Царство лицемерия

Когда Чжун Ли вернулся в особняк, его встретил лишь улыбающийся Тарталья, взгляд которого был спокоен, однако казался безумным брюнету... — Чжун Ли, запомни лишь одно: у стен есть уши... Я знаю о твоей встрече с Люмин. И я требую, чтобы ты пригласил её ко мне на ужин в особняк... А также и сам на него пришёл, — сказал он, а после обернулся и куда-то ушёл. Слуга лишь смотрел ему вслед с удивлением, а руки его слегка дрожали. «Откуда он знает..? Никого ведь рядом не было! Никто не мог донести!» — недоумевал Чжун Ли, однако делать было нечего, ему пришлось идти вновь к Люмин. Придя на то же самое место, он, посмотрев на блондинку, со вздохом произнёс: — Госпожа Люмин... Тарталья узнал о Вас... Но я не знаю откуда! Клянусь, я ни слова ему не сказал... Однако он о Вас знает! — Но... Но как это произошло..? — спросила напуганная девушка. — Я не знаю... Он требует, чтобы Вы пришли к нему на ужин... Тоесть, в 19:00 в особняк... — осведомил Чжун Ли, а после, стыдясь Люмин, ибо считал, что он виноват во всём этом, ушёл, больше ни слова не сказав. «Я не смогу сбежать... Теперь Тарталья явно знает о моём местоположении...» — мелькнуло в мыслях блондинки, когда та думала о побеге из деревни. Она встала с холодной земли, и теперь её мысли были лишь одним: «Мне придется принять свою судьбу... Принять свою смерть... Иного исхода нет, Тарталья не пощадит меня...» Из глаз Люмин невольно пошли слёзы, и теперь она, смотря на небосклон, диктовала свои раздумья вслух, обращаясь к небу: «Прости, Итэр... Но ты отдал жизнь не за того человека, что мог бы с честью родиться, с честью прожить, с честью умереть... Ты пожертвовал собой ради твари... Ради меня...» Когда уже близился закат, девчонка, приняв неизбежное, направилась в особняк Тартальи. Придя, она постучалась, однако, вскоре поняв, что дверь не заперта, просто вошла внутрь, не дождавшись разрешения. Люмин, повертев головой, увидела столовую комнату и пошла в неё. Как только дверь была открыта, перед девчонкой открылось помещение, где стоял просто огромный стол, однако за ним сидело лишь два человека — Чжун Ли и сам хозяин особняка. — Я рад, что ты соизволила придти... — с улыбкой произнёс рыжеволосый, и блондинка молча села за стол. — Когда меня ждёт смерть? — спросила вскоре она. — Дорогуша, на такие вопросы тебе может ответить лишь судьба... А я ей не руковожу, — произнёс мужчина, и Люмин лишь печально вздохнула, поняв, что ответа не добьётся. Перед ней стояла тарелка с какой-то дорогой, красивой и аппетитной едой, и девчонка не смогла устоять, тут же взяла в руки вилку и медленно, наслаждаясь вкусом, стала уплетать блюдо. И слуга, и Тарталья тоже ели... Прошло несколько минут, и блюда на тарелках закончились. — Мне так жаль... Так жаль, что придется попрощаться с вами обоими в этот день! Однако судьбу не изменить... — встав из-за стола, вдруг сказал рыжеволосый, чем тут же привлек внимание своих гостей. — О чем ты..? — спросила девчонка, а глаза её забегали по комнате. — Вы хотели меня отравить... Вот я и решил даровать вам ту же смерть... В еде каждого из нас троих был яд! — ответил мужчина, наслаждаясь их реакцией. — Прощайте... Навеки прощайте! И пусть смерть дарует вам истинную усладу... После этих слов Тарталья безжизненно упал на пол, ещё больше пугая гостей. — Не пугайтесь... Не пугайтесь, госпожа Люмин! Я знаю своего господина... Он, вероятно, просто разыгрывает нас! Никакого яда явно нет, а его «смерть» — актёрская игра! — попытался успокоить её брюнет и, тут же встав со стула, подошёл к телу своего господина и, прислонившись к его груди, не услышал ни биения сердца, ни дыхания. — Нет... Нет! Быть такого не может! Он мертв! Взаправду мёртв... Яд действительно был! Вдруг Чжун Ли схватился за сердце, болезненно начал издавать какие-то хрипы и кое-как выдал последние слова: — Видимо... Видимо, таков мой конец... После этого он также, как и его господин, покинул мир живых... «Это... Это обычное сумасшествие! Всё... Всё явно не так! Это лишь галлюцинации, ничего не реально! Этого не могло быть! Просто не могло... Не мог мой конец стать таким! Не могу я умереть от яда! Не могу я умереть от рук той твари, что убила моего брата!» — вслух шёпотом, ибо голос её давно был сорван, говорила Люмин, хоть и знала, что никто её не услышит... Вскоре и её ноги больше её не держали, девчонка упала на пол, однако была ещё жива... Яд, что подсыпали ей, отличался от того, что был в еде Тартальи и Чжун Ли. Их смерти были без боли, а блондинка чувствовала каждый разрыв сосуда, происходящий в её организме... Яд, что был давно навеки запрещён в её стране, растворял её вены и плоть. Девчонка хотела кричать от боли, однако не могла... Что-то не давало ей даже пошевелиться... То ли страх, то ли что-то другое сковали её движения. Она могла лишь лежать, ощущая боль, в ожидании медленной смерти... Люмин умерла через 20 минут. Её тело было как будто бы не её... Если девчонка увидела бы себя в зеркале, то не узнала бы себя. Она как будто была подменена... Как будто бы другой человек ощущал эту боль. Как будто бы другой человек жил вместо неё... Как будто бы не она жила в этом теле. Как будто бы не она умерла сейчас, чувствуя, как лопаются её кровеносные сосуды...