Фарфоровая кукла

      Серое одеяло валялось на полу, прикрывая разве что бёдра. Развалившись по всей постели, Кэт тихонько посапывала. Спутанные пряди разливались по подушкам, а парочка волосков спадала на лицо.       Шумно вдохнув воздух носом, девушка потянулась. Приятное ощущение растеклось по телу. С пересохших губ сорвалось протяжное мычание. Помяв веки, Кэт с трудом открыла глаза. Опираясь на руки, она присела на кровати и уставилась в одну точку, с недовольной миной вглядывалась в никуда ещё какое-то время, а затем свалилась на бок и снова задремала. Если б не головная боль, Кэт проспала бы ещё пару часов. В этот раз под собственный болезненный стон она осмысленно осмотрела комнату.       Знакомый запах облепил всё пространство. Да, это точно была квартира Олега: валяющиеся плектры разных цветов, моток струн, бумаги с неизвестными закорючками. Они с Лиззи назвали бы это творческим беспорядком музыканта, но вонючая одежда на полу не вписывалась в общую композицию. А вот самого парня было не слышно и не видно.       — М-мс, — запустив пальцы в волосы, Кэт почесала макушку, — проклятая башка, не стоило смешивать напитки.       Опустив взгляд, она заметила на себе только нижнее бельё. Подхватив пальцами кончик одеяла, Кэт тут же прикрылась. Глаза стыдливо забегали, а в голове вертелся лишь один вопрос:       «Мы переспали?»       За дверью раздались шаги. В щели под дверью промелькнула чёрная тень. Кто-то тихо вошёл в комнату. Не медля, Кэт улеглась лицом в подушку и притворилась спящей. Она прекрасно знала, насколько болезненным выглядело лицо без косметики. Но насколько ужасно смотрелись сейчас отёки и покраснения? Хотелось бы пожалеть бедолаг, которые заметят такое чудовище с утра…       Человек остановился у кровати и прошёлся глазами по всему телу, особенно задержавшись на прикрытой волосами физиономии. Через некоторое время девушка всё же решилась открыть один глаз и не прогадала — вошедший стоял к ней спиной. Им оказался Олег, ищущий что-то в комоде. На бежевой оверсайз толстовке красовалось пятно от пролитого вчера вина — ещё одно свидетельство вчерашней пьянки. Концы худи не закрывали стёртые до дыр джинсы или всё-таки задницу, которую Олег несознательно выпячивал, наклоняясь за чем-то в ящик? Облизнув сухие губы, Кэт повернулась на бок, уставившись в стену. Прошла целая минута, две или несколько секунд, но она не осмеливалась оглядеться. Вскоре Олег вышел из комнаты, а после раздался звон ключей в замочной скважине.       Громко мыча, Кэт подползла к краю кровати и свесила руку на пол. Длинные ногти постукивали по линолеуму, пока она пыталась нащупать пальцами стакан воды или любую другую тару. Ничего, кроме нескольких зип-пакетов и пустых пластиковых ампул. Кэт даже не задумывалась о найденном: её беспокоила лишь жажда. Становилось ещё хуже. Организм полностью проснулся, выдав все последствия вчерашнего веселья. Теперь стало всё равно, в каком виде она предстанет перед Олегом, только бы чем-то запить сушняк во рту.       Хрустя сухожилиями, превозмогая головную боль, Кэт наконец-то поднялась с кровати. Её шатало из стороны в сторону. По коридору разносился мощный храп, что так больно отдавал в височные доли. Массируя их и хватаясь за стенку, Кэт добралась до ванной комнаты. Наконец открыв кран, она подлезла лицом под струю воды. Блаженная сладость, нет, райское наслаждение от прохлады!       Освежив лицо, Ефремова взглянула в зеркало. Повезло, что оно не треснуло, ведь её вид оставлял желать лучшего! Волосы не то что корова — целый зверинец зализал в разные стороны. А огромные мешки… Выпучив глаза, Кэт провела по ним подушечками пальцев. Как же сейчас не хватало патчей…       Если в спальне она увидела только бюст, то теперь заметила весь нежно-розовый комплект нижнего белья в жёлтых пятнах. Мысленно Кэт поблагодарила Олега за то, что тот вытер рвоту. В ужасе выйдя из ванной, она вернулась в спальню, чтобы переодеться.       Если ранее размытый взгляд фокусировался только на вещах Олега, то теперь с более-менее ясной головой Кэт заметила и свою одежду. С трудом она расстегнула бретельки и блаженно простонала.       «Ура-а, свобода», — расплывшись в приятном ощущении, Кэт швырнула бельё на кровать.       Помяв красный след под грудью, она приблизилась к стулу и потрогала вещи. Её зелёный свитер и белая рубашка оказались сырыми, видимо, после стирки, а вот огромная футболка парня сухой и чистой. К сожалению, от вещи веяло только порошком, но девушка всë равно надела её. Когда дело же дошло до джинсов, Кэт заметила, как что-то выпало из кармана. Это оказался ещё один зип-лок пакетик. С удивлённым лицом она подняла находку двумя пальцами и изучила еë. Небольшое количество порошка в виде комочков, один из которых Кэт вытащила ногтем. Растирая пальцами, она лизнула кончиком языка вещество. Горький вкус гулко отозвался в воспоминаниях, когда ей впервые, лет в четырнадцать, довелось попробовать такую «вкусняшку».       Но почему это оказалось в её джинсах?       Окончательно проснувшаяся Кэт прошла на кухню, откуда доносился мощный храп. Покрасневшие глаза заметили лежащего мужчину на полу рядом со столом. Неподалёку валялись опрокинутый стул и чекушка дешёвой водки. Такая картина вызывала омерзение до коликов в животе, особенно когда взгляд сфокусировался на мокрой мотне. И как такой некогда стройный и интеллигентный мужчина превратился в разжиревший вонючий мешок? Прямо как её мать. Точно так же, бухая в сопли, она валялась возле подземного перехода, что-то выкрикивая пьяным прокуренным голосом. Отвратительно… И как люди скатываются до такой жизни?       Неожиданно Кэт почувствовала, как кто-то схватил еë за руку. Она дёрнулась от испуга и резко обернулась. Это был Олег. Его невозмутимое лицо в подобной ситуации вызывало неподдельное беспокойство. Сердце обливалось кровью от уставшего взгляда. Так и хотелось крепко обнять и нежно прошептать: «Всё будет хорошо». Но как понять, чего именно сейчас хотел Олег? Что вообще творилось у него на душе?       — Тебе пора домой. — из-за мрачного голоса бежали мурашки. Олег грубо потянул за собой девушку. — Люська наверняка уже беспокоится.       — А ты подбросишь меня? — с надеждой и смущением проговорила Кэт. — Кажется, мне как-то нехорошо, — после чего показушно скрючилась в мучениях от похмелья, на что Олег лишь закатил глаза.       — Как скажешь, королева драмы, только шевели батонами.

***

      В салоне приятно пахло хвоей, а машина сияла от чистоты. Всё же Олег сильно заботился о своём автомобиле, даже больше, чем о себе. Кэт облокотилась о сиденье и только сейчас смогла заметить, что толстовку сменил чёрный бесформенный свитер с рваными концами. Прямо как Лиззи, такой же любитель драного и рваного…. Однако прямо сейчас Кэт уставилась на тлеющую сигарету во рту любимого. Пусть она терпеть не могла вкус и запах табака, вид курящих парней казался безумно привлекательным и немного романтичным.       Кэт тяжело вздохнула. Ну почему же она до сих чувствует себя той самой школьницей, которая когда-то влюбилась в этого балбеса? Эта розовая дымка ослепляла и не позволяла видеть хоть какой-то изъян. Даже на то грубое высказывание она бы обиделась, но не смогла. А Кэт действительно чувствовала себя паршиво. Голову разрывало, каждую косточку ломило, желудок сходил с ума от голода. Казалось, Ефремова высвободила всё, что только там было. Хотелось выпить минералки, покушать, принять ванну и проспать оставшийся день. Ну, или хотя бы принять обезболивающие — для начала…       И тут словно сама Вселенная услышала её. Когда Олег сел в машину, он протянул пластинку таблеток и указал на бардачок, где находилась наполовину полная бутылка боржоми. От радости Кэт даже готовилась расцеловать парня в качестве благодарности. Она выпила красную капсулу и присосалась к горлышку. Целебный коктейль из полезных микроэлементов разъедал тошнотворный ком в горле и избавлял от ощущения жажды. Наконец-то состояние улучшилось, но надолго ли? Как бы ни хотелось пить дальше, Ефремова заставила себя остановиться. Не хватало, чтобы ещё стошнило от таких резких глотков… Она тихо на выдохе проговорила: «Спасибо», — и, вытирая оставшиеся капли с губ, блаженно облокотилась о сиденье. Потихоньку боль отступала, но тело оставалось как у тряпичной куклы.       — М-м-м, ещё бы чего-нибудь вкусненького… — с улыбкой протянула Кэт, после чего с намёком посмотрела в сторону Олега.       Однако лицо тут же переменилось на беспокойство. С тех пор как парень сел в машину, он не произнёс ни слова. В салоне стояла тишина, которая то и дело пыталась расплющить любительницу поговорить, а ощущения вымученности от любимого человека сводило с ума. Кэт могла предположить, что Олег такой из-за отца. Она осторожно коснулась плеча и нежно пригладила.       — Это ужасно, когда у тебя такой родитель… — начала Кэт в попытках разорвать молчание и оказать поддержку, — Понимаю каково это.       Однако Олег лишь мрачно хмыкнул в ответ, после чего неспешно завёл мотор. Как только машина тронулась с места, парень натянул улыбку и бросил короткий взгляд на подругу.       — Знаю одно местечко, где готовят классную шавуху.       От предложенного Кэт едва заметно дёрнуло. Вспомнилось, как когда-то на одном из свиданий с парнем, чей номер впоследствии был кинут в чёрный список, он купил шаурму в качестве перекуса. Мало того, что девушка заляпала свои любимые джинсы майонезным соусом, так потом остаток дня провела в туалете, корчась от боли в кишечнике.       — Ненавижу шаурму… — скривилась Кэт, на что Олег пожал плечами.       И снова воцарилось молчание. Осознав, что парень не намерен о чём-либо говорить, Кэт решила посидеть в телефоне. Бездумно пролистывая приложения, она переваривала все свои мысли, которые только появлялись в голове. Особенно когда открылась галерея.       Первой всплыла фотография тёти. Девушка сфотографировала женщину во время приготовления блинчиков. Картинка оказалась смазанной из-за того, что Ирина резко подкинула блинчик воздух, однако лицо получилось чётким. Стало интересно: если Кэт сейчас позвонит ей — ответит? Или она кинула номер в чёрный список, ведь Кэт — отродье наркоманки? Как она могла так поступить? Пусть Кэт и врала, но это было так давно! Так почему из всех возможных вариантов тётя решила выгнать и больше не общаться? И действительно ли они больше не будут общаться? А если бы Лиззи так же поступила? Если бы она не уходила, а извинилась, то всё устаканилось бы, как и всегда… Неужели тётя Ира всегда любила Лиззи больше, чем Кэт?       Следующая фотография Лиззи с выпускного. Та самая, которую Кэт отправила для розыска. Куда она могла пропасть? Дура, если бы только не её гордыня и поздний юношеский максимализм, всё бы образумилось! А может, Элизабет и вовсе не похищали? Что, если она попросту решила полностью оборвать все связи? Но почему? Зачем она вообще переехала? И почему Лиззи в последние дни общалась только с Олегом? Неужели они действительно начали встречаться, а Кэт опять всё только портит?       Ещё листая фотографии, Ефремова открыла сохранённый снимок Олега в одних плавках. Его подкаченное худощавое тело, вокруг предплечья виднелась татуировка змеи. Долго и пристально она вглядывалась в эту фотографию, прикусив нижнюю губу, рассматривая каждый сантиметр тела. В голову полезли неприличные представления о том, как Олег вдавливает еë тело в кровать. Или, быть может, Кэт уже прочувствовала каждый его сантиметр этой ночью? Что вообще вчера было? Вот они купили алкоголь, заказали еды, приехали и начали выпивать. А дальше? Было ли что-то между ними? Если даже и так, то почему она проснулась в трусах и лифчике? Олег как-то вскользь упоминал о том, как его заводит секс в нижнем белье. Но как тогда реагировать? Расценивать ли это как изнасилование или сама виновата, что лезла?       Вспомнился случай, как Кэт выпила с одним парнем до такой степени, что полторы недели сидела как на иголках в ожидании прихода месячных.       Олег вернулся спустя минут десять. В одной руке он держал кофе, в другой шаурму. Запах еды одновременно отвращал и приманивал. Шаурма казалась соблазнительной и аппетитной, однако Кэт скривилась лишь от одного представления, сколько же там жира. Не хотелось бы, чтобы вредная пища плохо сказалась на фигуре и коже, за чем она так тщательно следила.       — Точно не будешь?       Парень протягивал надкушенное блюдо ближе к девушке, но та отмахнулась. В очередной раз пожимая плечами, Олег сделал ещё один укус и запил кофе. Соус стекал по подбородку и пальцам, отчего Кэт проглотила слюну. Обида начала расти в груди от эгоизма парня. В школе он всегда покупал своей подруге что-то вкусное, а сейчас ему будто просто плевать…       — Как ты себя чувствуешь?       — Такое, — жалобно протянула Кэт, — хуёвит пиздец просто…       — Конечно! Смешать кучу всего, а потом обниматься с фаянсовым другом. Водка, вино, мефедрон, виски, кола… — саркастично усмехнулся Олег, посеяв в собеседнице стыд. — Блевала дальше, чем видела.       — Мефедрон?! — сердце гулко застучало в груди, а опущенные вниз глаза забегали. В голове прорисовывалось тысячи вариаций ответов на любой исход. — Я… Я не могла его принять…       — Шучу, — как-то странно посмеялся парень. — Хотя кто тебя знает, быть может, ты что-то и употребила.       Такой ответ только сильнее подпитывал беспокойство. Кэт с недоверием покосилась на Олега, взглядом требуя продолжить.       — Вчера ты как-то резко от грусти перекинулась к веселью. Это даже удивило меня, — пауза и уровень тревожности понижался, однако стыдливость, напротив, возрастала. — Что ещё? Ты опрокинула бокал вина прямо на мою толстовку, и мы вместе пытались отстирать пятно, пока не поняли, что сделали только хуже. Потом я вышел на кухню, чтобы выкинуть мусор, а возвращаюсь — ты ушла в отрыв. Глушила остатки вина, танцевала под Инстасамку…       — Пиздец… — тихо прошептала Кэт, стыдливо закрывая лицо ладонями.       — А когда заиграл «Джах Халиб», ты залезла на мои колени и… — смущённое молчание заставило поёзжиться на сиденье. — Короче, мы поцеловались. И, похоже, чуть не потрахались.       — Чё?! Прям взасос?! Потра… —румянец заливал лицо Кэт, отчего оно всё больше походило на помидор. — Бля-я-я-ть…       Олег лишь загадочно молчал и доедал свой завтрак. Когда он расправился с шаурмой и кофе, то выкинул мусор в окно, после чего завёл мотор.       Кэт заправила волосы за покрасневшие уши и вновь устремила взгляд на колени. Она его поцеловала… Теперь в памяти чётко вырисовывался этот кусочек воспоминаний. В тот момент страх оказаться отвергнутой растворился в этиловом спирте. Её страстное желание обладать Олегом распирало тело, и вместе с эйфорией она потеряла контроль над собственным сознанием. Сладкое наслаждение и странный горький вкус на языке сильно контрастировал с самым первым разом, когда чувствовались приятная мятная жвачка и горькая ненависть к себе самой. В тот самый день, когда она притворилась Элизабет. Вот только в обоих случаях Олег не был против. Неужели он этого тоже хотел? Ведь тогда бы попросту оттолкнул… Такая мысль опьяняла сильнее вина, и окрылённая Кэт начала радостно улыбаться. Но эта улыбка быстро стёрлась, когда Олег продолжил говорить:       — Кать, ты ничего такого не подумай, но… — в голосе ощущалась неловкость. — Если бы ты предложила секс без обязательств, то, возможно… — после этого он ненадолго покосился на подругу и вновь вернулся взглядом к дороге. — Нет, нахер.       — Только секс? — огорчилась Кэт — кажется, в этот момент розово-воздушный барьер начинал трескаться. — Неужели тебя только это интересует? А как же чувства?       — Чувства? — неожиданно мрачно отметил Олег. — Знаешь, первая любовь, причём в подростковом возрасте — просто снос башни, похлеще любой наркоты. Лиза… Пожалуй, она единственная, кто действительно делал меня живым, — он немного задумался. — Пхах, кажется, я понял, почему сплю только с рыжими…       На лице Олега вновь показалась вымученная улыбка.       Снова заболело в груди. Точно так же, как и в тот день, когда он предложил Лиззи встречаться. Трещины становились более крупные. Теперь Кэт могла ощутить, как волна невероятной обиды накрывала с головой. Она даже не заметила, как машина наконец прибыла к дому. Нервный смешок вырвался с губ. Глаза начинали набухать от слёз.       — Тогда у тебя есть больше причин сойтись со мной.       — А ты так сильно хочешь меня? — лукаво поинтересовался парень, постукивая пальцами по рулю.       — Если ты говоришь, что спишь только с рыжими, так почему ты отказываешь мне? Я — копия твоей бывшей, которая сохнет по тебе ещё с девятого класса! Бери — не хочу, так в чём, блять, проблема?!       Олег раздражённо выдохнул. Он поднял глаза на Кэт, и она смогла увидеть горечь и, кажется, нотки презрения, что таились все эти годы. Он словно снял ту самую маску дружелюбия, которая и без розовых очков казалась фальшивой.       — В тебе, — коротко проговорил он. — Вся проблема в тебе самой. Ты всегда мне казалась выскочкой, которая будто жила ради чужого одобрения. Ты любила флиртовать с другими парнями, крутила ими как могла, забивала на их чувства. Где вероятность, что для тебя я не был бы просто игрушкой?       — Ты серьёзно? Решил высказать это сейчас и спустя столько времени? Тебе настолько похуй на мои чувства?       — Ты сама просила правды. И тебе ли говорить об этом? Ты всегда была эгоистичной стервой. Думаешь, я забыл, как ты притворялась Лизой, лишь бы быть со мной? Я узнал это от неё самой на выпускном. Да ты даже сейчас ведёшь себя как китайская подделка!       — Подделка?! — громко возмутилась Кэт и до скрежета стиснула зубы. — Тогда какого хрена ты продолжаешь со мной общаться? — разгневанный голос осел, тело дрожало, а глаза остекленели. — Зачем позвал гулять? Что, твои собутыльники забыли о тебе, да?!       — А ведь реально, нахуя? — прорычал парень, стукнув ладонями по рулю. — Нахуй ты мне сдалась? Может, реально чувствовал себя одиноко? Или просто надеялся заменить тобой Лизу?       — Короче, Олег, иди на хуй! — последнее, что бросила Кэт перед тем, как выйти из машины и хлопнуть дверцей.       Тело начало колотить от выброса адреналина и разрывало от различных чувств, начиная от обиды и заканчивая ненавистью. Все чувства, что Кэт крепко удерживала внутри, теперь вырвались наружу, их невозможно было контролировать… А Олег… он лишь завёл машину и тронулся с места. Скрип колёс сильно резал по ушам. Кэт провожала машину взглядом и со всей злостью и обидой крикнула вслед:       — Ненавижу тебя!

***

      Первые капли дождя оросили асфальт. Олег не торопился домой, да и было незачем. Сейчас ему хотелось курить, успокоиться. Всё же Кэт сильно потрепала нервы. А ведь действительно, зачем он вообще решил возобновить общение? Клялся самому себе, что больше не хочет иметь ничего общего с этой стервой, которая разрушила отношения из зависти. Но не-е-ет, чувство ностальгии взяло вверх над обидой. Да и как бы это помогло ему забыть прошлое?       Идиот! Идиот! Идиот!       Олег вспоминал вчерашний вечер. Кэт тогда как-то быстро переключилась от сестры к нему и стала приставать, но парня это не смущало. Да и почему должно? Он сам под кайфом, пьяный, а рядом красивая рыжая девушка, с которой можно провести ночь. Кэт танцевала перед ним, демонстрируя пластичность и гибкость тела, а после постепенно заползла Олегу на колени. На лице вырисовывалась улыбка, а блестящие глаза смотрели прямо в его затуманенные зрачки. Однако Олег уже не видел перед собой подругу. На её месте сидела Лиззи. Такая соблазнительной, такая милая… Олег легонько провёл слегка огрубевшими пальцами по покрасневшей щеке и расплылся в нежной улыбке.       А далее — поцелуй. Такой требовательный и жаркий, что парень почти сразу ответил на него. Чувствовалось приятное разливающее тепло в тазу, особенно когда Ефремова сидела прямо там, где начинало пульсировать.       Губы разомкнулись, девушка рывком сняла с себя залитые вином кофту и блузку, после чего начала жадно расцеловывать шею, что-то нашёптывая о любви. Олег прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку дивана, позволяя произошедшему просто протекать так, как должно.       А ведь, если бы Кэт не стошнило, всё действительно могло случиться. Олег стыдливо хватался за голову, не понимая, как он мог себе позволить так поступить. Какой бы сукой Ефремова ни была, она всё так же оставалась его подругой. Но вчерашняя ночь лишь доказывало, что не стоило возобновлять отношения с ней, особенно после встречи с Лиззи.       — Если они так похожи, так, может, надо было воспользоваться случаем? — вслух начал размышлять Олег, после чего тряхнул головой. — Нет, нахер…       Затушив сигарету, он глянул на окно пятого этажа и тяжело вздохнул. Как бы ему этого не хотелось, приходилось идти домой. Зря Олег вернулся. Как ни приезжал в родной городок, так вечно случалась какая-то проблема. То отец коньки едва не отбросил от алкогольного отравления, то Кэт подливала масла в огонь. Ещё и Лиззи…       Всё же этот городок сильно угнетал, особенно после смерти мамы. Сегодня как раз годовщина, уже ровно три года прошло, как её не стало. Инсульт и безразличие окружающих — вот причина смерти. Прямо на остановке случился приступ. А окружающие просто проходили мимо. Очередная пьяница — вот кем она была в её глазах. Лишь один человек додумался вызвать скорую, да толку, если это не спасло?       Когда Олег проходил через кухню к себе в комнату, заметил, что его отец уже сидел за столом. Мужчина облокотился головой о кулак и выпивал рассол. Его покрасневшие глаза столкнулись с потухшим взглядом парня, но никто из них не решался сейчас разговаривать. Особенно Олег. Его до сих пор трясло, нужно самому успокоить нервишки. И, к счастью, лекарство при нём, нужно только закрыться в комнате, чтобы никто не мешал.

***

      Шёл дождь, и Кэт в момент промокла до нитки. Дождевые капли омывали лицо, маскируя слёзы. Розовый барьер окончательно раскололся на мелкие кусочки, а осколки больно впились в душу. Та самая розовая дымка, что изначально ослепляла, теперь уже душила. Хотелось кричать так громко, чтобы оглохнуть и охрипнуть. Сначала проблемы с Лиззи, потом тётя Ира отвернулась, а теперь ещё и Олег… Единственный человек, которого Кэт настолько сильно любила, оказался уродом. Так наплевательски втоптать чувства в грязь, словно они не имели значения… А ведь Ефремова всё ради него делала. Давала списывать, отмазывала лишний раз перед преподавателями и его родителями, даже украла деньги на наркотик и пробовала вместе с ним — всё, лишь бы получить хоть каплю его любви. И чего стоило? Ссоры с тётей, разбитого сердца и опустошённости.       И почему она вообще сохранила эти чувства ещё из школы?       Подрагивающая от холода Кэт зашла в разрисованный граффити лифт. Она крепко обнимала себя и опустила взгляд в пол. Губы дрожали, слёзы не останавливались. Ещё никогда в жизни Кэт не чувствовала себя так жалко и паршиво. Помимо ломки в теле, она чувствовала, будто внутрь, прямо в сердце, вставили горячие иглы. Или, быть может, это осколки розовых очков так остро вонзились? Никто никогда в жизни не делал настолько больно…       — Ненавижу! — Кэт зашла в квартиру, где её встретила обеспокоенная Люся. — Чтоб ты сдох от сифилиса, кабель несчастный!       Впервые в жизни Люся видела Ефремову настолько разбитой. Бывали моменты, когда она казалась подавленной, но тогда были исключительные случаи, да и то — Кэт довольно быстро брала себя в руки.       — Что случилось? — Люся широко распахнула свои голубые глаза так, что её нарощенные ресницы едва не касались окрашенных в чёрный бровей.       Однако Кэт ничего не могла объяснить. Она рыдала пуще прежнего. Люся сострадательно смотрела на свою подругу и ничего не могла предложить, кроме объятий и поглаживаний по голове. Она прижала Ефремову к себе и ещё больше удивилась, когда та зарыдала в полный голос и крепко прижалась к её груди.       Уже на кухне, когда Кэт смогла успокоиться, она рассказала полную историю. Люся внимательно слушала подругу, лишь изредка задавала наводящие вопросы. Она совсем не думала, что такая, как Кэт, когда-нибудь испытает то, что люди обычно называли разбитым сердцем. И, как бы Люсе не хотелось казаться жестокой, надеялась, что это однажды случится с ней.       — А он вчера звонил мне, — заговорила Люся, — говорил мне, мол, ты останешься у него с ночёвкой. Я думала, чё-то было между вами.       — А он очень даже был не против! А сейчас строит из себя такого джентльмена! Торчок несчастный!       — Я думала, что он тогда побаловался и перестал, — после чего Люсю посетила мрачная мысль. — Слушай, Кать, а он предлагал тебе что-то запрещённое?       — Не помню…       — Не хочу нагнетать, но ты уверена, что ты только выпила? Просто очень странно, что ты почти ничего не помнишь. Да и проснулась ты полуголая…       Кэт словно током ударило. Дрожащими пальцами она вытащила тот самый пакетик и пристально вгляделась, пытаясь вспомнить, как вообще эта дрянь оказалась в кармане. Обрывки чего-то всплывали, но было ли это настоящими воспоминаниями или же просто разыгравшееся воображением?       — Ты говоришь, что он спит только с рыжими… — после чего и сама Люся была в ужасе. — А по своей ли воле они соглашаются?       Кэт схватилась за голову, закусив дрожащую губу. Пустые зип-пакетики, ампулы, шприцы, шутка про мефедрон… Все фрагменты пазла вставали на свои места. Теперь уже тело распирало от нарастающего гнева. Кэт промокнула глаза салфеткой и схватила свой телефон.       — Ты же не собираешься ему звонить? — осторожно поинтересовалась Люська, наблюдая, как подруга агрессивно стучит по сенсору пальцами.       — Я уничтожу его, — сипела Кэт. — Растопчу его! — продолжала она, набирая чей-то номер в телефоне. — Как он мои чувства…

***

      Олег включил группу «Мукка» и начал изучать ампулу, которую отдала Зина. Кетамин — один из первых наркотиков, который он вводил внутривенно. Не такой сильный, как ЛСД, к примеру, но чтобы забыться — вполне достаточно. Было странно, что обычно осторожная и слегка параноидальная женщина решила отдать запрещëнные вещества в баре, где риск оказаться замеченными возрастал в разы. Олегу стало самому тревожно: а могли их действительно кто-то заметил?       Вдруг кому-то известно о том, что он сделал в том баре?       Олег смахивал дурные мысли из головы. Вряд ли всё так страшно, ведь это бар и люди пришли наслаждаться выпивкой и атмосферой. Им нет дела до каких-то торчков в углу.       Оттягивая поршень, Олег медленно высасывал содержимое ампулы в цилиндр. Прямо как во время медосмотра парень затягивал жгутом руку и несколько раз сжимал и разжимал кулак до тех пор, пока не показались вены. Перед тем как вколоть содержимое, Олег постучал пальцами по шприцу и выпустил воздух через иголку. Закусывая губу от предстоящего неприятного укола, он начал прицеливаться. И всё же жаль, что Зины нет рядом, у неё-то лёгкая рука.       Но громкий голос отца не давал сосредоточиться. Так и хотелось крикнуть своему старику: «Заткнись!» — но плохое предчувствие не давало покоя. Олег приглушил музыку и навострил уши.       — Я не знаю, что вам нужно от моего сына, но вам явно здесь не место!       — Ваш сын подозревается в хранении и употреблении наркотиков. Мы обязаны провести обыск в вашей квартире.       Олег тихо ахнул от удивления и испуга. Второй голос принадлежал Тихонову.       «Только не этот усатый хрен…»       Именно ему Олег однажды попался на глаза, когда вытянул банковскую карту из кармана какого-то спящего студента в маршрутке. Тогда удалось отделаться предупреждением, но сейчас чутьё подсказывало, что он вляпается по полной, если следователи заметят хоть что-то подозрительное.       — Не имеете права! У вас даже ордена на обыск нет! — продолжал отец.       — Вот орден на обыск, можете ознакомиться.       После этих слов Олег подорвался с кровати и начал прятать всё, что могло дать хоть каплю подозрения. Все зип-лок пакеты и ампулы, которые он поклялся когда-нибудь выкинуть, шприцы — всё скрывал от глаз следователей подальше.       Олег даже не сразу заметил, как представители закона вошли в комнату, но к тому моменту ничего лишнего не бросалось в глаза. По крайней мере, так хотелось думать. Олег поправил покрывало на кровати и поздоровался как ни в чём не бывало. Двое мужчин с суровой серьёзностью молча кивнули в знак приветствия и начали осматривать спальню. Олег мялся в сторонке, рядом с тумбочкой, и наблюдал за каждым шагом следователей. Внизу живота что-то сжималось, будто он сам внутри уменьшался. Особенно сильно это чувство возрастало, когда следователи заглядывали в шкаф и начинали рыться в вещах. Мысли судорожно перебирались в попытках понять, что происходит. Как они могли узнать? Кто-то мог сдать? Неужто эта старая карга подставила? Или барыга? Олег слышал о случаях, когда наркоторговцы выдавали своих покупателей. Или, вероятно, сам проболтался? А может, кто-то знает, что случилось в тот день с Лиззи?       «Никто ни о чём не догадается, всё будет хорошо!» — Олег мысленно заверял самого себя, пытаясь приглушить нарастающую панику.        Появилась надежда на лень следователей, по крайней мере, это спасало несколько раз. Но не Тихонов. Именно он отличался дотошностью среди всех работников правоохранительных органов. Олег даже не знал, как смог тогда выкрутиться, но запомнил точно, что было тяжело.       Он старался держать лицо невозмутимым, но дрожащие губы и пальцы так сильно подставляли. Проблемный следователь это заметил и лукаво ухмыльнулся. От его тяжёлых медленных шагов каждый раз останавливалось сердце. Испарина образовалась на лбу, а во рту пересохло от тяжёлого взгляда почти чёрных глаз.       — Логинов Олег Дмитриевич, я попрошу вас отойти в сторону. Либо сразу показать, что же такое вы храните в тумбочке, — сухой голос, подобно наждачке, царапнул спокойствие Олега. Паника стала отображаться ещё более ясно, когда глаза забегали по сторонам, лишь бы не поддерживать зрительный контакт. — Отойдите от тумбочки, — ещё более строго потребовал мужчина.       И Олег послушно последовал указанию. Усатый следователь неспешно выдвигал каждый ящик и выгребал всё содержимое, сбрасывая на кровать. Олег заметил, как лицо Тихонова резко переменилось, словно он разочаровался, что ничего не смог найти. Но, как оказалось, ненадолго. Взгляд зацепился за последний ящик, который выглядел слишком подозрительным.       И так бледное лицо Олега стало ещё более бледным, когда следователь с небольшими усилиями снял верхнее дно.       — А я-то думаю, почему же тут глубина отличается, хотя ящики одинаковые, — саркастично усмехнулся мужчина, после чего вытащил тот самый неиспользованный шприц. — А вот и первая улика!       Следующей находкой стал пакетик с неиспользованным амфетамином и ещё несколько пустых ампул. Один из напарников окликнул Тихонова.       Приподняли матрас, в котором находились остатки роскоши в виде пустых зип-пакетиков, ампул и использованных шприцев. Нашли все вещи, где остались частички различных наркотических веществ.       «Блять…» — единственная ясная мысль проскочила в голове Олега и затерялась где-то в подсознании. Мир вокруг кружился, как в дурном сне. Всё больше и больше новых мыслей посещало голову. Нет, этого не могло произойти, они не могли его поймать! Это всё не по-настоящему… Нужно бежать, но ноги не слушались, они словно приросли к полу. Да и был ли смысл? Двое следователей стояли в паре шагов от него, а ещё один вырисовывался за дверью, рядом с отцом. В глазах последнего Олег заметил разочарование, от которого становилось тяжко.       Что-то бессвязное срывалось с губ, какие-то жалкие оправдания, которые только забавляли следователей.       — Своё красноречие побереги для суда, Олежек. Ты вляпался по самые уши и теперь по полной ответишь за свои поступки. Ты арестован!