Девушка в тени

Так бывает. Думаю я, когда меня затаскивают в машину, зажимая рот рукой. Похищать, убивать людей так легко и несложно, что практически никто не обращает внимание на клишированную черную машину и на несколько человек, которые запихивают в нее какую-ту девчонку. Знаете, такой обычный день. Со мною такое случается, практически каждый день. Хотя, кому я вру. Единственная мысль бьющаяся в голове, была о том, что я слабая, тряпка и даже нормально заорать не могу. Ну и еще, что умереть мне легко не дадут, а значит буду страдать. А я всегда мечтала о быстрой смерти, как в прошлый раз. Раз и все. Только ты и темнота. — Уебки! — прорычала я, помогая одному мужику вывихнуть челюсть. Тот только поморщился и повернув голову, ударил в живот. — Да чтобы тебя собаки в темном переулке ебали без смазки. Пока показывала себя героем, меня затащили в машину, сами залезли и вырубили. А так все хорошо начиналось. Утром выспалась, над братом маленько поиздевалась, приготовила все к ужину, ведь сегодня мы ждали гостей, и просто радовалась в жизни. Меня даже в школе не замечали, а телефон прожил до последнего урока, отключаясь только по дороге к книжному. Вот тут меня и словили, а за что, сама не знаю. Конечно, мыслишки были. Либо из-за моего братца, либо из-за Старка, который стал нами интересоваться. Вообще, Старк оказался нормальным мужиком, который помогал мне оттачивать сарказм, ну и не только. Через несколько месяцев, мы с ним подружились, пусть и не так, как он с Питером, но вполне хорошо ладили. Пока эти двое сидели в лаборатории, я оккупировала кухню и практически оттуда не вылазила. Но что-то я отошла. Почему-то сразу все вспомнилось, когда боль начала чувствовать. Ругательство сразу вырвались с языка, но мне это ничем не помогло. А надежды были, пусть и маленькие, но были. Теперь понятно почему, никто не любит, когда их вырубают пистолетом, потом голова зверски болит. — Проснулась? Не до конца. Подожди немного, щас я приду себя и отойду от боли, тогда и поговорим, собака сутулая. Попытаться открыть глаза не дали, а просто облили ледяной водой. Не один раз, а два — на всякий случай. После этого глаза открылись легко, а вот заставить себя замолчать было трудно. Я все понимаю, что с пленными чаек не распивают, но хоть каплю человечности проявить можно. Не прошу же меня развязать и отпустить с миром, при этом накормив. Аккуратно подняла голову, дрожа всем телом от холода. Передо мной сидел мужчина лет сорока: лысый, с татуировкой на щеке в виде скорпиона и в деловом костюме. Пиздец просто, он пришел на переговоры или на пытки? Попытавшись убрать волосы с глаз, чтобы можно было все рассмотреть, уставилась на потолок, а точнее на крышу с дырками. Так. Меня привезли в какую-ту развалюху и тут же похоронят, а мясо отдадут крысам. Какой интересный сценарий у меня в голове и что самое смешное, что мне никто не поможет. Будь проклята моя лень! — Вот видишь, уже проснулась. — усмехнулся мужчина, закидывая ногу на ногу и смотря на меня свысока. — Надеюсь, что тебе понравилась поездка. — Можно было просто выслать приглашение по почте. — угрюмо сказала я, аккуратно рассматривая обстановку. Нет, меня тут точно похоронят. — И ты бы пришла? — Нет. Я все сообщения удаляю, поэтому прийти бы не смогла. — поддерживаем милый разговор, стараясь унять дрожь в теле. — Но про этикет все же не стоит забывать. — И это говорит мне та, которая ударила моего человека. — он явно надо мной издевается. — Посмотрю я на вас, когда вас неожиданно хватают и пытаются запихнуть в машину. А можно злодей будет клишированным? Он мне сейчас все расскажет, а потом меня кто-нибудь спасет? И пусть на второе вообще нет надежды, но хотя бы первое пусть будет. Уж очень мне интересно, почему он похитил никчемную меня. — Вас явно что-то интересует, не так ли? — спрашивает мужчина, кладя щеку на кулак и внимательно смотря на меня. — Обычный вопрос, который задают все похищенные: Зачем я вам? — А ты не знаешь? — Станиславский бы сказал, что не верит в твою игру. Поэтому можно и не выпендриваться. — Мысли есть, но мне интересен ваш ответ. Спасибо, что хоть не пытают. Боли я боюсь и не очень уверена, что смогу долго продержаться. — Так совсем не интересно. Подумай сама, мне говорили, что ты достаточна умна. Хотелось закатить глаза и побиться головой. Мой первый злодей, которого вижу в живую, так косячит. А может мне не рассказывают из-за того, что не я главный герой. Но тогда мне еще больше не повезло. Я вряд ли что-нибудь смогу узнать у него, но мне хотя бы немного информации. — Я не знаю как к вам обращаться. — наклоняю голову влево, а потом ею дергаю, чтобы убрать свисающую прядь. — Я Скорпион. Мое любимое животное, которое я просто обожаю. И так хочется рыдать кровавыми слезами, что этот мужчина совсем не подходит под описание этого милого существа. Как же плачевно! — Правда милые существа? — ухмыляется он и мне что-то не хорошо. И откуда-то сзади выходит мужчина с коробкой. Только не говорите, что там скорпионы. Пожалуйста. Я буду пай-девочкой, честное пионерское. Тихое русское «блять» слетело с языка, когда эту коробку поставили около меня. Надеюсь там скорпионы с большими жалами, а не с маленькими. Ядовитые именно последние и смерть ко мне придет через четыре часа, если не оказать первую медицинскую помощь. А если их там много, то жить мне намного меньше, чем четыре часа. Максимум час. — Разве они не прекрасны? — и мужчина достает одного скорпиона, который сильно смахивает на желтого пустынного, который ядовит. Сжимаю губы, откидывая голову и скользя взглядом по ящику. Он немного приоткрыт и можно увидеть разные виды. И жала разные, значит ядовитые там не все, что наталкивает на мысль, что Скорпион плохо разбирается в этих животных. — Все существа прекрасны, кроме жаб и лягушек. — отвечаю я, отрывая взгляд от коробки и перемещая его на своего похитителя. — Вот они и вправду ужасны. — О! Значит вам нравится скорпионы? Я удивлен. — нихуя ты не удивлен, по морде вижу, — Мало кто может понять эту красоту. Скорпион кивает мужчине, который после этого кладет на мое колено милое существо. Тот начинает осматриваться, а потом застывает, как и мое сердце со мною. — А их яд особенно прекрасен. — Дайте угадаю. — холодно произношу я, поворачивая голову, — Вы просто-напросто помешаны на них. — Хм. Это не сложно узнать. — машет он рукой, — От этих маленьких существ умирает намного больше, чем от тех же бегемотов. А смерти от змей вы учитываете? Это только в России ты от силы сможешь встретить гадюку, а тут отъехать подальше от города в какую-нибудь деревушку и увидишь длинную смертоносную змею. Поэтому не вижу, чем тут восхищаться. Любить — да, восхищаться — нет. Веревки начинают раздражать, но не могу ничего поделать. Они неприятно растирают кожу, оставляя отметины, которые начинают болеть. Снова кидаю взгляд на скорпиона, который нашел намного более интереснее занятие. И жалить меня не собирался. — Ты слишком спокойная. — Насильно плакать не могу. — отвечаю я, устав уже сидеть на стуле. У меня скоро жопа будет квадратная. — Не умею. — И даже молить о пощаде? — уточняет мужчина, вставая со стула и со скучающим взглядом смотря на меня. Отрицательно машу головой и Скорпион снова кивает мужчине рядом со мной, который размахивает рукой и ударяет меня. Голова чуть не отлетает. Кажется, что с такой силой можно и шею свернуть. — Недолго песни пели, не долго музыка играла. — прошипев эти слова, аккуратно поворачиваю голову, открывая глаза. — Как некрасиво. — Спрашиваю один раз. Ты знакома со Старком? Так вот где муха зарыта! А я то подозревала, что виноват либо Старк, либо братец, кажется, зря катила бочку на Питера. Надо потом будет извиниться, если выживу конечно. — А вам он зачем? Неужели хочешь его согреть темной ночью в постели? — и фыркаю от этой мысли. И снова удар по лицу. Ну, что они делают изверги? Меня так никто и не полюбит! Я может еще хочу нормально замуж выйти и детей родить. А они мне личико портят. — Я сегодня добрый. Ты знакома со Старком? И мужичок в черной форме ножик к щеке подставляет. Уж лучше бы скорпион бы ужалил, чем смотреть на кончик лезвия, который прижимается к коже. Тихое «нет» явно не радует этого ублюдка и тот расстроенно смотрит на меня. Мужичок нажимает на ножик, разрезая кожу, и тянет вниз. Сжимаю зубы, чтобы не издать ни писка и зажмуриваю глаза от боли. Пальцы ног и рук поджимаются, терпя эту мучительную пытку. Как я говорила, боли боялась, как лягушек, но терпеть могла. — Красивый будет шрам. — говорит Скорпион, рассматривая меня, пока мужик с ножиком отходит. — Это маленькое предупреждение, чтобы ты мне не врала. — Я не боюсь боли. — нагло вру я. — Петра Паркер, пятнадцать лет, совсем скоро шестнадцать. Имеет брата-близнеца, который стажируется в Старк-Индастриз, но информации о нем там нет, значит просто блефует. У Петры Паркер вторая группа крови, страдает алгофобией* и буфонофобией**. Звезд с неба не хватает, но достаточна хороша в гуманитарных науках. Сирота, проживает у тети, три года назад потеряла дядю. — зачитывает Скорпион мое досье, удивляя меня. Про меня так все легко найти? — Поэтому не надо говорить, что ты не боишься боли. — Но я точно не страдаю арахнофобией***. — Тогда последний вопрос и я тебя оставлю со своими маленькими друзьями. — Скорпион закрывает папку с моим досье, откидывая ее в сторону. — Что ты знаешь о том человеке, который находится рядом со Старком? — Я в живую Старка видела от силы пять раз и то на разных ярмарках и на выступлениях. Ничего не могу не знать. — Хм, странно. Наверное, он ошибся. — скучающе произносит Скорпион, а потом осматривает здание, где мы находимся. — Думаю под обломками тебя будут долго искать. Прощай. Мужик с ножиком переворачивает коробку со скорпионами и с ухмылкой уходит. Я зажмуриваюсь от досады, чувствуя боль не только в щеке, но и на запястьях. Несколько скорпионов вонзают жало в руку и ногу, но потом падают на пол, когда я начинаю пытаться попрыгать на стуле. Боль теперь была везде и это раздражало. В помещении не осталось никого, кроме меня и этих мелких существ. Когда кто-то прокричал «взрывай», то мое сердце упало в пятки, а я начала судорожно пытаться допрыгать до стола, который стоял в углу. Послышались хлопки, удары, а потом шум и темнота, да и мысль, что до стола так и не допрыгнула.

***

Очень хотелось, чтобы когда я очнулась, слышать писк аппаратов и голоса, но это ничего не было. Только боль во всем теле и запах крови. Открывать глаза было трудно, как и вообще думать. Там где я находилось, было очень темно и душно, а еще немного кружилась голова. Сглотнув, пошевелила руками и почувствовав свободу, попыталась перевернуться. Боль затуманила рассудок и еле сдержав крик, осталось в таком положении, что и раньше. Полежав так несколько минут, начала приходить в себя и вспоминать в какой жопе оказалась. Во-первых, меня схватил уебок, который тащится по скорпионам. Во-вторых, я, на удивление, жива. В-третьих, меня пытались пытать, но не допытали, что странно. В-четвертых, меня собирались убить, но не убили. В-пятых, я без телефона. В-шестых, родные не знают где я. В-седьмых, они должны хватиться, что одна тварь не приготовила им обещанный ужин. И почему ни один из этих пунктов не приносит мне радости? И они шли не по порядку, как должны были быть? Проморгав, развернулась на спину, рассматривая бетонную стену, которая не до конца упала и защитила меня от остальных обломков. Аккуратно подняв руки, осмотрела их, отмечая красные линии на запястьях. — Прекрасно, просто прекрасно. Надо было постараться сесть, а потом выбираться отсюда. Неизвестно сколько продержится стена, поэтому выползаем из этой норы. Встать в полный рост не получилось, придется ползти на корточках. Тело болело, а голова продолжала кружиться, но оставаться было нельзя. Маленький лучик света пробивался через обломки, что меня несказанно радовало. Увеличивать дырку было трудно, но возможно. Удача явно была на моей стороне сегодня и возможно не даст мне умереть. Но будет забавно, если я только вылезу отсюда, как погибну от какой-нибудь другой херни. — Там кто-то есть? Я замерла, вскидывая голову и сглотнув, закрыла глаза. Досчитав до трех, выдохнула. — Да. Да, тут кто-то есть. — отозвалась я, убирая руки и прижимая к груди. — Значит я сегодня буду рыцарем? — послышался голос, хозяин которого явно был не в себе, — Нет, не драконом. И не орком. И насиловать мы никого не будем. Вы забыли, что мы хорошие ребята. — Может пострадаешь шизофренией потом? — устало садясь на пол, начиная рассматривать свои ладони. Сил не осталось совсем. — Я даже уши закрою. — О! А ты мне начинаешь нравиться. Отойди. Послушно отползла от того места, где сидела, и начала смотреть, как начал появляться проход. Человек, который меня спасал, свистел знакомый мотив, заставляя меня улыбаться. Вот уже из прохода появилась голова в красной маске, наталкивая на мысль, что я его знаю. — Да ты ребенок! — А кого ты ожидал тут увидеть? Блондинку с шестым размером груди? — Ты нам точно начинаешь нравиться. — весело проговорил он, протягивая руку. — Идешь или дальше будешь сидеть? — Ты что-то говорил про насилование. — пробормотала я, вставая и подходя к странному человеку. — Может ты маньяк. — Тогда зачем протягиваешь мне руку? Захотелось новых ощущений? Захотелось просто уйти оттуда и неважно, что будет дальше. Если бы мог, то убил бы давно, а не вытягивал меня из обломков и аккуратно не ставил бы на землю. — На сегодня хватит с меня новых ощущений. Мне хватило и моего недо-убийства. — и скользнув взглядом по человеку, который меня спас, застыла. Я его знаю. Хорошо знаю. В прошлом я довольно-таки часто читала про странного Уэйда, который хотел спастись от рака, а потом стал больным убийцей в красном трико. Но костюм мне понравился. — Ты Дэдпул. Уэйд Уилсон, если я не ошибаюсь. — пробормотав по-русски, снова осмотрела человека. — Она нас знает, представляете! И нет, мы не будем ее убивать. Может потом, но точно не сейчас. Фу, что за пошлые мысли, хотя соглашусь, они мне нравятся. — Пиздец. — прошептала я и упала в обморок. Кажется на сегодня с меня точно хватит, а то сойду с ума. А так хотя бы немного приду в себя и от боли отдохну.