Lying for good

Когда Гумпа с остальными ушли, Тодд зашёл в дом и сразу же направился в свою комнату, где его ждала младшая. — Они ушли? — Девушка ещё не успела восстановиться полностью. Слабость и мешки под глазами выдавали её с головой. — Ушли. Тебе нужен отдых. — Тодд сел на кровать с противоположной стороны от Джины. — Я в порядке. — Актриса из неё хреновая, но она старается. — Правда. — Вот только кого она пытается обмануть? Парня, который видит её ложь насквозь… Или себя? Скорее всего себя! Это подтверждает и взгляд Тодда, который больше усмехается, чем по-настоящему переживает о её самочувствии. Всё верно! Так и должно быть. Ведь они никто друг другу. Даже наполовину не друзья. — Уверена? — обманчиво-сочувствующий тон парня выбешивает. «Зачем спрашивать, если от ответа ничего не изменится, как не меняй его?» Но и подкупает своей честностью. Тодд несколько месяцев назад начал замечать изменения в «кореянке». Девчонка далеко не глупая и начала подозревать, что всё не так радужно, как пытаются внушить. Йок начал всё чаще избегать прямого взгляда, сочувствующих взглядов Вайта, прощённых косяков и выходок Гумпой с Блэком. Да даже Шон проявлял всё меньше ненависти. Тодд не будет рассказывать ей всего. Это не его проблемы. Раз эти придурки решились влезть в чужую жизнь и начать всё с вранья, то ради бога. Вот только потом пусть сами и справляются с последствиями. Он не нянька! — Уверена. — на этот раз голос не дрогнул. — Захочешь обсудить… — К тебе точно не обращусь. — договорила Джина. — Конечно. Как же сильно ей хочется, чтобы этой ухмылки больше не было. Неужели так сложно не быть мудаком?! Хотя о чём это она? Тодд и мудак — слова, которые стоят в одном ряду, написанные КАПСЛОГОМ и отмеченные восклицательным знаком. Старший наконец ушёл, оставив её со своими мыслями наедине. Она никак не могла забыть те слова, что ей сказал и как вёл себя Шон в палате. «Как ты себя чувствуешь?». «Сдохнуть захотела?». «Успокойся. Тебе нельзя нервничать.» «Ты напоминаешь мне того, кем я был несколько лет назад.» Не думать об этом… Не получается. Как не пытайся. «Лучше бы всё было как прежде». Девушка устало легла на кровать. Тодд позволил остаться у него с одним-единственным условием, которое она не смеет нарушить: «Она ночует в его комнате и не выходит на улицу без разрешения» Что ж, это не такая уж и большая плата за возможность побыть в тишине. Тодд сегодня опять уедет и оставит её одну. Закроет на два замка с сигнализацией и трёхшаговой идентификацией, включающей в себя: отпечаток большого пальца, кодовое слово (который меняется каждый день дистанционно) и форму сетчатки глаза. Почему так сложно? Да потому что хозяин дома — психопат-параноик! *** /- Смотрите, кто нас тут, — брюнет заходит в класс, в котором никого, кроме его любимой жертвы, больше не осталось. — Оставь меня в покое, Чон! — Девушка пытается уйти, но её толкают на парту, моментально скручивая за спиной руки. — Хан, следи, чтобы никто не вошёл! — приказывает всё тот же парень, что спокойно наблюдает, как его друзья развлекаются с его любимой игрушкой. Сегодня на контрольной она, понимая последствия, завалила парней, дав неправильные ответы. Двое друзей держат её для своего лидера. Один, скрутив руки за спиной, второй за подбородок причиняет боль и не позволяет отвернуться. Брюнет сидит на парте, скрестив руки на груди, и наблюдает, как девчонка сопротивляется. Гордая! Хочется, наконец, сломать эту, такую жалкую, по его мнению, гордость. Чтобы она головы поднять не смела. Что он и делает, подходит и в который раз лишь за эту неделю со всей силы ударяет в живот, выбивая весь воздух из лёгких. Девушка мгновенно закашливается и сгибается пополам, но упасть ей не позволяют сильные руки Джиу, поднимая и заставляя встать прямо. — Ну что же ты, Ван, так неаккуратно — укоризненно причитает лидер. — Слишком больно? — ласково спрашивает у младшей. Но всем в этой комнате известно, что его это только веселит, дразня внутреннего зверя. — Чон, хватит играть. Может, приступим к основному? — Джиу не терпится. — Зря тебя родители так назвали. Полная противоположность. — Джиу эти слова девушки сильно выбешивают. Родители для него — больная тема. — Ах ты ж тварь! — парень заносит руку для удара…/ — Джина, проснись! — Тодд вернулся пораньше и, зайдя в комнату, сразу понял, что той снится кошмар. — Тодд! — младшая крепко обняла его, не желая отпускать. Её била мелкая дрожь. — Это всего лишь сон, — пытаясь успокоить, шептал Тодд. Через некоторое время, решив, что она уснула, он выключил свет и собирался уйти, как услышал неуверенное и тихое «Не уходи». — Я буду в соседней комнате. Постарайся уснуть. — Хорошо. И вслед такое же тихое: «Спасибо». Оставшись в темноте, у Джины была лишь одна мысль: «Что это было?» *** Утро настало слишком быстро. Младшей удалось уснуть почти сразу после ухода Тодда. Кстати, о нём! «А где он?» Хозяин дома нашёлся на кухне. Странно было видеть его у плиты. Нет! Она, конечно, не ночует у него слишком часто. Это первый раз. Правда. Странно лишь потому, что не был похож на того, кто любит стоять у плиты и готовить завтраки. Да и просто всё, что угодно. — Привет. — Привет. Уже проснулась? Как спала? — Тодд жарил яичницу с беконом и готовил кофе. — Хорошо. Спасибо. — Кошмары больше не мучали? — ставя тарелки с аппетитным завтраком на стол и разливая кофе, поинтересовался парень. — Нет. Больше не было. — Это потому, что я был дома. Они меня испугались. — с серьёзным лицом, заявил он. — Не зазнавайся, — улыбнулась Джина. — Хорошо и спокойно. Никуда не надо поропит… — Твою мать! Опаздываю! — Джина от неожиданности аж подскочила. — Грёбаное заседание! — Тодд в спешке доел завтрак и теперь носился по всему дому в поисках белой рубашки. А всё почему? Потому что кое-кто расслабился и забыл, что это «грёбаное заседание» сам же и назначил. Благо секретарь в его компании всегда напоминал ему про все важные дела. Вот если бы он это делал хотя бы за часа два, то цены бы ему не было. Тодд материл самого себя. Ну действительно. Только такой садист, как он, мог назначить собрание совета на 9:00 утра в субботу! Идиот! — Всё, я убежал. Буду поздно — Со стороны складывалось впечатление, будто они супружеская пара. Разве что не поцеловал перед уходом. *** / — Я уж думал, ты не придёшь, — Чон на этот раз один. — Будь умницей, закрой дверь. — Щёлкает замок, и уход с крыши теперь невозможен. На этот раз девушка шла сюда с желанием всё прекратить. Как же она устала быть игрушкой этого парня! Наивная! Конечно же, ей никто не позволит. — Я уж думала, что ты никогда не расстаёшься со своими шавками, — тем же тоном отвечает. Зверя Чона злит, так и просит с поводка спустить и разорвать нарушителя спокойствия, чтобы этот цирк наконец закончить и больше не возвращаться к началу, переживая одно и тоже раз за разом. — Я и без них тебя на место поставить могу. — За «шавок» она ещё ответит. Никому он такого отношения в сторону друзей не позволит. Но это потом… Сейчас же Чон хочет поиграть со своей излюбленной игрушкой. Помучить. Но немного не так, как та привыкла и как бы хотелось ему самому. — Я не для того пришла, чтобы снова терпеть твои закидоны, Чон. — Девушка делает голос твёрже, уверенная, что выходит даже неплохо. Но единственное, что слышит Чонгук, — неуверенность и дрожь. Страх и ненависть. Плевать! Так и должно быть. — А я и не для того тебя позвал, — ответил Гук, чем поставил её в тупик. — А для чего? — Ответа она так и не получает, зато слышит какой-то странный звук…/ Тодд снова готовит завтрак, и первое, что он слышит: — Долбанный будильник! — Утро обещает быть интересным. Кажется, она стала зависима от этих снов… Или просто хочет узнать… правду?!