Повесть о Малкольме-младшем, его сестре Ксении и Линарии, то есть Летти

Малкольм-младший

      Я спокойно (вернее, как всегда, неспокойно) спал, когда в комнату, как ураган, ворвалась Летти.       Она весьма бесцеремонно выдернула меня из постели, сунула в руки халат и, даже не дав его надеть, вытащила в коридор. Около прохода на кухню она извинилась и дала мне наконец накинуть халат.       — Ничего, я уже привык, — ответил я на ее извинения.       Интересно, что же случилось такое, что нужна такая спешка? Неужели у нас дома завелось приведение?!       Когда мы протопали в кухню, я понял, что был недалек от истины. Сам себе удивляюсь, какой же я, оказывается, догадливый!       Уже начало светать, но призрак все равно был виден достаточно отчетливо. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, что такое скучная жизнь?! Пока что не удалось.       Однако приведение показалось мне странно знакомым. Не то, что бы я часто видел приведения… но вообще-то, кажется, это душа нашей матери. Она даже одета в адвокатскую мантию. Интересно, ее так и похоронили?       — Тебе он не кажется знакомым? — обратилась Летти к призраку. С чего бы она меня узнала?       — Нет, я не знаю этого юношу, — отозвалась та. Я снова угадал. Может, мне начнет везти? Кхм, хотя многие глупые люди верят, что встретить бесплотный дух — к смерти. Суеверное дурачье.       Тут Летти зашипела мне на ухо:       — Скажи что-нибудь саркастичное!       Ничего себе заявочки. Во-первых, саркастичное — это, скорее, к отцу. Я обычно выдаю что-нибудь ироничное. Во-вторых, я по заказу не умею! Помню, когда глупые люди, встречая меня на улицах, просили сказать что-нибудь остроумное, я им отвечал: «Ты уверен, что твой несчастный мозг поймет что-либо из того, что я скажу? А я не врач и не могу вылечить людей, у которых нет ни совести, ни чувства юмора». Они частенько обижались. Другие (таких было меньше) смеялись и говорили: «Спасибо, теперь я вижу, что ты талант».       — Я на заказ не умею, — так же шепотом ответил я ей.       — Это вопрос жизни и смерти! — начала возмущаться Летти.       — Ее? — усмехнулся я. — Она уже мертва, ей все равно.       — Не говори так! — вновь зашипела Летти, в точности, как гусыня. — Ты должен напомнить ей своего отца.       Вот еще! Зачем?! Я не театральный актер все-таки. Передразнить — пожалуйста, кого угодно, но напомнить…       — Нет, я не смогу. Все-таки я не он.       — Ты знаешь, кем она может быть?! — продолжала она возмущаться. Фурия, самая настоящая.       — Да, возможно, это моя мать… вернее, ее призрак, — невозмутимо ответил я.       — И ты говоришь об этом так спокойно?!       — Я должен в ужасе забиться под шкаф? — фыркнул я.       — Простите, — заговорила призрак. У нее был почти детский тонкий голос. — Не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице и тем более шепчутся обо мне в моем присутствии.       — Извини, — ангельским голосом произнесла Летти.       — Простите, леди, мы не думали, что вы так хорошо слышите, — ввернул я.       Летти ткнула меня в бок.       — Что не так? Ты сама просила сказать что-нибудь саркастичное, — оправдался я.       — Прости его, — проговорила Летти сладеньким голосочком, проигнорировав мою реплику. — Он, когда волнуется, несет всякую чушь. — И зажала мне рот.       Я помычал немного для приличия и успокоился. Я? Волнуюсь? Ха!       — Возможно, ты его мать, которая умерла при родах.       — Я умерла при родах? — печально прошелестело приведение. Да уж, есть от чего расстроиться.       — Все так думают, — подтвердила Летти.       Что значит «думают»?! Не думают, а точно знают.       — Но я не думала, что у меня будет сын, думала, что будет девочка, — удивленно отозвалась призрачная дама. — Я даже еще в пять лет придумала ей имя.       Вот как. Оказывается, меня даже никто и не ждал. Чего удивляться? Надеюсь, что и это как-нибудь переживу.       — Какое? — заинтересовалась Летти.       — Не помню, — обломала ее матушка.       — Вообще-то, все так и думали, что будет один ребенок — девочка, — она уже навела справки о нас? Что-то я не помню, чтобы я ей такое рассказывал. — Но твой сын тоже очень хороший. Он только кажется вредным, на самом деле, в душе он очень нежный и ранимый, — сколько нового и интересного можно узнать о себе из леттиных уст!.. — Всю свою жизнь он искал родителей, в частности, отца, ведь он знал, что ты умерла. Ему так не хватало… и не хватает материнской ласки!       Ой-ой, бедный мальчик, я сейчас расплачусь!.. Э… она это обо мне?!       — Бедный юноша, — сочувственно прошелестела призрак. — Но я об этом ничего не знаю.       — А как ты хотела назвать дочку? — от отставала Летти. Она хочет полностью быть уверена, что это моя мать? Мне не верит, что ли? Я оскорблен.       — Я не помню, — повторило привидение. — Но я помню, что записала в дневник… там были все мои мысли. — М-м-м, дневник мамочки… Вот бы найти и почитать.       — Так, может, мы найдем этот дневник? — обрадовалась Летти. — И ты вспомнишь все до конца!       — Возможно… я начинаю припоминать. Я действительно жила здесь. Дневник лежит… на чердаке. Там есть потайная дверца в стене, ее нелегко найти.       — Я мигом! — оборвала ее Летти и поскакала в коридор. Как нехорошо прерывать старших… и быть такой самоуверенной! Я сотни раз искал, и ничего.       Но буквально через минуту Летти уже стрелой неслась обратно. С кипой тетрадей в кожаных переплетах. Как ей удалось?.. Нет, я обижусь, точно.       Она нашла первый дневник и сунула его мне для чтения вслух. Я польщен, что она такого хорошего мнения о моих чтецких способностях. Брендон, хоть и гадина, но все равно меня ценил. Помню, он всегда давал мне озвучивать всяческие документы, официальные письма и прочую чепуху. Всем нравилось. И после, уже с хорошим настроением, король читал эту бурду сам. Не уверен, что Летти нужно это, но какая разница?!       — …Сегодня я упала с лестницы, за что меня обозвали неуклюжей коровой, — с серьезным видом «прочел» я.       — Читай, что написано! — вытаращила глаза Летти.       — Ладно, ладно… «Сегодня я подумала: когда я вырасту, у меня будет дочка, и назову я ее…» — на сем я закончил, сделав вид, что там ничего больше не написано. Ничего себе! Сколько нового! Матушка не перестает удивлять меня и после своей смерти. В таком возрасте думать о таких вещах!       — Кажется, я все же написала имя, — неуверенно промолвила Ариана.       Летти бесцеремонно отобрала у меня дневник и возопила:       — Здесь есть имя! Ксения! Отлично, сейчас проверим! Твою сестру зовут Ксения?       — М-м? — ответил я вопросом на вопрос. А правда, как ее зовут? Я забыл.       — А, ладно! — махнула она рукой и побежала будить сестру.       Через пару минут (я слышал вопль Летти: «Ксения, вставай!» И ответный вопль сестры: «Ты знаешь мое имя?») они обе были на кухне. Сестре одеться тоже не дали. Она была в своей миленькой ночной рубашке — фиолетовой в бубенчик, из той же материи, что у меня… ну ладно, неважно.       — Я узнаю тебя! — выпалила сестра. Она, конечно, обращалась к матери, но…       — Да, сестренка, это я, — сказал я и рассмеялся. Похоже, шутка удалась: Летти и сестра тоже посмеялись, даже привидение.       — Вы забавные, — произнесла призрак.       — Нет, тебя, — у сестры все еще улыбка на губах, — ты, наверное, моя мама!       — Да, вполне вероятно, что ты моя дочка, ты похожа на меня, — признала матушка. Вот так. Я, значит, не похож?       — Ну вот, — вздохнула удовлетворенно Летти, — можно было обойтись и без брата, мать и дочь сразу узнали бы друг друга. — Мило, очень мило. Так какого черта надо было меня поднимать?!       Еще заметка. Призраков нельзя называть по имени. Они должны сами все вспомнить… может, поэтому Летти затеяла всю эту канитель вместо того, чтобы просто сказать: «Ты Ариана».       — Теперь я вспоминаю… да, я все прекрасно помню. Я защитница Ариана. Был человек, которого я любила… очень любила…       — Он не был, он есть! — заверила ее Летти.       — Отрадно это слышать, — протянуло привидение своим высоким голосом.       — Ну да, конечно, — что-то щелкнуло у Летти в голове. — Теперь все ясно! Он стал привидением в замке. — О… как печально… видимо, живым с Края Света вернуться невозможно. Что ж, выходит, я-таки никогда не увижу своего отца. — Вам необходимо встретиться! С тобой ничего не случится, ты сможешь идти по улице? — вопросительно глянула она на мать.       — Да, просто, если светло, меня не будет видно.       Мы с сестрой наконец-то оделись и после все вместе в самом радужном настроении зашагали к замку. Люди косились на нас, думаю, преимущественно, из-за меня, так как мамочка была невидима. Я смотрел в ответ на них так многозначительно, что они тут же отбегали на почтительное расстояние. Как приятно знать, что они все еще опасаются меня. Это вселяет такую уверенность и легкость!       … Мне стыдно повествовать о дальнейшем. После того, как я, позвонив в колокольчик около ворот, поразился достижениям нынешней техники, и открыл нам не кто иной, как Герман… Летти за секунду до того превратила меня в отца, вернее, наколдовала так, что я принял облик его призрака. Я протестовал, но она шепнула, что все продумала. Меня сопроводили к «моей» башне, со мной шла сестра, и летела рядом никем не видимая мать. Затем… мать зашла. Я снова стал собой. Мы с сестрой заходить не стали. Зачем вмешиваться в чужую приватную жизнь?.. Впоследствии я узнал, что они исчезли. Увижу ли я их когда-либо?       После мы с сестрой пошли разыскивать Летти. Не думаю, что когда-либо удастся ее потерять. Это так тяжело… практически невозможно.       И правда. Мы нашли ее в одном из залов.       Летти стояла раскрасневшаяся от злости, с растрепанными волосами. Неподалеку наблюдался Элиот со следами пощечин на обеих щеках.       Нет, однозначно, мою жизнь нельзя назвать скучной.       — Привет, — ехидно пропел я, обращаясь к принцу. — Неужели ты не узнаешь своего троюродного дядюшку? Ой, Элиот, тебе так идут пощечины! Знал бы раньше, сам бы надавал. В воспитательных целях.       — Ты!.. — выдавил тот, смерив меня взглядом, полным ненависти. Честно, это очень мне польстило.       В следующее мгновение мой идиотский племянник нахально притянул к себе Летти и поцеловал. Бедная Летти. Я не мог не вмешаться.       — Вот гад! — произнес я спокойно-насмешливо. — Ну ты у меня сейчас получишь! Над бедной девушкой издеваться!..       Я никогда не произносил пустых угроз. Рано или поздно, но я всегда осуществляю сказанное. Сейчас это было рано: огненный шар попал прямехонько в Элиота (не зря я тренировался в швырянии дротиков в его портрет!) Тот отлетел к стене и оказался прилично подпален.       — На самом деле, если я разозлюсь, я могу сделать очень больно, — назидательно проговорил я.       Сестра подбежала к Летти. Та лежала на полу без чувств. Интересно, все девушки такие неженки или только Кэт и Летти? Ладно, Летти я не виню. Элиот кого хочешь доведет до инфаркта, кроме меня.       — Ты отравил ее, мерзавец! — фыркнул я. — Змей!       — Ты, ты… преступник! — «грозно» прорычал Элиот, обнажая меч. О, я так испугался какого-то мальчишки! Я просто дрожу!       — Кхм. Меня ведь оправдали, тебя разве не было на процессе? — усмехнулся я.       Он еще такую кислую мину состроил, будто съел корзину зеленого винограда. Вместе с корзиной и косточками.       — После ты совершил не менее ужасное преступление!— «тонко намекнул» он, выразительно поглядев на бесчувственную Летти, которую легонько хлопала по щекам сестра.       — Если от тебя ушла девушка, ты сам в это виноват, ну, может, еще она, но никак не я, — вполне резонно заметил я.       Но Элиот меня уже не слушал. Он перешел в наступление. Принц всегда был довольно агрессивным ребенком… и глупым вдобавок. Он мало меняется.       Я уворачивался и отпрыгивал. Скажу без лишней скромности: ловкости мне не занимать. Я попытался попасть в Элиота огненным шаром. В первый раз тот уклонился. Другие два он принял на меч. Меч «впитал» их, странно звеня. Мне это не понравилось.       — Я подготовился к этой встрече, — радостно зашипел Элиот.       — Я польщен! И долго готовился?       — С тех пор, как ушла Лина, — мстительно прорычал он.       Тут из его меча выплеснулось некое подобие огненной стрелы, собранной из моих огненных шаров. Я не успел уклониться. Меня отбросило к стене. Было больно, но терпимо. А Элиот уже тут как тут — приставляет мне лезвие к горлу. Нет, ну как некрасиво…       — Как, ты убьешь собственного троюродного дядюшку? — фыркнул я. — Ты прольешь невинную кровь?       Я попытался применить один из своих любимых приемов — резко наступил ему на ногу. Не сработало. Он стерпел. Сморщился, стиснул зубы и процедил:       — Если бы ты наступил на другую ногу, ты был бы уже мертв.       — Черт! Мой лучший прием не помог! Как же так! — с сожалением рассмеялся я.       Вошел Брендон.       — Что здесь происходит? — вопросил он, словно сам слепой.       — Твоего любимого троюродного брата убивают, — разъяснил я для тупых.       Брендон медленно (король все-таки, весь из себя важный) приблизился и чисто по-отечески легко коснулся плеча Элиота. Легко — на мое счастье.       — Оставь его, сынок, он не стоит того, — пафосно изрек он.       По королевскому зову приполз престарелый Герман, который, судя по всему, у них разнорабочий. Элиот добренько вывернул мне руки, и бывший лесничий заковал меня в кандалы.       — А как же суд?! — возмутился я. — Я же невиновен! А где родственники с платочками?!.       — Будет тебе суд, — милостиво обронил Брендон. — А пока отбудешь предварительно заключение.       — Ну ничего себе! Меня попытались убить, я же еще и виноват?! — а впрочем, чего еще ждать от моих милых родственников?       — Вы, леди, останетесь у нас, — кивнул король сестре. — Вы не против должности придворного библиотекаря? Вы достойны лучшего, но пока есть только эта вакансия. Все уже знают, что вы его сестра, но на нашем отношении к вам это никак не отразится. Вы славная девушка.       Больше я ничего не слышал. Меня выволокли в коридор. Там меня встретил некто Ведьмак собственной персоной!       — Привет, дядечка, — натянуто улыбнулся я. Я был совсем не рад его видеть.       — Поосторожнее, молодой человек, — высокомерно ухмыльнулся тот. — Я придворный волшебник.       Тем хуже для тебя, — подумал я.       Он щелкнул пальцами. Я понял, что это значит. На проверку я попытался зажечь язычок огня. Не вышло. Мерзавец.       — Да какой маг опустится до того, чтобы служить при дворе? — язвительно заметил я.       — На что не пойдешь ради любимой дочери, — развел он руками, мерзко ухмыляясь.       Договорить нам не дали. Двое дюжих молодцев уволокли меня в темницу. Она называлась так явно не зря. Там было темно, холодно… и крысы бегали.       — Я всегда хотел иметь крыску, — усмехнулся я, устраиваясь в уголке. — Ну вот, моя мечта сбылась, у меня их теперь много!..