Царство лицемерия

Рассвет уже не радовал близнецов, что проснулись аж до его начала и медленно пошли обратно в деревню. Когда небо залилось красками, девчонка не начала на него глядеть и восторгаться, как обычно, даже голову не подняла! Этим детям сейчас было не до этого... Перед близнецами возникла новая проблема сегодня — Люмин подхватила какую-то болезнь, из-за чего почти что непрерывно кашляла и чувствовала себя просто ужасно, также у неё болело сердце и было уж очень сложно дышать. Они не знали, что это за болезнь и как её лечить. Был лишь один вариант — показаться врачу, однако без денег их никто и не примет... В Индии так бывало часто: не у всех были деньги на лечение, а уж тем более у неприкасаемых, которых почти что всегда даже не желали лечить. Девчонке чуть ли не с каждой минутой становилось лишь хуже: боль в сердце росла, а кашель участился. Она, кашляя, кое-как смогла вырвать из себя несколько тихих, медленно выговоренных слов: — Братик... Когда придем обратно в деревню, прошу, поищи врача... — Я постараюсь. Однако без денег нас явно не примут... — с досадой произнёс Итэр. Быть может, судьба наших героев — умереть, как обычные собаки, брошенные своими хозяевами на произвол судьбы, на улицах Индии от голода, болезней и холода? Юноша думал именно так — он уже не верил ни в какое чудо, ни в то, что общество наконец-то примет их... В то время как его сестра, в сознание которой ещё сохранился некий «розовый мир», что не давал ей сдаться, так не думала... Она знала: если она не сдастся, то сможет попасть в нормальный мир, о котором она так мечтала. Возможно, её знание лживо, а возможно, оно несёт в себе лишь правду... Однако, что именно из себя представляет её вера в нормальный мир: ложь или правду, не знал никто... Никто, даже сама Люмин. Вскоре они дошли. Когда девушка и юноша оказались на том же месте, что и всегда, и разложили свои вещи, блондин сказал, точнее, чуть ли не приказал: — Жди меня здесь, сестрёнка, и никуда не уходи! После он, получив кивок головой от своей сестры, бросил на кашляющую неё прощальный, полный некой печали взгляд и побрёл к главной площади их деревни, только на которой, в основном, можно было найти хоть каких-то врачей. Парнишка быстро дошёл до площади и окинул её своим взглядом: к удивлению читателя, однако не удивлению юноши, все прилавки и магазины уже были открыты, по грязным дорогам шагали абсолютно разные люди: от брахманов до шудр, а около серых стен зданий сидели неприкасаемые, молча, однако с печалью и мольбой в глазах смотря на прохожих. Улицы уже были наполнены оживлёнными возгласами людей, торговцами и всякими несносными мальчишками, что чаще всего были совсем юными детьми бедняков или и вовсе дворовыми считались, ибо многие отростки богачей считали себя кем-то более высшим, чем обычные люди, и не позволяли себе тех же забав, что и простолюдины, ибо сохраняли спокойствие и важность, лишь изредка поглядывая на других либо с отвращением, либо с завистью, так как в душе некоторые дети богачей тоже желали бесцеремонно бегать по улицам с друзьями, чаще всего их особо не имея. Даже на самой главной площади той не особо большой деревни, однако уж очень густо населённой почти что не было магазинов, в основном, виднелись только всякие лавки: в Индии часто не было возможности даже поставить асфальт или возвести нормальное здание, ибо страна эта была не особо развитой, а про полноценные магазины и говорить было нечего — их почти не существовало в деревнях, однако они часто виднелись в городах и уж тем более в столице. Даже постройка обыкновенной, ничем не примечательной и довольно уродливой площади стояла многих усилий, материалов и готов работы жителям этой деревни. Для постройки использовался рабский труд, рабство в Индии существует и по сей день. Итэр глазами побегал по площади, он искал врача. Вскоре его взгляд остановился на каком-то мужчине, сидящей за лавкой, на которой висела табличка, текст которой написан был большими, жирными буквами чёрного цвета, «Врач» — иначе рекламировать себя было нельзя, никто бы к тебе не подошёл, ибо больно кому нужен какой-то старик. Блондин тут же устремился к нему. Подойдя, юноша смог разглядеть его получше: у мужчины были зелёные волосы, собранные в косу сзади, на глазах виднелись очки, а на теле — широкие штаны фиолетового цвета и майка, больше похожая на топик. Рядом с ним сидела маленькая девчонка, явно не понимающая происходящее, которая со стеклянным, безразличным взглядом глядела на Итэра. У неё были довольно странные, короткие волосы фиолетового цвета, а одета она была в длинное голубоватое платье чуть ли не до пола, ноги её были босые. Девочка с интересом поглядывала на блондина, хлопая своими ресницами. Эти люди выглядели довольно странно и необычно. — У Вас какое-то дело ко мне? — спросил зеленоволосый мужчина, даже не поздоровавшись. — Вы ведь врач? — не ответив на вопрос, проговорил парнишка, тоже не решая тратить время на приветствия. — Ага, — ответил ему врач. Другие бы уже поморщились из-за присутствия неприкасаемого перед собой, однако зеленоволосый так не поступил и лишь наоборот с интересом разглядывал паренька. — Моя сестра больна. Ей становится всё хуже и хуже чуть ли не с каждой минутой. Могу я привести её на обследование? — разъяснив свою ситуацию, спросил блондин, разглядывая лавку в целом: везде стояли всякие склянки и банки с травами, а в одном из углов и вовсе стояла ваза, из которой выглядывала белая змея. — Конечно, можете... Однако хватит ли Вам денег на это? Даже обычный осмотр обойдётся Вам в 2000 рупиев, а уж про само лечение, зависимое от болезни Вашей сестры, я и вовсе молчу... — произнес мужчина так, что Итэру даже показалось, будто бы он смеётся с него. Зеленоволосый всё время улыбался, и его улыбка была уж очень устрашающей, как будто бы он готов разорвать блондина прямо сейчас, а после и вовсе скормить той маленькой девчонке сзади него... — Но... Но почему так дорого? — возмутился юноша, у которого ни гроша не было. «На шарлатана похож...» — приметил он. — Ах, понимаете ли... Медицина — штука дорогая, и на мою цену Вам лучше согласиться. Как ни как, я — единственный врач в городе... Вы ведь не хотите, чтобы Ваша сестрёнка мучилась от болезни или и вовсе умерла? — последние его слова были ещё страшнее, чем его улыбка... — Конечно, не хочу... Однако денег у меня пока что нет. Я приду к Вам, как только заработаю их, — с досадой выдохнув, произнёс парнишка. — Вот и отлично! — сказал мужчина, а после обернулся к той маленькой девочке за его спиной. — Ци Ци, будь добра, подай мне блокнот и карандаш... Я запишу нашему клиенту адрес. Малышка кивнула и спустя пару секунд, всё также моча, подала ему нужные вещи. Зеленоволосый записал что-то на листочке, а после вырвал его из блокнота и отдал блондину. На листочке был написан адрес и имя врача — Бай Чжу. Итэр хотел уже идти, как вдруг его остановил голос мужчины: — Постойте! Вы — неприкасаемый, ведь так? Блондин все время боялся лишь услышать этот вопрос... «Он не примет сестрёнку на приём, если узнать, что я — неприкасаемый... Однако делать нечего: этот мужик явно уже всё понял по моей внешности...» — мелькнуло в его мыслях. — Да... — он кое-как вырвал из себя это слово, боясь даже обернуться. — Вы больше не хотите брать меня на прием, ведь так..? Бай Чжу усмехнулся и сказал: — С чего же Вы это взяли? Я не сужу людей по кастам. К примеру, моя помощница, Ци Ци, тоже является неприкасаемой, как и Вы! Когда-то давно я нашёл её на улице и вырастил, как собственную дочь, и теперь она помогает мне с лавкой: таскает всякие лечебные травы, следит за нашей змеёй по имени Чан Шэн или оказывает другую помощь... Люди не виноваты, что с рождения получили какую-то касту. И уж тем более не виноваты Вы в том, что, как я понял, оказались на улице. Я не считаю это поводом отказывать Вам в лечении. Теперь его улыбка казалась такой же теплой, как и солнце. Слегка приоткрытые глаза мужчины, что тоже были необычного цвета, смотрели на парнишку с уважением, в них не было ни капли презрения или ненависти. Казалось, будто бы для него Итэр не был неприкасаемым. Он как будто бы был для него абсолютно таким же по месту в обществе человеком. Бай Чжу не считал блондина какой-нибудь нежитью или отродьем лишь из-за того, что тот был неприкасаемым. Ци Ци, что всё также непрерывно глядела на парнишку, даже не моргая, из-за чего казалась ещё более странной, совсем слегка улыбнулась, её лёгкая ухмылка даже была поначалу совсем незаметной. Однако резко девчонка перестала улыбаться, отвела взгляд от юноши и, повернув свою голову к зеленоволосому, хотела у него что-то спросить: — Господин Бай Чжу... Однако её тут же прервали: — Ци Ци, прошу, называй меня отцом. Мы ведь это так много раз обсуждали... Я не твой господин, а ты не моя прислуга, чтобы называть меня так. Мужчину не радовало то, что его собственная дочь постоянно называет его господином, однако он не злился на неё за это. Этому человеку и вовсе не была присуща злость, а его натуре и вовсе чужды были хоть какие-то эмоции помимо спокойствия. Итэр заинтересовался их дальнейшим разговором, потому и решил задержаться на минутку, ибо всё же хотел побольше узнать о людях, что будут потом лечить его сестру. — Прости, отец... Я забываю всё время... «Господин Бай Чжу» для меня как-то легче запомнить... — промямлила малышка, чувствуя себя виноватой. Девчонка страдала от проблем с памятью: она была очень краткосрочной, да и запомнить хоть что-то для Ци Ци было очень сложно. Чтобы просто запомнить имя своего отца, ей приходилось постоянно называть его «господином Бай Чжу» и записывать его имя абсолютно в каждую свою тетрадку. Однажды мужчина, дабы девчонка так не мучилась, подарил ей браслетик, где было написано её и его имена, однако Ци Ци попросту забыла про него и где-то потеряла. — Ничего страшного, Ци Ци. В таком случае, называй меня, как душа твоя желает... — вздохнув, сказал Бай Чжу. — Кстати, что же ты изначально хотела? — Я... Я уже забыла... Простите... — медленно проговорила девчонка, немного стыдясь. — Ну, если вспомнишь — дай знать... — произнёс зеленоволосый, хотя знал, что его дочь явно ничего не вспомнит. Итэр решил уходить, ибо понял, что ничего всё же не сможет узнать о его враче. Вскоре он вернулся к своей сестре, что поприветствовала его лишь унылым взглядом из-под светлых ресниц. Юноша присел около неё и, посмотрев прямо девчонке в глаза, сказал: — Люмин, я нашёл врача, однако лечение от него уж очень дорогое... Но не волнуйся, я заработаю деньги на твоё лечение. Просто подожди, и ты больше не будешь мучаться от болезни... Обещаю. Люмин хотела что-то сказать ему, однако кашель взял вверх над ней, потому она не смогла даже слово вымолвить. — Я пойду на заработки, — мальчишка, поднявшись, хотел уже уходить, однако вспомнил про Тарталью. — Если к тебе придёт какой-то рыжеволосый, богатый урод, то всеми способами отрицай тот факт, что ты моя сестра. После этих слов он ушёл. К сожалению, иного способа заработка, помимо воровства, Итэр перед собой не видел: на работу брать его не хотели, а подаяний он уже с давних пор не получал. Блондин не любил воровать или грабить кого-то, однако денег ему нужно было много сейчас... С его уст теперь можно было слышать лишь одну и ту же мольбу: «Лишь бы не нарваться на Тарталью... Он с меня и моей сестры хоть по 3 шкуры сдерёт!» Парнишка возненавидел рыжеволосого лишь за одно — за то, что тот решает разобраться с его сестрёнкой, а не с ним самим за воровство. Этот мужчина явно не выйдет из памяти блондина ещё долго... Сейчас Итэр направлялся в самую глушь деревни, где шанс встретить Тарталью равнялся чуть ли не нулю. Блондин теперь пытался действовать с осторожностью, дабы точно не нарваться на рыжего. Дойдя, он зашёл за угол какого-то здания и начал, выглядывая из-за него, искать себе жертву. Вскоре его взгляд остановился на какой-то женщине. Даже у этого малолетнего вора были принципы: он не нападал на женщин и детей, однако сейчас другого варианта не было, ибо в том месте, кроме той богатой девушки, были лишь бедняки. Юноша пошёл за ней. Вскоре они зашли за угол здания, где, к счастью мальчишки, никого не было. В этот момент он достал свой самодельный кинжал и, сжав его в руке, молча помчался на женщину. «Я поступаю правильно... Я поступаю правильно, ибо всё это я делаю лишь ради своей сестры, а не своего личного удовольствия...» — лишь это было в мыслях Итэра. Он подставил лезвие к горлу женщины и заткнул ей рот ладонью. — Доставай деньги, — прошептал юноша. Девушка, что не на шутку испугалась, тут же начала доставать из своей сумки деньги. Вскоре она протянула мальчишке примерно 4500 рупиев, лишь бы тот не убивал её. Этих денег должно было хватать хоть на какое-то лечение Люмин. — Уходи отсюда. И поживее, — получив деньги, сказал блондин, перед этим убрав от её горла нож. Женщина тут же убежала. Итэр, что был доволен доходом от грабежа, хотел уже уходить, как вдруг услышал знакомый и до боли отвратный голос: — Я разочарован в тебе... Ты ведь обещал, что больше не будешь никого грабить, малой... «Нет... Нет, нет, нет! Только не этот голос... Это Тарталья... Он... Он убьёт и меня, и мою сестру!» — мелькнуло в мыслях мальчишки, что даже от первого слова, сказанного тем голосом, испугался. Он не хотел оборачиваться, однако пришлось. Перед ним во всей своей красе и вправду стоял Тарталья, что со злобой глядел на юношу сверху-вниз со скрещенными на груди руками, а рядом с ним расположился его помощник, как всегда с безразличием смотря на парнишку. — Я ведь говорил Вам, господин Тарталья... Такие, как он, не меняются, — вздохнув, произнёс Чжун Ли. Рыжеволосый бесцеремонно подошёл к блондину, что до сих пор пребывал в шоке, и, схватив того за горло, поднял над землёй. Он готов был сейчас задушить мальчишку. — Я предупреждал тебя о последствиях! — рявкнул мужчина, блестя своими озлобленными глазами, в то время как юноша, пытаясь издать хотя бы какой-то звук, кроме надоедливого хрипа, извивался в воздухе, болтая своими ногами, дабы выбраться из крепкой хватки рыжего. Он задыхался. — Отпусти... — кое-как промямлил Итэр, пытаясь убрать руки Тартальи. Рыжеволосый проигнорировал просьбу мальчишки и лишь крепче сжал его горло, впиваясь в его бледную кожу ногтями, как будто бы угрожая разорвать её. — Ты даже не подозреваешь, сколько людей пострадало от твоих чёртовых действий, и скольким семьям ты навредил, сопляк... Ты поплатишься за каждый украденный тобой рупий! — крикнул ему в лицо мужчина, царапая его горло своими довольно острыми ногтями. — Отпусти... Я... Я объясню... Всё объясню... — хриплым голосом кое-как выговорил Итэр, пытаясь разорвать хватку рыжего своими маленькими, по сравнению с его, руками. Вдруг он был кинут в стену ближайшего здания. — Сопляк... И как же ты объяснишь все свои чёртовы грабежи!? Как ты объяснишь то, что многим сломал жизнь!? — кричал на него Тарталья, что явно был в бешенстве сейчас. Вдруг к нему подошёл его помощник. — Господин Тарталья, прошу, будьте более спокойны... — попросил Чжун Ли, который был в шоке от резкой агрессии своего господина, ибо рыжеволосому это было не присуще. — Замолчи, Чжун Ли... И лучше отойди, — хотя рыжеволосый и был уж очень сильно зол, он не позволил даже самому себе кричать на брюнета, и даже сбавил громкость в своём голосе, когда разговаривал с ним. — Хорошо... — вздохнув, сказал его помощник и поспешил отойти. Даже в таком ситуации он не мог ослушаться приказа своего господина, хотя сейчас Чжун Ли хотел только одного — успокоить рыжеволосого. Как только брюнет отошёл, Тарталья ударил своей ногой по лицу Итэра. — Ничтожество... — проговорил рыжеволосый, с явным презрением глядя на него. Больше не желая видеть блондина, которого мужчина теперь считал лишь жалким мусором, он отвернулся от него и сказал: — У тебя есть ровно 1 день. После я найду тебя абсолютно везде, не важно, где именно ты будешь: в нашей деревне или за её пределами... И тогда твоя сестра поплатится за твои грехи, раз уж она самое дорогое, что есть у такого ничтожества, как ты. Даже не пробуй сбежать. После этих слов он уже хотел уходить вместе со своим помощником, как вдруг вспомнил, что забыл кое-что сказать: — И еще кое-что... Если окажется, что у тебя на самом деле нет сестры, то я переломаю тебе все кости, вырву каждый твой орган, а после сожгу твоё чертово тело. Я приду к тебе завтра, и будь уверен в том, что наказания ты не избежишь. Затем рыжий ушёл вместе с Чжун Ли, перед этим бросив на блондина последний, полный ненависти взгляд. Тело Итэра болело после того удара об стену, который уж очень хорошо ему запомнился, а на шее остались прекрасно видимые, покрасневшие царапины. Он кое-как нашел в себе силы подняться и идти к сестре. Деньги на лечение были, однако что же предстояло дальше..? Возможно, его сестру убьют или поработят в рабство, а возможно, с ней ничего не сделают, в отличие от юноши... Всё зависит лишь от, скорее всего, настроения, в котором будет пребывать Тарталья завтра. Когда парнишка вернулся к своей сестре, та встретила его радостным, однако уставшим взглядом. — Привет, братик! Как всё прошло? — часто прерываясь на кашель, спросила Люмин. Итэр не ответил на её вопрос и, присев рядом с ней, взял её руки в свои и посмотрел на неё абсолютно серьёзным взглядом. — Люмин... У меня получилось заработать деньги тебе на лечение, однако наши судьбы, скорее всего, разойдутся завтра... — сказал он, поглаживая руки девчонки, тем самым слегка успокаивая её. — Почему? Почему наши судьбы разойдутся, братик..? Я... Я не хочу этого! Я хочу пройти весь свой путь вместе с тобой, братик! — недоумевала блондинка, настроение которой резко упало. — Это долгая история... Всё это время я грабил невинных людей, дабы заработать денег, и за это либо я, либо ты должна будет поплатиться. Если человек, что, неся правосудие, должен будет убить меня, узнает о тебе, он заставит тебя поплатиться за мои грехи... Однако, если я совру, будто бы сестры у меня никогда и не было, он не тронет тебя, но убьёт меня. И я предпочту второй вариант, нежели первый, ибо ты не должна страдать из-за моей греховности... Прости меня, сестрёнка... Я был, наверное, просто ужасным братом, раз вовлек тебя во всё это... Прости... Прошу, прости... — чуть ли не умолял о прощание парень, сдерживая слёзы, что хотели водопадом поплыть с его глаз. — Но... Но такого не может быть! Прошу, скажи, что это просто шутка... Прошу, скажи! — однако ответа от парня не было. — Нет... Нет, нет, нет! Это не может быть правдой! Я не хочу... Я не хочу, чтобы ты покинул меня, братик! Я не хочу этого! — кричала девчонка, из глаз которой полились соленные и болью пронзающие слезы. Она вырвала свои руки и тут же закрыла ими своё лицо, ревя в них. — Нет... Не может... Не может такого быть! — словно мантру повторяла плачущая Люмин. — Завтра, примерно в это же время, меня убьют. Сразу после моей смерти, если у тебя будет возможность, прошу: сбеги отсюда... Сбеги из этой деревни. И больше никогда в неё не возвращайся... Иначе он убьёт и тебя, — попросил блондин, гладя девчонку по голове в надежде на то, что та успокоиться. — Если такова твоя последняя воля, то я обещаю, что исполню её... — пообещала блондинка, утирая рукой свои слёзы.