Do I Wanna Know?

Воспоминания Кенсу о детстве тесно переплетались с образом семьи Кимов. После трагической гибели родителей в автокатастрофе, когда ему было тринадцать, мир вокруг стал для него серым и неприветливым. Ему пришлось переехать к деду, который хоть и заботился о внуке, но сам часто терялся в своём горе. Кенсу ощущал себя чужим в собственном доме, окружённый воспоминаниями, которые только усиливали его чувство одиночества. В это непростое время рядом оказался Чимин. Они познакомились ещё в начальной школе, когда им было 8, но настоящая дружба началась именно тогда, когда Кенсу нуждался в ней больше всего. Чимин, казалось, понимал его с полуслова, и вместо того чтобы задавать вопросы о трагедии, он просто приглашал его к себе домой — на ужин, на ночёвку, чтобы поиграть в видеоигры или просто посидеть в его комнате. Дом Кимов стал для Кенсу чем-то вроде убежища. Это был совсем другой мир — тёплый, полный смеха и уюта. Суджон, мать Чимина, всегда принимала его как своего. Она никогда не задавала лишних вопросов, но её забота ощущалась в каждом жесте. Она всегда накрывала на стол чуть больше, чем нужно, словно знала, что Кенсу останется на ужин. Когда он впервые ночевал у них, Суджон принесла в комнату Чимина дополнительное одеяло и подушку, а утром накрыла для него такой завтрак, словно это был её собственный сын. Чонин, отец Чимина, был более сдержанным. Он редко открыто проявлял эмоции, но всегда замечал Кенсу. Он спрашивал его о школе, интересовался его успехами и давал советы так, что это не выглядело назидательно. Это было странно для Кенсу, который привык, что взрослые либо равнодушны, либо давят авторитетом. Чонин был другим. Однажды, когда Кенсу было четырнадцать, он стал свидетелем, как Чимин получил двойку за контрольную. Суджон, возмущённая и обеспокоенная, начала ругать сына, но это длилось недолго. Чонин, сидевший за столом с чашкой кофе, посмотрел на обоих и вдруг усмехнулся. — У нас в доме теперь два мальчишки. Придётся обоих тянуть, — усмехнулся Чонин, отпивая из своей чашки. — Да брось ты, — тут же отозвалась Суджон, слегка качая головой, но в её голосе звучала мягкость. — Кенсу — умный мальчик, с ним хотя бы несложно. В отличие от твоего сына, который всё утро спорил с учебником. — Эй! — возмутился Чимин, хватая ложку, будто собирался защищаться. — Я не спорил, я просто не согласен с методами решения! Кенсу улыбнулся, пытаясь скрыть смешок, а Чонин лишь поднял бровь, глядя на сына. — Не согласен, говоришь? Может, учебник просто умнее тебя? — Просто учебник пишут такие же зануды, - буркнул Чимин. Комната взорвалась смехом, и даже Суджон, пытаясь сохранить строгость, не смогла сдержать улыбку. — Видишь, Кенсу? — добавила она, глядя на мальчика. — У нас ты явно на хорошем фоне будешь выделяться. Эти слова, сказанные как бы между делом, вдруг заставили Кенсу почувствовать что-то тёплое внутри. Это было больше, чем просто комплимент. Ему действительно давали понять, что он важен и принят в этом доме. С того момента дом Кимов стал для него не просто местом, куда можно прийти в гости. Он чувствовал себя частью этой семьи. Ему нравилось, как Суджон заботилась о каждом, как Чонин сдержанно, но надёжно поддерживал, а Чимин просто был рядом, как друг, готовый разделить с ним любую глупость или серьёзный разговор. Кенсу знал, что этот дом не заменит ему его собственную семью. Но он также знал, что здесь его всегда примут и поддержат, что бы ни случилось. ****** Кенсу застёгивал куртку, пока дедушка наблюдал за ним из своего кресла, уютно укрывшись пледом. В одной руке у него была книга, а другой он время от времени почесывал седую бороду, пристально следя за внуком. — К Кимам? — спросил он, хотя в его голосе звучала скорее констатация, чем вопрос. — Да, Чимин позвал готовиться к контрольной, — ответил Кенсу, поправляя рюкзак на плече. — Ах, контрольная... — протянул дед с нарочитой задумчивостью, отложив книгу. — У вас с этим Чимином, наверное, всё что угодно на уме, кроме учёбы. — Конечно, — отозвался Кенсу, едва сдержав усмешку. — Мы как раз собираемся сжечь учебники и покрасить волосы в зелёный. — Только через мой труп! — фыркнул дед, театрально воздевая руки. — И старика одного оставляешь, совсем без совести. Кенсу усмехнулся, оборачиваясь к нему. — Вам бы ещё на меня поворчать. У меня и так совесть зашкаливает. — И правильно зашкаливает, — буркнул дед, но в его глазах мелькнуло тепло. — А кто, по-твоему, будет слушать мои истории? — Вы их мне уже раз десять рассказывали, — поддел его Кенсу, надевая рюкзак. — Особенно ту, как вы в молодости спорили с соседом, кто дольше сможет не спать. — А ты что, не оценил эпичности этого подвига? — дед в прищуре посмотрел на него. — Между прочим, я тогда не только не спал двое суток, но ещё и соседу все его пельмени съел, чтобы он уж точно заснул от голода. Кенсу фыркнул, натягивая лямку рюкзака. — Вы тогда отравились ими и две недели только кашу ели. — Ну, это мелочи, — махнул рукой дед, словно это совсем не важно. — Главное, что я победил! — не сдавался дед. — И вообще, я тебе тут книгу о бизнесе приготовил. Надо же тебя к чему-то полезному приучать. — Обязательно почитаю, — хмыкнул Кенсу, подходя ближе. — После контрольной. — Ага, верю, как в сказку про честных налоговиков, — пробурчал дед. — И смотри, не засиживайся. И хоть бы кто про дедов позаботился. — Понял, — усмехнулся Кенсу. — Оставлю вам чай и печенье. — Да, не забудь оставить! А то опять увалишься домой с пустым животом, как кот с гулянки. Кенсу рассмеялся и, помахав деду, направился к двери. — Иди уже, шутник, — махнул рукой дед. — Но чтобы без ужина не возвращался, слышишь? И Чимину там скажи, что если он в следующий раз меня обыграет в шахматы, я ему даже сам корейку пожарю. — Передам, — бросил Кенсу, открывая дверь. — Только не забудьте, что в прошлый раз он вас пожалел. — Иди-иди, — проворчал дед с улыбкой. — Пока не передумал. ***** Кенсу вошёл в дом Кимов, едва успев снять куртку, как его тут же встретил Чимин. — Ты как всегда вовремя! — воскликнул он, буквально втаскивая друга внутрь. — Мама уже накрывает, а папа снова зарыт в телефоне. С кухни выглянула Суджон, улыбаясь, в её руках был поднос с парящими блюдами. — Кенсу, заходи! Ты, наверное, проголодался. — Очень, спасибо, — ответил он, кивая, и проследовал за Чимином в столовую. Чонин уже сидел за столом, но, вопреки тёплой атмосфере, его внимание было сосредоточено на телефоне. — Да-да, я понимаю, но мы не можем просто утвердить бюджет без анализа второго квартала. Сравни показатели, и я перезвоню через час. Он на секунду прикрыл телефон ладонью и коротко посмотрел на Суджон, которая стояла рядом с ним с поджатыми губами. — Извините, это важно, — пробормотал он. — У тебя всегда что-то важное, — сказала она, качая головой. — Даже за ужином. — Это не займёт много времени, — ответил он, уже возвращаясь к разговору. — Да, я всё ещё на линии. И проверьте отчёт по клиенту, который запросил пересмотр договора. — Чонин! — не выдержала Суджон, взяв в руки ложку и стуча ею по столу. Он снова взглянул на неё, подняв бровь. — Да-да, — он отключил телефон, положил его на край стола и, наконец, повернулся к семье. — Всё, я с вами. — Только физически, — пробормотала Суджон, возвращаясь к кухонной стойке. Чимин переглянулся с Кенсу и, прикрыв рот рукой, прошептал: — Ещё один тост за «счастливую семейную жизнь». Кенсу лишь усмехнулся, глядя на происходящее. Суджон поставила на стол парящий суп, затем добавила рис и гарнир. Атмосфера начала разряжаться. — Ну что, как у тебя дела? — спросила Суджон, глядя на Кенсу, когда все, наконец, уселись за стол. — Всё нормально. Готовимся к контрольной, — ответил он. — Контрольная, значит, — отозвался Чонин, придвигая тарелку ближе. — А по какому предмету? — Алгебра, — сказал Чимин, закатив глаза. — Вряд ли она кому-то в жизни пригодится. — Конечно, пригодится, — вставил Чонин, нарезая мясо. — Особенно, если ты вдруг решишь посчитать, сколько денег потратил на глупости за год. — Тогда мне точно нужен репетитор, — буркнул Чимин, что вызвало лёгкий смех за столом. Кенсу взглянул на Чонина, который уже успел незаметно проверить телефон, но всё-таки отложил его в сторону, сосредотачиваясь на разговоре. Он знал, что этот человек всегда держал в голове тысячи задач одновременно, но при этом находил время для семьи. — Кстати, о задачах, — сказал Чонин, вдруг глядя на Кенсу. — Ты, кажется, умный парень. Может, объяснишь моему сыну, как важно учиться? — О, началось! — воскликнул Чимин. — Кенсу, ты должен быть на моей стороне! — Посмотрим, кто предложит больше. — Кенсу усмехнулся, разряжая обстановку. Суджон покачала головой, но на её лице была мягкая улыбка. — После ужина пойдём в настолку? — спросил Чимин, оборачиваясь к матери. — Конечно, — ответила она. — Только никаких споров в этот раз. — Он опять будет мухлевать, — предсказал Чонин, качая головой. — Эй! — возмутился Чимин. — А ты, Кенсу, как всегда, окажешься самым честным, да? — с лёгкой усмешкой спросил Чонин. — Конечно, — кивнул Кенсу с невинной улыбкой. — как говорит мой дедуля, честнее меня только налоговая. Эта реплика вызвала новый всплеск смеха. Даже Чонин откинулся на спинку стула, расслабленно улыбаясь. **** В гостиной Кимов царила атмосфера уюта и тепла. На журнальном столике стояла коробка с "Монополией", а рядом хаотично разбросаны фишки, карточки и пачки разноцветных денег. Суджон, сидя в кресле, протянула руку за стаканом с лимонадом, а рядом поставила миску с чипсами, которые Чимин периодически таскал, пока спорил с Кенсу. — Ты точно читеришь, — заявил Чимин, бросая на друга взгляд, полный подозрения. Его рука зависла над кубиками, но вместо броска он прищурился. — Я? — притворно удивился Кенсу, поднимая руки в жесте невиновности. — Просто у меня талант к бизнесу, в отличие от некоторых. — Это ты называешь "талантом"? — вставил Чонин, отхлебнув лимонад и положив его на подставку. — Ты только что продал мне железную дорогу по завышенной цене, а через ход выкупил её обратно за копейки. — Вы просто не понимаете моей гениальной стратегии, дядя Чонин, — ухмыльнулся Кенсу, облокотившись на диван и победно посмотрев на своих соперников. Суджон, глядя на их перепалку, только покачала головой и рассмеялась. — Он как настоящий магнат. Может, ему стоит у тебя поучиться, Чонин? — Очень смешно, — проворчал тот, но уголки его губ всё же дрогнули в лёгкой улыбке. Чимин сердито бросил кубики, которые с тихим стуком откатились на середину стола и выдали "4". Его фишка остановилась на клетке, принадлежащей Кенсу. — Добро пожаловать на мою дорогую набережную, — с улыбкой объявил Кенсу, протягивая руку. — С вас 500 монополийных долларов, сэр. — Ты вообще как это сделал? У тебя там уже отели! — возмутился Чимин, изучая карточку участка. — Умение, опыт и немного удачи, — невозмутимо ответил Кенсу, вытягивая из рук друга очередную пачку банкнот. — Я больше не играю! — заявил Чимин, откидываясь на спинку кресла и сложив руки на груди. — Ну-ну, не дуйся, — попытался успокоить его Чонин, двигая свою фишку по полю. — Может, тебе просто стоит сменить тактику? — Какую? Сжечь эту игру? — Это уже Наполеоновский план, — хмыкнул Кенсу, за что получил сердитый взгляд от Чимина. — Может, хватит мучить бедного Чимина? — Суджон с улыбкой потянулась к картам. — Кенсу, ты и правда слишком азартен. — Просто я люблю побеждать, — беззлобно ответил тот, щёлкая карточками. Чонин, наблюдая за происходящим, снова уловил, как легко Кенсу вливается в их семейную жизнь. Его шутки и дерзкие ответы добавляли динамики, но при этом в нём было что-то спокойное, уверенное, что напоминало Чонину о самом себе в молодости. — Ты когда-нибудь проигрывал, Кенсу? — спросил Чонин, бросая кубики. — Конечно. Но редко, — ответил тот, подняв взгляд, полный вызова. — Вот и проверим, — сказал Чонин, остановив свою фишку на "Банковском квартале". — Я покупаю это. — Только если сможете выплатить налог на роскошь в следующем ходу, — парировал Кенсу, подаваясь вперёд. Их взгляды встретились на мгновение. Чонин почувствовал, как что-то странное и труднообъяснимое промелькнуло в его груди. Он тут же отогнал эту мысль, натянув привычную маску невозмутимости. — Ладно, хватит вам ссориться, — вмешалась Суджон, разрывая напряжение. — Давайте просто закончим игру, пока кто-нибудь не выбросил поле через окно. — Это была не угроза, — буркнул Чимин, но всё же взял кубики. Игра продолжилась, и, как всегда, её конец сопровождался смехом, ворчанием и полным опустошением монополийного "банка". Суджон устало вздохнула, собирая карты и фишки, а Чимин, размахивая руками, продолжал объяснять, почему его поражение было нечестным. — Может, потому что ты играешь, как настоящий экономист: с размахом и долгами, — поддел его Кенсу, получая новый гневный взгляд друга. Чонин усмехнулся, потягивая уже остывший лимонад. — В этот раз он прав, Чим. Иногда проще просто признать поражение. ***** Кенсу сидел на полу спальни Чимина, раскинув вокруг себя учебники и тетради. Щёлканье ручки ритмично нарушало тишину, пока Чимин, устроившись на кровати, сосредоточенно писал что-то в своей тетради. Вечер шёл своим чередом: привычные подшучивания, перемежающиеся молчанием, шум посуды доносящийся с кухни внизу. — Ты собираешься хоть что-то делать? — не отрываясь от своих записей, пробурчал Чимин. — Или твоя миссия — мешать мне сосредоточиться? Кенсу вскинул голову, лениво ухмыльнувшись. — Концентрацию? — спросил он, с лёгкой насмешкой. — Ты так громко ноешь, что этой концентрации просто негде быть. Чимин закатил глаза, но промолчал, сосредоточившись на своём задании. Однако привычная лёгкость резко сменилась, когда снизу начали доноситься голоса. Сначала приглушённые, но с каждой секундой становившиеся всё громче. — Ты просто не слышишь меня! — голос Суджон прорезал воздух, его резкость была осязаемой. Кенсу замер, вслушиваясь. Его рука с ручкой застыла, а взгляд невольно скользнул к двери. Чимин тяжело вздохнул и, отложив ручку, опустился на подушку. — Опять, — пробормотал он, потирая виски, словно пытаясь унять головную боль. — Это… часто? — осторожно спросил Кенсу, его голос был едва слышен. — Постоянно, — отрезал Чимин, закрывая глаза рукой. — Иногда мне кажется, они забывают, что я вообще тут. Внизу раздался глухой стук, будто кто-то резко поставил стакан на стол. Голос Чонина прорезал напряжённую тишину: — Если ты так считаешь, почему тогда вообще остаёшься? Его тон был холодным, почти отстранённым, но каждая интонация резала воздух как нож. — Я остаюсь ради Чимина, Чонин! Потому что кто-то должен быть для него семьёй, пока ты поглощён своей работой! — голос Суджон дрожал, но она не снижала громкости. Кенсу почувствовал, как воздух в комнате стал густым и тяжёлым, будто слова Суджон подняли в нём что-то глубоко спрятанное. — Моя работа? А ты никогда не думала, что я делаю это ради вас обоих? — голос Чонина стал выше, что случалось редко, и от этого слова звучали ещё резче. — Ради нас? Тебя никогда нет дома! Как это "ради нас"? Ты вообще замечаешь, что происходит в этом доме? Как часто Чимин пропадает на танцевальных репетициях? Чимин резко сел, встряхивая головой, как будто пытался прогнать тяжесть этого разговора. — Извини за это, — тихо сказал он, глядя на Кенсу. — Ты… всё нормально? — спросил Кенсу, его голос был осторожным, почти успокаивающим. — Да, — коротко ответил Чимин, поднимаясь с кровати. — Просто… это всегда так. Они говорят, кричат, а потом делают вид, что ничего не было. Знаешь, в какой-то момент привыкаешь. Кенсу промолчал, опуская взгляд на свои записи. Для него дом Кимов всегда был примером гармонии, местом, где он находил спокойствие. Но сейчас это казалось иллюзией, маской, скрывающей все трещины. — Может, нам… уйти? — предложил он, нарушив молчание. Чимин хмыкнул, натянуто улыбаясь. — Да брось. Они не полезут сюда. Давай просто решим пару задач и забудем об этом. Но даже когда они попытались снова углубиться в учёбу, голоса снизу продолжали резать тишину. — Может, ты тогда просто уйдёшь?! — выкрикнула Суджон, её голос дрожал от гнева. — Может, и уйду! Затем наступила резкая тишина. Кенсу нервно сжал ручку, его взгляд скользнул к Чимину. Тот пытался сохранять видимость спокойствия, но напряжённые плечи и зажатые руки выдавали его. Кенсу чувствовал себя свидетелем того, чего не должен, но старался сохранять непринужденность, чтобы уравновесить напряжение в комнате. — Ладно, — пробормотал Кенсу, стараясь разрядить атмосферу. — Давай вернёмся к задачам. Если что, я всё равно лучше справлюсь, чем ты. — Да уж, мечтай, — фыркнул Чимин, но его голос был тихим, словно он боялся нарушить хрупкое равновесие. Но даже спустя несколько минут, тишина снизу оставалась оглушающей. Она не давала забыть, что у каждого дома есть свои трещины, которые порой видны лишь в самый неподходящий момент. **** На заднем дворе дома Кимов стояла прохлада ночи. Чонин сидел на деревянной лавке, слегка подавшись вперёд, и курил сигарету. Его взгляд был устремлён куда-то в темноту сада, но мысли явно блуждали где-то далеко. Дым лениво поднимался вверх, растворяясь в воздухе, а вместе с ним казалось, что он пытался выпустить напряжение, скопившееся внутри. Шаги за спиной заставили его оглянуться. Кенсу подошёл, держа в руках стакан с водой, и сел рядом, слегка отодвинувшись, чтобы дать ему пространство. — Ты всё слышал? — спросил Чонин, не отводя взгляд от сада. Его голос звучал устало, но в нём чувствовалось сожаление. — Извини за это. — Не извиняйтесь, — мягко ответил Кенсу, ставя стакан на скамейку между ними. — Такое бывает. — Не должно быть, — коротко бросил Чонин, затягиваясь. Он задержал дым на несколько секунд, а затем выдохнул, наблюдая за его рассеянием. — Особенно при Чимине. Да и при тебе тоже, ты сюда приходишь не скандалы слушать, — добавил Чонин, потирая переносицу свободной рукой. Кенсу молчал, наблюдая за ним. Он редко видел Чонина таким: уязвимым, с поникшими плечами и тяжёлым взглядом. Обычно он держал всё под контролем, всегда собранный и уверенный. — Я прихожу, чтобы не дать ему сойти с ума в этом доме, — попытался отшутиться Кенсу, улыбнувшись краем губ. — И не дать завалить контрольную, чтобы под ваш праведный гнев не попасть. Чонин хмыкнул, но в его глазах всё ещё была усталость. Он вновь затянулся, выпуская дым в сторону. — Думаешь, я настолько страшный? — спросил он с лёгкой иронией, но в голосе улавливалась искренняя нотка. — Вовсе нет, — отозвался Кенсу, чуть склонив голову. — Просто вы всегда так серьёзны. Думаю, из-за этого люди и начинают нервничать. — А ты не начинаешь? — неожиданно спросил Чонин, повернув голову к парню. Кенсу встретился с ним взглядом и пожал плечами. — Пока меня это не коснулось, — опустив взгляд, улыбнулся Кенсу, сжав края скамейки и нервно постукивая носками кед по земле. Чонин заметил это движение, бросил на парня внимательный взгляд, но ничего не сказал. Вместо этого он снова сел рядом, чуть ближе, чем в начале их разговора. — А если коснётся? — негромко спросил он, смотря вперёд, но боковым зрением явно следя за реакцией Кенсу. Кенсу замер на мгновение, словно обдумывая, что ответить. Его пальцы немного сильнее сжали край скамейки, а ноги перестали стучать. — Тогда… — начал он, но голос сорвался, и он замолчал. — Тогда? — мягко подтолкнул его Чонин, облокотившись на спинку скамейки. — Тогда… я бы не стал убегать, наверное, — наконец сказал Кенсу, снова подняв взгляд на небо. — Когда мои родители ругали меня, иногда я не понимал за что. Они скорее срывали какую-то личную злость. Сейчас… сейчас бы я, наверное, хотел объяснений. За что именно на меня злятся, чтобы потом… просто не копаться в себе. Чонин, прищурившись, посмотрел на Кенсу, его взгляд смягчился. — Ты часто об этом думаешь? — спросил он осторожно. Кенсу на мгновение замялся, а потом пожал плечами, словно не придавая этому значения. — Иногда. Это же естественно, да? Все хотят понять, почему так было. Может, тогда стало бы проще… двигаться дальше, — Кенсу склонил голову набок, задумчиво прикусив губу. — Мне несложно принять семейные ссоры, но Чимин… с детства видел идеальную семью. А сейчас он становится свидетелем того, что явно не вписывается в его картину мира. Наверняка ему сложно это принять. Было странно объяснять всё это взрослому человеку, но Кенсу хотелось, чтобы господин Ким смог понять эмоции своего сына. Ведь, по правде говоря, сам Кенсу мог бы оказаться на месте Чимина. Он практически вырос с этой семьёй — это не просто конфликт родителей его лучшего друга, это конфликт людей, которые дали ему то самое чувство семьи. Той самой идеальной картины, какой она должна быть в его здоровом представлении. Чонин кивнул, его взгляд скользнул в сторону. — Думаешь, он... винит нас? — спросил он осторожно. Кенсу задумался, его взгляд упал на землю, а носки кед снова задвигались, как всегда, когда он был неуверен. — Думаю, он просто не понимает, как с этим справляться. Для него вы всегда были идеалом. А идеалы, знаете ли, сложно отпускать. Чонин усмехнулся, но в его улыбке была горечь. — Я даже не уверен, что сам понимаю, как справляться. — Прочитал как-то в тик-токе умную мысль, что мы все живём первый раз. Поэтому, думаю, это нормально, когда родители сами не понимают, что делать, — усмехнулся Кенсу, пожав плечами. Чонин поднял бровь, будто оценивая услышанное, и фыркнул: — Хоть что-то умное есть в ваших тик-токах. — Ой, нафталиновым ворчанием запахло, — закатил глаза Кенсу, с лёгкой усмешкой глядя на него. — Вы прямо как мой дедушка только что прозвучали. Чонин не удержался и улыбнулся, чуть расслабив плечи. Этот ответ словно снял с него часть гнетущего напряжения, напоминая, что перед ним всё ещё мальчишка, а не семейный психолог-консультант. Ким кивнул, а потом неожиданно протянул руку и слегка потрепал Кенсу по плечу. — Спасибо, — сказал он тихо. — За что? — удивился Кенсу. — За то, что ты тут. И за то, что ты помогаешь мне хотя бы чуть-чуть понять, что творится у моего сына в голове. Кенсу ухмыльнулся, пытаясь скрыть смущение. — Ладно, мне пора идти, — вздохнул он, поднимаясь со скамейки. — Дедушка, наверное, там заждался и уже захрапел. — Или начал ворчать на тебя за опоздание, — добавил Чонин с лёгкой усмешкой. — Ну, это стандартная программа, — кивнул Кенсу, поправляя рюкзак на плече. — Ворчание, рассказы о старых временах, и в конце: «ты бы лучше чай сделал». Чонин усмехнулся, впервые за весь вечер его лицо выглядело чуть более расслабленным. — Ну, передай ему привет, — сказал Чонин, выпрямляясь. — Обязательно, — улыбнулся Кенсу, слегка покачиваясь с пятки на носок. — И спасибо за ужин. Чонин усмехнулся, наблюдая, как парень перекидывает рюкзак на плечо и направляется к выходу. — Не за что, — бросил он вслед, поднимая руку в прощальном жесте. Кенсу махнул в ответ, скрываясь за углом дома. Чонин остался стоять на месте, глядя в темноту, где только что исчез парень. Его взгляд, казалось, невольно задержался на лёгкой походке Кенсу, на том, как он чуть приподнял плечи, будто от холода, и на лёгкости, с которой он уходил. Он выдохнул, стряхивая пепел с сигареты, и улыбнулся сам себе, как будто только сейчас понял, насколько этот мальчишка стал частью их жизни. **** Кенсу тихо открыл дверь, стараясь не скрипнуть замком, и шагнул в полутёмный коридор. Дом окутывала привычная тишина, лишь тихое тиканье часов на кухне нарушало её. Он аккуратно снял обувь и, заглянув в гостиную, увидел деда, который мирно спал в кресле, укрывшись старым клетчатым пледом. На столике рядом с ним стояла пустая кружка и открытая книга, страницы которой чуть колыхались от сквозняка. Кенсу невольно улыбнулся, глядя на спокойное лицо старика. Он прошёл на кухню и осторожно поставил на стол пакет с едой, переданной Суджон. Аккуратно достал контейнеры, поставив их в холодильник. Рядом с пакетом он положил небольшую коробку с лекарствами — их он купил по дороге домой. — Всё-таки дед, ты у меня боевой, — тихо пробормотал он себе под нос, доставая из шкафа кружку. Налив воды, Кенсу подошёл к деду и слегка коснулся его плеча. — Дедушка, — тихо позвал он. — Просыпайся. Старик заморгал, потянулся, и взгляд его немного прояснился. — А, это ты. Что так поздно? — проворчал он, но в голосе чувствовалась тепло. — У Кимов задержался, — ответил Кенсу, ставя воду на стол рядом с креслом. — Еду тебе привёз, лекарства тоже купил. — Опять они кормят? — дед слегка нахмурился, но тут же ухмыльнулся. — Хм, уж слишком хорошо обо мне заботятся. — Да ладно, дед, им приятно. Ты ведь всё равно съешь это, — поддел его Кенсу, усаживаясь на край кресла. Старик хмыкнул, поднимая кружку с водой. — Ну, ты же знаешь, я — человек благодарный. Как день прошёл? — Нормально. Учились, играли в "Монополию". Суджон ругала Чонина за работу во время ужина, — с лёгкой усмешкой рассказал Кенсу. — Ха, ну они и молодцы, — дед махнул рукой. — Чтоб ты знал, семья — это всегда борьба за баланс. Кто работает, кто ворчит. Всё как положено. Кенсу кивнул, но в его взгляде мелькнула тень размышления — Ладно, ты отдыхай, — тихо сказал он, поправляя плед на дедушке. — Завтра что-нибудь придумаем на ужин, когда приду после работы. — Тебе бы отдыхать побольше. — Если я буду больше отдыхать, ты умрешь не от старости, а от голода. Твоя пенсия и пособия сильно не кормят, знаешь ли. — Эх, не должно так быть, - вздохнул дедушка, - ты ведь молодежь еще. Должен развлекаться. Чтобы было что внукам рассказать. Кенсу усмехнулся, усаживаясь на край кресла рядом с дедушкой. — Ага, особенно про то, как я каждую неделю разбираю твои рецепты и вспоминаю, какие таблетки пить с едой, а какие — без. Дед фыркнул, легонько хлопнув его по руке. — Ну, это тоже опыт. Но я не об этом. Я ведь тебя помню, когда ты с Чимином носился, словно ветер. А сейчас... работа, учёба, дед старый на шее. — Ну, во-первых, ты не "на шее", — спокойно ответил Кенсу, оглядывая старика. — Во-вторых, я, может, и сейчас с Чимином ношусь. Просто не так заметно. — Не врёшь? — прищурился дед, но в его голосе звучала теплая нотка. — Ну, чуть-чуть, — признался Кенсу, улыбнувшись. — Но ты прав, конечно. Я как-нибудь попробую расслабиться. Может, через год или два. — Через год или два, — пробормотал дед, качая головой. — А ты прямо как я в молодости: "потом, потом". А потом — глядь, и молодость прошла, - Кенсу хмыкнул, но встал и поправил плед на дедушке. — Иди уже. Кенсу тихо ушёл в свою комнату, но слова деда остались с ним, наполняя сердце странным чувством тепла и грусти одновременно.