Do I Wanna Know?

Неделя после похорон прошла для Кенсу как в тумане. Учёба, работа, сон — всё слилось в одно серое полотно. Даже надоедливым клиентам в кафе, где он подрабатывал, он не хотел отвечать, ограничиваясь вежливыми, но сухими фразами. В школе он, словно загипнотизированный, углублялся в учёбу, пытаясь утопить все мысли и чувства в подготовке к семестровым контрольным. Но это помогало лишь на время. Тишина дома угнетала. Она была до боли непривычной, и Кенсу не знал, как с ней справиться. Ел он редко, едва ли пару раз в день, и то наспех перекусывал чем-то, что находил в холодильнике. Даже готовить себе казалось бессмысленным занятием. В тот день он сидел на диване в гостиной, окружённый кипой учебников и бумаг. Всё это создавали иллюзию занятости, но в голове всё равно звучал голос дедушки, то ворчливый, то ободряющий. В дверь постучали, вырывая его из этого состояния. Кенсу поднял взгляд, удивлённый нежданным гостем. Открыв дверь, он увидел Чимина. Тот стоял с пакетом еды в руках и своей обычной небрежной улыбкой, но в глазах читалась тревога. — Чим? — удивился Кенсу. — Что ты тут делаешь? — Ну, раз ты не хочешь звать друзей в гости, я пришёл сам, — сказал Чимин, проходя внутрь. — И не один, кстати. Только тогда Кенсу заметил, что за его спиной стоит Юнги. Тот держал в руках пару банок пива и закуски, и его выражение лица было куда более серьёзным. — Привет, — коротко бросил Юнги, заходя следом за Чимином. — Чимин сказал, что тебе сейчас не помешает мозгоправ. Так что вот, я здесь. — Что? — Кенсу удивлённо нахмурился, глядя на друга. — Вообще-то у тебя нет квалификации. Юнги усмехнулся, протягивая Кенсу банку пива. — Ага, и практики, — с невозмутимым видом добавил он. — Считай себя подопытной крысой. Он сунул руки в карманы и расправил плечи, как будто был самым уверенным человеком в комнате. Чимин рассмеялся, хлопнув Кенсу по плечу. Кенсу закатил глаза, но всё же взял банку пива, пропуская гостей в квартиру. — Ну, проходите, раз уж вы здесь, — пробормотал он, прикрыв за ними дверь. Юнги вошёл чуть медленнее, чем Чимин, его взгляд блуждал по комнате, словно он пытался "прочитать" жильё. Обычная, небольшая, но уютная квартира. Светлые деревянные полы, журнальный столик в центре гостиной, диван, и какая-то пустота рядом, словно чего-то не хватало. . Все было весьма по европейски. Странно, учитывая то что здесь жил дедушка, который наверняка был блюстителем традиций. У стены расположилась пара старых полок с книгами и фотографиями. На одной из полок стоял портрет дедушки Кенсу в чёрной рамке, рядом с которым были простые подношения — миска с фруктами и маленькая лампадка. — Уютно, — наконец сказал Юнги, кивнув на обстановку. — Но слишком тихо. — Я к контрольным готовился, — отозвался Кенсу, бросив мимолётный взгляд на полку с портретом. — Ты готовишься к ним целыми днями, — подметил Чимин, усаживаясь на диван, и ставя пиво на журнальный столик. Его голос был ровным, но в нём звучала лёгкая нотка упрёка. — Если так пойдёт, тебе автоматом закроют семестр не за то, что ты старательный, а просто потому, что ты истощённый, и они решат тебя не мучить дальше. Кенсу чуть прищурился, но вместо того чтобы огрызнуться, лишь тяжело выдохнул. — Лучше бы тогда просто добили, — пробормотал он, бросая на пол подушку, на которой сидел, и усаживаясь рядом со столиком. Его голос был тихим, но в нём звучала глубокая усталость. — Здесь же, кажется, было кресло? - спросил Чимин, кивая на место, где сидел Кенсу. До сделал глоток пива, поджимая губы и кивая. — Ага, я его выкинул, - произнес он, - на нем дедушка…ну…того. Чимин замер на мгновение, осмысливая слова друга. Его взгляд смягчился, но он не стал задавать лишних вопросов. Юнги, до этого момента молчавший, слегка приподнял бровь и подвинулся ближе к столу, ставя свою банку рядом с остальными. — Это нормально, — спокойно сказал он. — Любая вещь, связанная с такими моментами, будто врезается в память. Ты сделал то, что посчитал правильным, и это главное. Кенсу кивнул, теребя пальцами край банки. — Логика-то понятна, — пробормотал Кенсу, глядя в сторону. — А вот ощущение, что чего-то не хватает… от этого не избавиться. — Но если ты продолжишь сидеть в четырёх стенах и уйдёшь в себя — это тоже не выход, — спокойно сказал Юнги, откинувшись на спинку дивана. — У меня вот концерт в баре послезавтра. Мы с группой выступаем. Можешь прийти. — Это попытка завербовать меня в твой фан-клуб? — изогнув бровь, спросил Кенсу, глядя на него с лёгкой насмешкой. — Это попытка не дать тебе впасть в депрессию, — невозмутимо ответил Юнги, слегка улыбнувшись. — Если хорошо пройти стадию торга и не дать тебе загнаться, вполне возможно ты быстрее перейдёшь к принятию. Кенсу прищурился, на его лице появилась едва заметная усмешка. — Тяжёлое детство, деревянные игрушки и психологические термины. Да-да, я помню, - кивнул Кенсу, вспоминая жалобы Чимина. Чимин фыркнул, подтягивая ноги на диван. — Это он ещё тебя не учил дышать по квадрату. Я первый раз думал, что он издевается. — Потому что ты не можешь серьёзно относиться ни к чему, что требует больше трёх минут усилий, — спокойно ответил Юнги, бросив взгляд на Чимина, с какой-то теплой улыбкой, убирая с его лба прядь блондинистых волос, а затем снова повернулся к Кенсу. — А если серьёзно, просто подумай. Выйти из этих стен, послушать музыку, посмотреть на людей. Это может помочь. Кенсу закатил глаза, но внутри что-то дрогнуло. Возможно, это действительно было бы неплохим отвлечением. — Ладно, — наконец сказал он, опуская банку на стол. — Я подумаю. — И не просто подумаешь, — добавил Чимин, усмехнувшись. — Если не придёшь сам, мы за тобой зайдём, свяжем и отвезем лично. Кенсу посмотрел на них обоих, а затем слегка покачал головой. — Странная у вас терапия, - хмыкнул он. — Авторский метод, — развёл руками Чимин с ухмылкой, будто говорил о чём-то совершенно естественном. — Кстати, папа спрашивал, как ты. Говорит, в звонках у тебя “всё нормально”. Уже собирался приехать. Он же в отпуск вышел, времени теперь много. Кенсу чуть вздрогнул, подняв взгляд на друга. — Что? Зачем? — спросил он, приподняв бровь. — Я же сказал ему, что справляюсь. — Да уж, — протянул Чимин, скрещивая руки на груди. — Ты ему точно так же сказал, как и нам: “всё нормально”, а потом сидишь тут и даже нормально не ешь. Папа, конечно, не всевидящий, но он знает тебя достаточно, чтобы понять, что это “нормально” — пустой звук. Юнги ухмыльнулся, откидываясь на спинку дивана. — Да уж, “нормально” — это классика. У всех в запасе на случай, когда не хочешь, чтобы лезли в душу. — А папа Чимина — он не просто лезет, он врывается с танком, — добавил Чимин, закатив глаза. — Так что, если не хочешь сюрпризного визита, тебе лучше самому позвонить и как-то его убедить, что ты… ну, действительно в порядке. — Кенсу вздохнул, опустив взгляд. Ему хотелось возразить, но он знал, что Чимин прав. Чонин всегда был внимателен и настойчив, особенно когда дело касалось близких. — Мама хоть и уехала к бабушке, но тоже волнуется. — Они разве не планировали всё это на начало каникул? — спросил Кенсу, надеясь перевести разговор в другое русло. — Ну, я имею в виду отпуск, уезд тёти Суджон. Чимин прищурился, глядя на него с интересом. — А ты откуда знаешь? Кенсу отвёл взгляд, сделав вид, что это что-то незначительное. — Твой папа говорил как-то. Когда ты умотал на концерт с Юнги, и мне приходилось тебя отмазывать. — А вот за это спасибо. Он почти не задавал лишних вопросов, — улыбнулся Чимин, взглянув на Кенсу. — А вообще да, их планы как-то немного сместились. Видимо, слишком устали друг от друга, — пожал он плечами, будто говорил о чём-то обыденном. — Что, слишком часто ругаются? — мягко спросил Кенсу, глядя на друга с чуть заметным беспокойством. — Даже по мелочам, — вздохнул Чимин, машинально теребя край своей футболки. — Вот буквально вчера спорили из-за того, кто забыл купить молоко. Папа сказал, что это её очередь, а мама напомнила, что он даже не помнит, когда последний раз был в магазине. Ну и понеслось. Юнги поднял бровь, бросив короткий взгляд на Чимина. — Звучит так, будто напряжение копится уже давно. Чимин кивнул, его взгляд стал задумчивым. — Ага. Они постоянно друг на друга давят. Отец говорит, что мама слишком опекает, а мама считает, что он слишком замкнут в себе. Каждый тянет одеяло на себя, и в итоге... ничего не меняется. Кенсу внимательно слушал, слегка нахмурившись. — А ты? Как тебе всё это? — тихо спросил он, его голос звучал мягко, но серьёзно. Чимин усмехнулся, но в его глазах мелькнула грусть, которую он пытался скрыть. — Да нормально. Я-то что поделаю? — он пожал плечами, но его голос выдал усталость, которую он сам, кажется, не осознавал. — Дядя Чонин беспокоится о том, как это влияет на тебя, — мягко заметил Кенсу, продолжая наблюдать за другом. Чимин чуть приподнял брови, но быстро отвёл взгляд. Он нервно провёл рукой по волосам. — Видно, что он старается что-то делать, но… всё равно ощущение, что всё рушится, — тихо признался он. — Как будто они пытаются что-то починить, но каждый делает это по-своему, не замечая, что другому нужно. Кенсу на секунду замолчал, обдумывая его слова, а затем осторожно добавил: — Это тяжело, когда ты просто наблюдаешь и ничего не можешь сделать, — сказал Кенсу, его голос был тихим, но в нём звучала неподдельная забота. — Тем более это не твоя ответственность, — добавил Юнги, положив руку на плечо Чимина, мягко прижимая его к себе и успокаивающе поглаживая по руке. — Ты их сын. Твоя задача — чувствовать их любовь, а не решать их проблемы. Из-за ссор они меньше тебя любить не перестают. Чимин прикусил губу, явно обдумывая его слова. Он не пытался сопротивляться жесту Юнги, напротив, казалось, что это принесло ему немного утешения и опоры. — Может… фильм какой-нибудь посмотрим? — вдруг предложил он, кладя голову на плечо Юнги и чувствуя себя чуть расслабленнее. — Там вроде новый сезон “Игра в кальмара” вышел. Кенсу, сидящий напротив, чуть удивлённо приподнял бровь. — Ты хочешь смотреть что-то, где люди умирают ради денег, чтобы отвлечься от семейных ссор? — он ухмыльнулся, но в его голосе не было ни капли осуждения, скорее лёгкий сарказм. — Это классика, — пожал плечами Чимин, всё ещё не поднимая головы с плеча Юнги. — Там и драма, и экшен. И потом, разве это не лучший способ отвлечься — смотреть на чьи-то проблемы, которые явно хуже твоих? — А вот это уже проекция компенсаторной эмпатии, — спокойно вставил Юнги, чуть ухмыльнувшись. Чимин замер и медленно поднял голову, глядя на него. — Чего? — протянул он, прищурившись. — Проекция компенсаторной эмпатии, — повторил Юнги, с видом лектора, объясняющего что-то очевидное. — Это когда ты смотришь на чужие страдания, чтобы уменьшить свою собственную боль. Типа: “У них всё плохо, а значит, у меня ещё не такой уж и пиздец”. — Ага, мы уже поняли, что ты книжек начитался, — вздохнул Кенсу, бросив взгляд на него. — Ещё один такой вброс, и я начну объяснять по Фрейду, что подсознательно берет в рот человек, когда курит сигарету. Юнги усмехнулся, слегка покачав головой. — Фрейд, серьёзно? — протянул он с ноткой сарказма. — Ты сразу начни с того, что всё связано с подавленным либидо. Тогда точно всех напугаешь. Чимин, всё ещё лежавший на плече Юнги, тихо рассмеялся, прикрывая рот рукой. — Я балдею от ваших разговоров. Вы такие умные…дядьки, - с придыханием произнес Ким, отчего Кенсу закатил глаза, удаляясь в свою комнату за ноутбуком. Возможно их визит был и неожиданным, но оказался явно уместным в его ситуации.

****

Кенсу и Чимин шли по ночным улицам, освещённым тусклым светом фонарей, обсуждая концерт. Чимин был оживлён, размахивал руками, пересказывая самые яркие моменты выступления, а Кенсу слушал с лёгкой улыбкой, вставляя короткие замечания. Идея выбраться на концерт оказалась не такой уж и плохой. Музыка, веселье и парочка коктейлей дали расслабиться. Чимин пил мало, ведь если папуля услышит запах - будет серьезный разговор. Кенсу же позволил себе выпить немного больше, но не сказать, что его сильно взяло. — Это было круто, правда? — спросил Чимин, оборачиваясь к другу. — Ну, скажи, ты же не пожалел, что пришёл? — Не пожалел, — признал Кенсу, слегка улыбнувшись. — Юнги и правда умеет зажечь. — Ещё бы, — кивнул Чимин, доставая ключи от двери. — Ну, пойдём, отчитаемся перед папой, а потом завалимся спать. Когда они вошли в дом, в гостиной горел мягкий свет. На диване сидел Чонин, держа в руках книгу, но, услышав звук двери, поднял взгляд. Его лицо стало чуть мягче при виде ребят. — Вернулись, — заметил он, откладывая книгу на стол. — Как концерт? — Супер! — воскликнул Чимин, скидывая кроссовки и бросая взгляд на отца. — Юнги просто гений. У него столько энергии, а его группа… это просто взрыв. Чонин усмехнулся, кивая. — Рад, что вам понравилось. А ты как, Кенсу? — спросил он, переведя взгляд на друга сына. — Было здорово, — тихо ответил Кенсу, пряча руки в карманы. — Спасибо, что отпустили нас. — Ладно, я в душ, — вдруг заявил Чимин, направляясь к своей комнате. — Вы тут пообщайтесь, если хотите. Кенсу чуть растерянно оглянулся на Чонина, но тот жестом указал ему на диван. — Садись, — сказал он спокойно. Кенсу нерешительно сел рядом, на миг замерев в неловком молчании. Однако Чонин первым нарушил тишину. — Я что тебе говорил? — начал он с мягкой укоризной, наклонив голову. — Что ты можешь прийти, если тебе трудно. Но ты упрямишься, грузишь себя работой и уроками, и моришь себя голодом. Кенсу слегка напрягся, бросив быстрый взгляд на Чонина. — Чимин доложил? — Циминь дольозиль, — парировал Чонин, улыбнувшись уголками губ. — Даже если бы не доложил, думаешь, я тебя не знаю? - сказал он уже серьезнее. Кенсу слегка усмехнулся, качнув головой. — Иногда мне кажется, что вы знаете меня лучше, чем Чимина, — пробормотал он, взглянув на Чонина. Кенсу сидел рядом с Чонином на диване, чуть опустив плечи. В его взгляде смешались усталость и расслабление — нечастое состояние для него, но пара коктейлей с концерта сделали своё дело. — Просто тебя мне немного легче понять, — сказал Чонин, глядя на него с мягкой улыбкой. Кенсу слегка усмехнулся, взгляд его стал чуть задумчивым. Алкоголь будто придавал смелости, которую он в обычной ситуации точно бы не проявил. — Почему? — неожиданно спросил он, повернувшись к Чонину. Его голос был тише, чем обычно, но с лёгким оттенком любопытства. — Потому что ты больше похож на меня, — спокойно ответил он. — Ты не любишь показывать слабость, предпочитаешь держать всё в себе. А это заметно, когда сам был таким же. Кенсу наклонил голову, его глаза чуть прищурились. — Таким же? — переспросил он, не скрывая интереса. — Вы, кажется, всегда всё контролируете, всегда знаете, что делать. Вы... ну, вы не выглядите таким. Чонин коротко рассмеялся, откинув голову на спинку дивана. — Это со стороны так кажется. Но это далеко не всегда так, Кен. Бывают моменты, когда всё вокруг кажется хаосом, а ты просто стараешься сохранить лицо. Особенно когда на тебе ответственность за других. Кенсу кивнул, на секунду замолчав, будто обдумывал слова. Затем, неожиданно для самого себя, задал новый вопрос: — А вам когда-нибудь было страшно? Вот так... по-настоящему? Чонин посмотрел на него, его взгляд на миг стал серьёзным, но затем он кивнул. — Было, — честно ответил он. — Когда Суджон была беременна Чимином. Мы тогда сильно ругались, оба были молоды, амбициозны... я боялся, что мы не справимся. Боялся, что окажусь плохим отцом. Кенсу замер, внимательно слушая. Он даже не сразу понял, что слегка приподнял брови от удивления. Затем, чуть расслабившись, он пожал плечами. — Вы неплохой отец, — произнёс он, стараясь говорить спокойно, но в голосе слышалась искренность. — И Чимин у вас классный. Чонин, казалось, не сразу отреагировал на слова. Вместо этого он внимательно посмотрел на Кенсу, его взгляд был изучающим, словно он пытался понять, что скрывается за этими словами. Наконец, чуть прищурившись, он спросил: — Ты пил? Кенсу, почувствовав на себе этот пристальный взгляд, чуть округлил и без того большие глаза, будто пытаясь изобразить невинность. Но затем, видя, что это бесполезно, слегка кивнул. — Немного, — пробормотал он, стараясь выглядеть беззаботно. — И Чимин? — продолжил Чонин, его голос оставался спокойным, но в нём явно звучала нотка проверки. На этот раз Кенсу покачал головой отрицательно, подняв руку, будто клялся в невиновности друга. — Нет, Чимин вообще не пил. Ну, почти. Он максимум сделал один глоток, чтобы поддержать компанию, а потом только соки и воду. Да и… Юнги ему не позволил бы. — Может, мне стоит больше Юнги доверять, чем тебе? — с лёгкой усмешкой спросил Чонин, склонив голову набок. Кенсу фыркнул, потерев ладонью шею. — Я даже сам себе сейчас не доверяю, если честно, — честно признался он, пытаясь не выглядеть слишком виноватым, — как нянька Чимина, беру отпуск. Чонин хмыкнул, скрестив руки на груди, но в его взгляде не было осуждения. Он внимательно наблюдал за Кенсу, словно пытаясь понять, что именно кроется за этой шуткой. — Ты ведь не думаешь, что это твоя обязанность? — настороженно спросил Чонин, его взгляд стал чуть более серьёзным, изучающим. — Я же просто шучу. Кенсу нахмурился, избегая взгляда Чонина, и опустил глаза, поджимая губы. Чонин продолжал молча наблюдать за ним, не спешил перебивать. Это молчание словно подталкивало Кенсу к продолжению. — Ага, если я потеряю статус “ответственного друга”, толку в этом доме от меня будет ноль, — наконец выдохнул он, хмыкнув с горечью и отворачивая голову в сторону. — Не хочу, чтобы на меня потом здесь косо смотрели. — Ты не обязан постоянно быть правильным, идеальным, — продолжил Чонин, его голос оставался спокойным, но в нём звучало тёплое упрямство. — Здесь тебя любят просто за то, что ты есть. Это, кажется, самое важное, что ты ещё не понял. Кенсу поднял взгляд, на его лице отразились противоречивые эмоции: недоверие, сомнение и едва заметная благодарность. — Это сложно понять, — тихо признался он. — А ты постарайся, — мягко ответил Чонин, потрепав его по волосам, словно возвращая его обратно в реальность. Затем он поднялся с дивана, потянувшись. — Догнаться хочешь, или может чаем шлифанёшь? — добавил он, оборачиваясь к Кенсу с лёгкой усмешкой. Кенсу хмыкнул, слегка расслабившись. —Ни того ни другого. Спать наверно пойду, - пожал плечами Кенсу. — Мудрый выбор, — кивнул Чонин, направляясь к кухне, — вовремя остановиться тоже надо уметь.

****

Кенсу спустился по лестнице, почти не открывая глаз. Сонный, с растрёпанными волосами, он выглядел как человек, который не до конца проснулся, но больше не мог оставаться в постели. На нём была простая футболка, чуть большая на него, и шорты, которые, кажется, ещё больше подчёркивали его худобу. Он тихо прошёл в кухню, не ожидая, что кто-то там будет. Но, заметив мягкий свет лампы и фигуру Чонина, который сидел за столом с бокалом виски в руке, Кенсу застыл на месте. — Вы... ещё не спите? — спросил он, слегка нахмурившись, но голос прозвучал так, словно он всё ещё находился где-то между сном и явью. Чонин поднял взгляд, его глаза на секунду задержались на Кенсу, прежде чем он указал на свободный стул рядом. — Садись, — предложил он, сделав небольшой глоток виски. — Что-то случилось? Кенсу нерешительно подошёл, потёрев глаза, и сел, опершись локтями на стол. — Сон плохой приснился, — честно признался он, прикрывая глаза. — Решил выпить воды, может, полегчает. Чонин молча взял пустой стакан с края стола и налил туда воды из графина, который стоял рядом. — Спасибо, — тихо сказал Кенсу, принимая стакан и делая пару маленьких глотков. — Бывает, — мягко сказал Чонин, отставляя свой бокал в сторону. — Когда слишком много на душе, даже сны начинают вмешиваться. Кенсу слегка нахмурился, глядя в стакан. — Наверное, — пробормотал он. Затем, взглянув на Чонина, спросил: — А вы? Почему не спите? Чонин усмехнулся уголками губ, его взгляд на миг стал отстранённым. — У всех свои демоны, — спокойно ответил он. — Иногда проще немного посидеть в тишине, чем бороться с ними во сне. Кенсу поднял глаза, его взгляд был мягким, но внимательным. — Это из-за... ссор с Суджон? — осторожно спросил он. Чонин хмыкнул, слегка покачав головой, — Чимину тоже тяжело. Видно, что ему лучше быть где-то с Юнги или на репетиции, чем дома. Но он все еще переживает. Чонин нахмурился и поставил бокал на стол. — Переживает? — переспросил он с лёгкой насмешкой. — Лучше бы за экзамены переживал. Кенсу сдвинул брови, немного поморщившись от этих слов. — У вас, взрослых, всегда привычка перекладывать всё на учёбу? — резко спросил он. — Как будто учебники лучше усваиваются, когда знаешь, что семья трещит. Он сразу прикусил щеки изнутри, чувствуя, что сказал лишнего. Кенсу не любил высказываться так прямо, но его слова вырвались сами собой. Чонин внимательно посмотрел на него, в его взгляде читалась смесь удивления и усталости. — Осуждаешь нас? — спокойно спросил он, но его тон был скорее задумчивым, чем обвиняющим. Кенсу вздохнул, отводя взгляд. — Я не тепличный цветочек, — тихо произнёс он, с трудом подбирая слова. — Вы взрослые люди, разберётесь. Но я понимаю Чимина. — Понимаешь? — переспросил Чонин, изучая его взглядом. — Да, — кивнул Кенсу. — Когда ты дома, и кажется, что всё должно быть нормально, а вместо этого чувствуешь только холод. Чонин молчал, его взгляд стал тяжёлым, но не осуждающим. Он знал, что в словах Кенсу была правда, и это било по его собственным мыслям. — Знаешь, — наконец сказал Чонин, слабо усмехнувшись, — иногда я думаю, что он был бы счастливее, если бы нас… не было вместе. Кенсу нахмурился, но быстро отмахнулся. — Он бы этого не понял, — произнёс он. — Он цепляется за детство. За воспоминания. Он... хочет сохранить всё это, но я думаю… Кенсу замолчал, словно не решаясь озвучить то, что вертелось у него в голове. — Думаешь что? — спросил Чонин, прищурившись, словно хотел докопаться до истины. — Думаю, что для него это будет хуже, — ответил Кенсу после паузы, но тут же добавил, подняв руки в притворном поражении: — Не знаю, это ваше личное дело, я не лезу. Чонин нахмурился, его взгляд стал сосредоточенным. — Почему хуже? Кенсу пожал плечами, глядя куда-то в сторону. — Если попытаться склеить разбитую вазу, швы от осколков всё равно будут видны, — тихо сказал он, избегая прямого взгляда. — И она будет протекать. Чонин внимательно смотрел на него, но не перебивал. — Знать, что твои родители остались вместе из-за тебя, и видеть, как они оба страдают… — Кенсу замолчал, подбирая слова. — Это разрушает изнутри. Чонин медленно выдохнул, поставив бокал на стол. Его руки задержались на краю, а взгляд устремился в пустоту. — Я не хочу, чтобы он думал, что это его вина, — тихо сказал он, будто обращаясь не к Кенсу, а к самому себе. — Тогда не заставляйте его выбирать, — отозвался Кенсу, его голос звучал твёрдо, но с ноткой мягкости, поднимаясь со стула, — Просто будьте честными с ним. Кенсу уже почти достиг двери, но голос Чонина остановил его. — Выпьешь со мной? Кенсу обернулся, его лицо отразило смесь удивления и сомнения. — Оу, — медленно произнёс он, приподнимая бровь. — Я могу считать это крайней точкой отчаяния? — Он фыркнул, скрестив руки на груди. — Сам дядя Чонин предлагает мне выпить. Чонин взглянул на него с лёгкой насмешкой. — Лучше со мной, чем где-то в подворотне, — ответил он, поднимая бровь. Затем, чуть помедлив, добавил: — И прекрати называть меня дядей. Кенсу замер, его глаза чуть округлились. Он растерялся на мгновение, услышав это замечание. Слово «дядя» вдруг показалось ему ненужным барьером, который он только что переступил, но Чонин явно хотел этого. — И как мне вас называть? Хён? — пробормотал он с лёгкой усмешкой, но его взгляд опустился, выдавая смущение. — Пока мне удобнее так. Да и... я ведь пил сегодня. Чонин хмыкнул, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. — Ну, если пил, значит, ещё глоток не навредит. И можешь звать меня как угодно, только без этих формальностей. Договорились? Кенсу на секунду замолчал, его взгляд блуждал между бокалом на столе и лицом Чонина. Он чуть приподнял уголки губ в слабой улыбке. — Договорились, — наконец ответил он, подходя ближе и присаживаясь обратно. — Но предупреждаю: пить я всё равно буду медленно. А то вдруг ещё раз допрос устроите. - Кенсу неуверенно подошёл к столу, чувствуя, как обстановка становится слишком личной. Он сел напротив, и Чонин налил в его стакан немного виски, затем снова сделал глоток из своего. — Это… странно, — заметил Кенсу, взяв в руки стакан. — Что именно? — спросил Чонин, глядя на него поверх стекла. — Пить с вами, — пробормотал он, снова посмотрев на Чонина. — Это… странно. Вы всегда были для меня чем-то вроде... ну, почти отца. Чонин чуть приподнял бровь, в его глазах мелькнула тень улыбки. — Рано или поздно все проходят стадию собутыльничества с отцом, — усмехнулся он. Кенсу фыркнул, откинувшись на спинку стула. — Тогда почему меня эта стадия настигла раньше, чем Чимина? — спросил он, криво улыбнувшись. Чонин поджал губы, будто размышляя, а потом, вздохнув, склонил голову на бок. — Потому что с ним я более строгий, — ответил он, его голос стал тише. — С тобой я таким быть не могу. — Почему? — спросил Кенсу, слегка нахмурившись. — Нет столько полномочий, — усмехнулся Чонин, сделав ещё один глоток. — Ты… другой. Чужой, но при этом свой. Кенсу замер, его взгляд задержался на мужчине. Эти слова, хоть и произнесённые с лёгкой усмешкой, несли в себе неожиданную теплоту. — Знаешь, — продолжил Чонин, его взгляд стал мягче. — Только смотря на тебя, я могу понять, как Чимин вырос. Для меня он ведь всегда останется маленьким мальчиком. Кенсу замолчал, обдумывая услышанное. — Наверное, так и должно быть, — тихо сказал он, не поднимая глаз. — Что? — уточнил Чонин. — То, что для родителей дети всегда остаются детьми, — ответил Кенсу, наконец посмотрев на мужчину. — Это… странное утешение, наверное. Чонин усмехнулся, но в его глазах читалась лёгкая грусть. — А для тебя? — неожиданно спросил он, изучая лицо Кенсу. — Что значит «родитель»? Кенсу отвёл взгляд, снова сделав маленький глоток виски. — Не знаю, — пробормотал он. — Наверное, это кто-то, кого ты пытаешься понять, но никогда до конца не сможешь. Эти слова заставили Чонина замолчать, будто они задели что-то внутри него. Он медленно кивнул, отставив стакан. — Может быть, — тихо сказал он. — Или это просто кто-то, кто делает ошибки, надеясь, что они не повредят ребёнку слишком сильно. Тишина вновь окутала кухню, но в ней уже не было той неловкости, что раньше. Кенсу смотрел на Чонина, пытаясь понять, что изменилось. Мужчина, который всегда казался таким сильным и уверенным, вдруг стал… человечнее.

****

Утреннее солнце мягко заливало кухню тёплым светом, скользя по светлым деревянным шкафчикам и отражаясь от стеклянной вазы с остатками вчерашних цветов. Чимин сидел за столом, лениво потягивая какао, обхватив чашку обеими руками, словно впитывая её тепло. Его взгляд был слегка рассеянным, но он казался довольным. Напротив него сидел Кенсу, выглядящий сонным, но уже собранным. Он методично ел рис с овощами, время от времени перекладывая еду палочками с одной стороны тарелки на другую. Между ними царила привычная утренняя тишина, прерываемая только мягким стуком палочек и звуком чайной ложки о керамическую чашку. — Ты выглядишь так, будто всю ночь грузил мешки, — заметил Чимин, оторвавшись от своей чашки и бросив взгляд на друга. Его голос был слегка насмешливым, но в нём звучала забота. — Или ты просто недостаточно выспался? Кенсу лениво поднял голову, посмотрел на него с усталым выражением и снова вернулся к своему завтраку. — Твои лестные комментарии — лучшее, что может начать утро, — пробормотал он, не отрываясь от тарелки. — Спасибо, Чим. Чимин хмыкнул, откинувшись на спинку стула и переплетя пальцы за головой. — Да ладно, расслабься. Если что, можешь пожаловаться папе. Он как раз собирается на работу, может, посочувствует. Как по расписанию, в кухню вошёл Чонин. На нём был идеально выглаженный тёмный костюм, черная рубашка, брюки, такой же сдержанный галстук и слегка расстёгнутый пиджак, будто он только что закончил быстро собираться. В руках он держал чашку с кофе, аромат которого смешивался с запахом его дорогого парфюма. — Что это за шум с утра? — спросил он, оглядев парней. На его лице не было ни строгости, ни упрёка, только лёгкая усталость и привычное спокойствие, присущее тому, кто уже давно привык справляться с утренним хаосом. — Никакого шума, — быстро ответил Чимин, поднимая чашку какао, будто это было доказательством его невиновности. — Мы просто обсуждаем, почему Кенсу выглядит так, будто он не спал. Чонин перевёл взгляд на Кенсу, который в этот момент старательно избегал его взгляда, сосредоточившись на еде. Чонин слегка приподнял бровь, затем улыбнулся уголками губ, едва заметно. — Наверное, потому что он и правда не спал, — заметил он, подходя к столу и ставя чашку на его край. — Или это последствия ночных философских бесед. Кенсу поднял глаза, и его уши слегка порозовели, но он быстро взял себя в руки. — Кто-то же должен был составить вам компанию, — парировал он с лёгкой усмешкой. Чимин, держа чашку обеими руками, посмотрел сначала на Кенсу, затем на отца. Его взгляд выражал недоумение и интерес, но он решил не лезть, вернувшись к своему напитку. — У вас там, похоже, был прям клуб ночных разговоров, — пробормотал он, сделав небольшой глоток. — Я даже не знал, что вы можете столько болтать. — Это был исключительный случай, — спокойно ответил Чонин, бросив взгляд на часы, словно проверяя, не опаздывает ли. — Ладно, я побежал. Кенсу, не забудь поесть нормально сегодня. Чимин, не забудь убрать за собой. Чимин махнул рукой, не поднимая головы. — Да-да, как обычно. Чонин уже направился к двери, но на пороге вдруг остановился и обернулся. Его взгляд был сосредоточен на Кенсу, но в нём не было осуждения, только мягкая, почти незаметная забота. — И да... ты всё-таки попробуй поспать днём. Тебе это не помешает. Кенсу чуть замер, услышав этот совет. Он поднял взгляд, его лицо не выражало ничего конкретного, но в глубине глаз мелькнула благодарность. — Постараюсь, - выдохнул Кенсу. Чонин слегка кивнул, улыбнулся уголками губ и, больше ничего не сказав, вышел, оставив в кухне ощущение спокойствия, которое он словно уносил с собой повсюду.