Управление мёртвыми. Дело № п/п 2

      У чёрного Фольксвагена передние и лобовое стёкла не затонированы. Автомобиль находится поодаль от входа в университет. Стоя у больших окон первого этажа, я вижу машину, но не человека в ней. Жёлтая Пунто припаркована в соседнем дворе. Охранник смотрит телевизор в маленькой каморке, гардеробщица читает книгу под синей курткой.       Несколько часов назад мне позвонил Рубен. «Это близнэц». Я сразу же набрала Арману. Да, у меня есть его номер, потому что в понедельник вечером мы разговаривали о похоронах Рогволда. Почему именно я передала результаты ДНК-теста Кайдановскому? Арман сказал, что это хороший ход: у меня изначально были предположения о близнеце, и именно я «сообщила» Кайдановскому правду, передав результаты. На самом деле… мне стыдно перед Рубеном. Он рассказал о выходке коллеги, когда тот узнал, что тело Рогволда забрали — отпечаток кулака на двери «Секционного зала № 2» тому подтверждение. Перевязанная бинтом кисть Кайдановского тому подтверждение. Кто знает, что бы он сделал с Рубеном, попадись Рахманов под горячую руку? Нет, конечно, не убил, но Кайдановский изменился. Слишком сильно влияет на него дело чёрного Фольксвагена. Он презирает меня. Догадывается, что я копаю под него. Я делаю это не ради себя, а ради него. Придёт момент, когда моя помощь его вразумит. Молчание против ненависти. Кто победит?       Я отхожу от окон и замечаю дверь с табличкой «туалет». Подозрительная. Скорее, для преподавателей.       — Извините, — обращаюсь к гардеробщице, что пьёт чай и читает книгу под куртками, — не подскажете, где здесь туалет?       — На втором этаже рядом с лестницей.       — Спасибо.       Ну потому что я хочу. А ещё не знаю, как выйти из университета и не попасться на глаза Кайдановскому, который до сих пор сидит в машине. Пара в самом разгаре, но он предпочитает одиночество.       — До свидания, — прощаюсь с охранником и у выхода застёгиваю куртку.       — На этот раз Вам удалось пересечься с коллегой, — он усмехается. — Только вы разминулись. Кайдановский зашёл в университет и не нашёл Вас.       — Бывает, — я пожимаю плечами. — Ничего страшного.       Ты бы в открытую сказал, что не желаешь меня больше видеть. Я сама уйду, потому что так правильно.       Чем ближе я подхожу к жёлтому Пунто, тем отчётливее слышу музыку. И Армана, танцующего на сиденье. Или исполняющего танец живота.       — Everybody's going to the party have a real good time. Dancing in the desert blowing up the sunshine, — он хлопает в ладоши и двигает шеей.       — У тебя голова не болит от долбёжки? — сажусь вперёд на пассажирское.       — Люблю долбёжку, — Арман делает музыку тише. — Это не мои проблемы, что ты не любишь музыку. Как твой Кайдановский?       — Он не мой, — говорю с презрением, словно нас опять подозревают в интимной связи. — И прекрати сшивать меня и Кайдановского любовными нитями.       Грёбаная Пунто! Места нихрена нет! Трёхдверная! Кабриолет! В Фольксвагене Кайдановского можно было развалиться! А тут ещё… мокрый нос щекочет левое ухо.       — Хватит! Ты уже всю меня облизал! — убираю от себя морду.       — Ты ему нравишься, Ев, — Арман чешет за шкирку трёхцветного бассет-хаунда. — Биточку нравится Ева, — гундосит и целует в щёку пса, за что получает языком по носу. — Так чё Кайдановский?       — Взял папку и ушёл в машину. Больше я его не видела.       — Ага, ну выделю ему недельку на депрессию. За это время Мария и Ваня немного отойдут от похорон, — собака ставит лапы на бардачок между передними сиденьями и передвигается вперёд. — Биточек мой любимый! — Арман зарывается носом и губами в короткую шерсть бассета.       Биточек. Это Биток самый настоящий! В длину чуть больше, чем в ширину. Да он занимает половину машины! Интересно, Арман открывает крышу, и Биточек высовывает голову, чтобы потрясти ушами?       — Не понимаю, зачем ты взял собаку с собой? — смотрю на целующегося Армана. Я представляла с ним нафуфыренную тёлочку, а не жопастого пса.       — Ну а чё Биточек будет дома один? Он любит кататься в тачке. А ещё он любит кататься со мной летом. Да, Биточек?       — Да, такую жопку ветер не унесёт, — Арман недоумённо на меня глядит. — Кабриолет и все дела. Окидываешь крышу и мчишься на полной скорости.       — А-а, нет. У нас для летних покатушек другой транспорт. И тебе он понравится, Ев. Угу. Только мне надо подготовиться, чтобы прокатить тебя.       Боюсь представить, на чём Арман собирается меня прокатить и как «прокатить».       — Личное пространство, Арман. За последние несколько дней тебя слишком много в моей жизни.       Спасибо, что с чебуреками не приехал!       — Ты гоняешься за Кайдановским, я — за тобой. Всё честно. Ты уже видела его улитку? — звучит как: «Ты уже видела его член?» Хотя, относительно, учитывая аутопсию Рогволда. — А я тебя познакомил с Биточком.       Какой ты прилипала! Думаешь охмурить меня ослепительной улыбкой и розовыми губками? Еда, тачка, собака. Что следующее? Квартира? Уже подставляю безымянный палец под кольцо!       — Почему ты так уверен, что Кайдановский решится познакомиться с семьёй Рогволда? Ему неизвестна личность брата.       — Так я ему скажу. Явлюсь во всей ебанутой красоте, получу плевок в харю и уеду с чувством удовлетворения. А потом дождусь звоночка Кайдановского. Ев, твой дружочек не такой каменный, каким кажется, — Биточек топчется короткими лапками по ляжкам Армана. — Поехали жрать? Время обеда!       — Я не поеду. Отвези меня на работу. Хватит кататься со всякими… Битками.       Арман отцепляет от себя собаку и сажает на задние сиденья.       — Ев, достань из бардачка мои сигареты, — делает музыку громче. — Everybody's going to the party have a real good time, — подпевает голосу из магнитолы. — Обожаю, когда Дарон поёт припев вместо Сержа.       В бардачке чёрная барсетка Рогволда, упаковка бумажных салфеток и папка на пружинках. Никаких сигарет.       — Ой, я и забыл, что она здесь лежит, — саркастичный тон Армана, вытянутые губы и поднятая левая бровь. Брать? — Вперёд.       Дело под названием «Чёртова дюжина». Белые листы с напечатанными на них фотографиями настоящего дела. Жёлтая бумага и нечёткие чёрные буквы. Вкладыши — современные ксерокопии.       — В общем доступе «Чёртовой дюжины» нет. Дело не засекречено, но о нём молчат. История эта не совсем приятная. Мой знакомый пропустил меня в архив, я всё сфоткал и самостоятельно сделал папку. Косарь отдал за ебучие пружинки!       Пятьдесят страниц. Фотографии детей, мужчин в форме, женщин в пиджаках и юбках. Снимок двухэтажного дома — гостиница.       — Где тут нормальная кафешка? — Арман тычет в GPS-навигатор. — Жрать хочу, пиздец!       Я убираю громкость музыки:       — Как ты собрался ехать в кафе с собакой?       — На Пунто. Как ещё? — Арман заводит машину.       — С собаками нельзя.       — Похуй. Моя собака. Биточек тоже хочет есть. Детское меню нам в помощь. Макарошки и котлетка из индейки на пару. Не забыть попросить мисочку с водой.       Кости — фотографии останков. Мешки для трупов. Живая девочка. Живой мальчик. Живой мужчина — тут же его труп. Я просматриваю фотографии, не читаю текст. На меня смотрит женщина с тёмными волосами. Неприятный взгляд. Она прожигает чёрными глазами.       — Кто такая Лиана Мосендз? — обращаюсь к Арману.       — Мать Рогволда и Кайдановского.