук. Человек останавливается в нескольких метрах и неподвижно замирает, заставляя сомневаться, не умер ли тот вообще. Нейт забирает напиток, собираясь по-маньячески наблюдать за Нилом следующие часы, но слышит придирчивую реплику, клешнёй выдернувшую из дум: — Не знал, что ты пристрастился к сладкому. Сегодня какой-то праздник? Голос незнакомца кажется знакомым, немного хриплым и очевидно усталым; Нейт думает, что снова наткнулся на кого-то знакомого, прежде чем оборачивается. Вид белоснежных волос и этих до боли глубоких, пролёгших под карими глазами, синяков, царапают кожу, штыками вгрызаясь в сухожилия. На момент Натаниэль позволяет своим ушам сотрясти нервы, остаётся вместе с гулким гомоном мыслей наедине, распознаёт пиликание сломанного телевизора рядом. Отшатывается, едва шевеля подошвами по плитке, лишь бы устоять на ногах. Спина упирается в автомат, и он чувствует себя загнанным в клетку зверем. Нога рушится под ним, снова подгибается, и кофе выплёскивается от резкого телодвижения. Жжёт ладонь, но Натаниэль даже не моргает, болящими глазами съедая внешность человека. Они выпучены настолько, что, вероятно, готовы открутиться от своих орбит и плашмя размазаться по полу. Это приведение? Галлюцинации? Побочка сотрясения? Реальный Аарон? Нил бы понадеялся на оригинальную Смерть… — проносится наряду с другими мыслями и в другой ситуации Нейт бы усмехнулся, но сейчас… Натаниэль продолжает пялиться на Аарона, подмечая всё больше и больше странных деталей… Разве его челюсть была такой мощной и сжатой раньше? Что с волосами? Когда успел так их отрастить? Откуда столько мышц? Плечи широкие… — Кто ты такой? — шипящим шёпотом спрашивает Нейт. Он выпрямляется, не обременённый чертами Аарона, его способностью заставлять смягчаться от одного вида. Слишком много отличий, этот человек не Аарон. Светловолосый мужчина немного хмурится, в основном не меняя положения лица, но Нейт чувствует на себе скользящий, анализирующий взгляд. — Эндрю Джозеф Миньярд, — проговаривает человек, и прежде чем нога Нейта с концами подгибается, продолжает: — А теперь отвечай, — едва рыча. — Где Нил и почему на тебе его кофта? Натаниэль поджимает губы, всё ещё без движения уставившись на Миньярда. Нужно было читать досье внимательней, а не на грани сна! — мимо пролетает кричащая ворона с головой Ичиро.