Two are the Way Better.

За ужином Леви рассказывает Риваю об их встрече с Эреном, Ривай разбивает стакан. Он делает это неосознанно, и приходит в себя только когда Леви заматывает его руку бинтом, обработав рану. Он пялится в одну точку, а затем взрывается гневной тирадой, кроя Эрена благим матом. Леви выслушивает его, кивая, а затем готовит стейки на ужин, и Ривай немного приходит в себя. — Нет, ты можешь понять, этот кусок дерьма… — Ривай втыкает вилку в мясо, и Леви подавляет усталый вздох. Риваю требуется вся ночь, чтобы обдумать каждую из причин, почему он ненавидит Эрена. Начиная от его гребаных волос, пахнущих кокосом, туда же запишите эти гребаные короткие шорты, что он носит на совместные тренировки, и тот факт, что он помнит, что Ривай не выносит прожилки в курином филе и всегда вырезает каждую перед приготовлением, и заканчивая тем… Что Эрен выбрал не его. Эрен извинился перед Леви. И Ривай прижимает сигарету к губам, но не может затянуться, потому что эти гребаные слезы стекают по щекам гребаным ручьем. Он пинает стул на балконе, но ловит его прежде, чем тот с грохотом свалится на пол и разбудит Леви. Все эти детские обиды на то, что Леви всегда больше нравился взрослым потому что был покладистым и самим очаровашкой, пока Ривая безжалостно накрывало кризисами трех, шести и далее лет, пока он не понял, что такое состояние было для него естественным. Дома так душно, и все вокруг давит так сильно, что Ривай шлет нахуй базовую безопасность и возможность столкнуться с грабителем, надеясь, что тот пырнет его ножом и у всех будет меньше проблем, включая него самого. Он вызывает лифт, но не выдерживает и слетает по ступеням, вытирая слезы, как последний идиот. Он выбегает на подъездную дорожку, и Эрен почти сбивает его с ног — так крепко он обнимает. — Ты! — Ривай кричит, но его крик заглушается толстовкой Эрена. Он вписывает свой кулак Эрену прямо в ребро, и, судя по звуку, то ломается, но Эрен все еще держит его, крепко прижимая к себе. — Как я блять тебя ненавижу! — Ривай не осознает, когда удары сменяются тем, что он отчаянно впивается пальцами в толстовку Эрена, пытаясь начать дышать. — Ненавижу. Сзади выходят соседи, крича что-то о том, чтобы они прекратили шуметь, а Эрен шлет их к хуям, поглаживая Ривая по спине. Они снова остаются одни и свет, включившийся сначала от Ривая, а затем от соседей, гаснет. — Почему ты выбрал Леви? — Ривай стоит на цыпочках, пытаясь дышать, но это выходит только когда он чувствует запах Эрена. Соль его слез так похожа на запах моря с примесью цедры и розмарина. Это больно. Спрашивать это вслух. Разрывает изнутри снова и снова, но Ривай должен знать. Он должен позволить этой причине разрушить его, чтобы попытаться жить дальше, хотя одна мысль об этом заставляет его хотеть сдохнуть. — Что ты блять несешь? — Эрен злится, и Ривай пытается отступить, но Эрен не дает ему этого сделать. Они стоят тут в этой ночи, окруженные лишь тишиной и шумом машин вдалеке. — Ты извинился перед ним. Но не извинился передо мной, — Ривай сжимает толстовку Эрена сильнее, и тот целует его в лоб. — Я не выбирал Леви. Я бы никогда так не поступил. Я люблю вас обоих, — руки Эрена смещаются на его щеки, и он отнимает Ривая от себя, чтобы посмотреть ему в глаза. — И, если я не собирался просить у тебя прощения, то как бы я оказался перед вашим домом в час ночи? — Эрен неловко улыбается, и Ривай хмурится, пытаясь сложить два плюс два. — Неправда, — просто говорит он. Это по-детски глупо, но он ни хрена не может с собой поделать. Он так хорошо прятал эту уязвленную побитую и раненую часть, а появился Эрен и… Все пошло к черту. Все его стены самозащиты и маски. — Ты бы избил меня до смерти, если бы я пришел на тренировку. Потом ты бы выбил из меня все дерьмо, если бы я пришел до ужина. А затем я бы не смог поговорить с тобой наедине. Потому что вы оба заслуживаете отдельных извинений, и я пришел к тебе позже только потому что у вас такое расписание, — Эрен держит его лицо в ладонях, и даже в этой темной-темной ночи Ривай не может отрицать. В зеленых глазах плещется забота и любовь, такая сильная, что ноги подкашиваются. — Я не собираюсь тебя прощать, — Ривай говорит это, и Эрен улыбается. Блять, он улыбается. Потому что он все знает. Потому что он знает, что Ривай та еще сучка, и что Эрену придется попотеть. — Я знаю, — Эрен притягивает его ближе, целуя куда придется. В щеки, виски, в лоб и в уголок губ. — Но я должен был быть рядом сегодня, правда же? Ривай обнимает его и кивает, уткнувшись в его грудь.