Забери меня вместо него

      Я сидела на кафельном полу зажав в руке черную футболку Джонни. На ней почти не осталось его запаха. Снова уткнулась лицом в неё и заглушила крик, который рвался из моей глотки.       Эта ванная… Эта комната… все здесь напоминало брата. Казалось, что он сейчас придет и спасет меня. Придет и поможет мне. Придет и обнимет. Придет и успокоит. Придет… он придет…       Я оторвалась от футболки и перевела взгляд на небольшой пакет с белым порошком, что был рядом. Открыв его, высыпала его в ладонь и вдохнула. Закашлялась и прижалась затылком к деревянной дверце раковины. Кончиком языка лизнула свои губы слизывая порошок с них. Медленно глотнула. Горечь и пламя от порошка растекалось по моему рту словно пожар.       «Хочу увидеть его. Хочу услышать его голос. Хочу ощутить его рядом. Мой брат. Моя любовь. Моя половина. Моя плоть и кровь…»       Мысли путались и метались от одной к другой. Зрение затупилось и размазалось, мир вокруг то кружился, то замирал и переворачивался с ног на голову. Потерлась щекой о ткань его футболки, словно в попытке ощутить родное тепло.       - Брат… - произнесла я, утыкаясь носом в футболку. На негнущихся ногах, попыталась подняться на ноги, но они не слушались. Отнимались, будто мне обрубали невидимые нити, как марионетке, потерявшей своего кукловода.       Зацепившись рукой за край раковины я с трудом снова попыталась подняться, но вместо этого с грохотом свалила все что было на раковине и растянулась на полу. Кафель холодил мою раскаленную кожу. Место удара, наверное, должно было саднить. Но вместо этого мое тело пульсировало, горело от жара и холода одновременно.       Глаза медленно скользили по полу от одной разбросанной вещи до другой пока не остановились на его бритве. На красной ручке шаветки золотом было выбито: «from J. for J.»       - От Джесс… для Джонни. – Едва слышно прокаркала я своим хриплым голосом. В моем воспаленном мозгу начали крутиться воспоминания как я решила подарить ему бритву, после того как он жаловался на одноразовые лезвия и восхищался бородой Прайса. Я терроризировала Прайса две недели дабы узнать какая шаветка будет лучше и как выбрать подходящую. И после всего этого выбрав «идеальную» подарила брату. Наблюдала за тем, как Джонни первые дни появлялся с маленькими кусочками туалетной бумаги на лице в местах порезов. Он был мил в своем желании научиться пользоваться тем, что я ему подарила.       Мои пальцы потянулась к шаветке и я с трудом смогла взять её в свою руку. Деревянная ручка хорошо лежала в моей ладони. Будто еще одна вещь, что сохранила кусочек его души.       Выдохнув, я попыталась сесть, помещение кружилось, в ушах слышался голос брата и его смех… Будто наяву видела, как он проходил мимо меня, рассказывая что-то и собираясь на тренировку. Хочу, чтобы меня забрали вместо него. Хочу, чтобы он был жив…       Я с тихим щелчком раскрыла лезвие. Мой взгляд серо-голубых глаз уперся в блестящее лезвие. Оно так сияло под тусклой лампой, словно солнце, которое светило в день, когда мы с моим братом бегали, совсем детьми, по каменистому берегу…       Тогда так ярко светило солнце и кричали чайки. Запах океана был тяжел и слишком йодистый. Горьковатый и густой аромат океана оседал на наших языках. Пахло рыбой и моллюсками. Мы искали камешки, для нашей коллекции. Он нашел самый красивый. Со следом какой-то раковины. Мы назвали её «Теодор» и положили в нашу коробочку самых значимых вещиц… наших общих вещиц.       Лезвие опустилось на мою кожу оставляя первый надрез. Кровь потекла по бедру прямо на белый кафель пола. Я нажимала на лезвие заставляя его впиваться в мою плоть разрезая её так глубоко, что оставлялся ровный, широкий порез. Моя рука немного двинулась в сторону превращая полоску в букву «J» на своей коже.       Кровь текла по бедру собираясь под моим телом, но я, казалось, даже не замечала этого сосредоточенная на своем желании оставить Джонни с собой. Взять его. Почувствовать. Ощутить еще хоть раз…       Я снова наблюдала как безмолвный пассажир за тем, как моя рука методично и не дрогнув вырезает одну букву за другой. «Johnny» растянулось на моем правом бедре начинаясь от внутренней стороны, и заканчиваясь на внешней. Грубые глубокие следы обнажающие мои мышцы. Красиво заливающиеся кровью. Горящие огнем, что не может очистить меня и забрать мою боль.       Мой взгляд перешел на левую ногу, которая была так чиста по сравнению с правой, пульсирующей и изнывающей самой мизерной болью в моем теле. Этого недостаточно. Недостаточно. Не уверена, кажется, мои губы шевелились и что-то я говорила вслух. Я уже не знаю, не понимаю. Мозг плавится, а глаза не могут сфокусироваться на чем-то одном.       Провожу лезвием по левой ноге, на моих губах появляется улыбка. Теперь и эта нога стала алой, словно осыпанная лепестками маков… Маков, которые мне принес брат в день рождение. Они были такими же красными…       Запах крови солоноватый, металлический почти приторный окружал меня, унося еще дальше в воспоминаниях, и я с упоением наблюдала за тем, как мои движения рукой становятся более хаотичными терзая бедро лезвием до тех пор, пока оно не становится полностью покрыто лепестками моих любимых цветов… Маки…       Мои ладони красные от лепестков цветов, что лежат в них. Я провожу лезвием прямо по внутренней стороне левой руки, от кисти заканчивая у локтевого сгиба. Алые лепестки падают из моей широкой раны рассыпаясь по кафельному полу. Вновь и вновь лезвие касается моей руки, пока не перестаю её чувствовать. Маки, маки, маки… кругом они и я чувствую, что тону в их обилии и, отчего-то, приторном металлическом аромате. Хочу ощутить их запах и тепло брата. Он скоро придет и подарит мне их. Подарит…       Я отпускаю лезвие, и оно падает в море маковых лепестков, что лежало вокруг меня. Так красиво…