Цветные нити

      Свинцовая голова не поднималась. Тяжелые веки не открывались. Тело отказывалось слушаться и даже не повиновалось желанию хозяина перевернуться на спину. Все что смог вытребовать у непослушного организма омега, так это жалобный скулеж.       — Проснулся? — прозвучал знакомый голос недалеко от уха, в ответ получилось выдать звук, обозначающий отрицание. Тонкие пальцы нырнули в копну темных волос и почесали черепушку, вырывая недовольные постанывания. Все тело будто без кожи. — Тогда, смею предположить, что доброе утро, Тэхен?       Тело альфы плюхнулось у кровати. Хосок подтянул колени, сложив руки на них, и откинул голову на мягкий матрас.       — Ви предлагал мне вчера пососаться, представляешь? — грустно усмехнулся альфа.       — Воды… — прохрипело с кровати, и Хосок потянулся к тумбочке, куда заранее поставил два стакана.       Омега опрокинул тело на спину и уставился на потолок своей комнаты. Стакан, возникший почти у носа, заставил сфокусироваться на нем. Оказывается, может быть больно и от движения глаз. Кое-как он поднял себя на локтях и благодарно принял подношение. Вернув стакан, Тэхен перевел взгляд красных глаз на друга и по сочувствию в них понял:       — Я — теперь я?       — Мгм, — кивнул Хосок, — все нормально?       — Вполне… — еле шевелил губами омега, падая обратно на кровать. — Мы же этого и добивались.       — Есть версии, что произошло? — осторожно спросил альфа и получил в ответ вялое отрицание головой. — Ладно, разберемся. Я схожу за аспирином. Надо как-то дальше жить эту жизнь. Да, Тэтэ?       — Да, — шепотом.       — Слушай, если хочешь поговорить про Чонгука, то…       — Нет, — Тэхен закрыл ладонями лицо, вспоминая моменты прошедшей ночи. Теперь стыдно. И больно. Очень сильно больно. Насколько сложно было вжиться в роль брата, настолько легко легла история чужих отношений. Обвилась вокруг вен, впиталась в кости, кажется, даже все нейронные связи работали на пестование этих чувств. — Аспирин, — напомнил омега и услышал скрип половиц под альфой, что молча отправился за лекарством.       Хоть Тэхен и знал, что ему дали альфу взаймы, хоть и понимал, что этому придет конец, но разве нельзя ему прореветься? И пусть друг увидит его красное опухшее лицо, Тэхен уверен, Хосок промолчит. Возможно, уйдет, чтобы дать ему настрадаться. Лучше бы ушел.

***

      Чонгук прекрасно осознавал, что возвращается домой за вещами. Сознательно и показательно не явился на выставку, как было велено отцом, поэтому даже и не надеялся на конструктивный диалог. Он твердо решил, что соберет только самое необходимое, оставит предметы роскоши дома, кроме телефона, разумеется. А так Юнги уже подкинул пару идей по подработкам. Страшно было вот так нырять в самостоятельную жизнь, правда, предвкушения щекотали не только тревожными мыслями, но и открывали новое дыхание, свободное от родительских оков. Тем более, когда у него есть поддержка в лице друзей и его омеги. Странно, что Ви испарился утром после такой чувственной ночи, сбивчиво попрощавшись. Хотелось еще с ним пообжиматься и намурчать на ушко много приятностей, но у них еще будет возможность, Чонгук уверен. У него уже есть пара идей для свиданий.       Альфа зашел с заднего входа, хотел сделать все тихо, не потревожив домашних, чтобы собираться не под вопли любящих родителей. Однако грохот в кабинете отца привлек внимание, и Чонгук все больше хмурился, цепляя чужие недобрые интонации. Звук пощечины и сдавленный стон, похоже, Джисона.       — Ты думал, я шутил? — глубоко затягиваясь сигаретой, произнес Сонхэ, развалившись в кожаном кресле, — неделя подходит к концу. Еще раз спрашиваю — где подписанный контракт?       — Если бы ты его так прижал, а не меня, может, он уже был бы на твоем столе. Ах! — еще одна пощечина от молчаливого альфы, с которым пришел Хо Сонхэ.       — Это была твоя задача, Джисон, — выпуская густой сигаретный дым, спокойно ответил альфа, — и потом, за его спиной стоят влиятельные люди, а за твоей — только я. Если ты вдруг внезапно пропадешь, о тебе только я и вспомню, — неприятно оскалился Сонхэ, — муж твой спляшет на твоей могиле. Сынок… Ну, наверное, почешет репу свою, потому что денег на карточке поубавится. Пожалуй, все… Сану я заберу себе, хороший помощник. А еще у меня новый загородный дом, а там есть камин. Все думаю, что бы над ним повесить…       — На голову мою намекаешь? — посмеялся Джисон. — Я постараюсь очень сильно вонять.       — Давай так, еще неделя… Или подписанный контракт, или будешь вонять в моем загородном доме, — Сонхэ встал, взял безвольную руку альфы и затушил сигарету о ладонь с сильным нажимом. Джисон лишь стиснул зубы, не отрывая взгляда от довольного мужчины. Сонхэ откинул скрюченную от боли кисть и провел пальцами по напряженному лицу: — Ты очень красивый, знаешь? Возможно, я подержу тебя в своем подвале какое-то время. Буду приходить несколько раз в день и драть тебя во все дыры. А когда ты перестанешь быть привлекательным, так уж и быть, убью… — альфа гадко рассмеялся, заметив отчаяние, сверкнувшее в чужих глазах. — Ещё неделя, Джисон. Это последнее мое слово.        Сонхэ достал новую сигарету и подкурил, молча командуя покинуть кабинет. Чонгук успел отскочить в кладовую, что была рядом с кабинетом, поэтому альфы его не заметили. Услышав, как хлопнула входная дверь и после заревели моторы, Чонгук вышел и осторожно заглянул в кабинет. Джисон казался маленьким, растерянно рассматривал ладонь с ожогом, скрипя зубами.       — Отец? — чуть слышно произнес альфа и поймал на себе взволнованный взгляд, который мгновенно потемнел и налился яростью.       — Уходи, — прорычал, — убирайся! Сгинь!       — Кто это был? — Чонгук не отрывал беспокойного взгляда от отца, порывался подойти, но и не хотел попасть под горячую руку.       — Тебя уже это не касается, — сквозь зубы шипел Джисон, все еще держась за саднящую кисть.       — Ким Намджун должен подписать тот контракт?       — Я сказал, — опасно оскалился альфа, вставая с кресла и выделяя каждое слово, произнес: — Это. Тебя. Не. Касается.       — Я… — начал Чонгук, перебирая в голове варианты, в которых он мог бы познакомиться с отцом Ви и поговорить. — Я не думал, что все настолько серьезно.       — Думать — это не твое, Чонгук, — поджал губы Джисон, — забудь то, что видел.       — Как я могу? — распахнул глаза альфа. — Он же убьет тебя!       — Будь ты умнее, записал бы на диктофон или на видео. Но ты же просто стоял, поджавши хвост, и слушал. Понравилось? — недобро усмехнулся Джисон и утер тыльной стороной кисти кровоподтек в уголке губ, — давно меня так не пиздили.       — Отец, — Чонгук шагнул в кабинет, — я попробую. Я поговорю с ним.       — С кем? С Намджуном? — хохотнул истерически и снова сел в свое кресло. — Ну, давай. Спасай меня. Что стоишь? Вперед! — Джисон достал телефон и набрал номер, насмешливо поглядывая на сына. — Сану, давай ко мне… Это подождет, вопрос посерьезнее нарисовался. Я сказал! — повысил голос альфа. — Бросил все нахуй и ко мне!       Джисон отвернулся от сына на кресле, Чонгук же, сглотнув, еще попялился на черную кожаную спинку и поплелся к себе в комнату. На столе лежали нетронутые папки и флешка, которые отец положил для ознакомления. Финансовые отчеты за последние шесть лет, договоры о сделках, налоговые документы и личное дело Ким Намджуна.

***

      Мин Юнги: Это последнее, что я напишу тебе. Обещаю. Я правда не знал. Просто когда все пошло-поехало, мне сорвало башню. Да и тебе тоже, так-то… Я не хотел, извини меня. Хочу, чтоб ты знал, что я не какая-то тварь, что заразил специально. Мне приятно видеть тебя счастливым. Извини еще раз. И это… Здоровайся хотя бы со мной.       Вихен пожевал зацелованные губы, прочитав сообщение, и поднял глаза на дверь своего дома. Он уже успел насладиться тем, что он — это он. Когда Вихен забежал обратно в комнату к Чонгуку, то заскочил на кровать и начал прыгать, подбрасывая тело посмеивающегося альфы. Его нисколько не расстроил факт того, что Чонгук голый, явно этой ночью что-то было. Но с одной стороны, он сам позволил Тэхену делать все, что захочется, за исключением секса. А его, по ощущениям в заднице, совершенно точно не было. А с другой, любая неприятность меркла в сравнении с тем, что он получил свое тело обратно. Он спешно оделся, чмокнул расстроенного альфу в нос и побежал вниз, ожидая увидеть знакомых, которые могли остаться с ночевой. Вихен успел поворковать с двумя альфами из группы, с кем-то из баскетбольной команды, с парнем, который расспрашивал про Хосока, и упомянул, что передает ему свои извинения. Удостоил заинтересованным взглядом несколько тел, что оживали на разных поверхностях в гостиной и смущались от внимания университетской звезды. Омега выбежал на улицу и сощурился от теплого солнышка. Глазами нашел машину своих охранников и вприпрыжку добрался до них. Не видел Вихен, каким тяжелым взглядом провожал его Юнги. А теперь, когда Ви стоял и держал телефон с этим сообщением, почему-то сильно захотелось ответить.       Ви: За тришку прощаю. За все остальное — нет.       Мин Юнги: За остальное? А что еще я тебе сделал?       Ворошить это Вихен не собирался. Он уже выбрал курс, по которому будет следовать в ближайшем будущем, и хоть подмывало выяснить все то, что беспокоило омегу после тех сорванных крыш, но он спрятал гаджет в карман широких джинсов и зашел в дом.       — Ви? — строго послышалось со стороны. — Ты не ночевал дома…       — И тебе доброе утро, капитан очевидность, — улыбнулся омега.       — Я просил… — тихо, но с угрозой произнес Намджун. — Особенно тебя. Я было подумал, что ты взялся за голову. Но нет… Ты все такой же…       — А чего же ты тогда беспокоишься? — язвительно бросил Вихен. — Такого сына и не жалко, правда?       — Неправда… — рявкнул альфа. — Если с тобой что-то случится, я не переживу! Ты это понимаешь?       — Еще как переживешь, — хмыкнул Ви, направляясь в сторону лестницы, — одной проблемой меньше.       — Да что ты за дебил, Вихен! Ты под домашним арестом! — повысил голос Намджун в уходящую спину.       — Конечно… — слегка закатил глаза омега.       — Так! А ну вернись!       — Лимит гадостей в мой адрес на сегодня превышен. В другой раз, отец.       Нет, ничто и никто не испортит сегодня ему настроения. Поднявшись, он направился в комнату Тэхена.       — Фуф, — отмахнулся омега, — ну и перегарище!       Реакции не последовало. Ком из одеяла и подушек лежал неподвижно, и только запах выдавал присутствие брата в этом текстильном месиве.       — Тэ? — снова тишина, — Тэхен, надо в душ. Станет легче. Я что-то по привычке, да… Перебрал… Сорян… Ну ты тоже так-то накидался! Я думал, немного накачу для настроения, а там не смог остановиться. Но теперь все на своих местах, да? Теперь тебе не надо бояться, что я поступлю с твоим телом как-то не так. Эй! — не замолкал Вихен. Омега тяжело вздохнул и подошел к кровати. Он еле развернул на себя брата и уставился на его красное, опухшее от слез лицо, и присвистнул: — ты прям настолько влип? — сочувствующим тоном произнес Вихен. Ему бы разозлиться на неуместную влюбленность, но омеге почему-то было жаль брата. Тем более, когда Тэхену придется смотреть на их сладкую парочку, проглатывая свои чувства.       — Я что-нибудь придумаю, — прохрипел Тэхен,       — Бля, — закатил глаза Ви, — и че делать теперь? Ты нахрена в него так втюхался?       — Я сказал, придумаю что-нибудь, — буркнул омега и снова завернулся в одеяло.       — Я не буду приводить его сюда, если тебе станет легче.       — Спасибо, — пробубнил Тэхён, и Вихен не мог не заметить сквозящий сарказм. Возможно, совесть — единственное, что осталось мерцать в нейронных связях после того, как брат погостил в теле Ви, поэтому вся эта ситуация неприятно отдавала неправильностью. Казалось, будто Вихен занимает чужое место, а не наоборот. Эти мысли он никогда не озвучит, потому что все вернулось на круги своя и должно устаканиться. Ви погладил тело поверх одеяла и направился к выходу.       — Душ прими. Послушай опытного фестивальщика, — сказал Вихен и сам хрюкнул от того, что употребил тот самый тупой термин. Тэхен под одеялом тоже слабо улыбнулся. Ему всего лишь нужно время выстрадать это, однажды надоест, и он сможет жить дальше. А может все же найдет те нейронные связи и не придется мучаться.

***

Чонгук не знал, что скажет, когда нажал на звонок. Явно те хмурые альфы уже доложили о госте хозяину дома, но все равно волнительно. Сердце неприятно ёкнуло, когда раздался лязг замочной скважины. А когда, занимая весь дверной проем, на пороге возник альфа, то дар речи на миг подвел.       — Чугун Чок, здравствуйте, — протянул руку парень и похлопал глазами на вздернутую бровь, — Чон Чонгук — мое имя, то есть. Здравствуйте.       — Ким Намджун, чем могу быть полезен? — альфа окинул взглядом парня с головы до ног и, учуяв знакомый запах, стиснул зубы и спрятал руки в карманы льняных брюк. — Ты был с моим сыном?       — Я… Да, — не так хотел начать этот разговор Чонгук, но как есть, — я альфа вашего сына, не подумайте, что я поматросил и бросил!       — Извини? — свел брови к переносице Намджун.       — Я к тому, что у нас все серьезно. Можно войти? — Чонгук крепился, стараясь не выдавать волнения.       — Нет, — отрезал мужчина. — И как давно вы знакомы с Тэхеном?       — С Тэхеном? — не понял парень, — Нет, я альфа Вихена.       — А какого хрена ты пахнешь мятой? — прищурился Намджун и еще раз повел носом по воздуху.       — Буду благодарен, если вы не будете меня нюхать и позволите войти. — То, что старший альфа не шевельнулся, а лишь поджал губы, свидетельствовало о его нежелании пускать внезапно всплывшего ухажера. — Господин Ким, мы сегодня с Ви провели ночь. Ничего не было! — поспешил вставить Чонгук, про себя, конечно, проговорил слово «почти». — Мы просто спали вместе. В обнимку. Поэтому я пахну Вихеном.       — Ты пахнешь Тэхеном, — убедительно произнес Намджун.       — Я не могу им пахнуть. Я совершенно точно помню голубые волосы, и потом, Тэхен меня ненавидит.       — Что ж, мой сын хорошо разбирается в людях.       — Послушайте. Я пришел по делу. По очень важному, — дыхание сбилось, потому как речи он не готовил. Документы, что просмотрел Чонгук, повергли в уныние, а воспоминания об утренней сцене до сих пор яркие, — можно войти?       — Какие у нас с тобой могут быть дела, Чон Чонгук? — Телефон заиграл в кармане брюк Намджуна. Альфа принял звонок и без особого желания пригласил парня в дом.       — Жди… — бросил альфа и быстро зашагал, видимо, в кабинет.       Чонгук потоптался посреди гостиной, впервые ощущая себя в этом доме настолько неуютно. Взгляд метнулся к лестнице на шум со второго этажа. Он ведь даже не предупредил Ви о том, что заявится на порог. Сделать ли ему сюрприз? Хотя, если Намджун застанет его в спальне Вихена, вряд ли разговор продолжится. С другой же, может, при сыне он смягчится? Совсем не эти мысли поволокли его на второй этаж. Воспоминания лучшего за последнее время вечера и ночи вызывали непреодолимое желание вновь заглянуть в эти горящие глаза, снова поцеловать так нежно и со вкусом. Главное, не возбудиться.       Чонгук поднялся на второй этаж и оперся о дверной косяк открытой двери в комнату его омеги. Вихен, ссутулившись и изогнувшись на полу, красил ногти на ногах. Вероятно, запах лака перебивал смородину Чонгука, и тот, воспользовавшись моментом, мечтательно наблюдал за своим парнем. Когда Ви закончил и развернулся, то вскрикнул от испуга.       — Какого хера? — держась за сердце, предъявил Вихен. — Хули так пугаешь?       — Позволил себе полюбоваться, извини, — хитро улыбнулся Чонгук.       — Отсосешь — прощу, — злобно пробубнил Вихен и со стуком поставил лак на комод.       — Что-то не так? — наклонил голову альфа, улавливая что-то еле ощутимое. Что-то не так…       — Конечно, не так! Нахрена ты приперся? Отец дома, потом с ним из-за тебя еще сраться! Думаешь, у него мало причин меня ненавидеть?       — Я пришел поговорить по своему делу. Помнишь, я рассказывал, что наши отцы что-то не поделили?       — Нет, — сложил руки у груди Вихен, понимая, что надо бы выудить все, о чем разговаривали Чонгук с Тэхеном, пока те были в телах друг друга.       — Тогда… На чердаке, — попытался напомнить Чонгук.       — Когда? — нахмурился Ви, догадался мгновенно, что альфа все же пришел в ту ночь к Тэхену. Улыбнувшись сквозь негодование, омега будто опомнился и шлепнул себя ладонью по лбу: — А, да! Вспомнил…       — Вот и умничка, — потянул уголок губ альфа.       — Умничек ебут у тумбочек, — игриво произнес Ви, приблизившись к Чонгуку. Альфа внимательно всматривался в этот взгляд: снова хищный и лукавый, снова вызов в этих глазах вместо необъятной нежности и обожания, в которых Чонгук буквально купался накануне. Омега проехался ладонями по чужой груди, томно вздыхая, и потянулся за поцелуем. Чонгук приоткрыл губы и подался навстречу, позволяя своему парню поиграться. Сам лениво двигал губами и проник языком, встречаясь с чужим. Вихен чуть прикусил нижнюю губу альфы перед тем, как отстраниться и заглянуть в потемневшие глаза, но к своему разочарованию, рассмотрел там любопытство вместо желания. Чонгук слизал их общую слюну и озвучил факт:       — Мелисса…       — Что-то не так? — напрягся омега.       — Ты мне скажи, — наклонил голову Чонгук, — вчера была мята.       — Это была… — чуть споткнулся о мельтешащие мысли Вихен и выдал: — Жвачка. Мятная жвачка.       — Ясно.       — Ви? — послышался громогласный зов Намджуна снизу. — Вихен?       — Я, кстати, под домашним арестом, — ухмыльнулся омега и прошел мимо Чонгука, игриво цепляя его плечом, — пойдем? Раз уж ты добровольно заявился, чтобы познакомиться с моим отцом — бери ответственность.       Альфа слабо улыбнулся и кивнул, двинувшись за омегой. Слух зацепил разговор из соседней комнаты.       — Да, госпожа Сон? Уже? Да… Спасибо. Но уже все нормально. Да, все на своих местах, — говорил хриплый голос, — пока не знаю как. Позже разберусь. Прихожу в себя. Тяжелая ночь… Госпожа Сон, я попрошу Хосока заехать за деталями, хорошо? Он вечером собирался ко мне. Спасибо большое вам, — прозвучал всхлип, и альфа медленно подошел к двери, стараясь не приближаться, чтобы не выдать себя запахом, — все нормально. Правда. Я… Не волнуйтесь, я просто приболел, — снова всхлип, — до свидания. Спасибо еще раз.       Омега, сидя спиной к двери, завершил вызов и положил телефон на письменный стол. Он поставил локти на столешницу и спрятал лицо в ладонях. Альфа пробежался глазами по тощей спине, что скрывала черная оверсайз футболка, кажется, его, Чонгука, футболка, и сложил руки на груди. Этого же не может быть, правда? Это же что-то из области фантастики? Под тяжелое сопение омеги взгляд двинулся по полкам и цеплялся за фигурки из аниме, странные загогулины, которые наверняка являлись частью очередного изобретения, и стопки комиксов. Вывод напрашивался весьма занимательный, но не имел никакого логичного и внятного объяснения.       — Ты положил мне Железного человека в ящик? — тихо спросил Чонгук, заставив омегу вздрогнуть и замереть. Его личный кошмар стоял за спиной, и нос подвел, потому что опух и забился соплями от рыданий. Он только успокоился… Спина зашлась тяжелым дыханием, ладони опустились на стол. Страшно повернуться, увидеть его и не иметь никакого права ответить полным любви взглядом. Сейчас в глазах Тэхена плескались страх и отчаяние. Неожиданное спасение спешным топотом оказалось около Чонгука.       — Гуки, ты чего тут? — Вихен старался сохранить игривость, но явно был взволнован. — Специально меня одного к отцу отправил? Я не тот человек, кто его задобрит.       — Тэхен? — снова позвал альфа, и плечи снова вздрогнули.       — Пойдем, — потянул за руку омега, — он вчера так надрался, что пока человеческую речь не способен ни понимать, ни воспроизводить. Гуки! — строже гаркнул Вихен. — Ты, кажется, по делу пришел. Тэхен так и не нашел смелости обернуться, отвечал только крупной дрожью, которую не в силах был скрыть. Чонгук позволил себя утянуть и подтолкнуть к лестнице. Вихен, что задержался в проеме, сбивчиво извинился и посчитал нужным сообщить, что Чонгук приперся сам, он его не звал. Но Тэхен уже не слышал, он глотал беззвучные слезы и сцепил руки в замок, чтобы унять дрожь.

***

      Сонхэ знаменит своей жестокостью и непреклонностью и выполнял свои угрозы в мельчайших деталях. Всегда. Он имел вес и в темном мире бандитов, и на самой верхушке государственных чинов. Пусть и относились к нему настороженно, не подпуская к действительно важному, но со счетов никогда не списывали. Этот контракт был его гарантией попасть туда, куда его руки не дотягивались, именно поэтому Сонхэ в этот раз оказался щедр настолько, что одарил неудачника Чон Джисона целой неделей. Именно поэтому Сану не удивился, когда увидел побитого и злого хозяина. После маразматичного управления старикашки Сану делал ставки на его зятя, видел в нем и желание, и возможности спасти компанию, которой сам альфа отдал годы и нервы. Но теперь он просто ждал, когда дело разрешится само собой, потому как либо контракт выведет их утопающий корабль на верный курс, либо Хо Сонхэ избавится от балласта в виде непутевого семейства во главе и поручит Сану восстановить компанию из руин.       — То есть, вы хотите действовать через сыновей?       — Какие еще варианты? Я слушаю.       — Вы же понимаете, что все подозрения падут на вас, господин Чон? И мои сообщения Намджуну тоже повесят на вас.       — Вот уж не-е-ет, — неприятно протянул Джисон, — я потащу тебя за собой, Сану. Поэтому включай мозги или что там у тебя вместо них в твоей тупой башке, и давай думать!       — Господин…       — Какого хуя?! — в кабинет влетел Ханыль, глазами прожигая мужа. — Ты что, отправил нашего сына решать свои проёбы?       — Твоего… — холодно ответил Джисон и на хмурый вид омеги пояснил: — У меня больше нет сына. Он в курсе.       — Да пошел ты! Неудачник! — завелся Ханыль, агрессивно тыкая пальцем в мужа.       — Не волнуйся ты так, — ехидно усмехнулся альфа, — этот молодой человек скоро станет сиротой. Меня через неделю прикопают на заднем дворе бандюгана, а ты тоже долго не протянешь. Я уже забыл твой природный запах, от тебя разит спиртом на весь дом, Ханыль. Сколько ты сегодня с утра уже вылакал? М?       — Какие еще бандюганы? — возмутился омега. — Ты совсем охренел? Мой отец передал в руки тебе компанию…       — Которую сразу надо было слить в унитаз! — зарычал Джисон. — Твой отец сделал все, чтобы ее уничтожить, а я какого-то хуя делаю все, чтобы она барахталась!       — Что ты несешь? — уверенность подугасла, но напирать Ханыль не намерен прекращать.       — Господин Чон, — начал спокойно Сану, но во внезапном единении супруги оба оскалились на него, хором выкрикнув:       — Заткнись!       — Ханыль, — Джисон глубоко вдохнул, взглянув исподолобья, — открой очередную бутылку вина и продолжай жить в своем пьяном мире. Твой выродок, скорее всего, присоединится к тебе вскоре и будете чокаться за здоровье. А теперь съебись и дай альфам спасти ваше гребаное семейное дело.       — Ты свою задницу спасаешь, а не компанию. Надо было подключать Чонгука, старых партнеров, через меня поднимать связи, я же предлагал, блядь! А ты пошел к бандюкам? — шипел омега.       — Чонгук не изъявил желания вникать в семейное дело, он решил уйти из дома, а потом переобулся и побежал вести переговоры, — нагло ухмыльнулся Джисон на растерянность мужа, — а от тебя какая польза? Кто тебя послушает? Ты себя вообще видел? Ничтожество… Дыркой разве что воспользоваться, пока ты в отключке, но я брезгую…       — Джисон, я лично прикопаю тебя на заднем дворе, если с Чонгуком что-то случится, ты меня понял? — дрожащим голосом произнес Ханыль. Альфа попал в цель, выбив спесь из мужа. Омега не стал дожидаться очередных оскорблений и покинул кабинет.       — А теперь к делу… — вернув серьезный взгляд на помощника, сказал Джисон. — На твой взгляд, кого лучше «пригласить в гости»? Синего или задрота?

***

      Папа: Чонгук, сынок, не лезь. Я знаю, что ты хочешь поговорить с Намджуном о контракте, но пожалуйста, пока не надо. Отец должен сам разгребать свое дерьмо. Он связался с опасными людьми. Прислушайся, прошу. Вернись домой, поговорим       Чонгук нахмурился, читая сообщение, и даже не услышал шипение альфы в адрес Вихена насчет правила не приводить альф домой. Из раздумий его вывел голос Намджуна.       — Так о чем ты хотел поговорить, Чонгук? — оценивающим взглядом пробежался по альфе.       — Я?       — Точно не я, — недовольно процедил Намджун, — какое у тебя ко мне дело?       — Дело… — завис Чонгук и, кинув взгляд на своего омегу, кивнул сам себе. — Я пришел поговорить насчет Вихена.       — Ну?       — У меня серьезные намерения… — начал альфа.       — Серьезные намерения? — рявкнул Намджун. — Сколько тебе лет?       — Двадцать два.       — И ты с серьезными намерениями? Ну да, ну да… — театрально развел руки альфа. — Вихену девятнадцать. Он учится. Ему нужны не отношения, а знания.       — Я что, по-вашему, совсем тупой? Думаете, он залетит от меня, и я его брошу? Или как? — взъелся Чонгук. — Я просто хотел познакомиться и сообщить о…       — Своих серьезных намерениях, я понял, — скрипнул зубами Намджун, — а со своими родителями ты его уже познакомил?       — Нет, — поджал губы Чонгук. Объясняться на тему того, что и не собирается пока этого делать, и причины подобного решения — он не намерен.       — Ты пришел легализовать траходром, вот и все, — твердо произнес мужчина, Вихен же все это время ошарашено перемещал взгляд с одного альфы на другого. — Я не разрешаю тебе появляться в нашем доме и не одобряю ваши отношения. Тебе ясно?       — Я не принимаю ваше решение. Ясно? — взбрыкнул Чонгук.       — Да ты… — опешил от дерзости Намджун. — Совсем, что ли? Нет! Неясно!       — Я люблю вашего сына, что вам неясно? — испепелял черным взглядом молодой альфа.       — Ты, прости, что? — встрял Вихен и наклонился в сторону Чонгука, будто пытаясь лучше расслышать сказанное.       — Люблю тебя, — посмотрел на омегу Чонгук, пожимая плечами. — Ты правда удивлен?       — Вообще-то, да, — вскинул брови Вихен и резко повернул голову в сторону лестницы, откуда прилетел красноречивый звук захлопывающейся двери. — Я сейчас… — вздохнул Ви и направился на второй этаж.       — Любишь… — еле слышно повторил Намджун и на уверенный кивок альфы сощурился недоверчиво: — Ты мне не нравишься…       — Я понимаю, — также тихо ответил Чонгук.       — После десяти вечера духу твоего здесь быть не должно. Увижу в десять ноль одну — полетишь носом вперед. Увижу то, что мне не понравится — оторву член. Услышу то, что мне не понравится — отрежу язык. Вопросы?       — Вопросов нет, господин Ким, — улыбнулся Чонгук, поклонившись.