Особого смысла нет

      Был уже глубокий вечер, когда Ичиго, оставив дома гитару, вернулся в промзону, где находился клуб. Его ожидало настоящие столпотворение у входа. Ичиго не ожидал, что на концерт придет настолько много зрителей и что они будут настолько неформальными личностями. В широкой неоднородной очереди стояли парни с ирокезами, дредами, бритые, забитые татуировками, с всевозможными проколотыми носами, ушами, губами и даже щеками. Девушки тоже выглядели весьма вызывающе, начиная с кислотного цвета волос и заканчивая теми же дредами, татуировками и пирсингом. Их одежда изобиловала агрессивными деталями: металлические пряжки, заклепки, шипы, корсеты, короткие юбки, рваные колготки и тяжелая обувь на огромной подошве. Если бы Ичиго не знал, что все эти люди пришли на концерт, то подумал бы, что попал на слет преступного конгломерата. Все они выглядели ярко и дерзко. Их прически, аксессуары и одежда как будто говорили сами за себя: «Пошли все нахер».       Парень немного стушевался, попав в такое общество. Но затем стал примечать в толпе и абсолютно обычных людей. Ничем не выделяющиеся парни и девушки, мужчины и женщины, сбившись в компании, весело обсуждали музыку и участников выступающих коллективов.       Кстати, коллектива было два. Ичиго понял это по паре огромных баннеров, растянутых по сторонам от входа и подсвеченных прожекторами. На плакате «Bukk-Tikk» были изображены уже немолодые музыканты с депрессивным меланхоличным макияжем и в экстравагантных, но стильных костюмах. Ичиго понял, что это хедлайнеры концерта, так как не нашел среди них Луку. На другом плакате был изображен один человек, стоящий в профиль. Его лицо скрывал глубокий черный капюшон. Лишь губы и подбородок выглядывали наружу. «Vamperion» гласила единственная надпись на плакате.       Это точно был Лука. Ичиго непроизвольно улыбнулся, рассматривая огромное фото музыканта. В груди тихим огонечком горело ощущение собственной привилегированности по сравнению с другими зрителями. Он мог общаться, репетировать и гулять с музыкантом, который для многих присутствующих был кумиром. В звездном статусе Луки Ичиго даже не сомневался. Он ничего не знал про группу «Vamperion», но тот факт, что к началу концерта пришло столько зрителей, кричал о том, что Лука был не просто музыкантом для разогрева и заполнения времени, пока народ стягивается в зал.       - Лука такой краш, - мечтательно вздохнула девушка за спиной у Ичиго. - Наконец-то к нам приехал.       - Да ну, папа намного симпатичнее и брутальнее… - возразила другая.       - Любишь же ты стариков всяких. А Лука такой талантливый и милый.       Ичиго смущенно улыбался, невольно подслушивая разговор подруг, как будто хвалят не Луку, а его.       - Жаль, что гей, - съязвила другая.       В груди Ичиго что-то неприятно кольнуло. Захотелось повернуться и возмутиться.       - С чего вдруг такие выводы? - взвизгнула первая девушка.       - Ты вроде фанатка, а новости не мониторишь? В Париже его засняли с парнем. Целующимися, - пакостливым тоном пропела другая.       - Ну и что? И я не фанатка, а поклонни…       Ичиго не стал дальше слушать и продвинулся вперед. Внутри все клокотало. Буря эмоций, поднявшаяся от слов тупой стервы, затопила сознание и кровью застучала в ушах. Куросаки почувствовал, как от раздражения покраснели щеки. Как вообще можно было так нагло обсуждать чужую личную жизнь? Ичиго не поверил ни единому слову нахальной девчонки. Кто вообще в современном мире нейросетей и хайпа верит подобным фотографиям? Да еще так уверенно это озвучивает? Поверхностные недалекие дуры, у которых нет других тем для обсуждения.       Куросаки сам не понял, как добрался в самое начало очереди. Гневные мысли настолько затопили его сознание, что он шел на автопилоте, протискиваясь между людьми. Парень постарался выкинуть из головы случайно услышанный разговор. Однако крошечное зернышко сомнения проникло в его разум и затаилось в ожидании благодатных условий для роста.       У самого входа его окликнула девушка-хостес, которая провожала его в зал днем.       - Куросаки Ичиго! Добрый вечер, проходите, следуйте за мной.       Ичиго поймал несколько недоуменно недовольных взглядов из очереди и прошел вперед.       - Лука попросил проводить вас в кабину звукооператора, - учтиво произнесла девушка, заинтересовано изучая рыжего парня. - Он сейчас готовится к выступлению. Концерт скоро начнется.       Ичиго понимающе кивнул и поблагодарил девушку. На звукорежессерском мостике находилось два человека. Они поприветствовали парня.       - Ты друг Луки? - спросил невысокий грузный мужчина, сидящий за огромным пультом.       Ичиго чуть не ответил: «Типо того», - но осекся. В голове вспыхнула фраза девчонки, услышанная перед входом. Затем он чуть не сказал: «Почти». И опять мысленно припечатал себя ладонью по лбу.       - Да, - в итоге сдержанно произнес Ичиго.       - Первый раз вижу, чтобы Лука просил кого-то пустить к звукорям, - на английском, с явным французским акцентом, произнес мужчина помоложе. - Я Томá, будем знакомы.       - Ичиго, - представился парень.       Зал постепенно наполнялся зрителями. Разномастная толпа стекалась к сцене. Бар начал работу. Ичиго засмотрелся на внутреннюю кухню барменов. Они использовали столько разных приспособлений, чтобы сделать очередной коктейль, что это можно было назвать отдельной наукой или искусством. Один из барменов заметил выглядывающего из кабины парня.       - Хочешь выпить? - задорно спросил он.       - Я не пью. Но от воды не откажусь.       Бармен с реактивной скоростью выхватил из холодильника бутылку и бросил её Ичиго. Это было неожиданно, но парень на автомате поймал снаряд.       - Эй, полегче! Здесь же аппаратура! - пригрозил звукооператор, недовольно смотря на юркого бармена.       В центре П-образной стойки в полу находился люк, за которым скрывалась узкая лестница, уходящая вниз. Подсобные рабочие пополняли запасы бара, доставляя их из подземных помещений. Это показалось Ичиго очень продуманным решением.       В зале уже звучала музыка. В основном это были танцевальные ремиксы на известные композиции разных коллективов. Пришедшие зрители пили коктейли и танцевали, в ожидании основного действия.       Через полчаса весь свет в зале погас. На улице было уже совсем темно. Подсвечивалась только барная стойка и таблички с указанием запасных выходов.       Музыка тоже стихла. В наступившей гудящей тишине сотен голосов можно было уловить звуки перемещения музыкантов по сцене. Кто-то проверил звук гитары, цепанув по струнам, кто-то звякнул тарелкой за ударной установкой. Зал погрузился в напряженное ожидание.       Внезапно, одновременно с первым аккордом, сцену залил яркий свет прожекторов, а из факелов с оглушающим хлопком вырвались фонтаны фейерверков. Толпа взревела от восторга.       Если бы Ичиго не имел боевого опыта, то непременно бы дернулся от неожиданно громкого начала выступления. По середине сцены стоял Лука и исполнял свою партию на голубой электрогитаре. На нем была накидка с капюшоном, как на баннере над входом в клуб, на ногах черные кожаные обтягивающие штаны с множеством ремней и металлических заклепок и черные массивные полуботинки в полурасстегнутом небрежном состоянии. Музыкант сделал шаг к микрофонной стойке и запел.       Ичиго замер, не донеся открытую бутылку до рта. Голос Луки был таким густым и бархатным, что невозможно было поверить в то, что его обладателю только шестнадцать лет. По телу Ичиго пробежала волна восторженных мурашек. Парень только сейчас понял, что не был готов к тому, что Лука окажется вокалистом в группе. Он думал, что его новый знакомый просто гитарист. В конце мощного эмоционального припева Лука изменил свой голос, перейдя на гроулинг. Это звучало настолько органично, что вводило в некое подобие транса. Лука пел на английском, вызвав этим новую волну удивления внутри Ичиго.       После первой песни и последующих оваций, Лука взял паузу и вновь приблизился к микрофону, чуть откинув капюшон со лба.       - Добрый вечер, Каракура! - уже на японском обратился музыкант к зрителям. Толпа вновь восторженно взревела. - Vamperion рады видеть всех вас! Давайте зажжем эту ночь!       Под шквал аплодисментов Лука взял вступительный аккорд следующей песни. Ичиго заметил, что многие из собравшихся хорошо ориентировались в репертуаре, подпевая текст и выпрыгивая в такт музыке. Парень поставил в голове галочку напротив «Переслушать дома все песни Луки», не прекращая довольно улыбаться.       Слушая выступление, следя за Лукой и другими музыкантами, Ичиго неосознанно волновался, как будто сам стоял на сцене. Как интересно Лука справляется с таким напряжением? Как переживает столь высокое внимание к себе и к их музыке? Однако голубоволосый музыкант держался открыто и уверенно. Он то снимал микрофон со стойки, когда его гитарная партия отсутствовала, то перемещался между участниками группы, исполняя совместное соло на гитарах. Лука на сцене был весьма артистичным. Харизма приковывала взгляды и удерживала внимание зрителей. Он пропускал через себя каждое слово в песне и каждый аккорд. Музыкант проживал перед зрителями отдельную маленькую жизнь. Его действия, манеру поведения и движения можно было назвать эксцентричными. Он то запрыгивал на монитор, размахивая рукой в такт музыке, все больше раскачивая зал, то вставал на одно колено рядом с другим гитаристом, обхватив микрофон двумя руками в молитвенном жесте. Про пританцовывания в ритм можно было вообще не говорить. Все музыканты вели себя на сцене очень динамично, пристукивая ногами на сильные доли и плавно кивая головами в такт. Каждый из них знал, что должен делать, чтобы зритель получал не только акустическое, но и эстетическое удовольствие от концерта.       А Лука, несомненно, был настоящим фронтменом группы. Он заводил и вел за собой толпу. Влюблял в себя своим голосом и широкой улыбкой. Хвалил зал за поддержку, убирал вокальную партию, чтобы послушать, как поют зрители.       Весь сценический образ Луки шел в голове Ичиго в разрез с тем парнем, который перетягивал струны на его гитаре, скромно сидя на мониторе на этой самой сцене. Такая метаморфоза волновала и пугала. Сердце сжимала непонятная тоска с примесью собственнической ревности. На сцене Лука был недосягаемой звездой, кумиром тысяч поклонников, профессиональным музыкантом и артистом. Чем больше песен исполняла группа, тем больше Ичиго убеждал себя в том, что встреча и время проведенное с Лукой ему просто померещились. Ну не может настолько популярный крутой исполнитель вот так подойди в магазине и завязать общение с обычным парнем. Однако местонахождение Ичиго в кабине звукооператора говорили об обратном. И Томá упомянул, что Лука еще никогда не просил пустить кого-нибудь к ним. Это радовало, но порождало еще больше вопросов, завязанных на саморефлексии.       Тем временем группа завершила очередную песню. Лука шутливо сказал в микрофон, что в зале становится жарко и открыл спрятанную на сцене бутылку воды. Он замер, вглядываясь в центр зала. Ичиго почувствовал, что Лука, улыбаясь, смотрит именно на него, приподнимая бутылку как бокал после произнесенного тоста. Ичиго ответил тем же жестом со своей бутылкой. Лука рассмеялся и жадно отпил. Связь, которую музыкант играючи установил между ними через половину зала, заставила пульс Ичиго участиться. Хорошо, что его сейчас никто не видел, кроме звукооператоров, да и те были заняты своей работой. Щеки парня предательски покраснели.       Лука закрыл недопитую бутылку и аккуратно бросил её в толпу. В месте приземления поднялся визг и гвалт, завязалась возня, но быстро угасла, когда трофей обрел окончательного хозяина. Ичиго вновь ощутил приступ ревности, однако тщательно его проигнорировал.       Лука взял еще несколько не открытых бутылок и, убедившись, что принимающая сторона видит его намерение, бросил их в разные части зала, как бы угощая зрителей.       Остальные музыканты тоже выпили воды и занялись подстройкой инструментов. Лука отошел вглубь сцены и снял черную накидку, оставшись в черной майке. Часть зала подняла одобряющий гул, кто-то противно засвистел, а один мужской голос выкрикнул: «Раздевайся дальше!». Раздался смех.       Лука тоже засмеялся и подошел к микрофону.       - Вы ошиблись местом, стриптиз-клуб через дорогу, - весело и не теряя достоинство произнес музыкант, поправляя браслеты и напульсники на руках. - Но специально для вас… «Look but don’t touch!!!”       Толпа оглушительно заорала, перекрываемая гитарными рифами начала новой песни. Вновь вспыхнули фейерверки, доводя зрителей до экстаза.       Ичиго тоже снял толстовку, мысленно избивая смелого хама в толпе. Было действительно жарко. Зал был полностью заполнен. Коктейли лились рекой, бармены еле справлялись с потоком заказов.       Группа людей возле сцены начала толкаться, устраивая безумное месиво из хаотично ударяющихся друг о друга тел. Ичиго пожалел, что не может сейчас поддаться общему драйву и попрыгать в такт музыки, забывая обо всем.       Музыканты исполнили еще несколько композиций, две из которых были лирическими. Ичиго заметил, что многие из зрителей танцевали под медленные песни в парах. Некоторые не стеснялись целоваться.       Ичиго с восторгом подумал, что это был только разогрев перед хедлайнерами концерта. Да, такой прогрев аудитории многого стоил. Общая атмосфера восторга, царившая в зале, ощущалась физически.       Лука под разочарованный вой толпы объявил последнюю песню. Многие зрители, узнав композицию с первых аккордов, зажгли фонарики на своих телефонах. Ичиго понял, что это безопасный эквивалент зажигалок. Печальная мелодия куплета вплавилась в резкий сокрушительный припев. Голос Луки проникал в самое сердце, разливаясь надрывными переходами. Ичиго заслушавшись, не заметил, как к нему подошел Томá.       - Лука всегда уходит после выступления один, не дожидаясь организованного транспорта для группы. Встреть его, а то я переживаю, что он заплутает здесь в темноте.       - Да он никогда не остаётся на выступление отца, - подметил второй звукооператор.       - Отца?       - Ну да, Bukk-Tikk группа его отца, - сквозь музыку произнес Томá.       Ичиго моментально провел связь между фразой той девчонки про папу и только что полученной информацией.       - А ты не знаешь, где Лука выйдет?       - Дай карту, покажу.       Томá взял телефон Ичиго с открытым приложением навигатора и поставил на экране точку где-то с другой стороны здания.       - Спасибо!       Звукооператор кивнул и отошел.       «Vamperion» завершили выступление, поклонились под шум аплодисментов и удалились со сцены. Зрители скандировали название группы еще какое-то время, кто-то кричал «На бис!», но это не возымело эффекта. Видимо время выступления было четко регламентировано.       Ичиго поблагодарил звукооператоров и попрощался. Ему предстояло еще протиснуться сквозь толпу и найти нужный выход в здании. Сердце глухо стучало, то ли от трагичности последней песни, то ли от предстоящей встречи с Лукой.

***

      Голубоволосый парень пулей промчался по коридорам, сжимая в руках гитару. Он хотел как можно быстрее покинуть площадку, спрятаться в гримерке, лишь бы не встретить отца.       Худшие опасения сбылись: папа собственной персоной поджидал его внутри комнаты, устроившись на диване.       - Спасибо за выступление, Лука! Отличный разогрев.       Подведенные черным карандашом глаза парня вспыхнули недобрым огнем.       - С моими ребятами было бы еще лучше.       - Твои ребята отказались лететь в Японию. На самом деле публике не важно, кто играет, когда на сцене ты.       - Ошибаешься. Чтож ты свой коллектив тогда держишь уже двадцать лет в неизменном составе?       Отец поправил длинные шелковистые, точь-в-точь как у Джулеки, темные волосы.       - Вы хорошо подняли бар. Тебе скинут процент.       - Не нужны мне деньги за бухло. Распределите их между парнями. Мне только гонорар.       - Хорошо, направлю эти средства на обслуживание «Леди», - обманчиво равнодушным голосом проговорил мужчина.       Лука, убирая гитару в кейс, начинал заводиться. Опять отец намекает, что Лука зависит от него и принадлежит ему.       - Как дела в школе?       - Ты серьезно? Ты заставил меня сыгрываться с новой командой и спрашиваешь про мои дела в школе?       Лука раздраженно покачал головой и начал переодеваться.       - Ну школа - это не главное в жизни. Ты можешь вообще её не заканчивать.       - Тебя забыл спросить, что в жизни главное, - огрызнулся Лука, второпях выпутываясь из кожаных штанов.       - А я тебе напомню, если ты забыл. Написание нового альбома до конца этого года.       - Да помню я про этот гребанный контракт! Будет тебе альбом! Больше тебе ничего от меня не надо?       - Поуважительнее с отцом разговаривай! Мне твой альбом не нужен. Я о твоей карьере беспокоюсь. Нужен новый материал.       - Думаешь я сам этого не знаю? Если ты так беспокоишься, то не надо было меня с ребятами разделять и в Японию тащить! Давно был бы альбом! А сейчас, знаешь, не до того!       Мужчина медленно поднялся с дивана и оправил сценический костюм.       - Мне пора на сцену. Буду ждать от тебя новый материал. Хватит уже себя жалеть и ныть.       Мужчина направился к выходу, но Лука опередил его, выскочив из гримерки первым. Он даже не завязал шнурки на кедах и не смыл грим, лишь бы побыстрее убраться из общества отца. Закинув кейс с гитарой за спину, парень нахлобучил капюшон толстовки на голову и спрятал накрашенные глаза за темными очками.       Он весь пылал внутри. Отец сидел у него в печенках с его постоянными требованиями и моралью. Лука мог бы принять его слова за заботу, если бы отец не был первопричиной распада их семьи. Если бы отец не отсудил его у мамы и не увез бы практически насильно в Японию. Если бы отец не разделил его с любимой сестрой и с настоящими «Vamperion». Если бы отец не заставил его подписать дебильный двухгодичный контракт, по которому Лука, как музыкант, становился практически его собственностью, в обмен на отдельное проживание и свободу перемещений вне музыкальной деятельности.       Отец сейчас вышел на сцену перед разогретой и благодарной толпой, как король на завоеванные войсками вассала земли. И Ичиго сейчас будет смотреть, как круто играет и поет его отец со своим неизменным коллективом. Как он умеет держать и заводить зал. А его выступление наверняка померкнет в памяти рыжего гитариста, затертое новыми эмоциями от лицезрения легендарных Bukk-Tikk.       Чем больше Лука думал о всем этом, тем паршивее ему становилось. Он уже практически бежал по коридорам, как будто отец мог преследовать его. Музыкант в сердцах пнул ни в чем не повинную дверь и сделал шаг на свободу. Карма настигла парня моментально: он запнулся о болтающиеся шнурки кед и эпично полетел на асфальт.       - Блять! - успел крикнуть музыкант, в отчаянии выставляя руки перед лицом.       Но встречи лица с землей не произошло. Его подхватили чьи-то сильные твердые руки и поставили на ноги.       - А ты мастер эффектных появлений, - усмехнулся спаситель, убирая руки.       - Ичиго?! - удивленно воскликнул Лука. - Что ты здесь делаешь?       - Да так, за автографом пришел, - шутя отозвался парень. - Подаришь?       Лука облегченно рассмеялся. У Ичиго получилось одной фразой вывести его из состояния злобной рефлексии.       - Где расписаться? - подыграл парень.       Ичиго внимательно его оглядел.       - Ты в порядке? А то дышишь так, словно полтора часа пел на сцене.       Лука усмехнулся, пытаясь выровнять сбитое дыхание.       - Да, все нормально. Тебе пора возвращаться на концерт, а то все пропустишь, - чуть сдавлено произнес Лука.       - Зачем? Я все уже увидел, - спокойно сказал Ичиго. - Пойдем, надо выбраться из этой промзоны.       Лука обрадованно кивнул и двинулся налево.       - Стой, нам направо.       Лука резко поменял направление, чуть не врезавшись в рыжего.       - Да стой же.       Ичиго схватил Луку за плечи, останавливая. Парень резко сел и принялся завязывать его шнурки. Лука в ступоре наблюдал сверху вниз, как Ичиго затягивает его кеды вокруг лодыжек.       - Вот теперь идем.       - Спасибо, - пробормотал он, краснея. Хорошо, что на нем был грим, и это было не столь заметно.       На улице было темно и даже немного прохладно после яркого душного концертного зала. Выступление «Bukk-Tikk» было хорошо слышно и отсюда. Ичиго решил пройти промзону насквозь, чтобы выйти сразу на относительно жилую улицу и взять там такси. Редкие прожектора освещали лабиринты переходов.       - Вы классно отыграли, - спустя несколько молчаливых минут произнес Ичиго. - Я прям не ожидал, что ты такой крутой. И знаменитый.       Лука, войдя в очередной освещенный участок, повернул к парню довольное лицо.       - Спасибо, - смущенно поблагодарил он, прикусив нижнюю губу.       Лука увидел, как взгляд Ичиго скользнул по его лицу и остановился на черном металлическом колечке в правом углу. Затем парень резко поднял глаза, заглядывая сквозь стекла темных очков.       - У тебя губа проколота? Я раньше не замечал.       Рука Луки метнулась вверх, и он пальцами провел по кольцу.       - Забыл снять. Только на концерты и фотосессии надеваю. И, извини, что я в очках, у меня накрашены глаза. Если этого не делать, то издалека лицо на сцене кажется одним белым пятном.       Ичиго десять секунд смотрел на Луку не моргая, явно не понимая сути всех этих объяснений.       - Сними очки, тут и без них нехрена не видно. Ты сейчас на ощупь чтоли шел? - посмеиваясь спросил Ичиго.       - Нет, блин, в них встроен прибор ночного видения, - усмехнулся Лука и переместил очки на лоб, как обручем забирая челку.       Он прямо и открыто посмотрел на Ичиго. Музыкант был уверен, что парень сейчас заржет, так как подобный грим был уместен только на сцене. Вокруг глаз, подведенных карандашом, были распределены голубые тени с такими же голубыми блестками. Визажисты просто обожали лепить на веки и щеки Луки всякие сверкающие штуки. И делать контрастный контуринг лица, чтобы скулы казались еще более четкими, чем на самом деле.       - Ты похож на рок-звезду, - улыбаясь произнес Ичиго.       - Не может быть! С чего бы это вдруг? - иронично возмутился Лука, манерно закатывая глаза.       - Пойдем уже.       Они миновали еще несколько поворотов, послушно следуя указаниям навигатора. Звуки концерта остались позади, перейдя в монотонный гул. Проход к залу находился на другой стороне, поэтому здесь не было ни души. Никто не хотел шарахаться по плохо освещенной промзоне ночью в темноте, даже если так было ближе всего добраться, а не делать огромный крюк.       Как и вчера на набережной, Лука еще в начале очередного туннеля увидел горстку людей. Они стояли на другом конце длинного здания, одинокий фонарь выхватывал из темноты их силуэты.       Лука остановился и надел обратно очки. Ичиго тоже затормозил, в немом вопросе наблюдая за действиями парня.       - Давай, если выберемся отсюда живыми, то сходим куда-нибудь поужинать, - немного упадническим тоном произнес Лука, кивая в сторону непонятных людей.       Ичиго обернулся и тоже увидел сборище. Те их тоже явно заметили и двинулись навстречу. Ичиго насчитал четыре человека.       - Ичиго… - Тон Луки был полон волнения. - Я не хочу драться. Еще не поздно найти другой выход.       Он понимал, что ведет себя сейчас в глазах рыжего, как трус. Но у него была с собой гитара, а моральных сил после концерта и встречи с отцом не было.       - Может и не придется. Береги гитару, - будто прочитав его мысли, произнес Ичиго.       Куросаки протянул Луке свой телефон и пошел вперед. Он встретился с компанией парней по центру освещенного участка.       Ичиго вступил с ними в диалог. Лука снял с плеча кейс с гитарой и аккуратно прислонил его к стене здания, спрятав в наружный карман телефоны, на случай, если драться все-таки придется.       Один из компании кивнул в сторону Луки и отморозки противно заржали. Ичиго же держался абсолютно спокойно, продолжая диалог.       Сердце Луки заходилось в рваном ритме, подгоняемое волнением и мыслями о том, что Ичиго сейчас побьют из-за него, а он ничего не сможет сделать. Лука был готов помочь рыжему парню, но липкий страх сковал все движения. Из-за ударов пульса в ушах, он не слышал о чем говорит Ичиго с гопниками.       Компашка вновь пакостно заржала, вторя главарю. Ичиго печально и понимающе ухмыльнулся, вынимая руки из карманов.       Он отставил назад ногу, как будто собираясь опуститься на одно колено. Но в следующий момент пробил лоу-кик по внутренней стороне бедра главаря. Тот пошатнулся, потеряв опору и встретил лицом кулак Ичиго. Это был чистый нокаут. Куросаки отпихнул ногой тонкоголосого, а двое парней сзади вцепились в его толстовку и начали тянуть вниз. Парень выпутался из куртки и с разворота, точным ударом ногой в голову, вырубил второго. Осталось два. В соседнего хулигана полетел сайд-кик, врезавшись ровно в челюсть. Последний решил удрать.       Лука сам не понял, в какой момент ноги понесли его в гущу драки. Движения Ичиго были настолько четкими и быстрыми, что со стороны казалось, что это не реальность, а видео, которое поставили на ускоренное воспроизведение.       Как только парень подбежал к Ичиго, то был сбит с ног подсечкой с разворота. Лука грохнулся на спину, успев самортизировать удар об асфальт руками. Тут же его бедра прижали к земле, усевшись сверху. Перед глазами взметнулся кулак и рассерженное лицо Куросаки. Злоба сменилась недоумением.       - Лука?! Боги!… Прости!       Таким виноватым парень рыжего еще не видел. Ичиго быстро поднялся и протянул ему руку, помогая встать.       - Ничего, я сам виноват.       - Прости, я принял тебя за еще одного гопника… Хотя я считал их, когда бил.       Брови Луки удивленно взметнулись вверх. Парень открыто, но немного нервно рассмеялся.       - Ты их еще считать успевал?       - Прости, ты в порядке? Сильно ударился?       Ичиго шагнул за спину Луке и принялся отряхивать его толстовку. Парень развернулся и перехватил его руку.       - Ичиго, прекрати извиняться! Все нормально. Видимо, я все-таки должен был сегодня встретиться с асфальтом, - посмеиваясь, произнес он. Ичиго поднял на него все тот же виноватый взгляд. - Спасибо, что заступился за меня…       Лука подцепил с земли толстовку Ичиго и, отряхнув, протянул её владельцу.       - Да дело было скорее не в тебе, а в них самих. Они хотели драки, а повод они бы придумали.       Лука кивнул и вернулся за гитарой. Двое из парней, распластанных по земле, начали приходить в себя.       - Думаю, что они скоро оклемаются. Я старался бить не сильно, так что обойдутся без скорой, - подметил Ичиго, как само собой разумеющееся. - Пойдем.