Rebirth of Black Dragons. Том второй.

Я подхожу к сидящему и явно пребывающему в смятении Винтеру. Ветер, дующий мне в морду, слегка треплет мои крылья. Ледяной дракон растерян и не знает, что ему дальше делать. Ведь его любимой скоро предстоит отложить яйцо, а шипы у яиц полиморфов такие, что просто разорвут её на части. Но мне есть, что ему сказать. Не знаю, что будет с Асмой, но мне нужен надежный, сильный соратник, что будет моей правой лапой. – Ты исполняешь своё предназначение, Винтер, – говорю я. – Теперь ты мой ученик. Научись использовать Темную сторону. – Я сделаю всё, что Вы скажете, – отвечал ледяной дракон, немного задыхаясь и преклонившись передо мной. – Чудно, – с улыбкой ответил я. – Только спаси Асму, – поднял на меня с мольбой в глазах морду Винтер, опуская затем голову вниз. – Я не могу жить без неё. – Обмануть Смерть удалось только лишь одному из многих. Но я уверен, вместе, – улыбался я, – мы сумеем разгадать эту тайну. – Я клянусь в верности Вашему учению, – сказал ледяной дракон, склонившись ещё ниже и слегка покачиваясь от сотрясающих его эмоций. – Чудно, – вновь произнес я. – Славно. – Я закрыл глаза и продолжил. – Могучей Стихией владеешь ты. Великим Ситхом ты станешь. – Затем я посмотрел Винтеру прямо в глаза. – Отныне ты будешь носить имя Дарт Винтер. – Спасибо, мой Учитель, – сказал Винтер под играющую всё громче музыку «Имперского марша». Я открыл глаза и невидящим взглядом уставился в окно. В голове билась лишь одна мысль. Это. Что. За. Хрень. Мне. Снилась? Впрочем, поразмыслив, я понял, в чем дело. Сегодня был день экзамена Винтера по стихии Льда, а послезавтра – по бою. И на первом, и на втором экзамене я хотел присутствовать в качестве зрителя. И вообще, вчера я лег спать с мыслями о том, как же проявит себя мой ученик. А теперь сложим всё вместе: Винтер учится у меня тому, что в Академии не дают – раз. Недавно мы все на рогах стояли, особенно Винтер, из-за Асмы и её яйца – два. Я реально собираюсь сделать из Винтера мудрого и сильного дракона – три. Недавние мои исследования по страшным и опасным технократам, образно говоря, вывели меня на собственный хвост – четыре. Ещё можно добавить цвет моей чешуи, сравнив его с плащом Палпатина. Вот мой мозг и натянул сову на глобус, изобразив Винтера в качестве падшего Энакина, а меня – в виде Палпатина, берущего сбитого с толку Скайуокера в ученики. Я от смеха фыркнул. Это же надо было – Дарт Винтер! А затем улыбка немного поблекла. В голову пришла мысль, что, пожалуй, если посмотреть на то, чему я буду учить Винтера, то это будет отнюдь не джедайство. Джедаи, при всём их образе сил добра, бобра и всякого такого, как ни крути – по большей части созерцатели баланса, вмешивающиеся лишь при явной угрозе, да ещё и с запретом привязываться к кому-либо. А вот Ситхи – они ближе к тому, что есть у нас. Ведь все мы, начиная Спайро и заканчивая даже Асмой, предпочитаем действие ленивому созерцанию. И работаем над тем, чтобы стать сильнее и стать способными защититься от любой угрозы. Правда, с властью – прокол выходит. Вот есть у нас с Таурой власть. И проблем к ней – вагон и маленькая тележка. Поделились бы с радостью, но не с кем. А вообще – сон я сочту предупреждением своего подсознания о том, что прежде, чем давать Винтеру новый материал, надо быть уверенным, что он к нему готов. Не то, что я этого не знал раньше, но самому себе напомнить лишним не будет. Тут на мою шею легла мордочка моей лучшей на свете драконицы. Какие-то пару секунд она лишь терлась об меня, выражая свои чувства ко мне, но потом Таура и заговорила: – Доброе утро, милый. Давно не спишь? О чем задумался? – Спросила она, придвинувшись ко мне ближе. – Да так, об одном ледяном драконе, – усмехнулся я. – Сегодня пойду на экзамен к Винтеру. Посмотрю, на что способен мой… падаван. – На последнем слове я немного сбился, в сознании снова промелькнул приснившийся сон. – И что ты от него ожидаешь? – Спросила любимая. – Скажу честно, – вздохнул я, – не знаю. Мы, пока что, немного смотрели лишь воздушный бой, да голову Винтеру я приводил в порядок. Так-то, всё, что он умел раньше, то и умеет, не больше. Но и это, при правильно работающей голове, можно подать по-разному. – Ну, в любом случае, думаю, совсем плохих оценок он не получит, – успокаивающим тоном сказала Таура. – Да я знаю, – последовал вздох от меня. – Собственно, я иду лишь для того, чтобы оценить его уровень. – Вот и отлично, – улыбнулась черная драконица. – А вообще, пора уже и вставать. – Да, действительно, – ответил я, посмотрев на часы. – Как раз к завтраку будем вовремя. Встав с кровати и застелив её, мы посадили к Тауре на спину как раз проснувшегося и сонно зевающего Шейда, после чего вышли в коридор. Добравшись до душевой комнаты и уже войдя в неё, мы услышали, как где-то в коридоре открылась дверь. Наверняка это – Спайро, Синдер и Тимория тоже идут в душ. Ну, ничего, у нас тут их два на этаже, так что «пробку» мы не создадим. Впрочем, задерживаться в душевой мы тоже не стали, так как, всё-таки, время не безгранично. Да, Винтер по спискам шел далеко не первым, но всё-таки лучше было бы прийти пораньше. К завтраку мы все вшестером спустились практически одновременно. Асма, разумеется, сразу же подала завтрак. Не знаю, как остальные, но я старался есть быстро, хотя, конечно, впечатление от вкуснейшей еды получалось немного смазанным. Доев, я поблагодарил Асму за вкусный завтрак, после чего стал собираться. Собственно, сборы заключались в том, чтобы надеть на себя седельные сумки, в которых уже была пара листов бумаги и стилус. Не то, чтобы я не доверял собственной памяти, но всё-таки, зачастую, вести записи и потом их же читать гораздо удобнее. Остальные драконы, что ещё только дожевывали свой завтрак, пожелали мне успеха. Они, конечно же, знали заранее, куда я иду, потому уже распределили мои сегодняшние обязанности между собой, то есть, Таура – документы, а Спайро и Синдер – Шейда. Как только я подошел к двери, наша шеф-повар попросила меня как-нибудь успокоить и подбодрить уже ушедшего в Академию Винтера, так как он сегодня с утра заметно нервничал. Я улыбнулся и пообещал, что сделаю это. Ну, ввиду того, что здесь я всё, что должен был – сделал, надо было выдвигаться в Академию. Я вышел на крыльцо и закрыл дверь. Солнца на небе не было видно, так как от края до края неба висели тучи. Впрочем, исходя из их довольно светлого вида, едва ли стоит ожидать из них снега. Правда, исходя из отсутствия в них хотя бы небольшого разрыва и того, что края их тоже не были видны, едва ли в ближайшие час-два покажется солнце. Хотя, принимая во внимание ещё и отсутствие ветра, думаю, солнце будет закрыто облаками ещё дольше. Ладно, к счастью, мне в небе сегодня делать нечего, потому облачность меня, в принципе, не очень-то и волнует. Зато не так холодно на улице, вот. Я спустился с крыльца и придирчиво оглядел дорожку. Нет, прочищать её, похоже, не придется – на голые и сухие камни с позавчерашнего дня не упало ни снежинки. Я пошел по направлению к калитке под единственный близкий, потому и хорошо слышимый звук – цокот собственных когтей по камням. Между прочим, думал я, проходя сквозь калитку и закрывая её за собой, сначала мне этот звук казался очень непривычным. В мою бытность человеком, была у меня такая привычка: когда думаю о чем-то – ходить туда-сюда и ритм своих собственных шагов, звуча своеобразным метрономом, мне в этом помогал. Теперь же всё было не так. В принципе, лапа, поставленная на землю, все равно всеми когтями издавала некий «клац». Громкость и звонкость последнего, разумеется, зависела от материала, по которому идешь: камень, дерево, металл. На земле, к примеру, вообще практически не слышно. Но вот ритмика драконьего шага… Ты ведь идешь всеми четырьмя лапами. И когда ты шагаешь, то этих цоканий четыре. Причем те, что от передних лап, звучат немного громче. И вот это вот дробное клацание разной громкости уже привычного ритма не задает. Правда, когда бежишь – там передняя и задняя лапа ставится одновременно, однако, думать и бегать – это, поверьте, уже не то. И я молчу про передвижение скачками. Казалось бы, можно, конечно, думать и летать. Звуки подходящие: монотонный шум ветра да собственный мерный звук хлопанья крыльев. Однако, такой способ чреват последствиями: как никак, в воздухе можешь быть не только ты один. Так что лучше смотреть в оба. Вот потому я и перенял, похоже, привычку у Тауры – задумавшись, почесывать или постукивать подбородок охвостьем. Разумеется, так, чтобы себе ничего не проткнуть. В общем, так, думая о всяком-разном, я добрался до Академии. Разумеется, я знал, где проводятся экзамены. Потому, оказавшись за воротами Академии и пройдя через её внутренний двор, я вошел в главное здание и направился к нужной мне аудитории. Под дверями аудитории находилось около трех десятков драконов характерных оттенков белого и синего. Разумеется, это были экзаменуемые. Им что-то объяснял сам Сирилл. Я подошел поближе. Оказалось, он просил их показать всё, что умеют, но не перенапрягаться, так как магическое истощение – довольно неприятная штука, даже если сразу восстановить силы кристаллом – все равно потом своеобразная «магическая крепатура» будет. Да, помню, пару раз сам такое ловил: в груди будто резиновый мяч надули, вроде и не мешает, но неприятно, а уж при использовании Стихии – неприятные ощущения усиливаются. Да, разумеется, в реальном бою на такие мелкие раздражители внимание обращать не будешь, но потом – непременно оценишь. Вообще, увидев Сирилла и экзаменуемых, я усмехнулся, так как сами собой в голове возникли строки: …И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор, С ними дядька Черномор. Да уж, Сирилл тут точно в качестве Черномора, так как самый крупный и заметно выделяется над всеми. Впрочем, Хранитель, заметив меня, вежливо поздоровался и спросил, чему обязан такой честью. Я сначала удивился такой форме обращения, но сразу же сообразил. Тут же все – ледяные драконы. И разговор Правителя и Хранителя, в присутствии других, в особенности, именно этого рода, должен быть более формальным. Я сказал, что хочу присутствовать на экзамене в качестве зрителя (что было позволено, особенно, таким, как я), но сначала мне нужно переговорить немного со своим другом. Хранитель с важным видом кивнул и сказал, что, разумеется, мне приготовят место и я смогу присутствовать. Я поблагодарил Сирилла, а затем посмотрел на Винтера. Когда Винтер подошел, я сказал: – Отойдем на минутку? – И двинулся к ближайшему пересечению коридоров. Завернув за угол, я спросил у следовавшего за мной ледяного дракона: – Волнуешься? – Да, – вздохнул Винтер. – Ясно, – ответил я. – Зачем? Ледяной дракон потоптался на месте, помялся, старательно пряча глаза, а потом заговорил, всё ещё пряча глаза в пол: – Я больше всего боюсь тебя разочаровать, – пробурчал он. – Ведь тогда ты откажешься меня учить. Я лишь фыркнул на такое заявление. – И кто сказал тебе сию глупость? – Спросил я у ледяного дракона. – Впрочем, ладно, потом объясню. А сейчас слушай меня внимательно. Чтобы НЕ разочаровать меня ты не будешь пытаться прыгнуть выше головы. – Винтер смотрел на меня непонимающе. – Поясняю, – вздохнул я, – если ты не уверен, что у тебя получится задуманное, то ты НЕ делаешь это. А мне потом рассказываешь, что не сделал и почему. За каждое такое обоснование, поверь, ты от меня только похвалу заработаешь. Понял? – Понял, – ответил ледяной дракон. – Но ведь оценивают и количество показанных приемов, а не только лишь их качество. – Знаю, – ответил я. – Но если ты, упаси Предки, поперхнешься чем-нибудь достаточно смертоносным, тебе же самому лечение обойдется дороже, чем немного более низкий балл. – Хорошо, – вздохнул Винтер, – буду оценивать свои возможности трезво и не лезть на рожон. – Правильно, – улыбнулся я. – Если помнишь, этому я тебя тоже учил. Затем мы вернулись обратно к двери аудитории. Я пожелал ледяному дракону успеха и тихо зашел в дверь. Винтер же, вместе с другими экзаменуемыми, остался снаружи, ждать своей очереди. Действительно, моё место уже было готово. Достаточно удобное кресло с хорошим видом на арену. На последней, собственно, уже и проходит экзамен. Арена закрыта от остальной аудитории достаточно мощным щитом, надежно защищающим от соответствующей Стихии, чтобы сидящие на импровизированных трибунах были в безопасности, независимо от их рода. Я сел в кресло и стал смотреть на арену. Сейчас, стоящая на песке арены драконица – только начала. Первое, что показывали все испытуемые, это было обычное стихийное дыхание. Разумеется, это умели абсолютно все студенты, но традиция требовала показывать даже самое элементарное, причем начиная именно с простейших умений. И раз драконица только что показала именно дыхание, значит, она только начала. *** Ну, что сказать, выступления, иначе не назвать, участников были разнообразными. Так как экзамен был по использованию Стихии, условия были скорее тепличными, чем реальными. Я имею ввиду, разумеется, бой с реальным противником. Тут же – висящие на стене круглые мишени да дракон в центре арены, спокойно их поражающий. Правда, стиль поражения был разным. Попадания сосулькой, заключение в лед, последнее – разнообразнейшими способами. Я лениво наблюдал, как пытаются оригинальничать различные экзаменуемые. Увы, так как они, разумеется, друг с другом свою программу сдачи не обсуждали, считая самих себя умнее всех прочих студентов, процентов девяносто, если не больше, показывали, в итоге, одно и то же. Наконец, дошла очередь и до нашего Винтера. Ну что ж, посмотрим на приемы, которые продемонстрирует он. Начал ледяной дракон как и все, показав обычное стихийное дыхание. Затем, резко развернувшись и делая шаг в сторону, Винтер поразил одну из мишеней острой сосулькой. Ага, правильно, с места – проще некуда, а в движении уже сложнее. Затем в ещё одну мишень, снова развернувшись, Винтер отправил сначала ледяную волну, а следом и ледяную сосульку. Итог – волна, пусть и небольшая по размеру, достигла мишени за долю секунды до сосульки, таким образом, едва замороженная мишень сразу была разбита в щепки. Затем был показ замораживающего заряда, который в полете разделился и поразил две крайние мишени из трех, третью оставив неповрежденной. Причем эти замораживающие заряды, в отличие от волны, показанной ранее, летели довольно быстро. Ну и под конец своего выступления Винтер создал изо льда стакан, а затем налил в него из пасти воды. И отпил глоток. Да, в целом – эффектно, но есть нюансы. Во-первых, это явно давалось Винтеру нелегко. Я про стакан, разумеется. Всё-таки, делать не просто глыбу льда, а конкретную форму – сложнее. Да и кривоватый стаканчик получился, если приглядеться. А во-вторых, уже чисто эстетически: кто будет пить воду, которую тебе другой дракон из пасти налил? Не очень-то гигиенично, я уже промолчу про ассоциации… Досмотрев сдачу экзаменов Винтером до конца, я решил всё-таки остаться и посмотреть сдачу экзамена остальными экзаменуемыми. Просто чтобы увидеть, на что в целом способна стихия Льда. Хотя есть у меня подозрение, что нового я уже не увижу ничего. *** Да, я всё-таки досидел до конца экзамена. Увы, мои надежды на то, что кто-то из студентов сумеет меня и экзаменаторов удивить, не оправдались – ничего стоящего я не увидел. И лишь когда последний экзаменуемый закончил, я встал, сделал формальный легкий поклон экзаменационной комиссии во главе с Сириллом, после чего вышел из аудитории, даже опередив последнего экзаменуемого дракона. Разумеется, под аудиторией толпились все остальные студенты, что сдавали сегодня экзамен по Льду. Винтер стоял в сторонке от остальных. Внешне он был спокоен, но это спокойствие, я же вижу, было явно показным. Я подошел к своему падавану и улыбнулся: – Молодец, – сказал я. – Ты был достаточно спокоен и уверен. То, что ты мне хотел сказать про дополнительные элементы, расскажешь потом. А сейчас, – улыбнулся я, – просто выдыхай. – Ну и как я, в целом, справился? – Задал мне вопрос ледяной дракон. – Как по мне, так неплохо. Ладно, поздравляю с оценкой, – похлопал я по плечу ледяного дракона, – а я пошел домой. Тауру из горы бумаг за хвост вытаскивать. – Ты знаешь уже мою оценку? – С надеждой спросил Винтер. Я отрицательно покачал головой. – Тогда почему поздравляешь? – Лично для меня то, что тебе поставят за экзамен, значения не имеет, – пояснил я. – Ну, разве что, если неоправданно занизят, но это едва ли произойдет. А всё, что я хотел, увидел. К слову, надо бы исправить промашку. Я ведь хотел это сделать, но всё как-то лапы не доходили: посмотреть учебники нашего рода по Льду. И, возможно, что-то показать и Винтеру. Да, показать придется далеко не сейчас, а позже, когда ледяной дракон к этому готов будет. Но хотя бы иметь представление о том, что умел наш род, владея стихией Льда, мне всё-таки нужно. Между прочим, и что умели черные драконы делать остальными стихиями – тоже. Я направился к выходу из Академии. Когти мои цокали по теплому полу и я, ощущая подушечками лап это тепло, улыбнулся, подумав, что всё-таки кроттеры хорошо придумали – теплые полы организовать. Дойдя до главных дверей, я вышел во двор. Погода с того момента, как я вошел вовнутрь, не сильно изменилась: то же небо, закрытое облаками, то же отсутствие ветра и всё то же отсутствие каких-либо осадков. Я быстрым шагом пересек двор и уже вскоре проходил ворота. Стража, стоящая в них, лишь отсалютовала и более ничем не показывала, что меня заметила. Выйдя на главную улицу, я направился к дому. По дороге я встречал и других жителей города. Даже слегка улыбнулся, когда, проходя мимо драконицы с драконенком, краем глаза заметил, как у драконенка едва ли челюсть не отвисла. А его вопрос «Мама, мама, этот длакон уголь глузил?» вызвал откровенное фыркание от смеха. Драконица тут же стала пояснять своему малышу, что бывают и такие драконы, но я не стал дослушивать объяснение. Иначе моя любимая, если я её не подменю, сама будет уставшей, как те упомянутые драконенком грузчики, что уголь таскали. Дойдя до дома, я поприветствовал Спайро, Синдер и Асму, гулявших с драконятами во дворе, сказал, что Винтер, на мой взгляд, неплохо справился, а затем пошел выполнять обещанное ледяному дракону – выковыривать свою любимую из пучин бумажной работы. Увы, я немного опоздал. Моя черная, зеленоглазая любимая шла мне навстречу по коридору и, судя по тому, что было у неё под крыльями, а также по ключу на шее, уже со всем закончила и собиралась запихивать в почтовый ящик обработанные документы. – Ну вот, не успел вернуться достаточно рано, чтобы тебе помочь, – вздохнул я. – Ничего, – улыбнулась Таура, – поможешь за Шейдом присмотреть тогда. Я пожал крыльями, развернулся и, идя бок о бок с любимой, поинтересовался, как прошел день и тяжело ли было сегодня разгребать документы. Таура сказала, что, вроде, привыкла, потому уже гораздо легче, по сравнению с первым разом. А также напомнила мне про уговор. О, да, было дело. Сразу после того, как я закончил с исследованиями, буквально на следующий день, моя любимая в приказном порядке устроила нам посменную работу с документами. То есть, день я сижу их разгребаю, а любимая – с Шейдом, а на следующий день меняемся. Я было запротестовал, но черная драконица применила запрещенный прием, а именно – Шейда. Ну, то есть, сказала, что мне чаще надо с нашим драконенком время проводить, мол, негоже, когда папу он видит лишь утром и вечером. Не знаю, на Земле, бывало, ребенок так обоих родителей видел. Но, в общем, Тауре удалось меня убедить. В общем, раз сегодня был её день с документами возиться, то мне – идти к Шейду, что я и сделал. Вернувшийся Винтер, как раз вошедший в дверь под конец нашего разговора, сказал, что он со мной лучше вечером поговорит. *** Через два часа, правда, с перерывом на обед, у меня в голове была лишь одна мысль: как драконятам за почти месяц ещё не надоело кататься с горки??? Хотя, поразмыслив, я нашел объяснение: мне же полеты за всё это время не разонравились, так? Наоборот, то щемящее, радостное чувство, когда я в первый раз взлетел, развилось в полноценное наслаждение полетами. А драконята пока что не летают. Но, как у всех драконов, полет у них в крови, вот они и нашли себе заменитель в виде скольжения с горки. Интересно, а что летом делать? Может, качели им на лето поставить? Когда стемнело и драконята окончательно умаялись, мы зашли в дом. Ужинать было ещё рано, потому драконят мы положили по кроваткам отдыхать, а сами сидели в гостиной. Ну и в этот момент Винтер и попросил меня на пару слов. Разумеется, говорили в кабинете. Винтер рассказал, что сначала он всё, показанное на экзамене, хотел в движении сделать, а сосульками по мишени с прыжка зарядить. Но не был уверен, что справится, потому в движении была только первая часть, а прыжков и, тем более, сальто не было вообще. Я похвалил ледяного дракона за то, что он не стал рисковать, после чего мы вернулись к остальным. Остаток вечера прошел спокойно и обыденно. *** И вот, через день от сдачи Винтером экзамена по Стихии, согласно расписанию, должен был состояться экзамен по бою. Разумеется, в то утро я проснулся в предвкушении очередного зрелища. Затем, увидев, что любимая не спит, я объявил довольно ранний подъем. Ну а дальше – как обычно: застелить кровать, душ, завтрак. Винтер, к слову, опять встал ни свет ни заря, позавтракал со своей любимой и умотал в Академию ещё до того, как все встали. Ну, ладно, в конце концов, экзамен по бою может быть более долгим, потому и начало такое раннее. В общем, сегодня я снова позавтракал довольно спешно, пожелал всем приятного дня, ткнулся носом в нос любимой, потерся носом об мордочку Шейда и поспешил в Академию. Выйдя во двор и закрыв за собой дверь, я быстро процокал когтями лап по дорожке, направляясь к калитке. А оказавшись снаружи и закрыв калитку за собой, поспешил, знакомым маршрутом в Академию. Сегодняшняя погода была двойственной: солнце приятно светило, немного даже согревая чешую, но и мороз был тут как тут, кусая за нос, хвост, становящиеся на холодные камни лапы и, самое неприятное, за перепонку на крыльях. Да, в полете – она так холод не чувствует, а вот на земле, не прикрытая ничем и тонкая, бывает, очень неприятно подмерзает. В общем, я весьма быстро, чтобы не замерзнуть, двигался по практически пустым улицам: похоже, все нормальные драконы решили воплотить в жизнь цитату из «Простоквашино», что, мол, в такую погоду свои – дома сидят. Даже пускай и без телевизора. Добравшись до ворот Академии, я понял, что уже таки подмерз, потому двор пересекал уже практически бегом. И лишь оказавшись в приятном тепле, закрыв за собой двери, я позволил себе выдохнуть и немного расслабиться. Идя по каменному полу, который приятно грел слегка замерзшие лапы, я даже подумал, не лечь ли мне на пол целиком. И, возможно, так бы и сделал, если бы не экзамен Винтера. В этот раз аудитория была другой, а именно – зал для занятий со стихией Земли. И он же, по совместительству, для занятий боем и обучения азов полета. Да-да, через это всё я уже проходил и все мучения своей чешуйчатой, тогда совсем ещё зеленой тушки помню. Зеленой – не по цвету, а по опыту, разумеется. Сейчас все студенты были в том углу зала, из которого совсем было не видно Арену. Винтер тоже был там. К слову, количество сдающих было немного больше, чем позавчера. Да и студенты были уже всех видов. Правда, и шел экзамен, вразбивку, три дня. Этот день был, к слову, третьим и едва ли не завершающим. Из серьезных, боевых предметов. После была, кажется, какая-то общая тема типа основ этикета. Винтер на подготовку к этому предмету вообще «забивал», пользуясь вбитыми в него ещё в детстве знаниями. К слову, как и Таура, когда училась в Академии. А ещё сегодня в аудитории вовсю суетились кроттеры, вынося после каждого испытуемого с Арены остатки поверженных манекенов и занося туда новые. К слову, большая часть вынесенного чинилась и латалась, чтобы использовать повторно. Я поднялся на зрительскую трибуну и занял свое место. Обычно на трибуне находился лишь Террадор, но в период экзаменов, разумеется, сидела вся экзаменационная комиссия. Ну, с Хранителем Стихии Земли о моём присутствии было договорено заранее, потому место для меня уже было приготовлено. Я сел в выделенное мне кресло и стал наблюдать. Да, тут всё было по-другому. Учащиеся все сдавали экзамен с боем против манекенов, но было и отличие от происходящего на занятиях: каждый мог, в соответствии с собственной оценкой своих возможностей, выбрать самостоятельно некоторые параметры атакующих экзаменуемого манекенов. А именно – общее количество манекенов, количество «волн», которыми они идут, временной интервал между «волнами» и количество манекенов в каждой «волне». К слову, последнее (интервал и количество) нужно было выбирать для каждой волны индивидуально. Разумеется, выбор, сделанный экзаменуемым, оглашался комиссией перед выступлением и студент должен был подтвердить, что всё озвучено правильно. *** Да, навидался я, пока ожидал очереди Винтера, всякого. От блестящих побед над большой кучей манекенов, до ювелирной работы едва ли не по наскакивающим по два-три оппонентам. Да, у каждого дракона может быть свой стиль и предпочтения. Например, почти все драконы, если были некрупными, предпочитали урабатывать противника на расстоянии, особо не допуская рукопашной. Драконы земли же, наоборот, предпочитали ближний стиль боя, орудуя своими конечностями, сбивая камнями лишь особо неудачно заходящего за спину противника. Также кто-то предпочитал подключать полет, кто-то – нет. В общем, выступления были… разнообразными. И я очень сочувствовал паре студентов, переоценивших свои силы. Да, было и такое: побитых драконов восстанавливали спешно кристаллами, остановив бой. Разумеется, оценивать каждый бой было довольно сложно. На выставленную оценку влияло, практически, все: как выбор параметров боя, так и то, как экзаменуемый вёл себя в процессе боя. И вот, наконец, наступил черед Винтера. Его выбор был следующим: сначала против него идут сразу двадцать манекенов. Затем, через минуту, ещё тридцать. И после того, как пройдет полминуты, от старта второй волны, в бой вступит ещё десяток. Вот ледяной дракон стоит в центре Арены. К нему, со всех сторон, приближается двадцать противников. Тут Винтер, я бы сказал, действовал технично: он заморозил семерых, а затем сразу кинулся на них, разорвав дистанцию от тех, кто надвигался с боков и сзади. Затем – ледяной дракон с разворота сносит охвостьем головы всем семерым, одновременно пуская заморозку в группу, что справа от него. Короткая перебежка, хвостом замороженных на пол и затем часть оставшихся бьется сосульками, оставшиеся трое – хвостом с разворота. Молодец, первые двадцать – чисто и технично. Следующими в бой вступают тридцать. Тут уже сложнее. Винтер пытается повторить ту же тактику, но противников больше, потому он не успевает разложить всех. В общем, ледяной дракон оказывается в окружении, я на его месте уже взлетел бы и залил всё сверху льдом. Но Винтер не делает этого, потому вступает в ближний бой с оставшимися пятью. И это оказывается его ошибкой, так как пока он их разбрасывает, получив пару чувствительных ударов по лапе и крыльям, он не замечает, что подошли ещё десять. Ну, что сказать по третьей волне. Нет, Винтера не избили с позором. Он честно справился и с десятью. Но плюх огреб тоже ещё с десяток. Экзаменаторы сказали, что засчитывают результат и ледяной дракон, хромая, пошел к красным кристаллам, лежащим в корзине сразу у выхода Арены. Ну, ничего, будет ему наука. И поговорю я с ним про его ошибки вечером, без лишних глаз и ушей, как говорится. Правда, самих ушей у драконов нет, но из песни, то есть, из поговорки, слова не выкинешь. Я честно досмотрел, как сражаются остальные драконы. Да, познавательно. Многие даже сформировали собственный стиль боя, как правило, основывающийся на Стихии, которой владеет дракон. Но ничего особо выдающегося, скажу честно, я не увидел. Все студенты лишь комбинировали приемы, показанные на занятиях, но никто не привнёс чего-то совсем нового. Когда экзамен закончился, я вышел из аудитории. Винтера, почему-то, под дверями не было. Впрочем, едва завернув за угол, я увидел его, идущего навстречу. Оценку его бою, как я уже говорил, при всех я не хотел делать. А он ведь наверняка спросит! В общем, пользуясь тем, что ледяной дракон ещё был далековато от меня, я помахал ему лапой, крикнул ему «Извини, тороплюсь» и поспешил домой. Разумеется, любимой помогать. Придя домой, я обнаружил, что опять не успел. Моя любимая уже была на улице, присматривала за драконятами. И Асма была с ней. Разумеется, последняя – тут же кинулась с расспросами. Я ответил уклончиво, что Винтер с возложенной на себя задачей справился, пусть и не идеально. И лишь вечером, в кабинете, у меня и ледяного дракона, наконец, состоялся разговор. – Думаю, ты разочарован, – хмуро сказал Винтер, стараясь на меня не смотреть. – Ну, почему же, – сказал я. – С поставленным самим себе уровнем ты справился. Но на ошибки твои я укажу. Для начала: знаешь что было бы, если бы в третьей волне было не десять, а двадцать противников? Ты бы проиграл. А ведь в настоящем бою, к слову, можно проиграть от одного удара. Вот отрубят тебе кисть лапы и крыло, думаешь, сможешь драться дальше, как и ранее? – Да, в третьей волне не было уверенности, – вздохнул Винтер. – Потому и взял всего десять. Сначала хотел двадцать и ещё через минуту, но потом решил всё же взять вариант посложнее. – А хочешь подскажу, как надо было действовать? – Спросил я. Впрочем, вопрос был риторическим. – Когда увидел, что все десять уже вокруг, оттолкнулся, взлетел и залил всё под собой заморозкой. А дальше, – улыбнулся я, – расправился на свой вкус. – На всех меня бы не хватило, – вздохнул Винтер. – Кто-то бы остался не замерзшим. – Но против тебя осталось бы меньше половины, пока остальные оттаивали бы, – контраргументировал я. В общем, где-то полчаса, а то и больше, мы с ледяным драконом вертели сегодняшний бой и так, и эдак. Винтер внимал и мотал на ус. Ладно, теперь я хотя бы знаю его возможности, потому – подтягивать его дальше будет легче. Но литературу нашего рода по Стихиям – все равно мне надо прочесть!