Только верь, Вера

      Samsung Galaxy Note. Белая модель для неё и чёрная для Димы.       Потёртости у динамика, царапины на экране, следы от краски на корпусе. Это не могла быть ошибка. Телефон принадлежал Диме.       Вера сунула ладонь в брюшко своего плюшевого товарища и проверила, нет ли чего в дополнение к телефону. Пальцы нащупали что-то тканевое. Красный мешочек, напоминающий чехол для телефона. Его украшала маленькая брошка в виде пчёлки, что уже наталкивало на мысли позвонить папе и просить помощи.       Но вопреки тревожному звоночку, Вера потянула за нитку шнурка. Из мешочка вывались две крохотные карты памяти. Одна красная с логотипом оператора связи и обычная внутренняя.       Хватай телефон и звони папе.       Потому что два месяца следователи безрезультатно искали его, строили теории вокруг побега и криминального мотива в истории, отталкиваясь от утраченного средства связи. К тому же, найди они его, возможно, изловчились бы выяснить мотивы, понять, кто был причастен к исчезновению.       Прошерстить личные сообщения, журнал входящих звонков, заметки, галерею с фотографиями. Страницы в интернете им было мало. Естественно, папа ведь им говорил не писать о личном в соцсетях. Позвонить, обсудить лично или, на крайний случай, кинуть смс на номер телефона. Мало ли кто находится по ту сторону экрана и какие у него на тебя планы. А номер телефона сохранён только у близких. Оттого следователи и желали заполучить пропажу. Те, с кем Дима общался, могли поудалять всё у себя, но в его архивах сохранились бы переписки.       Человек запросто солжёт, но техника не обманет.       Техника, занесённая ей терроризирующим её балконником. Тем, кто помог Чайкиной упасть и попасть в больницу. И вдруг решил притвориться её другом? Достать и принести неизвестно откуда улику, которую так отчаянно желало заполучить следствие и без неё растягивало поиски?       И это дружеский жест?       Её втягивали в какую-то сомнительную игру явно не с целью помочь. И, по-хорошему, стоило звонить папе и просить вмешаться, потому что пострадала Чайкина и ей, Вере, для чего-то подсовывали вещь из прошлого, от которой ныне вряд ли был бы какой-то толк.       Суд дело пересмотрит? Найдёт ещё виновных? После чистосердечного гитариста? Его заставили, принудили?       Её затрясло.       Если…если убийца был другой…или их было несколько? И этот балконник знает их. Но вместо того, чтобы заявить, сделать огласку, связаться со следствием, передаёт вещи ей. Чтобы что? Навлечь беду на неё, как знающую? Чтобы следующей из окна вылетела уже она?       Вера вытерла липкие ладони о джинсы и взяла красную сим-карту.       Прежде, чем делать выводы, нужно успокоиться и понять, что именно её ночной гость хочет ей передать.