Братья по обмену

      Тихий кашель нарушил идеальную тишину, что стояла в комнате. Сидящий в кресле Дрим медленно открыл глаза и вновь зашёлся в отчаянном кашле, на этот раз куда громче. Было такое чувство, словно во рту мельтешил песок. Стараясь унять кашель, Дрим выровнялся и тут же прислонил руку к голове. В черепе что-то без остановки гудело, сильно действуя на нервы. Это статичное гудение, должно быть, и вырвало Хранителя позитива из беспокойного, короткого сна.       Взгляд первым делом упал на стол, перед которым и сидел Дрим. Странно, вроде как, он ложился спать в кровать. Вечером он был так разбит, так плохо себя чувствовал, что даже не глянул на свой стол в углу спальни. Так что он делает здесь? Не лунатизм же.       Картинка перед глазами стала чётче. Дрим подскочил, вдруг осознав, что это не его стол! Точно не его! Он никогда не видел этих книг, что лежат сейчас перед ним, и точно никогда не писал то, что написано на листке рядом со стопкой других бумаг…       Не дав себе отойти ото сна, Дрим вскочил на ноги и быстро вышел из-за стола, словно тот мог неожиданно встать на дыбы и напасть. Хранитель осмотрелся, с каждой секундой его страх усиливался. Нет, это не его спальня! Он стоял в чужой комнате, в чужом кабинете, который никогда в жизни не видел!       Небольшое, холодное помещение, единственное окно, которое наглухо занавешено плотной шторой. Пол — чёрная плитка, стены из серого бетона, без единого намека на яркие цвета. Идеально чистый книжный шкаф у окна был плотно заставлен книгами, а на злосчастном столе мирно покоились какие-то бумаги и канцелярские принадлежности. Кажется, обычный кабинет, но…              Дрим замер, впившись взглядом в стеклянный шар, что стоял на одной из полок книжного шкафа. Внутри шара покоился магический осколок. Дрим точно помнил (как такое забыть?), как совсем недавно, во время одной из самый разрушительных битв с Найтмером, тот выиграл этот артефакт в итогах сражения. Если здесь этот осколок, единственный в своем роде, то значит… значит…       — Это место принадлежит Найтмеру… — прошептал Дрим, потерянно глядя на стеклянный шар. Оторвав от него взгляд, Хранитель ещё раз обвёл комнату взглядом, на этот раз более внимательно.       Найтмеру…       Как абсурдно прозвучали эти слова! Нет, такого просто не может быть. Он… он просто спит! Да, точно. Очередной кошмар, ничего нового. Кошмар… Сон… Да, он спит. Спит.       Дрим так чётко подчеркнул эту мысль, что чуть не поверил в её. Нет… Всё-таки таких снов не бывает. Всё выглядит слишком реально. И холод пробирает, как обычно это и бывает в реальности. Не во сне. В кошмарах всё иначе.              Но что тогда произошло? Дрим остановил взгляд на единственной двери, что вела из кабинета. Как он попал туда, где, видимо, живет Найтмер? Какая сила, чья воля перенесла его сюда? И где сам Найтмер?..       Дрим покачал головой и глубоко вздохнул. Изо рта вырвалось облачко пара. Совершенно не понимая, что происходит, Хранитель опустил взгляд на свои чуть дрожащие руки. И замер. Ужас отразился на его лице.       Это были не его руки. Нет. Не его. Чьи-то ещё, чужие, нереальные… Но он отлично ощущал их. Ощущал каждую косточку, ощущал, словно всё происходящее не было глупой проекцией. Реальностью.              Дрим сделал резкий шаг назад и, споткнувшись, упал на пол. Волна тупой боли прошлась по всему телу, подтвердив страшную догадку — всё происходящее настоящее! Зрение немного затуманилось, но Дрим видел руки, которыми теперь мог управлять — покрытые еле ощутимой чёрной субстанцией, которая постоянно перемещалась, но сохраняла свою форму, как бы Хранитель не пытался от неё избавиться, дёргая руками.       — Чт-то за безумие… Так не бывает… — прохрипел Дрим, подняв ладони выше. Он дотронулся пальцем до чёрной жидкости и тут же отдёрнул руку. Она поддалась этому движению, точно читала мысли! К горлу подступил комок.              Дрим осторожно поднялся на ноги, не отрывая шокированного взгляда со своих рук. Ноги дрожали, грозясь вот-вот снова уронить Хранителя. Схватившись за книжный шкаф, Дрим схватил с полки кусок какой-то бледной ткани и попытался стереть вязкую слизь со своих запястьев, но ничего не получилось.       — Нет-нет-нет! Ну же, избавься! — в отчаянии воскликнул Дрим, ещё сильнее надавив на кости тканью. Его голос дрожал, зрение было расплывчатым. Потеряв ощутимость реальности, Хранитель продолжал машинально тереть запястья и фаланги пальцев.              Судорожно вздохнув, Дрим осторожно поднёс кусок ткани к глазам, желая протереть их. На ткани не было ни намека на чёрные пятна, так что это было безопасно. Однако, только поднеся руку к лицу, Дрим неожиданно понял, что ему не хватает.       Одного глаза…       Испуганно дёрнувшись, Дрим на миг потерял способность дышать, а его душа точно остановилась навсегда. В голове пронеслось тысяча разных мыслей, все они окружили Хранителя, крича о чём-то своём. Все вместе, все громко! Дрим схватился за голову и вновь чуть не упал, но успел облокотиться на шкаф. Душа неожиданно забилась вновь, но куда быстрее, чем обычно. Колотилась внутри, ударяя по ребрам, будоража сознание. Его душа…       — Звёзды… — только и прошептал Дрим, закрыв лицо руками. Было холодно, пусто. И вокруг, и в душе. Голова всё гудела, неясная боль пронизывала каждую косточку тела. Чужого тела.       В тот момент ему хотелось одновременно и смеяться, и плакать. И всё от отчаяния. Происходило что-то непонятное, жуткое, что нельзя было объяснить прямо сейчас. Как? Скажите, как он оказался здесь?       Как Дрим оказался на месте своего брата?       — Что происходит? — странно глухим голосом спросил у тишины Хранитель позитива. Позитива ли? Кто теперь Дрим, раз находится в теле Найтмера? Кто он, раз чувствует, как Ненависть переливается по его телу?!       Дрим резко открыл глаза… глаз и бегло осмотрелся кругом. Он здесь один. Значит, может уйти! Не важно, куда, просто уйти подальше от этих стен, от этих дверей! Сбежать от холода, от страха, от беспомощности. Куда-нибудь, где будет светло и шумно! Где он сможет почувствовать себя в безопасности, живым, настоящим!       — Настоящим, — повторил вслух Дрим, необычно чётко. Недавнюю панику как рукой сняло. Хранитель уставился куда-то в пространство, медленно проигрывая в мыслях, что было до того, как его разбудила гудящая боль и кашель.       — «Я так устал, что уснул, стоило лечь в постель. Я ушёл к себе сразу же, потому что не хотел смотреть в глаза друзьям. Я… оказался здесь», — Дрим крепче прижался к шкафу, словно мог провалиться сквозь него и вернуться в свою светлую, теплую спальню. Но ничего не бывает так просто.       Дрим вновь посмотрел на свои руки. Затем взгляд упал вниз, на ноги. Нет, это какое-то безумие… Он находится в теле Найтмера! Такого просто не может быть! Как? Нет… Почему?..       — Неужели это дело рук Найта? — спросил Дрим, хотя не было надобности задавать вопросы самому себе вслух. Просто таким образом он хотел нарушить давящую на разум тишину.       А почему бы и нет? Найтмер — наверняка раздосадованный вчерашней «ничьей» — решил отыграться, правда, довольно странным образом. Как он смог сделать это? Как смог сделать так, чтобы Дрим обрёл его вид? Чтобы очнулся… здесь?       — А где «здесь»? — одна мысль перебила другую. Дрим моргнул, вдруг поняв, что до сих пор не знает, в какой же Альтернативной Вселенной нашёл себе дом его брат. В этой ситуации есть что-то хорошее…       — «Хорошее…» — столь привычное слово вдруг стало таким родным на фоне переживаний и паники, что Дрим ухватился за него, как за спасательный трос. Крепко, не давая ускользнуть из головы. Хорошее…              Тепло разлилось по телу, наконец избавляя от непривычного пронизывающего холода. Дрим глубоко вздохнул, наконец отодвинувшись от книжного шкафа и опустив затёкшие руки. Он несколько раз повторил про себя слова «спокойствие», «хорошее» и «безопасность». Это помогло. Немного успокоило, дало надежду. Дрим даже попытался улыбнуться, но странная усталость не дала этого сделать.       Взгляд упал на плотную штору, которая закрывала окно. Дрим замешкался, взявшись за край синей узорчатой ткани, но всё же поддался любопытству и отдёрнул штору. Перед ним было небольшое прямоугольное окно, на подоконнике которого мирно покоились потухшая свеча и несколько книг.       Поначалу казалось, что за окном вообще ничего нет, сплошная тьма. Однако спустя пару минут, когда зрение отвыкло от слабого света настольной лампы, Дриму удалось рассмотреть мир за окном.       Он был очень тёмным. Единственное, что выделялось — яркий красный месяц в небе, который был единственным источником света в этой АУ. Земля, находящаяся где-то внизу, была абсолютно серой и пустой. Она казалась мёртвой. До самого горизонта тянулась одна и та же картина — глыбы чёрного камня, острые скалы, давным-давно исчезнувшие озёра и реки, какие-то пыльные руины и на самом горизонте — высокое, сухое, погибшее дерево, давно потерявшее свои листья и плоды.       Дрим молчал, глядя вдаль. Сложно сказать, что он испытывал, обнаружив, что всё это время его брат жил во Вселенной, которую сам когда-то и разрушил. Что Найтмер, оказывается, нашёл пристанище в мёртвом, давно погибшем мире. Холодном, как его душа.       — «Душа», — повторил про себя Дрим, не отрывая взгляда от чёрного, как смоль, Древа Чувств. Что-то в его взгляде изменилось. Он вздрогнул, очнувшись от наваждения.       Отвернувшись от окна, Дрим поднёс руку к себе и осторожно, точно боясь случайно разбить её, вызвал свою душу. Он ужасно страшился, что сейчас будет держать в руках чужую душу, чужую жизнь. Он боялся увидеть чёрное, ледяное сердце, которое принадлежало Найтмеру. Не желал слышать в голове его слова.       — «Однажды ты почувствуешь, какого это — умирать», — как на зло, тут же на ум пришла сказанная когда-то Найтмером фраза. Дрим отчётливо помнил, как он стоял над ним, говоря эти слова. И что-то странное тогда промелькнуло в его взгляде…              Наконец, душа показалась. Над ладонью Дрима парила обессиленная, но привычная взгляду душа. Нетронутое никем золотое яблоко, истощающее свет и тепло, возвращающее все путанные мысли в единый строй.       Дрим не сдержал слабой улыбки, глядя на свою душу. Он медленно сполз на пол, стараясь ни о чём не думать. Яркий свет, что теперь наполнял холодный кабинет, согревал и, что важно, возвращал всё на свои места. Потерянный в непривычной среде, Дрим быстро нашёл спасение в чём-то родном и близком себе.       Он долго сидел, глядя на свою душу, не двигаясь с места. И только когда лучи красного месяца добрались до окна комнаты и ворвались в неё, Дрим очнулся. Он осторожно вернул душу на место, но спокойствие не покинуло его. Хранитель наконец чувствовал себя не как в водовороте, теперь он мог трезво мыслить.       И первым делом ему нужно было понять, что делать.       Дрим встал на ноги, твёрдо держась на них. К сожалению, в кабинете Найтмера не было зеркала, так что нельзя было осмотреть себя со стороны. Дрим разочарованно покачал головой, но выбора не было. Он начал осматривать себя, стараясь привыкнуть к тому, что теперь способен управлять и полностью контролировать чужое тело. И не просто чужое, а тело Найтмера. Сосуд, который принадлежит его брату.       Самое яркое, чего нельзя было не заметить, было большое слепое пятно вместо одного глаза. Дрим пощупал то место, где должен быть глаз, но наткнулся лишь на вязкую слизь, которая не прекращала своего бесцельного движения. Было неприятно, даже отталкивающе ассоциировать себя с Ненавистью, с которой Дрим сражался долгие столетия. Сражался, живя только одной целью — вернуть своего брата и никогда больше не допустить того, что однажды произошло.              Что ещё Дрим заметил — за спиной его не было векторов. Это была замечательная новость. Стоило Дриму подумать, как бы ему пришлось управлять ими, как стало неуютно. Хранитель позитива никогда не задумывался, как Найтмер управляет своей магией, как контактирует с миром, как общается, как думает… Все эти мелочи казались пустышками на фоне более глобальной проблемы. И вот теперь, вынужденно находящийся под чужим именем, Дрим был растерян. Он понятие не имел, как обычно ведёт себя Найтмер далеко за полем битвы.       Чувство беспомощности охватило Дрима, когда он попытался воспользоваться своими силами. Но теперь, запертый в чужом сосуде, он не мог управлять своей магией. Она всё ещё была где-то внутри, заставляла его кости двигаться, а душу — биться, но она не поддавалась силе мысли. Теперь Дрим мог надеяться только на себя, только на то, что до борьбы не дойдёт. Пытаться использовать негатив, как оружие он точно не будет! От этой мысли Дрима передёрнуло — настолько ужасно звучали эти слова. Да, теперь он не может, например, материализовать свой лук или защитить себя энергетическим лучом, но его способности чувствовать позитивные эмоции и поглощать их точно никуда не исчезли!       — Пока мне не стоит волноваться, — произнёс Дрим, удостоверившись, что, если сосредоточиться, всё ещё может ощущать фантомные отблески душ, населяющих Мультивселенную.       Только Дрим закончил говорить, как вдруг волна ужасно сильной боли прошлась во всему телу. Гудение в черепе сменилось на режущую, переменчивую боль. Дрим приглушенно вскрикнул и схватился за голову, чувствуя, как набегает вторая волна. Грудь сдавило, а душа точно канула куда-то вниз, ослабшая под внезапным давлением.       Охваченной пронзающей болью, Дрим сделал шаг и схватился за кресло, тяжело дыша. Его душа, обычно еле ощутимо трепещущая внутри, неожиданно начала метаться, теряя свою яркость. Пересилив боль, Дрим поспешно вызвал её, с ужасом уставившись на золотое яблоко. Душа металась над ладонью. Ощущалось, будто её одновременно пронзили сотни острых кольев. Золотой свет приглушился из-за тёмной жидкости, которая всё пыталась поглотить душу, но та отчаянно боролась, не поддаваясь инородной материи.       Выйдя из минутного шока, Дрим воскликнул что-то невнятное, насмерть испуганный тем, что Ненависть буквально пытается уничтожить его душу! Хранитель поспешно накрыл яблоко второй рукой, ограждая его от себя. Бормоча что-то, Дрим испуганно смотрел на свою душу, которая, потеряв связь с телом, наконец смогла избавиться от тёмной жидкости. Дрим старался думать о чём-то хорошем, чтобы его положительные эмоции скорее сказались на состоянии души. Вскоре, у него это получилось, но страх никуда не исчез.       — Что же это получается?.. — прошептал Дрим, с сожалением глядя на мирно парящее золотое яблоко. — Моя душа не может находиться в этом сосуде, ей тут же становится плохо… Я бы не хотел, чтобы её поглотила Ненависть… Что же делать?       Дрим посмотрел по сторонам, точно надеясь, что с минуты на минуту увидит решение проблемы. Конечно же, его там не появилось. Вздохнув, Хранитель вновь посмотрел на единственную дверь кабинета. Ему в любом случае придётся покинуть эту комнату, просто чтобы изучить место своего временного пребывания и, несомненно, выбраться из Дримтейл. Первым делом было бы неплохо связаться с кем-нибудь из «Рассвета» и попросить о помощи.       Но как сделать это, если невозможно держать душу на положенном ей месте? Наверняка команда Найтмера если не живёт, то часто наведывается в его жилище, иначе никак. А значит, он не сможет спокойно покинуть этот дом с душой в руках. Значит, придётся всё же спрятать её… Но как же…       — Может быть, ничего плохого не случится, если пройдёт всего пять минут?.. — Дрим растерянно смотрел на золотое яблоко, размышляя, как же ему быть. — То, что давным-давно овладело моим братом, явно не радо моему появлению…       — «Мы не рады. Мы гоним прочь!»       Эти слова прозвучали резко, неожиданно, из ниоткуда. Дрим подскочил, лихорадочно осмотрев небольшой кабинет глазами. Кто это сказал?! Кому принадлежит этот жуткий, тяжёлый, зловещий симбиоз из множества разнотонных голосов?!       — Кто здесь? — не дрогнув, спросил Дрим, приготовившись к сражению, если оно последует за ответом. Но его не случилось… Таинственный голос, точнее, жуткое смешение сразу тысячи голосов, промолчал, не удостоив вопрос ответом.       Несколько минут Дрим отходил от этой неожиданности, не смея списывать слова на галлюцинацию. Во-первых, такое просто так не привидится. А, во-вторых, слишком много сегодня было «галлюцинаций» и «снов».       Дрим вздохнул, переводя дыхание. Ему было крайне некомфортно в этом помещении, так что стоило задуматься над тем, что делать дальше. Хранитель осторожно спрятал душу, искренне надеясь, что с ней всё будет в порядке. Он посмотрел на дверь, а затем, после минутного замешательства, подошёл к ней.       — «Что будет за этой дверью? Безопасно ли вообще выходить?» — взявшись за ручку двери, спросил сам себя Дрим, всё ещё сомневаясь, что это хорошее решение — идти бродить по чужому дому, толком не зная, как себя не выдать. А выдавать он себя не хотел…       Решив, что не стоит строить планов и загадывать будущее, Дрим последний раз обернулся назад и открыл дверь.       В коридоре было темнее, но зато не так прохладно. Дрим осторожно закрыл за собой дверь, замок которой щёлкнул сам по себе, отрезая Хранителя от возвращения на начальную точку. Дрим неуверенно осмотрелся вокруг, отмечая, что в этом коридоре окна не так плотно занавешены, а старинные гобелены и статуи у стен покрыты тонким слоем воздушной пыли. Не было ни одного источника света, но красный месяц, чьи лучи проникали внутрь через окна, вполне разгонял тьму, окрашивая тени в бардово-кровавый.       Здесь было так тихо, словно все звуки разом исчезли. Тишину нарушал лишь далёкий скрип половиц и еле слышное капание чего-то на пол. Дрим посмотрел вниз. Увидев, что с его руки на пол стекают капли покрывающей тело слизи, в душе расцвели смешанные эмоции. Почему оболочка теряет свою форму? Это как-то связано с тем, что Дрим находится в ней или всё же это что-то другое?       Решив, что это не так важно, Хранитель просто спрятал руки в карманы толстовки и, найдя глазами витражную лестницу, что была спрятана в тёмном углу, направился к ней. Спускаясь по холодным кварцевым ступенькам, Дрим размышлял, как же ему попасть в Андердон, чтобы встретиться с друзьями. На карманном измерении стоит барьер, который не пропустит его. А печать, наложенная на Вселенную, не даст даже связаться с кем-нибудь из «Рассвета».       — «Может быть, я смогу встретить кого-нибудь из них в других АУ?» — напряжённо думал Дрим, крепко держась за гладкие перила. — «Например, Блу. Кажется, он ушёл к себе после той битвы. Но он мог уже вернуться…»              Дрим и не заметил, как добрался до конца лестницы. По пути сюда он пропустил несколько этажей, но даже не заметил этого, занятый своими мыслями. Здесь, на первом этаже огромного замка Найтмера, было куда больше звуков. Хранитель позитива остановился, вдруг услышав чьи-то разговоры и шум, к которым чуть погодя прибавились телевизионные помехи и глухая ругань. Значит, команда Найтмера всё же здесь.       — «Это плохо», — вздохнув, покачал головой Дрим. Что ему делать, если придётся заговорить с кем-нибудь из своих врагов? Как притвориться другим монстром так, чтобы ни у кого не возникло подозрений?              Дрим посмотрел по сторонам, вглядываясь во тьму коридоров. Здесь уже светили приглушённым тёплым светом лампы, за окнами виднелось мрачное небо, а полы были устелены необычно вышитыми коврами, в покрое которых блестели на свету золотые орнаменты. На стенах покоились красивые картины, что поражали тонкостью своих линий, а несколько дверей, которые виднелись с лестницы, имели серебряные ручки и странные рисунки, написанные мелом.       Заинтересовавшись, Хранитель подошёл к одной из дверей и протянул руки к изображению. Белым мелом был выведен идеальный круг, в центре которого был нарисован открытый глаз, который окружен волнистой толстой линией. Рисунок загадочно поблескивал на свету многочисленных ламп.       Пока Дрим раздумывал, что это может быть, к общему шуму, что доносился с другого конца коридора, послышались шаги. Они замерли на миг, но тут возобновились, явно направляясь по коридору вперёд.       Дрим тут же отпрянул от двери и мигом обернулся, готовясь что вот-вот на него попытаются напасть. Но, к его удивлению и, одновременно, разочарованию к нему уверенным шагом шёл никто иной, как Киллер. Дрим ещё никогда не видел никого из помощников брата где-то, кроме поля битвы, поэтому было неожиданно увидеть неподдельно радостную улыбку на лице Киллера. Было удивительно, что он вообще умеет улыбаться!       — Здравствуйте, Босс! — наконец остановившись в двух шагах от Хранителя, произнёс Киллер. Он перестал улыбаться, видимо, решив, что не стоит это делать, и — Дрим в этот момент замер от шока — поклонился, держа руку у груди.              Киллер выровнялся и посмотрел на Дрима, ожидая, видимо, ответа или хоть каких-то слов. Но тот не мог вымолвить ни слова. Во-первых, боялся случайно сказать что-то не то. А, во-вторых, был слишком поражён поведением Киллера.       — «Он поклонился мне?.. И… назвал «боссом»?» — растерянно думал Дрим, параллельно стараясь избегать смотреть прямо на Киллера. — «Я не знал, что именно так сложены отношения Найтмера с его командой! Я думал… они друзья…»       — Босс? Вы выглядите растерянным, что-то случилось? — голос Киллера, очень напоминавший голос Рэда в моменты особого беспокойства, вывел Дрима из задумчивости.       — Я… — прохрипел Хранитель, смотря в пол. — Я… Н-нет, всё хорошо!..              Как же жалко прозвучали эти слова! Теперь уже Киллер выглядел озадаченным. Он не отрывал от Дрима взгляда, точно пытался без слов понять, что происходит.              А Дрим в свою очередь был ужасно напуган, но старался не показывать этого ни одним движением. Сжав фаланги пальцев в карманах, он изо всех пытался убедить себя в том, что он — Найтмер! И одновременно корил за столь глупые слова, только что им произнесённые.       — «Ну же, поверь в это!» — отчаянно думал Дрим, борясь с желанием зажмурить глаз. — «Никто не должен понять, что я притворяюсь другим монстром! Подумай, как бы Найтмер повёл бы себя в этой ситуации!»       Это немного помогло. Стараясь выглядеть не таким «растерянным», как выразился Киллер, Дрим поднял на него глаза и произнёс, надеясь всей душой, что делает всё правильно:       — Со мной всё хорошо, Киллер, не стоит беспокоиться. Спасибо, что спросил!       По выражению лица Киллера Дрим тут же догадался, что совершил фатальную ошибку. «Сумрачный» поражённо уставился на него, беззвучно открывая и закрывая рот, будто бы потерял дар речи. Осознав, что сделал что-то не то, Дрим отшатнулся, чем ещё больше обескуражил собеседника. Несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом и разговорами с другого конца коридора.       Отойдя от шока, Киллер вдруг посмотрел по сторонам и, немного помешкавшись, точно решаясь на что-то, подошёл ближе и заговорил шёпотом:       — Найтмер, это на тебя не похоже. Ты всё ещё злишься на вчерашний вечер? — Киллер внимательно посмотрел в глаза Дриму, отчего тому стало неуютно. Было такое смутное чувство, что его прожигают насквозь, не оставляя и шанса солгать.       — Да, — бездумно бросил Дрим, не сразу поняв, что у него спросили. Он был слишком удивлён внезапной смене в поведении Киллера. Получается, он всё же общается с Найтмером без лишней официальности в некоторых случаях?              Киллер задумался ненадолго, всё ещё не отводя взгляда от того, кого принял за Найтмера. Сложно было прочитать что-то в его взгляде — полностью пустые глазницы не могли отразить всех чувств, которые испытывал скелет. Но Дрим мог почувствовать его эмоции, просто приложив немного усилий. И вот он отчётливо ощутил исходящую от Киллера ауру беспокойства и… недоверия.       Последнее заставило Хранителя еле заметно вздрогнуть и разорвать связь с ненадежной душой Киллера. Получается, он что-то подозревает… Это так очевидно! Насколько Дрим знал, именно Киллер являлся самым первым, кто попал в ряды последователей Найтмера, а значит должен знать его привычки как никто другой!       — Босс, хотите позавтракать? Это поможет Вам проснуться! — неожиданно резко выровнявшись и сделав шаг назад, громко поинтересовался Киллер. Его голос выдернул Дрима из судорожных раздумий. — Мы можем освободить столовую, если Вы хотите.       — Да, хорошо. Спас-… — быстро кивнул Дрим, рассеянно глядя куда-то сквозь Киллера. Быстро очнувшись, он поспешно оборвал себя и прибавил: — Нет, ничего.              Киллер ещё несколько секунд (которые показались Дриму невыносимой вечностью) рассматривал, кажется, каждую черту лица Хранителя. Но эти секунды прошли и подозревающий что-то Киллер развернулся и зашагал обратно в комнату, откуда доносились голоса, должно быть, чтобы сказать остальным членам команды покинуть столовую.       Стоило Киллеру скрыться за приоткрытой дверью, как Дрим уже стоял у больших дверей из железного дерева, которые точно вели на улицу. Он старался отдышаться после того, как несколько минут стоял, почти не дыша. Ему ни в коем случае нельзя подставлять свою тайну под удар и даже близко подходить к Киллеру! Вообще ни к кому!       Дрим метнул быстрый взгляд в сторону двери, откуда лился желтоватый свет и где шумел телевизор. Затем он потянулся к ручке больших дверей, намереваясь открыть их, но те не поддались. Хранитель озадаченно уставился на массивные каменные ручки с выгравированными на них изображениями яблок. Почему двери не открываются?!       Время поджимало — в любой момент могли смолкнуть разговоры и открыться дверь столовой. Дрим задумался, стараясь размышлять как можно быстрее. Как бы Найтмер защитил вход в свои имения, чтобы в них не мог попасть никто, кроме него и его монстров?       — «Ключи? Нет, не похоже на Найта… Может быть, пароль? Словесный? Нет, я буду его подбирать вечность!» — в отчаянии метаясь у дверей, Дрим то и дело бросал взгляды на них. — «Ну же! Всё должно быть просто!»              Хранитель остановился у массивных ручек и уставился на их гравировку. Яблоки! Это же не просто элемент декора или совпадение, верно? Значит… Значит… Эти двери можно открыть только с помощью магии Древа! То есть, магии его Хранителей!       — Надеюсь, принцип один и тот же… — прошептал Дрим, поднося ладонь к ручкам.       Он закрыл глаза для надёжности. Он прекрасно знал, как работать со своей магией, но как же работать с магией Найтмера? Теперь она была в его руках и должна ему повиноваться. Велика вероятность, что принцип работы тот же…       Прежде, чем Дрим успевал засомневаться в том, что неправильно разгадал загадку дверей, он ощутил холод в протянутой ладони. Небольшой, синего цвета заряд энергии медленно сформировался в пространстве и, мягко коснувшись ладони, из-за чего вызвал волны волнения Ненависти, прошёл сквозь деревянные двери. Тут же что-то щёлкнуло в них и двери разъехались в сторону.       Несколько секунд Дрим стоял замерев, поражённый необычному механизму, но быстро пришёл в себя и поспешно вышел на улицу. Двери медленно закрылись за его спиной, но Хранитель даже не обернулся. Он был захвачен открывшимися видами.              Дрим сделал несколько неуверенных шагов вперёд и остановился, вдруг почувствовав странную слабость в бедренных костях. Покачнувшись, Хранитель удержал себя от падения. Он смотрел вдаль ничего не выражающим взглядом. Смотрел пустыми глазницами.       Это был Дримтейл. Он предстал во всей своей замогильной красе. Величественный, отчуждённый, закутанный в вечный сон. Нетронутая никем Вселенная, что мирно покоилась где-то в промёрзшем уголке Мультивселенной. Оставленный всеми мир, что стал могилой для тысяч душ…       Дрим молча смотрел на просторы своей родной Вселенной, в которой не был так давно, что уже и не помнит, когда. Но даже так ему ничего не стоило вспомнить её. Вспомнить разрушенный Дримтейл.       Его оголённые скалы, его серые камни, его чёрное небо… Мёртвый месяц и его кровавые лучи, руины, покрытые вековой пылью и пылью когда-то погибших здесь… Вспомнить всё это было так просто! Проще, чем устоять на ногах.       Он не был готов.       Ноги подкосились. Дрим даже не обратил внимание на то, что упал на землю. Он смотрел на простирающую внизу, под скалой, землю. Смотрел на далёкое Древо Чувств. Что-то в его душе, и без того объятой смертельной для неё материей, вдруг ёкнуло. По телу пронеслась волна холода, но не ушла, а крепко охватила Хранителя, окунув его в пустые воспоминания.       Он не был готов.       Дрим думал, что ему легко будет увидеть свой мир. Точнее, он вообще об этом не задумывался. Собирался выскочить за двери, быстро открыть портал и сбежать отсюда. Найти кого-нибудь из «Рассвета», рассказать о случившемся и начать поиски решения проблемы.       Но он не был готов.       Дрим не мог сдвинуть себя с места. Уставшие мысли, в последний раз попробовав убедить его подняться, быстро улеглись, предавшись унынию, в котором погрязло сознание Хранителя позитива. Дрим молча смотрел вдаль, ни о чём не думая. Кажется, он не утруждал себя дыханием. В тот момент даже презренная Ненависть замерла, тоже присматриваясь вдаль. То, что когда-то разрушило жизнь его дорогого брата, что захватило его тело и разум, что скрыло белые кости под слоем вязкой слизи, вдруг заговорило. И его слова эхом повторялись и повторялись в голове на миг погибшего Дрима.       — «Как же больно умирать, правда? Умирать душой».