Повесть о Малкольме-младшем, его сестре Ксении и Линарии, то есть Летти

Ксения

      — Ему очень плохо, — объяснила я лицу Лины в волшебном шаре. — Поговорив с тобой, он с трудом проковылял в свою комнату и плюхнулся на кровать. Минут через пять ему стало сильно хуже. Он бредит. Говорит что-то вроде: «Я не виноват, не виноват» и все время зовет сестру и Летти. Я…       — А ты давала ему отвар?.. — и Лина начала перечислять всевозможные настои и отвары.       — Давала все, — вздохнула я. — Ничего не помогает. Видимо, придется скоро мне его хоронить, — невесело усмехнулась я.       Вообще-то это была шутка, но Лина этого не поняла.       — Ты что, хочешь его убить?!       — Я его сестра, — мягко проговорила я.       — А я его невеста! — заявила та. Как нескромно. Я почувствовала, как ревность снова царапнула меня.       — Сама себя назначила? — спросила я не без ехидства.       — Отец меня сосватал.       — А как же принц? — напомнила я.       — Он тогда еще на него не надеялся. Кажется, ты ревнуешь?       — Он мой брат, — ответила я.       — Но это не мешает тебе любить его, — заметила Лина.       — Только как брата, — тихо произнесла я. Я неискренна, к сожалению. Наверное, она права, и я ревную. Но никто об этом знать не должен. — Я боюсь его потерять. Это ужасно: потерять, едва обретя. Я могу попробовать магию, но владею только магией ветра и радуги. Другим я не училась; мне сказали, что я достигну успеха именно в этой обрасти… Ты какая-то не такая, — я почувствовала, что на душе у нее неспокойно, — что-то произошло?       — Да, — ответила она, помедлив, — отец увлекся некромантией. Он пытается воскресить мать.       — Из этого не может выйти ничего хорошего, — я твердо уверена в этом. — Мертвых воскресить нельзя. Можно вернуть заплутавшего или возвратить попавшего туда раньше предначертанного ему срока, но поднять покойника, давно умершего!.. Это невозможно.       — Согласна с тобой, — кивнула Лина, — но он считает иначе.       — Послушай, что же делать?       — Я попрошу своего отца прийти и помочь вам, — задумчиво протянула та.       — Стоит ли?       — Дело серьезное. Думаю, стоит, — решила Лина. — Где вы живете?       Я сказала.       — Я попрошу его. Думаю, он скоро будет.       — Спасибо. Я пойду, а то брат без меня копыта отбросит, — мрачно улыбнулась я.       — Хорошо.       Шар заволокло белым туманом.

***

      В дверь постучали. Я прошла ко коридору в прихожую и открыла ее.       Передо мной стоял высокий человек средних лет в сиреневой мантии волшебника. У него были темные волосы по плечи или чуть длиннее и небольшие усы и борода. Цвета его глаз я не разглядела, однако черты его лица были резковаты и слегка угловаты, сильно выделялись острые скулы.       Взгляд этого незнакомого волшебника скользнул по мне, не задерживаясь. Я посмотрела ему в лицо пристальнее и заметила гордость и высокомерие, которые гость даже не пожелал скрыть. Но, тем не менее, я почувствовала, что в этом человеке есть нечто светлое и доброе, что он тщательно скрывает от посторонних глаз. Люди не могут состоять только из пороков…       Должно быть, это отец Лины, тот самый Ведьмак. Брат о нем рассказывал.       Я посторонилась, чтобы дать гостю пройти. Он воспользовался этой возможностью, подождал, пока я прикрою дверь, и сухо осведомился, где тот, к кому его позвали. Мне не понравилась его манера общения.       Легко ступая по деревянным половицам, чтобы не потревожить брата, я провела Ведьмака к нужной ему комнате.       Он зашел и захлопнул дверь перед моим носом.       Я очень вежливый и терпеливый человек, раздражаюсь и злюсь крайне редко. Надо приложить большие усилия, чтобы вывести меня из себя. И Ведьмаку это не удастся! Я вернулась на кухню, села за стол и стала думать. На ум пришла моя родная часть Кирандии. Брин… приемные родители… цветные витражи… утесы… зелень деревьев и травы, голубое небо и облака… магические школы. Когда обнаружился мой дар, все подумывали о том, чтобы мне учиться на алхимика, ведь алхимией традиционно лучше владеют женщины. Но все же решили, что у меня будет лучше получаться практическая магия, связанная с ветром. Вообще для Кирандии нехарактерно деление магии на стихии, но порой получается, что тот или иной человек обладает склонностью к именно такому волшебству.       Резкий стук двери оторвал меня от размышлений. Я встала из-за стола, высунулась в дверной проем и увидела спину удаляющегося Ведьмака. Надо сказать, это довольно невежливая персона. Даже не попрощался. Ладно, допустим, он не терпит моего брата. А я? Я разве не заслуживаю внимания?       Но я увлеклась. Нужно проверить, как там брат.       Я тихо приоткрыла дверь и была поражена представшей передо мной картиной. Брат спал спокойным мирным сном в обнимку с подушкой. Я подошла поближе. Его дыхание было мерным и ровным. Я приложила руку к его лбу. Он был теплым, но не горячим. Похоже, он действительно выздоровел. Это радостно. Ведьмак — действительно хороший волшебник. Но получается, что мы теперь обязаны ему… Я не люблю это, уверена, что брат тоже. Но пока не надо его беспокоить. Пусть спит.       Я задернула шторы, чтобы солнце не так ярко заливало комнату светом, и ушла.       На кухне меня уже ждал сюрприз. Лина. Я не подала вида, будто удивлена.       — Здравствуй, — улыбнулась я, — очень приятно, что ты пришла нас проведать.       — Привет, — весело кивнула девушка. Она выглядит намного оптимистичнее, чем во время наших предыдущих разговоров. В ее темных карих глазах не было и тени воспоминания о «разбитом сердце». — Ну, как ваши дела?       — Ничего, — пожала я плечами. — Брату лучше. Кстати, не шуми — он спит. Но, извини, конечно, твой отец не очень-то вежлив.       — Просто он был слишком занят твоим братом, а тебя особенно не заметил, — объяснила Лина. — И потом, отец ведь ненавидит его и… желает смерти, а вынужден лечить. — Ненавидит и желает смерти? Да, это интересно. Вот брат!.. Ничего не рассказал толком. — Давай я помогу вам по хозяйству! — предложила полная энтузиазма Лина.       Она тут же вскочила и принялась за дело, не дожидаясь моего разрешения. Меня всегда охватывал благородный гнев, когда кто-либо пытался навести свой порядок в моих вещах. Но это, все же, особый случай. Во-первых, почти все вещи не совсем мои, а во-вторых, лучше пусть Лина уберется сейчас по-своему, чем я через месяц, два или полгода…       Я была поражена ее ловкостью, умелостью и сноровкой. Она бегала по всему дому: подметала, вытирала пыль, выбивала ковер — и ничуть не уставала!       Наконец она принялась проводить ревизию припасов и проверять состояние кухонной утвари.       У меня мелькала мысль: чем мы обязаны такой материнской заботе? Но я вскоре забыла о ней, увлекшись созерцанием работающего человека.       — Запасы у вас неплохие, хотя следовало бы их пополнить… но посуда ужасная! — заявила Линария.       — Чем же?..       Но она даже не дала мне договорить и продолжила возмущаться:       — Большой котел дырявый, все закопченное… даже огнива нет! — она ведет себя так, словно собралась сюда переселяться и условия жизни ее не устраивают. — Хорошо, что я кое-что захватила, — кивнула Лина на мешок, который я прежде не замечала.       — Огниво нам не нужно, — нашлась я, — брат владеет магией огня. Правда, у него не получалось иногда… например, где-то между тремя и четырьмя часами ночи. Как-то раз я разбудила его в это время и попросила зажечь огонек, а он сказал… ну, не буду говорить, что он сказал, и стал спать дальше.       Лина рассмеялась. Вот оно, влияние брата. Начинаю шутить направо и налево. Неизрасходованный потенциал.       — Сестра! — кажется, брат уже проснулся.       — Иди, а я пока займусь обедом, — кивнула мне «помощница».       Я покорно потопала в направлении зовущего голоса.       — Что «сестра»? — вопросила я, распахнув дверь.       Малкольм-младший валялся в постели, небрежно накрывшись одеялом, и лукаво смотрел на меня.       — Разве ты не моя сестра? — «невинно» улыбнулся он.       — Вижу, тебе лучше, — заметила я. — Кстати, у нас гости. К нам пришла Линария. Кажется, вы помирились?       — Да, сестричка, и от ужаса я упал в обморок. Благо, что до кровати успел дойти!       Он все-таки не может не вызвать у меня широкой улыбки.       — Вставай давай.

***

      Вскоре Лина уже накрывала на стол. Мы с братом не заставили себя долго упрашивать. Готовит она хорошо.       — Наконец-то! Еда! Прости, сестра!.. — возопил голодающий.       Я и не обиделась.       В отличие от меня, брат не стал особенно придерживаться этикета.       — Ты как будто год не ел, — рассмеялась Линария.       После обеда она поволокла брата в ванную и помыла ему голову. Зрелище было презабавное! А потом она стала его причесывать, а он вопил, завидя расческу: «Убери эту адскую машину! Сестра, спаси меня!» А затем она завязала ему прическу конский хвост. Смеху было!..       …А после она проделала все это со мной.       В общем, время мы провели весело. Дело дошло до девяти часов вечера.       — Останешься? — спросила я у Лины, заранее догадываясь, каким будет ответ. — Ты можешь занять свободную комнату.       — Хорошо, — согласилась та. — Я выпросила небольшой отпуск, так что вполне смогу погостить у вас.       На ночь она заплела нам волосы в косичку.