Дорога не туда

Хоа совершенно ничего не понимала, но кое-какие догадки терзали ее мысли. Получается, утром Сарам вела себя таким образом из-за этого? Обзывала Чонгука убийцей… Неужели он был замешан в этом деле? — Скажи что-нибудь, — в который раз попросила она Чимина, однако он целиком находился в собственных мыслях. — Почему это на фотоаппарате Сонхвы? Хоа глянула на упомянутый предмет, который Чимин положил на место, затем обеспокоено покосилась на окно. Виделась машина, но ни Сонхвы, ни ее знакомого не было до сих пор заметно. Ответ на вопрос девушки интересовал и самого Чимина. В голове не укладывалось, что Сонхва фоткала мертвого Тэхёна. Зачем? В мысли лезло лишь одно логичное объяснение. Ради доказательств? Но зачем и кому понадобилось убивать Тэхёна, если не тем, кто собирался мстить за Сарам? Тэхён всегда был безобидным и добрым малым. Никогда никому не переходил дорогу и держался нейтральных позиций в Пэкса. — Ты… Так и будешь молчать? — Хоа боялась задать самый главный вопрос, который мучил ее до боли в висках. — Чимин… — взмолилась она, обращаясь к парню. Чимин облокотился одной рукой о стойку, а вторую запустил в волосы, дергая себя за них. Если он чувствовал себя настолько паршиво от одних только фотографий, то каково было Сарам, которая видела тело Тэхёна своими глазами? — Чего ты хочешь от меня? — наконец заговорил он. — Ответов! Что все это значит? — Что я тебе должен сказать? Тэхён мертв, а эти фотографии… Понятия не имею, почему они у Сонхвы, — честно ответил Чимин. — Боже… Тэхён… В голове Хоа не укладывалось, что такой милый парень был мертв. Пэкса была так скупа на хороших людей и отобрала одного из немногих. Эта деревня все больше и больше пугала девушку. — Кто это сделал? — спросила она. Как бы сильно Хоа ни старалась отогнать мысли об утренних обвинениях Сарам, они все равно продолжали крутиться в голове. Хоа ходила из стороны в сторону и никак не могла успокоиться. Больше всего ее пугало, что пол под ней кружился спиралью, но она старалась не останавливаться, чтобы ее не затянуло в эту пучину. Болезнь давала о себе знать. — Я не знаю, — тихо ответил Чимин. Ему следовало дождаться и потребовать ответов от Сонхвы, но она, как назло, задерживалась с этим неизвестным типом. Мог ли он быть как-то замешан в этом деле? Хоа приблизилась к Чимину и осторожно тронула за плечо, заставив его обернуться. — Давай уйдем отсюда. Мне страшно, — прошептала она. — И кажется, я себя плохо чувствую. Чуть ранее этот аргумент стал бы веским для Чимина, но сейчас ему было важно узнать правду у Сонхвы, да и Хоа не выглядела больной. Только немного напуганной. — Я должен дождаться Сонхву. Иди одна. — Чимин… — Хоа чуть сильнее сжала его плечо. Сейчас ей было страшно идти одной не только из-за тяжелых мыслей о Тэхёне, но и кружащаяся голова пугала ее не меньше. — Пойдем со мной, — попросила девушка и немного удивилась, когда Чимин помотал головой. — Серьезно, отпустишь меня одну ночью? Он развернулся к девушке лицом и взял ладонь Хоа, которой она сжимала его плечо. — Потерпи немного. Сейчас Сонхва придет, и потом пойдем, — сказал Чимин. — Не хочу! — Хоа капризно топнула ногой. — Мне страшно здесь оставаться. И мне плохо! Не слышишь меня совсем? — Голос у тебя слишком громкий для человека, которому плохо, — отмахнулся Чимин, отпуская девичью ладонь. — Иди домой, раз так не терпится. — Какой же ты, — злобно процедила Хоа, однако продолжать фразу не стала. Да и какой смысл в очередной раз звать его подонком или придурком? Чимин был совершенно невосприимчив к подобным оскорблениям, поэтому Хоа лишь поджала губы и развернулась, чтобы уйти. Идти быстрой походкой не получилось, так как ей было сложно держать равновесие. Наглядно показывать свое состояние Чимину ей уже не хотелось. Раз уж он так пренебрежительно отнесся к ее словам, то пусть и вслед не смотрит. Голова Чимина была забита совсем другим, и до Хоа его мысли почти не доходили. Как он мог думать о ее капризах, когда дело касалось смерти Тэхёна? Чимин обошел каждый сантиметр помещения, дожидаясь прихода Сонхвы. О чем она могла так долго говорить с тем человеком? Был ли он как-то связан с ее семьей? — Ты реально все это время торчишь тут? Чимин обернулся на голос Сонхвы. Оглянувшись назад, она закрыла дверь и направилась вглубь помещения. — Что ты делаешь? — спросил Чимин, наблюдая за тем, как девушка взяла фотоаппарат и направилась обратно на улицу. — Тебя касается? — резко бросила она, выходя. Чимин приблизился к окну и увидел, как Сонхва протянула фотоаппарат мужчине, после чего тот улыбнулся, сказал что-то и прошел к своей машине. Не дожидаясь, пока он отъедет, Сонхва вновь зашла внутрь. — Кто это был? — Твое какое дело? — грубо отрезала девушка. На улице раздался звук мотора, а после в глаза Чимина ударило светом от фар. Мужчина уехал, а Пак снова обратился к Сонхве: — Кто-то из твоих влиятельных родственничков? Единственное, что его волновало, так это почему она отдала тому незнакомцу фотоаппарат, на котором были снимки Тэхёна? — Может, мне еще тебя чаем угостить и рассказать о своей жизни? Мы ведь очень дружны. — Сонхва вернула себе привычный насмешливый тон и издевательский взгляд. — Иногда я даже скучаю по твоему сарказму. — Чимин хмыкнул, садясь на стул. Сонхва запрыгнула на стойку и села в позе лотоса. — Приходи ко мне, если скучаешь. Одарю тебя им по полной. Я всегда в Пэкса. Искать не придется. — Почему ты здесь? Не пойму тебя. Сонхва смотрела в глаза парня, улыбаясь. Ее происхождение не было секретом, поэтому она пожала плечами и ответила: — Легко оставаться здесь, когда знаю, что в любой момент могу выбраться. Сложнее притворяться, будто впервые вижу электронные сигареты, пылесос или другие элементарные вещи. — Сонхва весело хохотнула, затем поморщилась. — Все и так знают, что ты всё это прекрасно видела. Просто никому нет дела до твоего притворства, — сказал Чимин. Парень боялся подобраться к главному вопросу, из-за которого и остался ждать Сонхву. — Ну, разве всем не легче, когда я делаю вид, что одна из вас? Сонхва выглядела искренне заинтересованной в ответе, но Чимин отлично понимал, что ей совершенно плевать на «всех» и их чувства ее абсолютно не заботили. — Почему не спасешь себя и Хосока, если он имеет для тебя значение? У тебя такие возможности… — Зачем оно надо Хосоку? В Пэкса он хоть что-то из себя представляет, но кем он будет за пределами этой тюрьмы? Да и мне он на хуй не нужен. Ну, то есть, он клевый и всё такое, но на этом всё. Я думала, всем понятно и это тоже. — А ты могла бы? — Без проблем, — без раздумий ответила девушка. — Что, хочешь попросить за Хосока? — Сонхва игриво вздернула брови. — Но спешу тебя огорчить, подобные услуги не оказываю. — Разведя руками, она громко добавила: — Нам реально не хватает ромашкового чая. Чувство, будто мы с тобой две закадычные подружки. — Я бы не отказался быть твоей лучшей подружкой. У тебя такие возможности… — Чего тебе надо? — серьезным тоном спросила Сонхва, устав вести пустой диалог. — Ты уж точно не повидаться со мной хотел. Изначально Чимин был ведом лишь любопытством из-за солидного незнакомца на крутой машине, и если бы не фотографии, он бы ушел, не дождавшись Сонхву. Остался, чтобы выяснить, что происходит, а теперь зассал спрашивать. — Кто это был и зачем ты ему отдала фотоаппарат? — наконец выговорил он, уставившись на Сонхву. — Я ведь могу просто сказать, что это не твое дело. — Девичьи глаза сощурились, и во взгляде виднелся интерес. — Так зачем же мне отвечать? — Я смотрел… фотографии, — выдал Чимин свой искренний интерес. — Что все это значит? Сонхва ни на секунду не изменилась в лице, смотря всё так же с прищуром. Словно увиденное Чимином совершенно ничего не значило и не требовало особых объяснений. — Увидел своего дружка? Бывшего дружка, простите. — Что. Это. Значит? — разделяя слова небольшими паузами, спросил он снова, начиная злиться из-за спокойствия Мун. — Только то, что я убила Тэхёна и сделала снимки, чтобы доказать факт смерти. Поблагодаришь меня? Сонхва свесила ноги, внимательно наблюдала за эмоциями Чимина. Сначала парень пытался осознать сказанное ею, затем его глаза округлились от шока. — Что… Что ты сказала? — не поверил он своим ушам. — Что слышал. Я убила его. И почему такой шокированный тон? Вы с Чонгуком должны радоваться, что я сделала это за вас. Разве не этого вы хотели? — Сонхва продолжала издеваться, хотя прекрасно знала, что Чимин только выпендривался, а по факту не стал бы заходить дальше избиения друга. — Но зачем?.. — недоумевал парень, поражаясь подобному хладнокровию Сонхвы. У Чимина к Сонхве никогда не было теплых эмоций, да и отрицательных. Скорее, он относился к ней нейтрально. Но сейчас она вызывала в нем странные ощущения. Как она могла быть такой жестокой и с такой легкостью говорить о подобном? — Боже. — Сонхва спрыгнула со стойки и, скрестив руки на груди, подошла к Чимину. — Какая разница? Насильник твоей сестры мертв. Радуйся тихонечко. — Она подбадривающе хлопнула его по плечу. Чимин смотрел на нее, словно на умалишенную. Он совершенно не понимал, зачем Сонхве понадобилось убивать Тэхёна? Блять. Да он вообще не подозревал, что она способна на такое. — У меня чувство, словно ты превратился в статую. — Сонхва закатила глаза и развела руками. — Слушай, проваливай уже. Наконец Чимин отошел от своих размышлений и схватил девушку за локоть, совершенно не стараясь сдерживать силу. — Зачем ты сделала это? — Всё очень просто. Его родителей давным-давно держали на мушке и шантажировали сыном. Жизнь сына залог успешной и молчаливой работы его родителей. Почему, думаешь, он оказался здесь один? Без семьи? Но теперь ни он, ни его предки не имеют никакого значения. А снимки — чтобы напоследок нагадить в душу старикам. Вот и вся грустная история. Теперь тебе всё понятно? С холодной улыбкой Сонхва выдернула локоть из мужской ладони и, обойдя его, плюхнулась на стул. На ее лице было написано безразличие, тогда как на лице Чимина застыл ужас, который не позволял ему двинуться с места. — Может, свалишь теперь? Голос Сонхвы ворвался в сознание Чимина, заставив его дернуться, словно от испуга. — Неужели, — он поднял взгляд с пола и безутешно посмотрел на Сонхву, — это всё было лишь для того, чтобы… нагадить? Если бы Чимин верил в то, что Тэхёна убил Чонгук из-за Сарам, он был бы не так сильно сокрушен, как сейчас. Ким Тэхён всегда считал свою жизнь жалкой даже для Пэкса. Неужели он был прав настолько, что и его смерть стала такой же?

***

Хоа уже несколько раз пыталась схватиться за ручку двери, но никак не попадала в цель. Такая мелочь давалась ей с трудом из-за того, что в ее глазах ручка уменьшилась до миллиметрового размера. Плюс сильное головокружение отказывалось отступать. Симптомы болезни становились выраженнее, а прежних лекарств у нее совсем не осталось. Сдавшись, Хоа уперлась лбом в дверь и принялась делать дыхательные упражнения. Вдох-выдох. Вдох-выдох. После нескольких минут легких упражнений перед глазами перестало кружиться, и Хоа смогла сфокусировать взгляд на дверной ручке. Последовал ее облегченный вздох, когда та оказалась нормальных размеров. Вскоре подобные дыхательные техники перестанут помогать ей прийти в себя, и тогда девушка совершенно не знала, что будет делать. — Пришла? Позади раздался голос Чонгука, а следом послышался щелчок закрываемой двери. — А ты ждал? — Хоа выпрямилась и повернулась к Чону. Парень был тепло одет и на голову набросил капюшон дутой куртки. Видимо, планировал идти куда-то. — Собирался идти на твои поиски, — сказал он, подходя ближе к Хоа. — Что с тобой? Ты тяжело дышишь и красная… От беспокойства Чонгука девушке не стало легче или теплее на душе. Сейчас ее слишком сильно волновало собственное здоровье и желание оказаться подальше от Чонгука. Она была все еще зла на него за избиение господина Кима. — Занялась пробежкой, — соврала Хоа. — Это помогает хоть немного держать себя в форме. — В такую погоду и в это время? — с сомнением спросил Чонгук. — В следующий раз попроси меня составить тебе компанию. Так мне будет спокойнее. — Я не хочу тебя видеть и тем более проводить с тобой время. — Я хочу. — И что с того? Лучше подумай о своем поведении, — сказала Хоа. — Мое поведение всегда было таким. Что изменилось теперь? — Тогда ты не звался моим парнем, — привела девушка веский по-своему мнению аргумент. — Статус твоего парня что-то должен изменить? — спросил Чонгук, снимая капюшон с головы. — А как ты думаешь? — Хоа гневно смотрела на него. — Считаешь, что все должно оставаться, как прежде? — Нет. Считаю, мы должны целоваться, обниматься и трахаться. — Боже. А ничего адекватнее придумать не мог? Ты теперь не можешь смотреть на других девушек. Должен вести себя более нормально, хотя бы чуточку. А еще стараться прислушиваться к моему мнению. Ты хотя бы понимаешь, что означает быть в отношениях? — Целоваться, обниматься и… трахаться? — без былой уверенности спросил Чонгук, после чего с победной улыбкой добавил: — И делать это только с тобой. — А еще парень должен быть честен с девушкой. А ты? Честен со мной? Хоа была уверена, что Чонгук знает о смерти Тэхёна, как и в том, что утренний диалог с Сарам был именно об этом, но не понимала его отношения к данной ситуации. Разве они не являлись друзьями? Пусть между ними возникли недопонимания, о которых она не ведала. И все же… Почему Чонгук так спокойно вел себя? Неужели ему не хотелось поделиться с ней своими переживаниями? — Нет. И не планирую, — твердо отрезал Чонгук, не зная, чего ожидала от него Хоа, но он уж точно не планировал осведомлять ее о всех аспектах своей жизни. — Этим все и сказано. — Хоа хлопнула себя ладонью по бедру. — Твоего друга… убили. Не хочешь поговорить хотя бы об этом? Тебя не гложет его смерть? Даже мне грустно и беспокойно, хотя я не очень хорошо знала его. Но вы… — Я не собираюсь говорить об этом. Мне плевать на его смерть. Возможно, совсем недавно это и задело бы. Почему меня должно заботить то, что не вызывает во мне никаких драматичных эмоций? — Потому что у нормальных людей вызывает печаль смерть близкого друга. — Хоа скривила лицо от непонимания. — Да что с тобой не так, Чонгук? Как бы сильно Хоа ни старалась понять людей Пэкса, они продолжали оставаться для нее загадкой. — Он перестал быть моим другом. Что еще мне сказать? Притвориться, что страдаю от потери? — Чонгук искренне недоумевал, чего от него хотела Хоа, и данный разговор вызывал в нем негативные эмоции. Ему совершенно не хотелось говорить о Тэхёне. — Просто оставить меня в покое. Кажется, я поспешила, согласившись быть твоей девушкой. Ты слишком черствый и даже не пытаешься исправиться, — высказала Хоа всё, что думала о нем и своих смешанных чувствах об их совсем свежих отношениях. — Дай мне время подумать, ладно? По взгляду Чонгука было ясно, что он в бешенстве, и искры из его глаз могли бы сжечь Хоа целиком, поэтому она растеряла свою уверенность и опустила гордо задранный подбородок. — Нет, — сказал он. Хоа тяжело вздохнула и, не готовая продолжать разговор, тем более, когда Чонгук явно собирался поддаться своему упрямству, зашла в квартиру и демонстративно хлопнула перед ним дверью. Впервые Хоа сумела удержаться от слез, хотя душа раскалывалась на части. Не хватало человеческого тепла и успокаивающих слов. В квартире было достаточно холодно, поэтому Хоа отказалась от мысли искупаться. Она сняла с себя верхнюю одежду и прошла вглубь. Мать она нашла спящей на диване и, приблизившись, девушка опустилась перед ней на колени. Хоа хотела бы, чтобы мать проснулась и обняла ее, но та крепко спала, поэтому девушка сделала это сама, прижавшись к материнской щеке своей. Просидев в такой позе около пятнадцати минут, Хоа поднялась на ноги и прошла к кровати, с которого стянула одеяло. Девушка накрыла им мать и поцеловала в щеку, прежде чем уйти спать. Скорее всего, надо было разбудить мать, чтобы она легла в кровать, но не хотелось нарушать ее сон. Она частенько засыпала на диване, несмотря на все причитания Хоа. Каждый новый день в Пэкса оказывался мрачным. В очередной раз девушка размышляла о своей жизни здесь, лежа в кровати. Тонкое покрывало почти не согревало, но этого хватало, чтобы не мерзнуть сильно. Думая о безысходности, Хоа заснула спустя полчаса, совершенно не подозревая о том, что кто-то усердно возился с входным замком. В который раз Чимин чертыхался из-за очередного провала. Почему эта замочная скважина отказывалась поддаваться его манипуляциям, пусть и неумелым? Услышав долгожданный щелчок, Чимин слабо улыбнулся. Его настроение не позволяло ему радоваться такой маленькой победе. Единственное, что могло его спасти от тяжелых мыслей о Тэхёне, это высокомерная девчонка. Чимин обошел диван, на котором лежала госпожа Ким. В комнате горел ночник, поэтому было не сложно пробраться к кровати, куда доходил слабый свет. Высокомерная девчонка спала, свернувшись вдвое и накрывшись покрывалом. Белокурые волосы беспорядочно лежали на подушке. Сердце Чимина начало стучать слишком быстро при виде спящей Хоа. Если он и был уверен в решении отступить, то сейчас отбросил всякую мысль об этом. Ни за что. Его высокомерная девчонка являлась единственной радостью в Пэкса, и как он мог оставить ее другому? Кровать прогнулась под тяжестью тела Чимина, но Хоа даже не шелохнулась. Приподняв край покрывала, он лег рядом, утыкаясь носом в девичью шею. Хоа была в кофте с длинным рукавом и пижамных штанах, однако это не мешало Чимину наслаждаться ее телом. Обнимая девушку со спины в полной тишине, Чимин ощущал себя живым. Хоа проснулась от прикосновений мужской руки к животу. Она не стала впадать в панику или дергаться, чтобы подняться. По дыханию поняла, что позади находился Чимин. — Как ты здесь оказался? — хриплым после сна голосом спросила она. К удивлению Чимина, Хоа развернулась к нему лицом и придвинулась ближе. — Мне потребовалось немало усилий, чтобы открыть дверь. У меня воровских умений поменьше, чем у Чонгука, — Чимин тихо хмыкнул. Хоа положила руку на мужскую щеку, легонько поглаживая, а Чимин повернул голову и поцеловал ее ладонь. — Я рада, что ты пришел, — прошептала она. Присутствие Пак Чимина было необходимо ей как никогда прежде. Либо она сошла с ума, либо ей было безразлично, от кого получить ласку. Сейчас Хоа стало совершенно наплевать на всё, лишь бы Чимин никуда не уходил и остался с ней. — Ты действительно рада? — переспросил Чимин, не веря собственным ушам. Хоа требовалось прилагать усилия, чтобы вызвать улыбку Чонгука, но в случае Чимина все было наоборот. Он был тем, кто заставлял ее смеяться. Пусть в последнее время он немного переменился, но сейчас Хоа видела в нем того, кто смешил и веселил ее. Она кивнула, отвечая на вопрос парня. Ее пальцы соскользнули с щеки и оказались на мужских губах, неспешно обводя их контур. Чимин придвинул голову ближе, сокращая расстояние между их лицами до минимума. Его взгляд упал на ее губы, а дыхание обоих стало тяжелым. Девичья грудь вздымалась от частого дыхания. Осторожно коснувшись плеча Хоа, Чимин толкнул ее, заставляя лечь на спину, после чего мгновенно оказался сверху. Ведомые атмосферой ночи и уединения, оба желали одного и того же. Чимин видел по глазам Хоа, что она хочет его касаний, а ее призывно раскрытые губы только подтверждали это, поэтому он поцеловал ее. Неспешно. Тягуче. Наслаждаясь каждым мгновением. Не разрывая поцелуй, Чимин просунул руку под спину Хоа и приподнял ее, затем стянул с нее кофту, из-за чего пришлось оторваться от таких желанных губ. Взгляд Чимина упал на девичью грудь, которая вздымалась от волнения. Не удержавшись, он припал к ней губами, нежно всасывая сосок. Раздался сладкий стон его высокомерной девчонки, который говорил о том, что ей нравилось, а вскоре ее руки оказались у него на затылке, прося продолжить. Ноги Хоа машинально раздвинулись шире, призывая Чимина к дальнейшим действиям. Ее уносило совершенно в другой мир от его касаний и ласк, которыми он так щедро одаривал ее тело. Ким Хоа была готова на всё, лишь бы Чимин продолжил целовать ее грудь, шею, ключицы. Ее кожа жаждала его губ. В голове Хоа не крутилось ничего, кроме Чимина, который уже стянул с нее штаны вместе с бельем. Даже присутствие матери в квартире совершенно не заботило девушку. Будто бы весь мир провалился куда-то под землю и осталась лишь она с Чимином. — Чимин… — Хоа хотелось кричать его имя, однако из нее вырвался очередной стон. — Я так долго хотел этого, — на выдохе произнес парень и принялся расстегивать на себе джинсы, после чего снял их и бросил на пол. Туда же отправилось и его белье. Взгляд Хоа опустился к мужскому достоинству. Чимин был возбужден, и она это ясно видела. Хоа не с чем было сравнивать, но его член показался ей достаточно большим. Либо в ней говорил страх перед своим первым разом. Чимин руками коснулся девичьих ног и осторожно провел ладонями по внутренней стороне ее бедер. Приблизившись к лобку, он застыл и вопросительно взглянул на Хоа сверху вниз. Девушка кивнула, подтверждая свою решимость пойти до конца, после чего пальцы Чимина оказались на ее клиторе. До этих пор он никогда не старался доставить удовольствие своим партнершам. В основном они сами помогали себе в этом и лишь изредка он, но сейчас ему хотелось приложить максимум усилий, чтобы Хоа было хорошо. Прикрыв глаза, Хоа застонала чуть громче, чем в предыдущие разы, поэтому она прикусила нижнюю губу, сдерживая себя. Было невыносимо заглушать собственные стоны, когда хотелось выть от наслаждения. Никогда прежде Хоа не ощущала подобного. Как же приятно было ее телу то, что вытворял пальцами Чимин. Иногда его движения становились быстрыми, а в следующую секунду он сбрасывал темп. Второй рукой Чимин мягко поглаживал по ее животу и ногам. Если придется сдерживаться и дальше, Чимин готов был поспорить, что его член просто взорвется. Возбуждение словно окутало не только низ живота, но всю его сущность. Чимину нравилось видеть, как на лице Хоа сменялись эмоции. То она хмурилась из-за того, что сдерживала стоны, но иногда позволяла им выйти наружу, а затем ее лицо расслаблялось, черты смягчались. И так по кругу. Но еще больше ему нравилось подушечками пальцев чувствовать гладкий лобок своей высокомерной девчонки. — Ч-чимин… — прошептала Хоа, чувствуя приятную пульсацию внизу живота. Еще парочка движений мужских пальцев позволила нереальному наслаждению взять верх над Хоа, что заставило ее тихонько вскрикнуть от удовольствия. Ей казалось, словно что-то вылетело из нее и запорхало вокруг. Когда на лице Хоа застыло блаженство, Чимин понял, что сумел довести ее до оргазма, поэтому убрал руку. Он неспешно опустился вниз, вновь нависая над ней и не позволяя свести ноги. — Если будет невыносимо, скажи, — прошептал Чимин в губы Хоа. — Или… ударь по плечу, если не услышу. Чимин совершенно не был уверен в том, что сумеет остановиться, но успокоить Хоа стоило. Припав к губам девушки, Чимин одной рукой удерживал собственный вес, вторую держал на девичьей коленке, слегка поглаживая. Хоа заволновалась, как только почувствовала член, упирающийся ей между ног. Если чуть ранее она закусывала губу от бесконечного удовольствия, то сейчас делала это из-за беспокойства, однако отступать не стала. Ей хотелось почувствовать себя женщиной, которую любили физически, и Чимин мог ей дать это сполна. Уже дал. Чимин бедрами толкнулся вперед, входя во всю длину. Девственность Хоа оказалась самой приятной преградой в его жизни. Хоа захныкала от боли и принялась легонько бить Чимина по плечу, но тот и не думал останавливаться. Лицо его скривилось в немой мольбе не заставлять его прерываться. У него не было никакого опыта с девственницами, поэтому он не знал, как именно надо двигаться: медленно или быстро. — Т-с-с… — успокаивал он Хоа, целуя в щеку и всё же переставая двигаться. Спустя десятки секунд покоя Чимин снова задвигался внутри нее, и на переносице Хоа вновь появилась складка. — Потом будет легче, — шептал Чимин, желая успокоить ее. Даже если с его стороны было кощунством получать удовольствие, когда Хоа чувствовала боль, он ничего не мог с собой поделать. Стенки влагалища приятно сжимали его член, словно не хотели выпускать. Вскоре лицо Хоа расслабилось, что позволило Чимину задвигаться быстрее. Каждый толчок будто бы доводил парня до микроинсульта. Спустя несколько рваных движений бедрами Чимин замычал, сдерживая стоны, и упал лицом на девичью грудь. Их тяжелое дыхание прерывало тишину комнаты. Хоа запустила пальцы обеих рук в волосы Чимина, играясь ими. Приведя свое дыхание в порядок, Хоа прошептала: — Спасибо, что пришел…