Поближе ̶к̶ ̶е̶д̶е̶ к тебе

Аукцион должен состояться через месяц. У нее есть месяц, чтобы привести свою кровь в наилучшее состояние. Сакура Харуно, поправила прядь нежно-розовых волос, выбившихся из длинной челки и достала из кармана купоны на чистые продукты. Они дорогие. Если их продать, можно на один купон купить раз в десять больше обычных продуктов и накормить ими много человек. Вот только если ее купят, то сумма приюту поступит астрономическая. Тем более, если у нее будет самая чистая и ароматная кровь. В мире вампиров и людей, ей как человеку досталась роль жертвы. Совпали ее красота и ненужность – девушка осталась сиротой и жила в приюте с рождения. Сакура знала, что многие вампиры выращивают чистых людей в специальных лабораториях и кормят их только лучшими продуктами, чтобы потом пользоваться в свое удовольствие, когда «старые» люди приходят в негодность и не хочется заключать новый контракт. А это неизбежно, ведь вампиры почти бессмертны, а жажда крови у них постоянна. Есть несколько вариантов как им выжить в мире, где они наравне с людьми, после произошедшей столетия назад революции, когда человеческий король заключил пакт с неистребимыми вампирами, где есть своеобразная выгода для вампиров и людей. Вампиров не преследуют, а люди, согласные отдавать свою кровь, могут выжить в непростом мире, своей жертвой спасая родных и близких от голода. В войне преимущественно выжили вампиры богатых сословий, потому попасть к такому в виде еды – это значит и жить в роскоши. Пусть и сравнительно недолго. По этой причине Сакура вынужденно продает себя. Потому что ее жизнь и красота, как неустанно напоминает мать из приюта для сирот, все равно погибнут в том месте, так не лучше ли погибнуть в роскоши, пусть и как закуска вампира? Все детство ей прививали эту мысль, что с наступлением совершеннолетия, она может стать женой для вампира и спасительницей многих голодных душ. - Сакура, твоя белая кожа, яркий взгляд, волосы как шелк, твоя красота станет нашем спасением. Средства заканчиваются, скоро дети снова будут голодать. Мы жили больше десяти лет на том, что заработала для нас твоя сестра. Теперь, твоя очередь, девочка… - Говорила «добрая» женщина. Сакура помнила, как верила этой женщине все свое взросление, даже когда ее ущемляли во всем в угоду будущей роли. Наивная девочка еще живет в Сакуре, но уже где-то глубоко, чтобы ее никто не нашел и не обманул. Нельзя сказать, чтобы к ней относились жестоко в приюте, где сейчас тридцать шесть детей, и трое из них, включая Харуно, воспитываются как будущие «кормильцы». Много ли надо: принимай правила игры и живи по ним. Вероятно, вера Сакуры в непорочность намерений матушки пропала тогда, когда ее старшая подруга, которая очень часто проводила с ней время, была куплена вампиром. Она прожила после этого четыре года и даже первое время навещала приют, где ее встречали как спасительницу. А маленькая Сакура смотрела на бледную женщину, которая, казалось, так резко постарела, хотя у них разница в десять лет. Она приехала в богатом экипаже, со слугами, на ней дорогое платье, жемчуг в волосах и на шее, очень много жемчуга, который скрывал ее тонкую кожу. Все видели роскошь и богатства, завидовали, восхищались и жертва подыгрывала им, также будто радуясь своей участи. Всего-то давать свою кровь, кормить своего вампира, взамен получая то, что едва ли получишь как человек, родившись в нищете. - Как тебе повезло! Ты такая счастливая! – говорили ее более некрасивые подруги, за чей счет в виде подарков они сейчас тоже наряжались, питались и даже строили планы дальнейшей жизни. А Сакура видела другое. Ей было лет восемь, но она заметила много пудры на лице старшей сестры по приюту, и какие-то потемнения у глаз, а пальцы в брильянтах не могли скрыть то, что ее попросту «выпивали» - кровь выкачивали слишком много, укусы заживали дольше и теперь надо скрывать все эти повреждения тела, а то и души, пылью в глаза в виде богатства. Матушка радуется, она получила все деньги от покупки бывшей дочери. И ей не хочется замечать, что эта самая дочь уже не живет, а доживает. Во время этих встреч все отыгрывали роли радости. А как иначе? Даже если видишь, что происходит, сказать об этом вслух, словно признать – все зря. И едва ли следующий красивый ребенок захочет такой обеспеченной жизни с вампиром. При всем при этом матушка любила детей, ласкала, жалела, была с ними добра, воспитывала и растила, и не была плохой. Просто приняла это устоявшееся правило мира и жертвовала парой-тройкой миловидных детей, чтобы не умерли от холода и голода десяток других. Красота у бедняков и, тем более, сирот как Сакура уже как проклятье. Рано или поздно, в отчаянные моменты, отец или мать, глядя на красивую кроху в колыбели, родившуюся и в без того переполненном детьми нищем доме, думают: «А может…?» - Тебе больно? – тихо спросила маленькая Сакура сестру, когда все прочие распаковывали подарки от нее. - Милое дитя, - девушка хотела держаться своей «счастливой» роли, но вдруг прижала к себе розововолосую девочку, роняя слезы, - мне так жаль, что ты родилась такой хорошенькой… Плакала ли она о своей участи или жалея и Сакуру, но девочка в тот момент все поняла. Ее глаза цвета зеленого весеннего листа открылись на правду жизни жертвы слишком рано. И раньше, игравшая с детьми, девочка отдалялась в свой мир, смиренно шагая по указке матушки вправо или влево, а внутри себя летела на край мира, мечтая о невероятном, о чудесном спасении, о том, чтобы быть счастливой. И, может, любимой. Впрочем, сейчас «закуска» может жить десятки лет, питая своего вампира, но это в том случае, если он женится на ней. Законы защищают добровольную супругу или супруга вампира. Сакуре надо именно такого исхода – выйти замуж за своего хозяина. Потому столько жертв и отказов, потому строгий образ жизни. А сейчас еще и предстоит месячное голодание, чтобы от нее пахло только чистой кровью для будущего хозяина, а то и мужа. Сакура знала, что на черном рынке очень и особенно ценится молодая кровь, и кровь несовершеннолетних. Ей даже предлагали изменить возраст с восемнадцати на шестнадцать, а то и четырнадцать лет. Выглядит она достаточно юной, чтобы сойти за малолетку. Однако за эту услугу надо было заплатить. К тому же даже задорого продавшись, не понять – может ее вычислят и убьют из-за этого. Не обманутые вампиры, так власти. Вампиры - это всегда высшее общество, часто погрязшее в разврате и деньгах. Они настолько стали членами общества, что теперь у них даже есть избирательные права. В некоторых странах, на высшем посту уже побывали вампиры. Впрочем, ходили слухи, что и этой странной правит скрытый вампир. Так сказать, тот, кто притворяется человеком. А иначе чем объяснить законопроекты, высокие налоговые сборы и прочее, умножающее бедность, а значит и появление будущих жертв вампиров? Если все люди будут довольны жизнью, кто же добровольно даст себя кусать? В политике это еще выгодно, потому что людей в сотни раз больше вампиров. Все еще. Сакура Харуно родилась человеком и родилась в месте, где участь таких как она судьба словно проигрывает в рулетке. Впрочем, к своим восемнадцати годам она уже не роптала на судьбу. Девушка приняла, что сейчас остальные дети недоедают, чтобы потом есть вдоволь, потому что последний год перед продажей Сакуры для нее покупают чистые продукты, чтобы кровь стала самой вкусной для будущего хозяина. Или мужа. Повезет ли ей и возьмут ли ее замуж? Это ведь значит, что она проживет больше и дольше – жен берегут и пьют их кровь ответственно. А еще «семье» девушки будут помогать материально в виде подарков. Все рассчитывали на то, что Сакуру купит именно такой муж и строили догадки за какую сумму. Странно было смотреть как малыши-сиротки с улыбкой на румяных лицах и сияющими от восторга глазенками мечтают, чтобы сестру купили за «тыщу миллионов». Их уже приучили думать, что это нормально. Сакура же надеялась на минимум счастья – чтобы видеть мужа только во время обеда, которым будет сама. А еще она надеялась, что обеды мужа будут не так часты. В остальном, розововолосая красавица войдет в мир, где будет должна уже только одному человеку, точнее, хозяину. А желательно – мужу… Потому сейчас особо строго надо следить за собой: не только что ест, а и то чем дышит, о чем думает, мечтает. Сакура должна стать чище слезы младенца. Мало следить за питанием, нужно еще и следить за психикой. Говорят, что овцам нельзя показывать нож, которым убивают их сородичей. Бараны до последнего не должны знать, что станут чьим-то ужином, иначе страх испортит их мясо. Вот и она сейчас хотела стать такой жертвой, не знать, что ее затея – это риск. Нечасты случаи, когда «жена» не угодила господину и тот выпил ее кровь до капли, или же, наоборот – переборщила быть желанной, ведь, в большинстве своем, вампиры не сдержанны и страстны. Говорят, голод крови у них постоянен. Сакура жила с чувством голода всю жизнь, кажется, никогда не наедалась. Потому что красивая девочка с нежно-розовыми волосами и глазами весенней листвы, кукольным, круглым личиком, алыми губками ребенка, светлой кожей и стройной фигуркой – изначально готовилась стать «кормилицей» десятка людей, которые «откармливали» ее все это время именно для того, чтобы обеспечить свое достойное будущее. - Вампиры падки на красоту, - повторяла хозяйка приюта. Она может и рада была не делить детей, но красивые малыши страдали от того, что красивы. Им многое запрещалось, чтобы сохранить привлекательность и тела, и чистоту крови. Многим не разрешалось есть мяса и другие животные продукты – считалось, что каким-то образом, дети потеряют вкус своей крови, приобретя ее от съеденного животного; дети-жертвы почти всегда жили впроголодь, чтобы другие питались за их счет. Такова судьба и Сакуры. Еще многим детям не говорили едва ли не до последнего в чем их вина, зачем они наказаны такой строгостью; не все выдерживали эту несправедливость, некоторые, чтобы нормально поесть, даже калечили себя, выбывая из списков жертв, теряя свою внешнюю привлекательность. Тоже так себе выход, ведь тогда ты не нужен уже нигде. Приют и семьи часто безжалостно избавлялись от таких детей. И не редко эти несчастные дети, достигнув, или же нет, нужного возраста, к своему горю все равно становились закуской вампиров на каких-нибудь скрытых кровавых оргиях… Не сказать, чтобы Сакура отличалась какой-то силой воли или храбростью, но оказалось, что принять правила, значит и добыть для себя выгоду. Чем больше на нее надеялись, как на будущий капитал, чем больше ее ограничивали, тем ценнее становилось ее поведение. Сакуру не могли заковать, потому что по исследованиям у невольников кровь портилась; ее не могли лишить прогулок или любимого разрешенного времяпрепровождения и что-то такое. Сакура брала максимально там, где могла уловить выгоду. Например, для нее покупались или брались напрокат книги – она много читала, она училась всему, до чего добирались мысли и мозги. Ее приютской матери это не нравилось. Но со временем Сакура стала самым ценным «экспонатом» и ей позволялось все: гулять, где хочет, делать, что хочет, спать, дольше сидеть в ванной и вот есть ценные продукты, пусть и в маленьком объеме на день. Иногда, гуляя или читая в саду приюта, она видела через ограду богатых господ, которые смотрели на нее с особой жадностью. Некоторые пугали, но девушка, выучившая выражение лица «безмятежность», не подавала вида, что с легкостью читала их жажду. Брат и сестра, вместе с ней проходившие эту пытку, пугались открыто и потому матушка особо вцепилась в Сакуру как свою надежду на светлое будущее нового поколения ненужных детей. - Сакура, ты моя радость, - повторяла она, перед сном целуя в большой бледный лоб красивую девочку. Порой случалось чудо и кого-то усыновляли или удочеряли. Сакуру вот тоже не раз просили, но потом «родители» могли также выращивать свою выгоду, воспитывая будущую жену или мужа вампира. Происходило такое нередко. Сакура знала, что приют в другом конце города возглавляет добрая женщина, но ее уже пару раз обманули такие родители, взявшие красивого ребенка, а в итоге продав его потом… В этом ее матушка хотя бы прожженнее и циничнее – не позволит себя обмануть. А еще происходило чудо другого рода. Среди обычных детишек были милые, симпатичные и даже со временем становящиеся красивыми – просто им повезло и уже выбрали жертв, на которых уходило немало средств на те же чистые продукты. Содержать привлекательных детей очень накладно, потому некоторым везло, и они оставались просто детьми. Разве что именно за такими в первую очередь приходили в приют. Несчастье этих детей в том, что их, по крайней мере у матушки, никогда не усыновят. Но зато они вырастали в некоем подобии семьи и любви. Впрочем, каждый месяц Сакура и ее товарищи по несчастью проходила осмотр. Ее раздевала донага и рассматривали каждый сантиметр тела – не дай бог синяк, царапина или даже укус комара – за это могли лишить условий добровольного рабства. Сакура терпела, а застывшая на лице «безмятежность» радовала хозяйку приюта якобы послушностью. Вся детство, казалось, проходило в терпении и смирении. Но это лишь на публику. Наедине с собой Сакура наслаждалась жизнью – она любила прогулки, читать, любила любую погоду, она питалась красотой природы, людских лиц, она любила жизнь и умела ею наслаждаться даже со столькими запретами. Сакура точно знала, что как бы дальше ни произошло, она не будет унывать. Ее судьба незавидна и завидна сразу. Потому как некоторые девочки открыто говорили ей, что не против жить с вампиром, если бы их кормили досыта и выводили бы в свет, в театры, на балы, наряжали с иголочки. Они хотя и погрязли в каких-то наивных фантазиях, все же оставались правы – вампиры любили хвастаться перед друг другом своей едой, наряжая ее в самые дорогие «фантики». Сакура и сама не раз видела женщин и мужчин рядом с вампирами и всегда они хорошо одеты, многие с украшениями, на которые ее приюту можно кормиться год. Сакура же ждала куда большей свободы. Если ее купят, она просто уже станет должна и обязана только одному мужчине. Впрочем, ее может купить и женщина – еде не столь важен пол, главное - чистота крови. Ее кровь совсем не дворянская, все же обладала привлекательностью внешности. Не раз гуляя в городе, Сакура замечала, как в ее сторону поворачиваются изысканно одетые бледные люди, мужчины и женщины, не редко гуляющие с зонтиками в солнечные дни. И риск, что ее просто похитят, существовал всегда. Пока ее и ей подобных охранял закон, который гласил, что нельзя насильно похищать «еду». Вампиров строго наказывали за такое. Впрочем, все еще случалось подобное, особенно с молодыми вампирами, у которые жажда крови на грани бешенства: они просто не могли собой управлять. Сакура, когда выходила одна в город, иногда была на волосок от этих маньяков. Однако их, будущую еду, защищали законы, установленные сотню лет назад. Запрещено пить кровь детей. Запрещено пить кровь без разрешения жертвы. Договор на «отношения» с вампиром всегда добровольный со стороны человека. Вот так подвела цивилизация вопрос вампиров и людей – своеобразная взаимовыгода и контракт голодного и еды. Впрочем, существовал и свод правил для людей – они должны были, во благо себе, держать свою кровь «в узде» и не ходить где попало раненные, даже чуть поцарапанные, а женщинам во время менструального цикла вообще рекомендовано не выходить из дома, потому как, если «старые» вампиры, живущие не одну сотню лет, которые долго тренировали свою волю, смогут сдержаться, учуяв запах крови, то молодые едва ли. У них снесет башню. - Сакура, ты опять ходила в тот район? Говорила же, там уже случилось нападение на девушку. Я ее видела – она и рядом с тобой по красоте не стояла! – увещевала мать. - Простите, матушка, я больше не буду. – Покорно склоняла голову жертва. И снова Сакура шла туда. А потом, на те же страхи хозяйки, говорила. – Моя память требует тренировки, матушка, я так часто забываю ваши мудрые слова… Мне нужна одна книга – она поможет… Ходили слухи, что от союза вампиров и людей могли рождаться дети – конечно, с предрасположенностью пить кровь. Сакура никогда не видела полукровок, говорят, их достаточно много; однако если вампир и человек не состояли в официальных отношениях, этих детей не принимал мир – ни человеческий мир солнца, ни вампирский мир луны. Потому что полукровки - и полу-бессмертные и полу-еда. Сакура очень надеялась, что понравится хозяину настолько, что он женится на ней. Хотя все еще не могла смириться, что даже не может сама выбрать себе хозяина. Ей бы хотелось, чтобы это был уже старый вампир, даже и по внешности, проживший тысячи лет. Говорят, они чаще всего очень деликатны и сдержанны, к тому же, с ними есть о чем поговорить – обсудить книги, которых они прочитали за это время, столько видели и пережили – у них всегда большая библиотека, они даже кусают и пьют кровь крайне осторожно, причиняя жертве меньше боли. Вот бы ей такого мужа… Мужа, который станет ее покровителем. Она будет уважать и ценить его внимание, знания, Сакура будет ему вкусной едой. Тем более, если он будет относительно редко пить ее кровь. Опять же по слухам, «старые» вампиры могут дольше обходиться без крови, а некоторые даже впадают в спячку на месяцы или годы… Ее сотоварищи по несчастью, брат и сестра, мечтали о таких партнерах. Она, впрочем, тоже. Сакура готова была к таким отношениям. Они стали бы идеальны в ее судьбе. Спокойно дожить со своим мужем-вампиром, говорить с ним, учиться у него, может даже путешествовать. К сожалению, вампиры не любители прогулок, хотя сейчас придумано достаточно средств защиты от солнца, но она согласна уже хотя бы гулять по саду его имения, обсуждая труды писателей прошлого… Впрочем, Сакуру еще никто не кусал. Как знать как она будет переживать эти укусы – может как ее сестра, сгорит за несколько лет «замужества»? Как часто ее будет кусать муж? Надо же потом время, чтобы все зажило и значит кусать будут в других местах. Шея самое популярное, потом руки, ноги – все, где проглядывают вены и артерии. Существовал самый простой способ выйти из договора: стать невкусной – брат и сестра часто планировали это. Кажется, даже случалось, что контракт хозяина и еды расторгали – и какая-никакая жертва уходила от вампира живой. Стать невкусной – это значит употребить что-то портящее кровь. Наркотики, алкоголь, нездоровая еда, даже порой мясо шло во вред. Некоторые эстеты-вампиры морщились от мясоедов. Хотя для большей части кровососов мясоедство не являлось проблемой. Сакуру правда, посадили на строгую диету, где мясо, птица и рыба исключались полностью из-за этих слухов. Глава приюта, закусывая сарделькой, была из убежденных, что такие «сдержанные» люди с более вкусной, а значит и дорогой кровью. Сакура привыкла сидеть на овощах, фруктах, орехах и сухофруктах, но ей безумно нравился запах мяса, особенно жареного, что ей тоже, безусловно, запрещено. Своей послушностью девушка покупала себе книги. Сакура видела, как брат и сестра, определенные приемной матерью стать едой для вампира, втихушку покупали себе что-то вкусное за деньги, которые им давали за послушность и прогулках по городу. Сакура, еще будучи маленькой, тоже поддавалась соблазну – ей хотелось поесть конфет, торта, шоколада, леденцов. На свете так много вкусного, аппетитного, ароматного, но как самый ценный экземпляр в приюте, девушка хранила чистоту – сначала из послушности матушки, потом из-за жертвы сестры, после из-за своего характера. Она наградит себя вкусной едой у мужа, как хотелось верить. Может он не против и мяса? Мечта… Раньше с ней работало: ты должна, твоя кровь накормит еще много голодных детей. Ее обманывали ласковые разговоры матушки, что она любит ее и что это несчастье Сакуры родиться самой красивой из ее детей. Что это проклятая судьба и, если бы могла – располневшая с годами и подурневшая мать предложила бы себя вместо юной Сакуры. Все это неправда. Хозяйка любила выпить и поесть, втайне приглашала к себе мужчин, и Сакура с другими детьми пару раз заставали их за тем, над чем хихикали старшие дети. Девушка рано поняла, что ее используют, но все же продолжила свою игру послушной жертвы, добровольно идущей на заклание. Еще говорят, что если много есть чеснока и лука, то кровь становится невыносимой для вампира. Сакура, в отличие от других, не решилась попробовать так ли это. И не потому, что не хотела бунтовать, и сопротивляться, даже и не потому, что боялась потерять свои привилегии, но больше… Ей нравилось ощущать себя чистой. Сакура сама собой была довольна. Ей нравилось то, что было и меняться потому что так кому-то хочется – не намерена. До времени, когда она будет жить со своим вампиром. И она любила жизнь даже в таком проявлении жестокости. Что поделать, если родилась красивой и вкусной для этой эпохи. Родись она раньше или позже, может ее судьба была бы больше счастливой, но сейчас розововолосая приняла то, что станет с ней и просто наслаждалась всем, что могла сама взять. Сакура умело научилась наслаждаться тем, что другие сочли бы незначительным. Звуки, запахи, цвета, явления природы, время суток, погода и сезон. Сакура зрительно и обонятельно питалась этой красотой, порой она могла засесть перед муравейником и так и просидеть до обеда, наблюдая как трудятся муравьишки. - Опять она за свое, - шептались брат и сестра, где-то доставшие пирожок с яблоком. Сакура Харуно, при своей печальной судьбе, о которой ее уведомили, кажется, раньше, чем она начала ходить, не грустила о том, что с ней будет. И при этом очень любила жизнь. Она находила многое в своей жизни, что стоило любить. И надеялась, что муж-вампир тоже станет любимым. В том смысле любимым, насколько вообще может быть тот, кто пьет твою кровь. Очень странные отношения, которые считаются уже нормальными, даже и обыденными для этого времени. Месяц дался Сакуре тяжело. Ее поддерживали приютские в плане: давай, крепись, потом отъешься. Это правда, ради хорошей крови вампиры кормили своих жертв хорошей едой, высококачественной. Сакура надеялась, что ей удастся попробовать мясо и может экзотических фруктов, а сколько разных блюд она видела, проходя мимо ресторанов, где в окнах или на открытых террасах сидели люди и поглощали то, что Сакуре знакомо только запахами. Да, Сакура мечтала поесть все эти блюда и кушанья почти также, как, вероятно, мечтал вампир попить ее чистой крови. Возможно, многие сочтут это странным, но Сакура мечтала уже выйти за вампира, чтобы стать поближе не к роскошной жизни на балах и светских приемах, не к украшениям с камнями, сияющими всеми цветами радуги, не к шикарным нарядам. Сакура мечтала сесть за стол с угощением и, хотя бы раз в жизни, попробовать все, что видит. Детская, нелепая мечта соседствовала с жестокой беспощадной реальностью, только даже ее мечтательные полеты в никуда, в другую реальность, меркли с возможность стать поближе к еде. - Скоро встретимся, - сглатывая слюну, шептала она незнакомому блюду на подносе, которое нес мимо нее официант.