Наркоз

       — Доктор… — растерянно кивнула я главврачу. — Простите. Не знаю, как это вышло… — и тут же принялась оправдывать своё неловкое столкновение, вследствие чего у него из рук чуть не посыпались собранные в аккуратную стопочку документы. Только этого не хватало — воткнуться в собственные любовно-коматозные фантазии прямо перед началом рабочего дня!        — Ничего, — неожиданно радушно улыбнулся хирург, — бывает.        Расторопно поправив выбившуюся из прически прядь волос, я обогнула врача по достаточно приличному радиусу, ровно так, чтобы не встретиться ненароком с разноцветными глазами, способными подарить мне пару восхитительных флешбэков. Направилась в сторону ординаторской, однако остановилась метров через десять и обернулась.       Что-то, сидящее глубоко внутри, заставило меня насторожиться.       У каждого человека есть свой, присущий только ему шарм, и братья не были исключением. Аргус впечатлял, внушал уважение, Марк — очаровывал. А единственное, что впечатлило меня при встрече — это не свойственная ему в данных обстоятельствах, до неприличия очаровательная улыбка, которая, почему-то не породила желания сию секунду смотаться подальше.        Аргус выглядел несколько иначе, чем обычно. Под тёмно-синей хирургической робой теперь красовалась чёрная водолазка с длинным рукавом, которой скрывают разве что засосы и последствия неудачного похода к барберу. Неестественная осанка немного прибавляла рост, в нагрудном кармане, кажется, отсутствовала любимая ручка и фонарик, а брюки чересчур хорошо облегали бёдра, при том, что до этого, вроде, были посвободнее. Кстати, что он здесь вообще делает? Сейчас же должна быть летучка на четвертом. Интересно…        Я так и застыла посреди приемной, клянусь, напрочь забыв, куда собиралась изначально. Подозрительно рассматривала мужчину, пережевывая в раздумьях попку простого карандаша. Ужасная привычка, сформированная на фоне стресса, казалось, с годами помогала лучше соображать.        Тем временем, он вальяжно облокотился на стойку одним плечом, перекинулся парой слов с медсестрой, передавшей ему две дополнительные карты, поправил очки, которые обычно сидят идеально, будто их токарный мастер врезал прямо в тело. И вообще, в каком смысле «бывает»? Что за непонятная улыбка? Где моё законное: «Картер, Вы не выспались?» Где этот строгий недовольный взгляд, где вздох разочарования от осознания бестолковости собственных сотрудников?! Сладенького переел? Что-то не то.        Вернее, что-то не тот…        Намереваясь перепроверить диковатое предположение, осторожно направилась в обратную сторону. В конце концов, существует довольно простой тест на очевидность: если кто-то крякает как утка, плавает как утка, и выглядит как утка, то это, вероятно, и есть…        — Утка, — умышленно громко озвучила я концовку теста, подкравшись к главврачу со спины.        — В смысле? — удивлённо развернулся он в мою сторону.        Воспользовавшись секундным замешательством подозреваемого, я потянулась и немного приподняла рукав водолазки, под которым находились до боли знакомые татуировки.        — Вы — утка, доктор Рихтер, — и гордо вынесла вердикт, который интонационно больше походил на приговор.        Опешив от неожиданного поворота событий, Марк быстро поправил рукав и потащил меня за локоть по наиболее безлюдному коридору, в сторону склада.        — Как ты меня вычислила?! — гневно зашипел завотделением, постепенно ускоряя шаг.        — Если вычислила, значит плохо шифруешься, — хмыкнула я.        — Тише, не хватало ещё рядом с сестринским постом спалиться, — с опаской огляделся хирург, — идём.        Едва мы достигли тяжёлой металлической двери, он распахнул её и затащил меня под стеллаж с растворами, приперев спиной к холодным стеклянным банкам.        — Что происходит вообще? Где Аргус?!        — Он, как бы это так сказать помягче… — на секунду задумался наставник, — в говно.        — Что?!!!        — Я устроил ему мальчишник.        — Мальчишник?! Ты нахлобучил главврача больницы, а теперь расхаживаешь в его форме?!        Смотреть на него вот так, глаза в глаза, было невыносимым испытанием. Видеть голубую линзу, идеально подобранную по цвету, видеть всю картину в целом, где передо мной, так близко, стоял Аргус, собственной персоной, при этом понимать, что под царапающим сердце обликом находится именно Марк… Который старался оградить меня от брата, вытаскивал из иллюзий у больничной койки, отшивал, терпел, поддерживал, ограждал, заботился! И всё ради чего? Чтобы я вновь оказалась в компрометирующем положении, где мои чувства к старшему, давным-давно отложенные на самую дальнюю книжную полку, свалились сейчас на голову, вместе с пылью воспоминаний?!        — Сэм…        — Прошу, — выставила я между нами ладонь и отвернулась, — приведи себя в порядок. Это слишком для моей психики.        Только обрадовалась, что более-менее легко отошла от комы, с головой окунулась в работу и новое романтическое увлечение, отодвинула негативный опыт в сторону и вот… Наблюдаю, как предмет моей привязанности достаёт из глаза и осторожно кладёт в кейс голубую «изюминку» моей бывшей любви, стягивает с плеч его халат, откладывает очки, постепенно представая передо мной в своём обыденном обличии.        — Прости, солнышко.        — Да… — с облегчением вздохнула я. Расслабилась, откинувшись затылком на стеллаж и ласково обняла за пояс эксцентричного близнеца. — Так намного лучше. А теперь... — медленно потянулась к соблазнительным губам хирурга и коснулась их нежным поцелуем. — Доброе утро, дорогой.        — Хмм… — хитро улыбнулся завотделением и по-хозяйски стиснул в руках тонкую талию. — Это не то утро, на которое я рассчитывал.