Управление мёртвыми. Дело № п/п 2

      — Мы приехали, — говорит Арман в трубку домофона. — Спускайся.       «Мы». Ключевое слово — «мы». Ко мне теперь приезжает не один парень, а двое.       На шестом этаже, на лестнице, сидит Арман в обнимку с Битком. Толстая сарделька коротенькими лапками обвивает шею хозяина. Мои пацаны. Смешно до жути.       — Биточку нравятся твои штаны с лапочками. Биточек говорит, — бассет лижет Арману ухо, — что Ева красивая.       — Так не честно, — я сажусь на ступеньку к двум бутылкам пива и целлофановому зелёному пакету. — Я просила тебя не делать мне комплименты, но Битку запретить не могу.       — Е-е-е, моя тактика работает!       Арман убирает с колен бассета и ставит на ступеньку пониже. Папка с «Чёртовой дюжиной» ложится рядом с нами. Я замечаю пакет за спиной Армана.       — Пиво, чебуреки, что ещё ты привёз?       — А что, Биточек будет смотреть на нас и облизываться? Мы заехали в зоомагазин и купили горшок травы. Биточек любит щипать травку, а зимой это проблематично. Поэтому я балую его горшками для кошек, — Арман вытаскивает из пакета лакомство. — Мой большой и толстый котик, — ушастая голова принимается щипать травку с личной грядки. Арман ковыряется в пакете, что стоит между нами, и достаёт два чебурека. — Это тебе, — передаёт один, — и, — открывает кольцом бутылку, — твоё пивное яблочко.       Чебуреки, пивас, парень-красавчик и собака, чавкающая травой. Подъездная романтика набирает обороты. Мне бы радоваться, но белая папка портит настроение. Арман медленно жуёт фарш, жир капает с подбородка на свитшот. Вкусно. Маслянисто. Яблочно. Биток пускает слюни и похрюкивает. Арман засматривается на расстёгнутый кардиган и футболку с вяжущим мишкой. У Армана большие карие глаза и блестящие губы.       — Ты отдаёшь её мне? — спрашивает он про папку, но не отрывает взгляда от рисунка на футболке.       — Да. Я узнала всё, что хотела.       — И какой вердикт?       — Я не стану называть его настоящим именем. Для меня Кайдановский останется Эдуардом Карловичем.       — Что поменялось, Ев? Ты не общаешься с ним неделю. Неделю читаешь дело о его родной семье, выясняешь подробности с помощью подручных средств.       Арман не знает о встрече с Вайнером. Я сказала ему, что наведу справки о «Чёртовой дюжине».       — Ты теперь по-другому относишься к Кайдановскому? — вопрос Армана вытаскивает меня из размышлений.       — Он всегда был холодным и замкнутым. Настоящее имя его не изменит. Гены не задвигают руками медика.       — Эгкхе! — Битка тошнит. Бассет раскрывает пасть и кашляет.       — Ничё-ничё, — Арман стучит его по спине. — Не в то горло травинка попала. Не жри так быстро и разжёвывай, — он хлопает пару раз. Биток успокаивается, возвращается к поеданию.       — Давно у тебя эта сарделька? — пью пиво. Внезапно Арман стучит горлышком по моей бутылки.       — За спасение Биточка. Мы забыли с тобой чокнуться перед началом трапезы, — Арман отпивает треть напитка, отворачивается и рыгает. — Биточку — 6 лет, четыре года я — его хозяин.       — Взял пса уже не щенком, — доедаю чебурек и лезу в пакет за салфетками.       — У него хозяин умер, — Арман дважды облизывает нижнюю губу и не моргает, смотрит мне на шею. — Я не мог бросить его одного.       Смена настроения. На этот раз не внезапная. Собака — больная тема. Почему? Кроме Биточка, у Армана никого нет? Карие глаза обводят стену над моей головой. Арман не здесь, не со мной.       — Спасибо за чебурек, — кидаю свёрнутую салфетку в целлофановый пакет. — На удивление, очень вкусно. Я вообще не по такой еде — жирновато, маслянисто, но…       — Шаурма была лучше? — Арман аккуратно надкусывает тесто.       — Одинаково вкусно.       — Эгкхе! — вот теперь Битка рвёт.       — Да ёб твою мать! — Арман держит зубами чебурек и подставляет под пасть пакет. — Ев, прости, он пережрал.       Бело-жёлтая субстанция с пеной вываливается из Битка. А люди поэффектнее блюют.       — Всё, достаточно. Пожрали и хватит, — Арман «завязывает» блевотину и кладёт в зелёный пакет, где находились два чебурека. — Это он так чистится, — голос искажён едой, ещё и слюни текут по уголкам рта. — Хорошо, тут наблевал, а то он любит ночью на подушке.       Биток спит в кровати на подушке? Может, Арман не такой неприятный, каким кажется? Человечный? Добрый?       Он доедает чебурек и использует три салфетки, чтобы вытереть рот и пальцы. Свитшот загваздан жиром.       — Когда ты дашь ему папку? — я прислоняюсь спиной к стене, пью пиво и глажу лежащего на ступеньке Битка.       — Есть ли смысл? — Арман ковыряется языком в зубах. — Он ещё не оправился от новости о Рогволде, а тут история родителей и старших брата и сестры.       — Не от тебя, так от Марии он узнает о существовании Лианы.       — Вот мамка ему и расскажет. А мне нечего соваться к Кайдановскому. Он и так меня ненавидит.       — Интересно, с каким лицом ты отдал ему барсетку?       — С лицом мудака. Я такую хуйню ему наговорил! Поставил на место, обосрав, — Арман упирается макушкой в перила. — Молча не мог отдать барсетку! Надо было языком пройтись по его личности. Вылизать гадость, — он с беспокойством смотрит на меня. — Ты не наелась? Хотел же брать по два чебурека!       — Нет-нет! Я наелась. Правда. От большого количества я поправлюсь.       — Не поправишься, — Арман улыбается. — Ты худенькая. Никакая херня не испортит твою фигуру. И всё же, — он отрывает плечи от перила и наклоняется ко мне, — какую музыку ты слушаешь? — стучит бутылкой по моей.       Звонит мобильник. Арман вытаскивает сотовый из кармана кожанки.       — Хе-хе. Хочешь прикол? — взгляд опущен на экран. — Догадаешься, кто это?       — Кайдановский?       Арман смотрит на меня и не отвечает на звонок. Номер Армана Кайдановский нашёл в телефоне Рогволда, но звонит со своего. Номер Кайдановского, как и мой, Арман забил в телефонную книжку заранее.       — На «громкую»?       — Не веди себя, как мудак.       Арман принимает вызов и ставит разговор на громкую связь. Восьмой айфон ложится на ступеньку между нами. В прошлый раз я разговаривала, и меня подслушивали, в этот раз — Арман. Биток, в какой складке прячешь телефон?       — Алло? — говорит Арман и завязывает на узел зелёный пакет с «травой» Битка и следами поедания чебуреков, перекидывает назад. Воспитанность. Мусорником принципиально не пользуется.       — Это Кайдановский, — неуверенно и медленно.       — Я понял.       — Говорить можешь? — а-а, они уже на «ты».       — М-угу, — Арман специально громко отпивает пиво над динамиком. Вечерняя обстановка: Арман не в подъезде, рядом с ним нет меня.       — Можешь кое-что сделать для меня?       — Всё сделаю в рамках разумного. Что надо?       — Ты на связи с Марией и Иваном?       Арман резко поднимает на меня глаза и утвердительно кивает — Кайдановский созрел для встречи с семьёй Рогволда.       — Да, общаюсь с ними.       — Я хотел бы вернуть барсетку. Это возможно сделать?       — В какой день?       Биток мурчит от того, что я тискаю его за шею. В Пунто я его не гладила и не чесала, а сегодня руки так и тянутся потрепать трёхцветную сардельку.       — В субботу, если можно.       — Окей. К субботе я скину тебе адрес смс-кой.       — А ты… ты тоже поедешь?       Переживает. Боится ехать один к незнакомым людям. Готов довериться мудаку-Арману.       — Я? Не. Мне там нечего делать. Чё мне делать? Подсматривать и подслушивать? Я лучше, — Арман прикладывает динамик к мурчащему Битку, — пойду собаке когти стричь и жопу чистить, — он подмигивает мне, потому мы с Битком создаём ему непринуждённую обстановку.       — Хорошо. Тогда до субботы. Спасибо.       — Ага, бывай, Эдик.       Арман завершает звонок. Чокается со мной и допивает остатки пива.       — Я был пай-мальчиком?       — Можешь же, когда попросят.       — Когда попросишь ты, — он сгибает правую ногу и подставляет под подбородок. — Почему ты с ним не встречаешься?       — С кем? — хмурю брови. — С Кайдановским?       — Ага.       — Потому что нельзя встречаться с незнакомым мужчиной.       — Вы знаете друг друга дофига.       — Всего лишь с осени.       — Это срок. Большой срок. За это время можно и подружиться, и потрахаться.       — Если ты так делаешь, это не означает, что я так делаю.       — Да брось! Девушки от парней несильно отличаются. Сколько тебе нужно времени, чтобы от дружбы с мужчиной перейти к отношениям? Сколько лет, говори сразу. Считай правильно, потому что Кайдановский — старичок. Помни это.       — Арман, я не думаю о Кайдановском, как о мужчине. Мне он не нравится, как мужчина, не привлекает. Мы не друзья с ним, всего лишь знакомые, не приятели. Я не смотрю на его возраст, статус, характер. Я не ковыряюсь в нём. Бывает, дружба не перерастает во что-то большее. Бывает, смотришь на мужчину и не хочешь затащить его в кровать.       — О-о, а ты любишь затаскивать мужчин в кровать? — Арман тянет меня за штанину.       — Нет, я предпочитаю кружить им голову.       Странно, но меня не раздражает поднятая тема разговора. Да, Арман вновь подозревает меня в связи Кайдановским, но, скорее, это больная тема самого Армана. Он прощупает почву, а я подтверждаю отрицание чувств к Кайдановскому. То, что я трахалась в купе с судебным медиком, не означает, что он мне симпатичен. Там ситуация соответствующая была. И вообще, никакого секса в купе не произошло. У меня есть чувства к Кайдановскому — это факт. Но не любовь, а дружба.       — Почему ты ни с кем не встречаешься? — Арман обводит пальцем лапку на штанине.       — С чего ты решил?       — Будь у тебя парень, ты бы не сидела на одной ступеньке со мной.       — Не хочу ни с кем встречаться. Сейчас не хочу.       — А секс? Потребность. Ты давно ходила на свидание?       Миша меня пригласил на свидание. Мы не успели поцеловаться, как поехали на адрес Кайдановского и увидели труп в Фольксвагене. Отличное получилось свидание. Больше Миша не зовёт меня погулять.       — Не все свидания заканчиваются сексом, Арман.       — Упс, — он делает карие глаза огромными, — кажись, я не умею устраивать свидания.       — У тебя ведь тоже неидеальная личная жизнь? — стучу тапком по ботинку.       — Будь у меня девушка, я бы не сидел на одной ступеньке с тобой.       — А я думала, ты цепляешь тёлочек Битком, пивом и вкусной едой.       — Тёлочек я цепляю членом и языком. Это к вопросу о сексе. Ев, — Арман пододвигается ко мне, — скажи, а если мы подружимся, — он гладит розовую лапку на штанине и не смотрит в глаза, — если наша дружба будет крепкой, хорошей, и я перестану вести себя, как мудак, через год после дружбы мы сможем начать встречаться, как парень и девушка?       Он спрашивает о том, почему я не встречаюсь с Кайдановским, но о себе слушать не желает. Что меня в нём отталкивает? Задиристость, напористость. Внешность не главное. В каждом лице можно увидеть красоту. Женщин привлекают не поступки, а поведение. Меня не купить шаурмой и чебуреками. Уверенные мужчины — это замечательно. Женщинам важнее быть за сильным характером, чем за мускулистой спиной. Какое самое главное отличие Кайдановского от Армана? Холодный человек согреет мои руки. Мёртвый не оттолкнёт меня, когда я захочу почувствовать в нём жизнь. Это и есть поведение.       — Обнадёжить тебя или сказать правду? Арман, я не знаю, что со мной будет через год.       — Мне нужен стимул, Ев. Я не возьму себя в руки без стимула.       — Хочешь стать хорошим парнем?       — Хочу стать Виаго.       Добрый, нежный, влюблённый, романтичный, хозяйственный — учитывая его любовь к расписанию домашних обязанностей.       Биток поднимается на ступеньке. Скулит и гавкает на Армана.       — Блять, травка надавила на сухой корм. Он срать хочет. Ев, мы побежали.       Арман вскакивает с лестницы, подхватывает на руки Битка и тянется ко мне приоткрытым ртом. Какие поцелуи?!       — Папку-папку! — я сую папку с «Чёртовой дюжиной» ему в рот. — Бутылки, — он растопыривает пальцы на правой руке, которой держит Битка под попу. — По дороге выкину, — вручаю пустые бутылки.       — А трава?       — Потом заберу! — Арман спускается по лестнице. — Приеду с курицей-гриль и заберу траву. Покедова, Ев!       — Покасики! — кричу тому, кто уже убежал на четвёртый этаж.       Привези курицу-гриль в лаваше. Не забудь про кетчуп. Одной бутылки пива будет мало. Возьми что-нибудь вкусненькое Биточку. Успей пригласить меня на свидание до переезда.       Я всё отдам       За продолжение пути,       Оставлю позади       Свою беспечную свободу.