Злиться в одиночку

Аарон никогда не мог понять, как Ники удавалось всегда быть радостным. Он улыбался, смеялся и флиртовал со всеми, и это злило Аарона. Злило то, что ему было нелегко улыбаться, злило то, что он не мог относиться ко всему со смехом, злило то, что он в принципе злился из-за этого. Большую часть времени он чувствовал себя одиноким в своем гневе, поскольку видел, что остальная часть команды часто веселилась вместе и была счастлива, несмотря на все их разногласия. Но он не чувствовал себя одиноким, когда был с Эндрю, потому что знал, что Эндрю тоже был несчастен, и это заставляло его чувствовать себя немного лучше. Конечно, так было до тех пор, пока не появился Нил Джостен. Аарон никогда бы не стал утверждать, что хорошо знал своего брата. Он не понимал, как работал его мозг, но он чувствовал, что тому становилось лучше по мере того, как Джостен проводил с ним всё больше и больше времени. Он чувствовал исходящие от брата эмоции, и это была не просто злость. В той или иной форме Эндрю выздоравливал, а Аарон все еще был зол. Но сейчас он зол и совершенно одинок в своем гневе. И он не хочет быть таким, что только больше его злит. Не умея должным образом выразить свою злость, он вымещает ее на единственном человеке, который сделал его совершенно одиноким: Ниле Джостене. Он враждует с ним всегда, когда может, заставляет его ненавидеть себя настолько сильно, насколько это возможно, просто заставляет злиться кого-то еще рядом с собой, чтобы не чувствовать, что страдает так сильно. Это, конечно, не помогает отношениям, которые он пытается построить со своим братом.

***

Они сидят молча уже пять минут. Би сделала всё возможное, чтобы вовлечь их в разговор и начать еженедельный сеанс, но Аарон тихо злится и не хочет делать этого прямо сейчас. Эндрю как всегда выглядит скучающим. Би, похоже, так не считает, поскольку обращает внимательный взгляд к нему: — Эндрю, кажется, ты о чем-то задумался, не хочешь поделиться? Это только больше злит Аарона. Как, черт возьми, Би может понять, что он о чем-то задумался? Он сидит молча и выглядит так же, как обычно, — не может быть, что она заметила какую-то разницу. Он фыркает, злясь на то, что она может видеть в его собственном брате что-то такое, чего не может он, что-то, чего он, возможно, никогда не увидит. — Аарон, — начинает она, — почему бы тебе не выйти в коридор на несколько минут? Кажется, тебе бы не помешала минутка, и, возможно, Эндрю будет удобнее поделиться своими мыслями наедине для начала. — Ты выгоняешь меня во время моего собственного сеанса терапии? Какой в этом вообще смысл? — он ворчит, но все равно встает. Если дверь хлопает, когда он уходит, что ж, на самом деле это никого не удивляет. Он стоит, прислонившись головой к стене в коридоре, и рассеянно кусает ногти. В последнее время он часто это делает, чувствуя желание выплеснуть свою злую энергию, и теперь все его ногти немного коротковаты. Спустя несколько долгих мгновений Би снова открывает дверь и спрашивает: — Не хочешь снова присоединиться к нам? Не отвечая, Аарон подходит и снова садится на свою сторону дивана, окидывая Эндрю оценивающим взглядом. — Ну? — подталкивает к разговору он. Эндрю молча сидит и смотрит на Би, которая сидит, скрестив ноги под стулом. В ответ на ее легкий кивок Эндрю прямо спрашивает: — Ты гомофоб? — Какого хрена? — Не заставляй меня повторять. Аарон совершенно сбит с толку. Он ожидал услышать от Эндрю многое, но точно не это. Он чувствует себя ошеломленным, что заставляет его злиться, потому что как так вышло, что он понятия не имел, что Эндрю так о нем думает? — У меня и брат, и кузен — геи, — фыркает он. — Это не ответ на мой вопрос. — Разумеется, я не гомофоб, мудак. О чем ты вообще говоришь? — Аарон, не используй такие выражения здесь, пожалуйста, — аккуратно вмешивается Бетси. — Ты очень враждебно настроен по отношению к Нилу, — прямо говорит Эндрю так, будто этого достаточно для ответа. — Ты угрожаешь убить мою девушку всякий раз, когда видишь ее! — кричит Аарон в ответ. Кем Эндрю себя возомнил, чтобы говорить такое? Конечно, Аарон не очень хорошо относится к Нилу, но он никогда не пытался его убить. Он, может, хочет ударить его время от времени, но это ничто по сравнению с тем, что сделал Эндрю. Как он смеет судить его и думать о нем что-то настолько ужасное, когда сам Эндрю поступил гораздо хуже? — Я никому не позволю причинить тебе боль, это оправданно, — поясняет Эндрю. — Нил никогда не угрожал мне. — Никогда не угрожал тебе? Он привел сюда мафию! Он лгал всем нам целый год! Он без конца трепал языком, постоянно подвергая нас всех риску. Нил сделал жизнь каждого из нас намного хуже. — Он… — Эндрю начинает и замолкает на несколько минут, пытаясь понять, как это сформулировать. — Рядом с ним мне… хорошо, — он не находит более подходящего слова. — В этом, блять, и проблема! — немедленно кричит в ответ Аарон, его сердце бешено колотится от злости. — Что ты имеешь в виду, Аарон? — уточняет Бетси. — Почему то, что Эндрю хорошо, является проблемой? — Потому что мне — нет! Я все еще просто сижу, погруженный в злость, а ему становится лучше, и я хочу порадоваться за него, но я завидую и просто пиздецки зол! Мы разорвали эту блядскую сделку, потому что оба нашли своих людей, и я тогда не думал, что Джостен действительно что-то для него значит, но теперь он счастлив — Эндрю, блять, счастлив! Как это вообще? — а я просто зол и больше не хочу, чтобы так было. И я точно больше не хочу злиться в одиночку. Он тяжело дышит после своего признания, а Эндрю смотрит на него, слегка наклонив голову. Но Аарон еще не закончил. — И я даже не могу хотеть, чтобы он порвал с Джостеном, потому что, конечно, я хочу, чтобы мой брат был счастлив. Он называет своего — кем бы там ни был Джостен — мучеником, и это действительно просто смешно, потому что сам Эндрю впервые позволяет себе обладать чем-то. Я хочу, чтобы так всё и было, я просто тоже хочу почувствовать улучшения. — Так, для того, чтобы убедиться, что я правильно понимаю, — начинает Бетси. — Тебе кажется, что Эндрю выздоравливает, а ты не двигаешься с места, поэтому ты переносишь свое разочарование на то, что, по твоему мнению, помогает Эндрю исцелиться — на Нила. И хотя на самом деле это никак не помогает, а еще дает Эндрю неправильное понятие о твоих намерениях, чувствуешь ли ты себя немного лучше? — Нет, я ни черта не чувствую себя лучше, — стонет Аарон. — На самом деле, мне тоже начинает нравиться этот рыжий тупица и становится утомительно постоянно ссориться с ним. Он тот, благодаря кому мой брат снова чувствует себя человеком. — И, Эндрю, что ты чувствуешь, когда слышишь всё это? — спрашивает Би, поворачивая голову в сторону Эндрю. — Я рад, что мой брат — не гомофоб, — просто отвечает он. — Тебе не кажется, что ты бросил Аарона одного разбираться с его чувствами? — Я не собираюсь проводить дополнительные сеансы терапии без тебя, Би, если это значит разбираться с его чувствами, — а затем обратился к Аарону. — Мы разорвали сделку, да, но я всё еще здесь. Твои товарищи по команде всё еще здесь. Тренер, Би и Эбби всё еще здесь. Твоя чирлидерша всё еще здесь. Ты не один. Ты не просто одна эмоция, ты не травма. Как и никто из нас. Я всё еще иногда злюсь. Все в команде злятся. Все разговаривают с Би — кроме Нила, но мы работаем над этим — и справляются со своими эмоциями. Ты чувствуешь, что застрял, но ты не мышь, попавшая в мышеловку. Ты крепко держишься за свой гнев и не отпускаешь его. Это не защитит тебя. Я не твой ответ. Но я здесь и готов выслушать, когда ты разберешься в себе. Я не сделаю это за тебя. Аарон сидит и переваривает слова, которые сказал ему Эндрю. Обычно Эндрю не говорит так много во время их совместных сеансов — значит это то, что он посчитал важным. Он посчитал, что Аарону нужно это услышать. И в некотором смысле он был прав. Эндрю, возможно, и не избавил его от злости, но он дал ему возможность самому справиться с ней. Это произойдет не сегодня и не на этой неделе, но постепенно Аарон отпустит часть своей злости. Он перестанет нападать на Нила за то, что тот делает его брата счастливым, и сосредоточится на том, что Кейтлин делает его счастливее. Вместо того чтобы злиться на себя за промашки во время игры, он отпразднует со своими сокомандниками. А когда будет вечер кино и он будет слишком зол, чтобы сидеть со всеми, он оставит свою дверь открытой, чтобы Ники смог зайти проведать его. И вместо того, чтобы немедленно послать его куда подальше, он позволит Ники посидеть несколько минут на краю его кровати и рассказать как можно больше о том, как у него дела. Потому что он может злиться, но, черт возьми, ему точно не обязательно переживать это в одиночку. И одно это уже помогает ему справляться со своей злостью и избавляться от нее медленно, но верно.