Параллельно одинаковые

      Детство — казалось бы, прекрасная пора беззаботности и веселья, которую ты вспоминаешь с улыбкой. Но не для всех это так.       Быть ребёнком, с самого рождения заброшенным и ненужным — ужасно. Быть таким ребёнком, при этом ещё и попадать из одной приёмной семьи в другую, как какая-то многоразовая вещь, — ещё в несколько раз хуже. Но сам ты ничего не можешь изменить, будучи просто «ребёнком из системы», каким и был 12-тилетний Эндрю Джозеф Доу.       Он даже уже перестал считать сколько, — кажется, уже около 10, — семей сменил или надеется, — уже с 7-ми лет, — на обретение настоящей.       Хотя на данный момент всё было даже относительно неплохо. На выходные его брала почти миленькая семья Спиров. Женщина из этой семьи, Касс, была светлой и милой, её муж, хоть и был молчаливым, так же не вызывал негативных чувств, и всё бы было отлично, если бы не их сын, Дрейк Спир. Мерзкий, мерзкий похотливый уёбок недостойный жизни. Оставаться с ним рядом просто невыносимо, но все считают его хорошим старшим братом, просто ангелом во плоти.       Эндрю старается проводить время на кухне с Касс, или в их небольшом подобии библиотеки, что в принципе пока получается хорошо, но это всё ещё плохо. Ему срочно надо прекратить бывать здесь. Ему нельзя привязываться к Касс. Ни один из разов подобное на заканчивалось хорошо, это всегда было грязно и плохо. В последний из разов его синяки не проходили больше месяца, а шрамы затягивались ещё куда дольше.       Его приченение вреда себе глупо, безрассудно и неправильно, но он просто «ребёнок из системы», так что, похоже это единственное доступное ему средство.

***

      Но однажды его жизнь круто свернула, едва не уронив его. Это было лето. Тёплый, почти жаркий день. Какой-то благотворительный матч, на который его и некоторых других детей из детского дома потащил по культурной программе. Ему это и к чёрту не сдалось, но у него репутация, предпологающая такое.       Он отошёл от полицейского-свинтуса, но вскоре услышал разговор про себя, точнее с собой. Но это был не он, а его отражение. Не менее потаскано выглядящее, с ранами, синяками и ссадинами. Рост, уши, нос и глаза, цвет волос — всё такое одинаковое, но что-то всё же было не так. Взгляд.       Хотя оба их взгляда были определённо заебавшимися, уставшими от этого дерьмаи и оттого бесчувственными, у одного из них была глубокая апатия, в то время как у другого просто стеклянно-дымчатая завеса. Но это не скрывало удивления обоих.       Эндрю подошёл чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть двойника. Так же ли жалко он выглядит со стороны? Если да, то это разочаровывает.       Вышедшая из ступора зеркальная фигура схватила его за руку. Быстро и цепко. Что за мёртвая хватка?       Не прошло и пяти секунд, как раздался выкрик со стороны: — Аарон! Вот ты где, маленький гад! Аарон?.. — кажется, наличие сразу двоих «Ааронов» спровоцировало появление надписи «erorr» в её крошечном мозгу. — Извините, мисс, но у нас, кажется, возник казус и пару вопросов, — тут же подстроился офицер Хиггинс.

***

      У него всё же была семья. Биологическая. Теперь Эндрю знает об этом. У него есть биологическая мать, вернее мерзкая женщина с низкой социальной ответственностью, что вследствие своих безрассудства и эгоизма произвела его и его брата близнеца.       Кстати о близнице — Аарон. Он как тень, как его отражение, вышедшее прямиком из зазеркалья. Наблюдать за ним по крайней мере интересно.       Ещё, как оказалось, у него есть тётя и дядя, хотя проще сказать, ебучие верующие фанатики. У них есть сын, он старше братьев на три года, верующий как и его родители, но о степени его зацикленности на этом Эндрю судить пока не может, ведь лично не знаком. Сейчас Николас находится в Германии, так что знакомство ещё не скоро.       Но главное, что теперь он Эндрю Джозеф Миньярд.

***

      Затуманенный и невменяемый взгляд Аарона оказался следстствием наркотиков. Преодолеть такое в их условиях жизни — трудно. А вот пристраститься очень даже легко, особенно когда всё это дерьмо находится в полном свободном доступе. Стоит только пошарить в сумке или укромных углах дома, у его матери довольно нехилое количество запасов. Её набожные родственнички вообще видели это? Разве это не богохульство и всё такое?       Впрочем, каким бы плохим не было их положение — он не может, он просто не должен, быть жалким. А ещё он не хочет быть жалким, даже если это не он, а его копия. Чистый эгоизм, — убеждал он себя, — просто не хочется думать, что я такой же тряпка…       Договор. Вот каким был отправной пункт. У Аарона была мечта, были цели, но не было средств и поддержки. Теперь у него был брат, который действительно собирался быть всем этим для него. Но у всего есть цена, иногда, на первый взгляд, очень большая. Но ведь хорошая жизнь не случается просто так. И Эндрю считает, что новая жизнь начинается с избавления от старого хлама. К примеру, от ужасной матери и зависимостей.