— the hot and humid osaka summer

«Субини-хён, вы с Бомгю закончили?» — на телефон приходит сообщение во выплывающем окне. «Да. Что такое?» «Хочу к тебе. Впускай меня» — приходит ещё одно, и Субин тут же подрывается с кровати, чтобы открыть дверь очередного отеля. И правда, за ней уже ждёт Тэхён с телефоном в руке. Уставший, но отчего-то довольный, он стоит в чёрной большой футболке — (не Субина, а жаль), спортивных штанах и выданных тапочках. Волосы едва успели высохнуть, видно, не так давно вышел из душа, уже без привычного мейка, который делает его глаза ещё более выразительными, простой и обычный — такой Кан самый лучший за этот вечер — потому что стоит только зайти за эту дверь, и больше никто не сможет видеть его таким. Субин стал немного собственником в этом плане, но их всё устраивает. Поэтому он приглашает скорее зайти в номер, на автомате закрываясь на замок и заблокировав телефон, всё ещё в настроении после небольшого эфира. — Милый, всё хорошо? — Субин идёт вслед за Тэхёном, который по-хозяйски направляется сразу к кровати и даже не смотрит и не ждёт старшего. Просто усаживается на край и смотрит щенячьими глазами на старшего. В номере горит только настольная лампа, создавая почти интимную атмосферу вокруг. В таком свете кожа Тэхёна становится более медовой, теплой, её хочется попробовать, съесть и не оставлять никому даже попробовать. Субин жадный. Тэхён лишь кивает головой. Субин расслабляется, одаривая младшего поглаживанием по волосам. Он только не мурчит от рук своего парня, и то — потому что не умеет. — Мы с ним давно закончили, я уже с моа на виверсе початился, — Бин подсаживается на кровать, утыкаясь в волосы. Этот вечером выдался довольно тихим и спокойным, так что, было бы глупо терять такое драгоценное время, не понежившись с младшим. Тот тоже не остаётся в стороне, сразу обнимает за талию и утыкается в шею, смакуя запах тела. Субин пахнет Субином, а значит теплом, домом, уютом. Кан так решил. Вдыхает так сильно, что у старшего мурашки по спине бегут. Звуки дыхания потихоньку заполняют комнату, свет и тепло чужого тела только распаляет искру на дне зрачков. — Опять чуть рэп вдвоем тут не зачитали. Смешные, — для Субина остаётся загадкой, как Тэ удаётся не ревновать к чрезмерному вниманию от других. Такие как он заслуживают всех благ этого мира, и ему всё ещё удивительно, каким таким образом заслужил его: его внимание, его взгляды, его любовь. Не первым поцелуем проходятся по шее, но Субин, думая о своем благословении, уже рефлекторно сжимал футболку младшего на талии, отбросив какие-либо переживания. Они так давно вместе, знают, что стоит за каждым вздохом, когда кто-то хочет что-то сказать, но не может сформулировать, а когда наоборот — слова рвутся наружу, но что-то сдерживает этот порыв. Как и сейчас, Тэхён явно хотел сказать что-то старшему, но, кажется, не нашёл подходящих слов, либо уже передумал об их целесообразности. Вместо этого, не поднимая глаз, пересаживается на колени старшего, припадая к его шее и ушам сразу же, руками — в волосах и по спине, и у Субина просто нет никаких прав препятствовать такому Тэхёну. Такой Тэхён — нечто прекрасное, удивительное, возбуждающее. — Этим языком да кое-что другое делать, верно, Субини? — Тэхён мурчит, а не разговаривает, заставляя краснеть уши старшего, чем и очень доволен. Он поднимает взгляд, но лишь до губ, ловит их и подбородок пальцами, очерчивает, оттягивает губы, как будто что-то проверяя. Дышит тяжело. У Субина сейчас шарики за ролики заедут уже, его ведёт от такого Тэхёна, очень. Он пытается взглянуть ему в глаза, но младшего больше интересуют сейчас губы Чхвэ. Осторожно и на пробу, тот высовывает кончик языка, чтобы лишь коснуться им подушечки пальцев, но этого было более, чем достаточно. Как будто снимая с предохранителя, Тэхён припадает к губам старшего, удерживая его лицо двумя руками. Удивительно. И очень горячо. Видеть такого Тэхёна, чувствовать это непреодолимое желание, быть его желанием — чего бы он хотел больше? Губы продолжают сминать чужие, кусают, оттягивают, заставляют задохнуться. Руки исследуют тело, будто никогда не делали этого, будто не знают каждый рубец и родинку на спине Кана. Они без остановки целуются, непозволительно долго, трогают каждый уголок, упиваются каждым движением, задыхаются, но не отстраняются друг от друга больше, чем на секунду. Скучали, за последние месяцы у них совсем не было времени, чтобы потратить его друг на друга, поэтому они здесь. В каком-то из отелей Японии, жадно целуются под светом ночника, погружаясь без остатка, не задумываясь на счет шума, создаваемом ими. Тяжело дыша, Тэхён с трудом отстраняется, чтобы немыслимо нежно посмотреть на старшего, — Ложись на подушки, — тихо, будто бы их подслушивают, вместе со словами он, нехотя, поднимается с колен старшего, давая ему больше места для манёвра. Кусает губы в нетерпении, пока Субин без вопросов выполняет его просьбу, смотрит на него и никак не дождётся, когда сможет вернуться к начатому. Субин едва успевает за младшим, потому что тот уже вылизывает его шею, кожу за ухом, царапает предплечья от желания. Острые зубки проходятся по вене, но никак не могут сомкнуться вокруг неё (иначе по шее получат оба). Но как же хочется. Тэхён любит оставлять засосы, и никогда не упускает возможности их поставить. Не из мысли «чтобы все видели, что занят», а с чувством «чтобы ты знал, как сильно я тебя желаю». Но едва держится. Субину ничего не остаётся, как подчиниться этим губам, прижимаясь ближе, путаться в волосах младшего и тихо выдыхать, если тот задевает слишком чувствительные места. — Тхёни.., — язык заплетается, да и звал непонятно почему тоже, но Тэхён отзывается моментально. Поднимает голову, чтобы узнать, чего хочет Субин. Субин лишь машет головой и притягивает ближе, чтобы поцеловать его. Развратно, нежно, грубо, тепло, какая разница как, если им обоим нравится то, что происходит в этой комнате. Вздохи становятся всё громче, ткани шуршат всё больше, потому что невозможно это больше терпеть. Тэхён тянет наверх лонг Субина, они путаются, смеются, но как только младший получает доступ к ещё одному открытому участку Субина — смех как рукой снимает. Он без остановки целует, до куда достаёт, прикасается к соскам, дразнит, сжимает, играет и наслаждается уже тихими стонами старшего. Даже спустя столько лет они ведут себя как школьники в пубертате, их руки трясёт от желания каждый такой раз, одежда всё застревает из-за каких-нибудь рук, а тело напротив всегда дрожит от гипервентиляции. И сейчас Тэхён думает, что ведет себя как подросток, который дорвался до желанного человека. Немедля больше, он стягивает с Субина и шорты вместе с бельём, но, чтобы не так сильно смущать, они снова целуются, пока ноги пытаются выпутаться из ткани. Тэхён на сегодня забрал всю инициативу себе, от чего старший немного отвык, но он совсем не жалуется. Такой напористый и доминирующий Тэхён — его потаённое желание, кое-что, что подаётся только по особенным случаям (выбираются рандомом). Под такого Тэхёна не только лечь хочется, такому Тэхёну можно доверить свою жизнь, зная, что о нём обязательно позаботятся, не дадут обидеть и не доставят ни капли боли. Всё теми же поцелуями, Тэхён спускается всё ниже и ниже, распуская руки по всему телу, от чего Субин совсем не знает, куда себя деть. Большинство напряжения из тела выходит стонами, что только больше подстёгивает Тэхёна где-то царапнуть зубами посильнее, где-то провести языком до дрожи. Вкус кожи на языке — всё, что сейчас нужно Тэхёну. Ну, может ещё член Субина у себя во рту, но это через минуту. Когда он спускается к бёдрам, с секунду думая, стоит ли его укусить и тут, даже если засос ни один не останется, Субина уже натурально трясёт. Тэхён сидит меж его ног, всё ещё одетый, смотрящий своими невинными глазами-бусинами, и начинает играть с головкой. Зажмуривается, не в силах больше видеть довольное лицо младшего. Потому что тот совершено понимает, что делает со своим хёном, знает, как сильно влияет на него, знает каждую его чувственную точку и бессовестно пользуется этим. И пока Субин борется с самим собой, может ли он запустить руки ему в волосы, или ещё рано, Тэхён продолжает. Медленно проводя кольцом пальцев вверх и вниз, размазывая предъэкулярт по члену, загнано, в нетерпении дышит, потому что сам в предвкушении того, что задумал. Подразнить ещё немного хёна — всегда лучшее решение, потому что нужно быть немного неожиданным даже для себя, и не давать подсказок, когда, например, рот накроет член со всей уверенностью. Субин стонет уже в голос, хватаясь пока за простыни, чтобы не повредить и без него ломаные волосы Тэхёна. Хотя, справедливости ради, в них всё ещё хочется зарыться носом где-то в перерывах между тренировками, или руками, как сейчас, когда голова младшего ходит туда-сюда, с каждой секундой наращивая темп. Кажется, Субину потребуется совсем немного, потому что он готов кончить только от одного взгляда на Тэхёна. Лоб младшего уже вспотел, волосы падают на глаза, но разве ему нужно что-то видеть, когда ему достаточно чувствовать. Чувствовать, как самого ведёт от ощущения наполненности во рту, как дрожит под ним Субин, совсем забыв про возможно тонкие стены в отеле, и не сдерживаясь в стонах. Это комбо, и оба понимают, что раунды будут короткими. —Ттэ.. хённи, всё, яя скоро, я-, — Субин всегда говорит заранее, когда готов кончить, но Тэхёну абсолютно наплевать на эти предупреждения, он не собирается оставлять этот горячий, большой член, что с таким удовольствием поглощает уже которую минуту. Он никогда не останавливался только от слов Субина. Тот уже на локтях приподнялся, вцепился в волосы младшего, сам двигая бёдрами навстречу, и, не прекращая закатывать глаза, стонет всё громче. Прекрасный звук, один из самых любимых для Тэхёна. Он немного сбился в дыхании, потому что член всё быстрее и быстрее двигался внутрь, что приносило, наверное, столько же удовольствия, (если не больше), что и Субину. Тэхён урчал горлом в ответ на стоны или действия старшего и был уверен, что они просто доведут друг друга своими звуками. По подбородку уже начало стекать, и Тэхён смотрит на зажмуренные глаза старшего, руками о бёдра пытаясь привлечь его внимание. У Субина никогда не получалось соврать о том, как ему нравится смотреть на такого Тэхёна. Младший это прекрасно знает, и бессовестно потакает таким плотским желаниям старшего. Одного взгляда на Кана с его членом во рту хватило, чтобы кончить, едва ли не откинувшись обратно на подушки. Тэхён сбавляет темп, но всё ещё продолжает вылизывать член как игрушку, потому что это реально доставляет ему удовольствие. Он даже не уверен, не кончил ли сам за это время (и не удивится, если да). — Я думал, будет наоборот... — Субин едва может спокойно дышать, его горло саднит от полукриков и пересохшего горла, и тянет, наконец, младшего ближе к себе. — А? — Тэхёну же будто слух глушит, настолько он отдается делу; если бы кто-то раньше ему сказал, что ему будет нравится делать минет, то просто послал бы. — Я думал, будет наоборот, — Субин повторяет то же самое, только громче, прижимая к липкому себе разгорячённого Тэхёна, — ты что-то говорил про то, чтобы занять мой язык. — Я передумал, — и улыбается так, будто не он только что довёл лидера до звёздочек перед глазами. Субин наконец вспоминает, что непозволительно самому лежать абсолютно голому в каплях спермы, пока Тэхён будет её обтирать своей футболкой и, в целом, в одежде лежать. — Раздевайся, — ни просьба, ни вопрос — требование, которое он даже исполнит сам. Привстав, он начинает снимать с Тэхёна футболку, шорты, трусы, чтобы быть в равных условиях. Но младший не против, только смеётся, прижимаясь к груди, что всё ещё ходит ходуном. Благо Субин успел расправить свою кровать, так можно хоть прикрыть это голое безобразие (от самих себя), Тэхёна же все устраивает, он просто лежит и бессовестно лапает старшего, не давая тому отойти полностью. — Хочешь чего-то еще, милый? — Субин нежно гладит младшего по волосам, целует в макушку, пробегается пальцами по рёбрам, чувствуя мурашки. — На самом деле да, — плевать Тэхён хотел на одеяло, на порядок в комнате, на всё, что не касается Субина. Он хочет его до потери сознания, всю ночь, и, желательно, всю жизнь, просто рядом. Закончив свой короткий ответ, Тэхён подорвался, чтобы усесться поверх Субина. Интимно. Сексуально. Субин ахает от телодвижений, едва ли Тэхён не имеет ещё умыслов на его член этим вечером. Руки сами находят место на бёдрах младшего, и всех всё устраивает. Кожа бархатная, тёплая, приятная, Субин в очередной раз хочет съесть своего парня. — У меня ничего нет, — он тянется рукой вверх по силуэту, останавливаясь на шее. — У меня есть, — Тэхён наклоняется и льнёт к руке уже щекой, глазами намекая на валяющиеся штаны на полу, сам же снова переходит на шёпот, — я взял с собой. — О, мой мальчик готовился к этому вечеру? — Тэхён отвечает стоном. Если бы старший не знал эти ниточки, он бы многое потерял. Каким бы активом не был Тэхён в определённые моменты, он не может остановить свою дрожь, когда Субин так зовёт его. Копчиком чувствуя, как старший снова возбуждается, он спешит сползти до вещей, довольный своим неспокойным задом. Смотрит хитрющими глазами. И так сильно желает. Не теряя времени, Бин обливает свои пальцы смазкой и начинает растягивать младшего. Спрашивать о готовности, когда он сидит на нём в таком виде — глупо, все прекрасно понимают, что да. Тэхён упирается руками ему в грудь, закрывая глаза. Где-то с этого момента он забывает своё имя, потому что всё, что он хочет сейчас — член старшего, и желательно скорее. — Я.. — Что такое? — Я так хочу тебя, хён, я даже готов всё сделать за тебя, хаха, - его потряхивает, и загнано дышит, всё быстрее насаживаясь на длинные пальцы. Какой кошмар, он не выдержит и минуты лишней сегодняшней ночью. — Верю, но я бы не отказался помочь тебе в этом, знаешь. Добавлю ещё один? — и дожидается, пока Тэхён не закивает активно на вопрос. Тэхён так сильно хочет хёна, что почти не чувствует дискомфорта от трёх длинных, узловатых пальцев, которые растягивают его всё больше и больше. Он не может дождаться, когда уже сможет быть наполненным полностью. Открывает глаза от того, что Субин зовёт его, и все внутренности опять поджимаются от одного только взгляда на старшего. Желание неутолимо, Субин всего лишь зубами пытается открыть презерватив, протягивая его Тэхёну («— Помоги мне немного»), а он только стонет громче. Раскатывая презерватив по члену, он уже соскальзывает с пальцев Субина и готов в ту же секунду пересесть, пока его не останавливают липкие руки на бедре, — Ещё секунду, мой милый, без смазки не сядешь, — и Тэхён гулко вздыхает, потому что нет сил терпеть, ему хочется скорее усесться на член Субина, заполниться им, но такому интимному голосу старшего он не может не подчиниться. — Хочешь сегодня быть сверху, детка? — Субин планирует использовать все словечки, от которых у Тэхёна душа в пятки упирается, и ему совсем не будет за это стыдно; ему вообще не стыдно смущать его во время секса своими разговорами, потому что любит видеть эту реакцию. Любит, когда младший начинает хныкать не то от смущения, не то от возбуждения. Когда начинает прикрывать лицо из-за этого же. Но больше всего в этом нравится доставлять ему какое-то своё необъяснимое удовольствие, потому что, если бы младшему такое не зашло, Субин узнал бы об этом первым. Тэхён правда старается быть аккуратным, но насаживается на член сразу, как только был дан зелёный свет, почти с фальстарта. И где-то после этого момента он теряет свою голову и разум, потому что все проблемы или мысли теряют своё значение на фоне такого красноречивого удовольствия. Они занимаются сексом не так часто, как возможно хотелось бы когда-то, но ценят каждый раз, когда это удаётся; всё-таки в загруженных графиках предпочитают простой сон. Но сегодня Тэхён выбрал наращивать темп, используя Субина как опору. Выбрал наплевать на звукоизоляцию или соседей и не сдерживать стоны. А Тэхён стонет высоко и громко, и протяжно, и так сладко для ушей Субина, что ему и пожелать больше нечего. Мокрые звуки заполняют комнату наравне с голосом Тэхёна, — Тебе хорошо? — Да, — Тэхён шепчет, потому что его заставили сфокусироваться на чем-то, кроме удовольствия, — Я не слыш– — Да! — вырывается очень громко и в нескольких повторностях из Тэхёна, его смущает собственный голос в таком состоянии, но понимает, что Субин будет ждать и даже требовать от него ответ («—Потому что я люблю с тобой говорить в такие моменты, ты просто прелесть»). Старший ухмыляется: — Хорошо, крошка, обязательно дай знать, когда будет особенно хорошо, — говорит это и цепляется короткими ногтями в бёдра Тэхёна, непрошено ускоряя темп. Они оба понимают, что продержаться совсем немного, поэтому даже не пытаются растянуть удовольствие, а просто берут от него по максимуму в моменте. Голоса сливаются, короткие и прерывистые стоны Тэхёна превращаются в более громкий и протяжённый крик, особенно когда Субин сбивается с темпа. Низкие вздохи и такие же стоны со стороны старшего только подливают масла в огонь на кончиках пальцев Тэхёна, когда его уши в состоянии уловить какие-либо звуки извне. Он цепляется за предплечья старшего, так как не знает, куда деть себя, свои руки; всё, что он знает, это то, что ему чертовски хорошо ощущать себя таким открытыми и полностью отдаваться своему человеку. Он будет согласен на всё, что может дать ему Субин. И Субин сделает всё, о чем бы не попросил младший. Спустя несколько минут Тэхён пытается что-то сказать, но всё, что он может выдавить из себя, это «Я... я, хён, я …—» — Хочешь кончить? Давай, мой хороший, сделай это, я посмотрю, — да, Субин очень любит дразнить Тэхёна, какой бы ни была ситуация, не может себе в этом отказать. Словами ли, руками, но честно, у него имеется кинк на Тэхёна, который просит. Умоляет. Он ведёт руками по бёдрам, по талии, но не касается изнывающего по прикосновениям члена, о чем Тэхён жалобно скулит: — Хён, пожалуйста, — Пожалуйста, что? — Мой член, прошу.., - Тэхён едва выговаривает слова и держится на грани слёз, — хён... — Вот так? — в ответ только громко простонали, а руку запачкало спермой, Тэхён всхлипывает, ослабляя темп, но не спешит слезать или отстраняться от руки, что медленно надрачивает ему. Звёзды за зажмуренными глазами, и всё, чего сейчас хочется, это укрыться в объятиях Субина, и пить. Но об этом он уже не в силах сказать. Тэхён просто падает на его грудь, в попытках отдышаться, где-то между их животами чувствуется скопление своей же спермы, из-за чего они наверняка прилипнут друг другу в течение минуты. У Субина в принципе всё липкое, руки, которые его обнимают, грудь из-за очень активных действий, да и в принципе, Тэхён выглядит не лучше. У него намокли волосы, и по лбу уже стекают капли пота, глаза не фокусируются ещё с минуту, а колени предательски дрожат и дергаются, отходя вместе с их хозяином. Но всё это ничто в сравнении с тем, что он сейчас получил. Тэхёну всегда нужно немного больше времени, чтобы прийти в себя, ведь первые минуты за дурманом оргазма он даже не слышит, о чём его может спрашивать Субин. Либо же отвечает на каком-то автомате, чтобы тот видел, что он живой. Прекрасно, в любом случае он чувствует себя таким довольным, и таким уставшим, но таким счастливым, почти до слёз. Как только судороги отпускают его, а слух возвращается в полной мере, он чувствует, как Субин лежит рядом и поглаживает его по плечу более сухой рукой. — Как ты? Всё хорошо? Но из-за того, что горло скорее всего очень пересохло и будет першить от любых слов, Тэхён решает, что кивка будет достаточно для ответа, посмотрев на него своими мокрыми глаза, но потом все-таки шёпотом просит: — Воды принести, — Сейчас, мой, — он целует его в макушку, поднимается медленно, чтобы налить стакан воды, пока младший натягивает одеяло до пояса. В его глазах отражается лампа и его тёплые, просто горячие чувства к Субину. Тэхён любит его так сильно, и с каждым днём будто всё больше и больше. Как же он благодарен этому миру, что позволил сойтись с Субином и чувствовать все те эмоции, что когда-либо подарил ему старший. Прохладные от воды губы прижимаются к чужим, охлаждая немного и ум, стакан переходит из рук в руки, и старший помогает Тэхёну сесть. Им бы уже пора лечь спать, потому что выкроенное время не отменяет завтрашнего графика, поэтому, — Ты можешь остаться сегодня у меня, думаю, нам хватит тут места, да? — План был именно таким, хён.