Кисточки на колокольчиках

      — И всё-таки, юноша, где-то я вас уже видел, — такими словами обратился к Нань Фэну хозяин чайной, куда утром привёл их Его Высочество для обсуждения дальнейших планов относительно сегодняшней поимки призрачного жениха.       Фэн Синь даже глазом не моргнул и сидел с невозмутимым лицом, усиленно делая вид, что не понимает, о чём тот говорит. Двадцать три года прошло, и нынешнее поколение наверняка забыло, как вообще выглядел Нань Фэн, если принимать во внимание, что юноша пропал незадолго до того дня, как Юй Баосянь заманил свою падчерицу на лодочную прогулку с целью её утопить. Наверное, жители уже свыклись с мыслью, что он сгинул в Лабиринте, как те несчастные работники из Богучжэня.       — Не думаю, — наконец, ответил Нань Фэн.       — Право слово, вы очень похожи на одного молодого человека. Он ещё рядом с падчерицей нашего Старейшины крутился.       Сидящая рядом А-Лин, а точнее Ло Мэй, ничего не ответила, хотя румянец на щеках её явно выдавал. Фу Яо никак не отреагировал, хотя было понятно, что он хотел сказать: «Заявился в посёлок именно в том обличии, в котором тебя каждая собака бы узнала». А принц… Вот уж у кого возникло море вопросов. Нет, об этом лучше молчать; ни к чему ему знать. В конце концов, это дело касалось его, А-Лин и Повелителя Вод. Ох, Водяному Самодуру тогда пришлось знатно попотеть, чтобы выгородить своего «подопечного»: доказательства он уничтожил, а все обвинения разнёс в пух и прах. Смирился ли Фэн Синь? Нет. Затаился? На время. И теперь, когда он месяц назад отыскал нужную лазейку, чтобы наконец-то поймать Юй Баосяня, оставалось только ждать, когда эта лазейка сработает.       — С падчерицей вашего Старейшины, — наконец отозвался Нань Фэн, — мог крутиться кто угодно. Неужели вы всех будете подозревать?       Хозяин явно замялся.       — Нет, но… — промямлил он.       В чайную вошёл посетитель, на которого очень, кстати, отвлёкся к хозяин. Видимо, этот посетитель был частым гостем, раз старик с радостью его поприветствовал:       — А, Фа Нин, это ты! Я думал, что ты уже давно в Богучжэнь вернулась.       Только сейчас Нань Фэн и остальные поняли, что посетителем оказалась… девочка на вид лет четырнадцати. И вот уж у кого утро выдалось не добрым. Девочка, которую хозяин назвал «Фа Нин», бранясь на чём свет стоит, вытаскивала застрявшую в тёмно-русых волосах солому. Ещё несколько «красовались» и на её мальчишеских одеждах. К кинжалу на её поясе Нань Фэн отнёсся как к нечто самому собой разумеющемуся.       Услышав про Богучжэнь, Фа Нин немного недовольно посмотрела на хозяина и сказала:       — Я бы и вернулась, но решила немного подзадержаться. Спасибо одному мальчику. Нет, вы можете себе представить? Мальчик сбежал от родителей, заблудился в лесу, а ему всё равно. Я его, честно, хотела взять за руку и до дома проводить, а он сбежал от меня! Кстати, ни у кого ребёнок не сбегал?       Хозяин задумался.       — Да вроде нет. Но, если бы и сбежал, то его бы хватились.       — Ну почему-то я так и подумала: родители пьяницы, за ребёнком не уследили, а тот, наверное, и рад, что сбежал от них.       — Фа Нин, — с упрёком произнёс хозяин.       — Что? Так и есть. Но в результате, мальчишку я так и не нашла, пришлось сюда возвращаться. И это последний раз, когда я сплю в телеге с сеном, — с этими словами девочка вытащила из волос ещё одну соломинку.       — Мне кажется, что пара маньтоу и чашка чая отлично поднимут тебе настроение.       — Не откажусь.       С этими словами Фа Нин уселась за соседний столик. Подождав когда хозяин уйдёт, Нань Фэн обратился к принцу:       — Зачем ты снова нас сюда привёл? Уверен, что наш разговор не достигнет лишних ушей?       — Не волнуйся об этом, — на удивление спокойно ответил принц, — даже если кто-то и услышит, то не придаст значения, решив, что у нас не всё в порядке с головой.       Фу Яо хмыкнул, кивком головы указывая на сидящую от них по соседству Фа Нин.       — Вот только насчёт этой девчонки я бы не был так уверен.       — А что с ней не так?       — Она работает на Старейшину Юй, вот что с ней не так. Такая точно сдаст.       Наблюдая за девочкой, Нань Фэн заметил, как та заметно напряглась, но поворачиваться не стала. То ли проблем не хотела, то ли ещё по какой-то причине.       — Да разве? — принц казался удивлённым.       — Ну да, — откликнулся Фу Яо, — слышал же, что вчера сказал тот главарь шайки. «Работница Старейшины Юй». И если она услышит наш разговор, то о нём обязательно узнает и Старейшина.       Ло Мэй склонилась к Нань Фэну.       — Бедная девочка. Она даже не знает, на кого работает.       — Думаю, она знает, — тихо ответил Нань Фэн.       Ло Мэй с удивлением на него посмотрела, но на этот раз тот предпочёл отмолчаться. Есть то, о чём А-Лин знать точно необязательно. Такую лазейку она бы точно не одобрила. Девушка вернулась ко входу в помещение и, побледнев, тронула плечо юноши и прошептала:       — А-Синь, смотри.       Если А-Лин побледнела, это могло значить только одно.       В чайную вошёл ещё один посетитель, при виде которого Фэн Синь со злостью сжал кулаки, а А-Лин часто задышала и положила ладонь на самый низ живота. Заметив это, Бог войны сжал под столом ладонь девушки и большим пальцем принялся успокаивающими движениями оглаживать тыльную её сторону. Конечно, одними касаниями дело не решить, но А-Лин было достаточно даже и этой ласки, чтобы она понемногу начала успокаиваться. Хоть девушка и пребывала под фальшивой личиной, но даже Фэн Синь понял, что дело в небольшом шраме, оставленным отчимом девушки в пыточном каземате.       Между тем посетитель лениво оглядывал помещение в поисках кого-то конкретного. В принципе, в пришедшем не было никаких изменений: та же гордая осанка, тот же высокомерный взгляд. Зато с каким злорадством Фэн Синь смотрел на обрубок его левой руки. Теперь же на её месте красовалась когтистая лапа. А на немой вопрос принца он ответил:       — Юй Баосянь.       Фа Нин до этого никак не обозначавшая своего присутствия, наконец, произнесла:       — Не меня ищете, Господин Юй?       Однорукий демон посмотрел на работницу и сказал:       — Вот ты-то как раз мне и нужна. Хотелось бы прояснить вопрос с Бо Лином.       — Нажаловался всё-таки? — лениво поинтересовалась девочка.       — Иначе бы я не пришёл.       — Послушайте, Господин Юй, если уж надумали со мной поговорить, то приходите лично, а не подсылайте ко мне этого грабителя.       Сказано это было с такой претензией, что Фу Яо тихо произнёс:       — Она либо смелая, либо глупая, раз позволяет себе так с ним разговаривать.       Нань Фэн лишь усмехнулся. Что Юй Баосянь и ценил в своих работниках, так это то, что они всегда могут высказать ему свои претензии, не боясь, что он может им и язык укоротить. И это правило распространялось и на Фа Нин. Хотя тут явно идёт поправка на возраст.       — Позволь заметить, Фа Нин, — тем временем спокойно заговорил Юй Баосянь, — что у меня и в мыслах не было отправлять к тебе Бо Лина. Скорее всего, это была его инициатива.       Фа Нин усмехнулась.       — Да это и очевидно. Ему, наверное, покоя не даёт то, что я больше зарабатываю.       — В этом и весь Бо Лин, — заметил Старейшина, — ему чужие деньги всю жизнь покоя не давали, за что, конечно, следует просить прощения. Однако, он не учёл, что всем своим работникам я плачу примерно одинаково.       Фа Нин произнесла:       — А, кроме того, он ещё говорил про какие-то две трети добычи.       — Кстати, об этом. Дело в том, что налог, который обычно выплачивают мне работники уже не составляет половину от вырученного за заказы.       Девочка отшатнулась.       — Что это значит?       — А это значит, что настали тяжёлые времена. Сама видишь. Народ обеспокоен этими пропавшими невестами. Всё твердят какую-то историю о призрачном женихе.       Фа Нин вспыхнула.       — Эти слухи у меня уже, если честно, у самой в печёнке сидят.       — И тем не менее, чтобы как-то их пережить, мне пришлось пойти на такой шаг, как увеличить налог. Теперь уже не половину от заработанного будете отдавать, а, скажем, две трети.       Фа Нин предупреждающе подняла руку.       — Давайте лучше на одной восьмой части остановимся, Господин Юй: мне ещё семью своей тётушки кормить надо. Да и дань Юаньчжану никто не отменял.       Нань Фэн про себя усмехнулся. Девочка-то не робкого десятка, раз этому демону выдвигает подобные условия. А вот его спутники были явно напряжены подобным поворотом событий. Любой другой на месте Юй Баосяня уже давно бы стёр в порошок эту маленькую нахалку, но тот лишь возвёл глаза к потолку, словно размышляя. Было ещё очень похоже на то, что имя демона-ростовщика Юаньчжана служило здесь чуть ли не волшебным словом, раз Юй Баосянь наконец ответил:       — Хорошо, одну восьмую часть, так и быть пойду тебе на уступку.       — Спасибо, — поблагодарила его Фа Нин, но тот ещё не закончил:       — И то, только потому, что ты дочь Фа Айминь. А она-то была лучшей из лучших.       Девочка в ответ на это закатила глаза. И тут Нань Фэн не смог отказать себе в удовольствии поддеть Фу Яо.       — Не твоя родственница?       — Отвали, — отмахнулся от него тот, — то, что она только что глаза закатила, ещё ни о чём не говорит. И потом, — добавил Фу Яо уже тихо, — я что, похож на того, кто дарит девушкам холодное оружие, которое потом они дочерям передают?       — О да, ты-то даже близко не похож.       Ло Мэй предупреждающе кашлянула. Подобными разговорами они точно привлекут к себе внимание Юй Баосяня. Но тот пока что был занят своей работницей.       — И вот ещё что не даёт мне покоя, Фа Нин.       Та напряглась.       — Слушаю вас.       — Бо Лин подозревает, что ты берёшь заказы на стороне.       Фа Нин заметно побледнела. Берёт, значит, и, наверняка, один такой заказ у неё есть. Девочка, наконец, ответила:       — Я уже говорила ему, что это давно в прошлом.       — Пусть так, — ответил Юй Баосянь, — но имей ввиду, что, если я узнаю, что ты этим промышляешь, то я тебе такую весёлую жизнь устрою, что даже слава твоей матери и имя Юаньчжана тебя не спасут.       — Хорошо, буду иметь ввиду, — откликнулась девочка.       — Вот и решили. Теперь иди.       Фа Нин отвесила прощальный поклон и, оставив на столе деньги за чай и за маньтоу, вышла из чайной.