Котята

Эйприл родилась, как ни странно, не в апреле, а в январе и была совершенно неожиданным ребенком — во всех смыслах. — Ты же говорила, что противозачаточные работают, — хмыкнул Брок, глядя на хмурящуюся сестру. — И они работали, — чуть мрачно отозвалась Брук. — Прикидываю сроки. Под подозрение попадает тот уик-энд, когда Старк забрал мелких к себе. Мы с тобой тогда…? — Не уверен, — честно признался Брок. — Тест ДНК? — Или Стив, — вздохнула Брук. — Сказать всё равно надо, а у него память такая, что он может вспомнить состав зубной пасты, которую покупал три года назад. Стив припомнил всё происходящее и честно сказал: — Ты с Броком как-то не пересеклась. — Не пересеклась, — повторила Брук, насмешливо подняв брови. Стив покраснел. Спустя пять лет совместной жизни с двумя Рамлоу, одним Барнсом, двойняшками и периодически врывающимся в их жизни Старком, Роджерс все еще умел краснеть, чем умилял Брук до невозможности. — В общем, — отдышавшись и более менее одевшись, продолжил Стив, — не волнуйся, Брок тут не при чем. И… У нас будет ребенок? — У нас будет ребенок, — согласилась Брук. Так что десятого января две тысячи семнадцатого года родилась девочка — пухленькая, темноволосая… сероглазая. — Так, — сказал Брок, глядя на племяшку. — Не пересеклись, — хмыкнула Брук, разглядывая дочку. — Про Баки я ничего не говорил, — пожал плечами Стив. — Эй, Бак, есть мысли, как назвать? Барнс еще раз хлопнул серыми глазами, а потом сказал тихо: — Эйприл. — Посмотрел на обоих Рамлоу и добавил твердо: — Мы с вами впервые встретились в апреле. Эйприл Рамлоу-Барнс была совершенно неожиданным ребенком, но очень любимым.