Четыре сына

— Фуюми Тодороки —

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не трястись перед отцом. Она знала, как сильно он, похоже, ненавидел Всемогущего, и опасалась поднимать эту тему. Но ей нужно было знать. — …Что? — к ее удивлению и облегчению, ее отец казался скорее удивленным, чем рассерженным. Это удивление быстро переросло в задумчивое нахмуривание — Он ненавидит одного из твоих одноклассников? Из курса общего образования? — Он… на самом деле он друг из группы Героев — Фуюми покраснела, вспомнив об Изуку и их разговоре после того, как он вернулся после разговора с директором Незу. Она не была уверена, о чем речь, но могла кое-что сделать, учитывая взгляд, который Всемогущий бросил на ее друга, когда она снова встретилась с ним, когда мимо проходил крупный блондин. Исследуя остальную часть школы, Изуку и остальные начали говорить о причудах, и небольшое вздрагивание Изуку перед разговором о своих собственных лишь подразумевало нечто большее. — Это… это не в его характере — Голос Старателя был глубоким и грохочущим, когда он сцепил пальцы — Всемогущий — ложный герой, но его кураторы не допустят открытое проявление пренебрежения к ученику. — Кураторы? — спросила Фуюми, совершенно сбитая с толку, когда глаза ее отца расширились, очевидно, забыв о ее присутствии, пока он думал вслух. — …Фуюми, это относится к одному из твоих друзей, и ты уже достаточно взрослая, чтобы сделать выбор сама. Я расскажу тебе больше, но ты должна поклясться, что никогда не расскажешь об этом никому. — Горящая интенсивность в глазах отца беспокоила ее. — Я… я обещаю, что никому не расскажу без твоего разрешения. — Фуюми сглотнула, задаваясь вопросом, на что она подписалась. Откинувшись на спинку стула, ее отец устало провел рукой по лицу — Фуюми… ты знаешь, почему я ненавижу Всемогущего? — Я не.. — Фуюми призналась — Большинство людей говорят, что ты завидуешь тому, что ты не номер один. Но… ты назвал Всемогущего «ложным героем»? Подобные разговоры с годами становились все более популярными среди различных героев, даже несмотря на то, что все больше людей в Интернете боролись против этого дескриптора. — Да, потому что он не из тех, кто заслуживает звания Героя . — Старатель нахмурился — Он ходит, смеясь, как идиот, с этой нелепой улыбкой на лице. В его дебюте люди видели, как он смеется, как сумасшедший, когда он нес на руках нескольких людей без сознания, болтая о том, что нет причин бояться, только потому, что он был там. — Борода ее отца сердито затрепетала, когда он сказал — Его высокомерие раздражало меня. — Итак… ты считаешь, что Всемогущий не воспринимает героизм всерьез? —Фуюми моргнула, задаваясь вопросом, не поэтому ли ее отец почти всегда был стоическим или хмурым во время работы, почему он отказывался когда-либо раздавать автографы. — Я знаю, что он этого не делает. —Индевор поправил — Есть время и место для улыбки и смеха. Улыбка может облегчить чей-то разум в стрессовой ситуации, смех в мирном общении может снять напряжение. Но Всемогущий делает это независимо от ситуации. Дети заперты внутри? Он смеется и позирует. Неистовствует злодей? Он монологирует, как шоумен. Посреди патруля? Он останавливается, чтобы раздать автографы каждому, кто к нему подходит. — Но… разве у него нет идеального рейтинга успеха? — Фуюми моргнула, гадая, как ее отец будет аргументировать эту безупречную запись. — Нет… он этого не делает — Выражение глаз ее отца вызывало у нее холодок по спине — Я всегда думал, что это подозрительно — иметь в буквальном смысле ноль неудачных спасательных операций. Всегда добиваться успеха. Совершенство — это недостижимая ложь. Тем не менее, именно об этом сообщалось во Всемогущем. Я немного покопался. Были жертвы . Были люди, которых ему не удалось спасти. Жертвы, чьи семьи вели себя подозрительно тихо. Злодеи, которые не смогли уйти от ударов кого-то, чьи кулаки обладают достаточной силой, чтобы изменить погоду. Итак, я обратился по этому поводу в Комиссию героев. И они ясно дали понять, что если я продолжу эту линию допроса или осмелюсь обнародовать это, то это будет иметь последствия. — Они угрожали испортить тебе рейтинг? Или отобрать лицензию? — спросила Фуюми, хотя она была уверена, что это были не угрозы. — Фуюми… они угрожали убить тебя и твоих братьев, если я раскрою правду об их ложного символе мира. — Голос Старателя слегка дрожал — Это… это было не так давно… я не мог потерять вас троих, как я потерял Тойю. — При мысли о старшем брат у нее в животе сжалась яма, ее воспоминания о нем были нечеткими, поскольку он умер, когда она была еще маленькой. Нацуо помнил его больше всех, но мало говорил о Тое. Фуюми отступила на шаг, чувствуя, как ее лицо побледнело, когда она приложила руку к горлу. — Они… они угрожали…? — ей показалось, что ее сейчас стошнит, когда ее отец кивнул. — Это часть того, почему я удваиваю свое стоическое отношение, когда работаю. Путь Могущественного – серьезно относиться к своим усилиям, отдавать все свои силы тренировкам и героической работе, а также иметь решимость преодолеть любые установленные ограничения перед самим собой. — Старатель впервые объяснил, в чем заключался его «Путь Могучего». — И Всемогущий знает о том, что они угрожали сделать? — Фуюми вздрогнула; не уверена, в какой безопасности она бы себя чувствовала, если бы сейчас находилась в одной комнате с этим мужчиной в качестве учителя. — Этого я не знаю. — Ее отец признался — Я бы сказал, что он тоже должен был знать об их сокрытии, но он идиот, поэтому я не удивлюсь, если этот придурок просто купится на свою собственную шумиху. — Но он все еще ненавидит Изуку. — Фуюми решила отвлечься, вернувшись к исходной теме. — Да, это будет означать, что это исключительно личное. — Ее отец нахмурился. — Ты сказала, что твой друг — Изуку, да? Расскажи мне о нем побольше. Его фамилия, его причуды, все, что ты считаешь важным. — Я… он действительно выглядел нервным, когда мы раньше говорили о причудах. — Фуюми признался — И другие его друзья, похоже, были удивлены этим. Он… ну, у него их больше одной — Больше одного? — Глаза ее отца расширились, как она предположила, от недоверия. — Он сказал, что его первой причудой был десятый класс, который дал ему контроль над растениями, водой и естественными формами земли. — объяснила Фуюми, задаваясь вопросом, как будет выглядеть такая сила. Она знала, что даже ее отец, каким бы сильным он ни был, считался только восьмым или девятым рангом: — Его вторая причуда позволяет ему брать и давать причуды, хотя он сказал, что у него есть предел. — Возможно, я знаю об этом больше — Ее отец подошел к одному из своих запертых шкафов и начал рыться там — Ходил полустертый слух, поскольку я был ребенком человека из «Рассвета причуд», который мог брать и давать причуды. Что-то в этой истории никогда не было. сидел рядом со мной, поэтому я сохранил все, что нашел за эти годы. Хотя большинство источников, которыми я пользовался, исчезли около пяти лет назад. Все, что я получил, это слухи и зарисовки восьмидесятилетней давности. — Он бросил его на стол, когда она увидела мужчину, который мог сойти за Изуку постарше. Дрожа, она открыла телефон и показала отцу свою фотографию с Изуку, Денки и Очако. — Те источники, которые я нашел, исчезли пять лет назад. Примерно в то же время, когда Всемогущий начал выполнять все меньше и меньше героической работы. — Ее отец понимающе кивнул, как только увидел фотографию — Если бы мне пришлось догадываться? Он сражался с вором-причудой и получил ранение. Комиссия и сила пропаганды удерживают его в безопасности в его положении. Теперь твой друг, это тот, кто является родителями использовал банк спермы, да? — она кивнула, несколько удивленная, что он вспомнил, как она упомянула, что, когда она вернулась с той первой вечеринки, она разговаривала с Нацуо о своих новых друзьях, пока ее отец был рядом — Я предполагаю, что твой новый друг — сын или внук этого злодея и Всемогущего решил последовать поговорке «грехи отца». — Я… мне многое нужно принять.— Фуюми несколько дрожала, когда она убрала телефон. — Я знаю Фуюми. — Голос ее отца был на удивление нежным, когда он кивнул ей, но опять же, он всегда был с ней менее строгим, чем с ее братьями. Шото прошел адские тренировки, и Нацуо всегда начинал ссоры с их отцом. Она просто попыталась опустить голову. — Ты хотела спросить что-нибудь еще? Она собиралась сказать «нет», когда остановилась, вспоминая разговор, который у нее был с Изуку и остальными, о причудах. Об изумление Изуку её причудой.

— Воспоминание —

— Так что да, это мой причуды. — Денки ухмыльнулся, немного электричества почти нетерпеливо танцевало по коже блондина. — Честно говоря, я думаю, что вторая причуда спасла мне жизнь. Даже было легче, когда я не подавал напряжение в свой мозг. — И все же он все еще идиот. — Очако хихикнула, когда Денки надулся — А как насчет тебя, Фуюми? — Моя причуда не представляет собой ничего особенного, — застенчиво покачала головой Фуюми, — она просто позволяет мне менять температуру. — Подожди… для твоего тела или вообще? — Глаза Изуку расширились от ее упомянутой причуды. — Ну, или — Она призналась — В основном я использую его для приготовления пищи. Это далеко не так впечатляюще, как причуда моего отца или Шото. — Бред сивой кобылы. — Изуку невозмутимо смотрел на Фуюми, уставившегося на него — Фуюми, эта причуда потрясающая. Честно говоря, это дало бы огромную силу Герою. Благодаря этому и твоему характеру я легко могу представить, что ты попадешь в десятку лучших или даже в номер один. — Не дразни меня. — Фуюми надула щеки, чувствуя себя взволнованной похвалой, которая, должно быть, была преувеличена. — Контроль собственной температуры означает, что ты можешь сохранять прохладу при выполнении физических действий, что позволяет тебе двигаться легче и дольше. — Изуку начал перечислять, не упуская ни секунды — Ты можешь найти человека, страдающего гипертермией или гипотермией, и помочь скорректировать температуру его тела. Ты можешь поддерживать безопасную температуру для себя или других, чтобы найти людей, попавших в метель, или даже помочь рассеять опасные снежные бури. Ты можешь более низкие температуры для тушения пожаров. Даже создавать снег и огонь, используя материалы, обеспечивающие быстрое изменение температуры. Или даже что-то столь же простое, как быстрое понижение или повышение температуры тела злодея. Фуюми, ты легко можешь стать спасателем или боевым героем, который может справиться практически с любым типом злодея и без такого же риска огромного побочного ущерба, который есть у многих лучших героев.— С каждым его словом Фуюми чувствовала искренность Изуку. — Но более того, я могу сказать, как сильно тебе нравится заставлять людей чувствовать себя в безопасности и счастливыми. Фуюми, из тебя бы вышел потрясающий герой, даже без твоей причуды.

— Конец воспоминания —

Почему ты никогда не пытался обучить меня герою, как Шото? — тихо спросила она, поскольку на этот раз ее отец действительно выглядел удивленным. — Потому что я думал, что ты не хочешь быть героем. — Ответ ее отца был резким — … Тойя хотел быть героем, и я тренировал его, пока мы с твоей матерью не обнаружили, что его причуда убьет его, если он продолжит. — Взгляд ее отца на мгновение стал призрачным, как это всегда бывало, когда он говорил о Тое — Нацуо... он не хотел делать ничего, связанного со мной. Шото заявил о своем желании быть героем и никогда не заявлял, что не желает быть героем. Ты никогда не делал никаких комментариев о том, что хочешь этого, поэтому я промолчал, не желая принуждать тебя. Глаза Фуюми расширились при этих словах — И… насчет того, как усердно ты тренируешь Шото? — Шото должен быть сильным. Сильнее меня и даже сильнее Всемогущего, если он планирует стать героем. — Выражение лица ее отца стало каменным и серьезным — Время Всемогущего сокращается, на данный момент он отсутствует максимум на пару часов в день. Ему осталось всего не так много лет, прежде чем он больше не сможет продолжать. Я единственный герой на поле боя, активно пытающийся превзойти его, один из немногих, кто не просто останавливается на предпосылке ложной безопасности, которую обеспечивает Всемогущий. Когда Всемогущий уйдет, общество рухнет без кого-то достаточно сильного, чтобы компенсировать слабину. Кто может попытаться чтобы построить настоящий мир, а не просто неустойчивое спокойствие, созданное Всемогущим. Но даже несмотря на это я сделал все возможное, чтобы не подтолкнуть Шото дальше, чем он может выдержать. Мои собственные тренировки были еще более жестокими, когда я был в его возрасте. — Эта последняя часть ответила на некоторые вещи, которые она всегда задавалась вопросом о своем отце и семье, например, почему она никогда не встречалась со своими бабушкой и дедушкой, но подняла несколько новых проблем. Все это время никто из них не замечал двух подслушивающих, которые были там и слышали каждое слово.